Святые в борделях, обнаженная императрица в цирке и гоморомантика. Краткий гид по византийскому сексу

Блудницы и блаженные

Одним из самых важных факторов, влиявших на жизнь каждого византийца, была церковь. Пропагандируемые ею идеалы подразумевали преодоление греха сладострастия, контроль над своими импульсами и использование секса преимущественно для деторождения. Неспособность овладеть собственными желаниями считалась признаком варваров, поэтому им приписывалась неспособность хранить верность в браке или отсутствие института брака вообще, а также склонность вступать в связь с животными и близкими родственниками.

Полное воздержание предписывалось монахам и монахиням. Самых выдающихся из них превозносили за то, что они смогли полностью убить в себе всякое желание и оградиться от соблазнов. От рядовых монахов ожидалось, что они будут стремиться к этому идеалу, но монастыри не доверяли силе воли своих насельников и вводили различные меры для устранения соблазнов.

Одним из способов для монахов не впасть в грех было прекращение всякого общения с женщинами, и до сих пор женщинам нельзя посещать гору Афон, дабы не смущать жителей местных монастырей. Более того, в отдельных монастырях нельзя было находиться юношам, у которых еще не начала расти борода, и даже животным женского пола. В женских монастырях тоже существовали ограничения, например, в некоторых монахиням запрещалось пристально смотреть друг другу в лицо, дабы у них не возникло греховных мыслей.

Пока монахи боролись с искушением, блаженные всячески стремились показать, что его преодолели. Простым способом это продемонстрировать и, как было у них принято, шокировать обывателей являлось общение с секс-работницами.

Во многих житиях встречается эпизод, в котором блаженный приходит к блудницам, проводит с ними время и даже дает им деньги, но не пользуется их услугами.

Например, святой Феофан встречает блудницу и уходит с ней в комнату в борделе, где она пытается его всячески возбудить, но он не реагирует на ее ласки. Вместо этого он предлагает ей выйти за него замуж, а когда она соглашается — сподвигает ее уйти в монастырь.

Читайте также

Запрещенная античность: козы Пана, пип-шоу и нескромные бубенчики из тайного музея

Идеалов воздержания могли придерживаться и миряне. Например, писатель и христианский деятель Феофан Исповедник сразу после заключения брака предложил супруге вместе блюсти невинность и не заниматься сексом вообще. Оба затем приняли монашеский постриг, а Феофан активно участвовал в церковной жизни, так что их нельзя воспринимать как заурядную пару.

Однако полный отказ от секса считался всё-таки уделом монахов. Предполагалось, что обычные люди не должны им полностью уподобляться и тем самым размывать границу между мирянами и монахами. Именно неспособность разграничить образ жизни монахов и мирян была частым обвинением в адрес еретиков, которые вопреки церковным правилам массово отказывались от сексуальной жизни.

Шальная императрица

Однако церковные правила, судя по всему, мало соотносились с реальной жизнью. Византия была продолжением Римской империи с ее по-античному свободным отношением к сексуальности. В VI веке Юстиниан в рамках своего проекта воссоздания Римской империи на христианских основаниях пытался привести личную жизнь подданных в соответствие с религиозными идеалами. В числе прочего он запретил секс между взрослыми мужчинами и мальчиками-подростками (так называемая педерастия), осложнил процедуру развода и ввел суровое наказание за прелюбодеяние. Однако его же близкие критиковались за сексуальную распущенность.

Придворный историк Юстиниана Прокопий Кесарийский описал личную жизнь императора в сочинении «Тайная история». В противоположность официальному образу, созданному самим же Прокопием в других текстах, в «Тайной истории» Юстиниан и его приближенные выставляются как люди глупые, жестокие и морально низкие. Например, выдающийся полководец Велизарий показывается недалеким рогоносцем, которого запросто обманывает супруга Антонина. Например, как сообщает Прокопий, она легко оправдывается, когда муж застает ее во время секса с юным протеже самого Велизария:

«Застав их обоих в каком-то подземном помещении, он пришел в гнев. Антонина же, не выказав страха и не стараясь как-либо скрыть это дело, сказала ему: „Я пришла сюда с этим юношей, чтобы спрятать самые дорогие вещи из добычи, боясь, что император узнает как-нибудь о них“. Вот какой предлог притворно выставила она в свое оправдание; Велизарий позволил убедить себя такими словами и оставил их безнаказанными, хотя он сам видел, что у Феодосия развязан ремень, затягивавший штаны около его полового члена. Под влиянием любви к этой женщине он не захотел верить тому, что он видел своими собственными глазами».

