Memento