Далее Прокопий подробно рассказывает об этой связи, не забывая несколько раз обвинить Антонину в развратности, а Велизария — в глупости и доверчивости. Но это меркнет по сравнению с тем, как автор описывает жену Юстиниана Феодору. Он посвящает ей целую главу сочинения и подробно останавливается на ее сексуальной жизни. Согласно Прокопию, еще до наступления пубертата она занималась секс-работой в цирке. Повзрослев, Феодора стала выступать там сама, причем в одном из номеров она выходила на сцену практически обнаженной, ложилась на сцену, и другие участники представления сыпали ей на «срамные места» зерна ячменя, которые затем склевывали специально натренированные гуси.

Может быть интересно

Ларец, шар или диск: как изображали Землю на средневековых картах

Прокопий упоминает, что, став супругой императора, она не ограничивала себя и могла всю ночь заниматься групповым сексом с десятком юношей, не чувствуя усталости. По его словам, у нее не осталось «ни одной не оскверненной части тела», а сама она жаловалась, что природа не даровала ей еще одного отверстия — посередине груди, чтобы заниматься любовью и так. Не вполне ясно, была ли Феодора действительно такой либертинкой или эти эскапады существовали только в фантазии автора «Тайной истории».

С одной стороны, «Тайная история» не очень надежный источник, поскольку в той же книге пишется о вещах, совершенно неправдоподобных. Например, утверждается, что Юстиниан никогда не спал, а его голова периодически отделялась от тела и в таком виде император расхаживал по дворцу. С другой стороны, придворные поэты Юстиниана смело заявляли в стихах о своих сексуальных подвигах.

Каким путем пойти к любви?

В VI веке в Константинополе существовал поэтический кружок, члены которого собирали и создавали эпиграммы, то есть небольшие стихотворения на свободную тему. Его лидерами были Павел Силенциарий, придворный поэт Юстиниана, и Агафий, его хронограф. Среди прочих тем члены этого кружка активно раскрывали в стихотворениях тему любви и секса. До нашего времени дошло около ста таких эротических эпиграмм.

Содержание эротических эпиграмм находится между современной эротикой как описанием самого полового акта и романтической поэзией с ее возвышенными чувствами. Ранневизантийская эротика — почти всегда описание сексуального желания лирического героя, объекта этого желания и попыток желание удовлетворить, зачастую неудачных. Например, в этой эпиграмме прозрачная метафора секса оказывается нужна лишь для того, чтобы продемонстрировать остроумный отказ женщины:

Когда я увидел Мелиту, меня охватила бледность,
Потому что она была с супругом.
Я, дрожа от страсти, ей сказал:
«Я мог бы войти в твои двери,
Сунув ключ в твою скважину,
Проникнуть во влажное отверстие,
Проведя брусок между створками».
Она сказала, смеясь и искоса смотря на мужа:
«Держись подальше от дверей, не то пес тебя погубит».

Лирических героев этих эпиграмм совершенно не останавливают моральные или религиозные ограничения, а в качестве сексуального объекта может выступать практически кто угодно. Желание не удается реализовать только из-за неких внешних факторов, но именно препятствия на пути часто становятся главной темой стихотворений. Например, в одной из эпиграмм главный герой жалуется на многочисленные препятствия и объявляет единственным приемлемым вариантом мастурбацию:

Каким путем пойти к любви? На улице
От златолюбивой похоти блудниц можно завыть.
Залезешь в постель девственницы и придется вступить в брак
Или за растление получишь по закону штраф.
Кто вытерпит будить унылую Венеру
С законной женой, влекомый необходимостью?
Адюльтер ничем не лучше, в нем не найдешь Эротов,
Чья грешность пусть будет отдана любви к юношам.
Беспутная вдова — любовница для всех
И думает лишь о делах похоти.
Разумная же едва ли к близости стремится,
Надевает узду расчетливой переменчивости
И ненавидит брак. Имеющая самоуважения остатки,
Чуть что — опять бежит к письмам о разводе.
Если со своей служанкой ты сойдешься, пожалеешь сам,
Вдруг став рабом собственной прислуги.
А если с чужой, то по закону тебя настигнет позор
За покушение на чужое имущество.
Этого всего сумел избегнуть Диоген,
Ладонью своей он воспевал Гименея, отказав Лаис-гетере.

Зачастую способы осуществить желание вызывают у современного читателя оторопь. Например, в одной из эпиграмм лирический герой пробирается ночью к юной возлюбленной, несмотря на то что ее охраняют спящая на полу комнаты служанка и занимающая вторую половину кровати кормилица. Всю ночь он в полной тишине старается склонить девушку к сексу, пытаясь не разбудить окружающих, и лишь утром сдается и так же тайно уходит. В другом стихотворении главный герой с гордостью рассказывает, как изнасиловал спящую девушку, которая в процессе проснулась и попыталась оказать сопротивление. Однако таких стихотворений сравнительно немного, секс по большей части доброволен, а иногда именно женщина становится его инициатором.

Читайте также

Древние греки не слышали о сексуальной ориентации: почему Античность не была сексуальной утопией

Эротическая литература Византии не исчезла с окончанием Юстиниановой эпохи. Например, в XII–XIII веках здесь расцвел жанр любовного романа. Он ориентировался на древнегреческие образцы. Как и в античных предшественниках, сюжет обычно повествовал о приключениях двух разнополых возлюбленных, которых разлучила судьба, и их попытке защитить свою невинность от посягательств других персонажей. Часто в сюжет вплетались линии более успешных любовников. В этих романах нередко встречаются эротические сцены. Например, заглавные герои «Повести об Исминии и Исмине» остаются наедине и начинают страстно целоваться. Что именно происходит после, не совсем понятно, но автор, возможно, намекает на оральный секс:

«Она едва слышно стонала от страсти, и этот любовный стон порождал в самой глубине моей души наслаждение. Всю деву сжав в своих руках как виноградную лозу, я пил любовный сок и, впившись в несозревшую гроздь, я давил виноград ртом, так мне в губы стекал нектар, который отжимали Эроты. Я жал пальцами и вкушал губами так, чтобы весь нектар стекал в кубок моей души».

Гоморомантизм мужского братства

Однако гетеросексуальными связями византийская сексуальность не ограничивалась. Отношение к однополому сексу в Византии было не менее неоднозначным, чем к внебрачным связям. С одной стороны, существовали законы, запрещающие такую связь. С другой — частое упоминание секса между мужчинами в житиях святых показывает, что в Византии он был распространенной практикой. Например, автор жития святого Нифонта описывает глубину падения своего героя в юности, называя содомию не менее опасной, чем посещение театра:

«Тот, кто был прежде молчаливым и тихим, теперь стал скандалить и всех соблазнять. И все говорили о нем, что не бывало такого неправедного язычника на земле. С тех пор он начал ходить в театр и участвовать в выступлениях мимов, спорить, клеветать, совершать преступления, и видели его исполненным всякой злобы и нечистоты. Ходил он с молодыми развратниками, с которыми осквернял он чистоту и светлость души своей в блуде и прелюбодействе, и, что еще хуже — он пребывал в содомском смраде».

Однако при этом мужчины могли признаваться друг другу в любви и крайне эмоционально проявлять чувства. Те же Агафий и Павел Силенциарий в одних стихотворениях порицали секс между мужчинами, а в других — признавались в любви друг к другу и мечтали увидеться как можно скорее. Примеры подобной чувственной мужской дружбы можно найти и в более поздние эпохи. Например, выдающийся византийский ученый-эрудит Михаил Пселл, живший в XI веке, так начинал письмо школьному другу:

«Думаю, что не вовсе забыта тобой наша дружба, возлюбленный господин мой, дружба, беречь которую мы обещали еще в ту пору, когда предавались общим занятиям, вместе проводили время, вместе обучались наукам. Если так оно и есть, как я думаю, в тебе теплится хоть малая искра былой дружбы, если не совсем угасла она и не развеялась и время не омрачило ее, а дружба, пришедшая после, не умалила и не опутала забвением, то яви ее теперь, и я тебе поверю».

Особо близкие отношения между мужчинами можно было оформить официально.

Существовал ритуал адельфопоэзиса, или братотворения, близко напоминавший церковное венчание, в ходе которого между двумя мужчинами устанавливалась особая духовная связь.

Этот ритуал был очень распространен, и «духовными братьями» были, например, святые Косма и Дамиан. В начале ХХ века им сильно интересовался российский богослов Павел Флоренский, чьи отношения с мужчинами были нехарактерны для своего времени. Необычность этого обряда и создаваемой им связи между мужчинами привлекала и внимание ученых.

Может быть интересно

Патриархальная гомосексуальность вокруг света. Как гей-педофилия была обязательным ритуалом, нормативной формой влечения и частью образовательной системы

В 1982 году историк Джон Босвелл в книге Same-Sex Unions in Pre-Modern Europe предположил, что братотворение фактически было формой однополого брака между двумя мужчинами. За это он подвергся критике как религиозных кругов, возмущенных самой идеей, так и академического сообщества, которое призвало более осторожно и внимательно обращаться с источниками.

Босвелл умер еще до выхода книги и не смог ответить критикам, но феномен братотворения привлек внимание ученых. Последние исследования указывают, что этот обряд не связан с ритуалом брака и развивался параллельно, и поэтому, скорее всего, не считался аналогом обычного брака. Тем не менее допускается возможность, что духовные братья могли испытывать друг к другу глубокие личные чувства и заниматься сексом.

Вообще, использование терминов «геи» и «гей-браки» в контексте Византии является анахронизмом. Концепт гомосексуальности и гомосексуала как особой жизненной стратегии возникает в Европе Нового времени, и использование его для других периодов проблематично. Например, теплые чувства, которые византийские мужчины проявляли друг к другу, совсем не означают, что они занимались сексом.

Точно можно сказать, что в их обществе гоморомантизм, глубокая личная привязанность были нормой. Однако гоморомантизм ни подразумевает, ни исключает секса между лицами одного пола.

Последнее хоть и осуждалось церковью, но фактически являлось не более чем одной из разновидностей «разврата», то есть секса без цели оставить потомство.

Развратные евнухи

Особенно развратными считались те, кто не мог оставить потомство. В Византии существовало большое количество евнухов. Встречались «природные евнухи», с рождения не способные к воспроизводству, но большинство из них становились таковыми вследствие операции, которая могла варьироваться от вазэктомии до полного удаления половых органов.

Евнухов всегда идентифицировали именно как мужчин, и они не считались третьим полом, как в некоторых других культурах.

По этой причине им приписывали те же качества и те же роли, что и остальным мужчинам. Например, евнухом был выдающийся полководец Нарсес, отвага которого не подвергалась сомнению.

Евнухов часто превозносили за их телесную чистоту, а их специфический внешний вид, вызванный измененным гормональным фоном, повлиял на византийскую иконографию ангелов. С другой стороны, евнухи часто сохраняли способность вступать в половой акт и успешно практиковали это как с мужчинами, так и с женщинами. Но в любом случае они критиковались за то, что делали это исключительно ради погони за удовольствием.

Читайте также

История скопцов. Зачем русские люди добровольно лишали себя гениталий и что они получали взамен

Вместо заключения: эпический мачо

В заключение нужно сказать, что всё вышеописанное — взгляды на жизнь духовенства и образованной элиты. Сведений о жизни солдат, крестьян и ремесленников очень мало, но определенное представление об их отношении к сексуальности может дать народная поэзия. Именно в ней мы находим нетипичного для византийской литературы мачо — богатыря Дигениса Акрита. Он лишен аристократической утонченности или церковного стремления к телесной чистоте и постоянно увлечен тем, что повествователь называет «охотой за девами», а когда ему на пути встречается дева-воительница Максимо, он сначала побеждает ее, а потом — насилует.

---

Больше на тему:

• Византийская любовная проза. М.: Наука, 1965.
  Переводы цитировавшейся «Повести об Исминии и Исмине», а также «Любовных писем» Аристенета, автора VI века. Автор аналитической статьи в приложении дает серьезный филологический анализ текстов, но при этом пытается не обращать внимания на их эротическое содержание.

• Эпиграммы греческой Антологии / пер. с греческого, под ред. и с комм. М. Гаспарова и Ю. Щульца. М.: ТЕРРА, 1999.
  В этом сборнике почти полностью представлены дошедшие до нас эротические эпиграммы, за исключением самых рискованных.

• Rapp C. Brother-Making in Late Antiquity and Byzantium: Monks, Laymen and Christian Ritual. Oxford: Oxford University Press, 2016.
  Одна из ведущих исследовательниц Византии прослеживает возникновение и функционирование ритуала братотворения.

• Goldwyn A. J. Byzantine Ecocriticism: Women, Nature, and Power in the Medieval Greek Romance. Springer, 2017.
  Монография раскрывает, как переплетаются патриархат и использование природы в византийских романах.

• Smith S. Greek Epigram and Byzantine Culture: Gender, Desire, and Denial in the Age of Justinian (Greek Culture in the Roman World). Cambridge: Cambridge University Press, 2019.
  Новейшее исследование, прочитывающее греческие эпиграммы в свете гендерной и квир-теории.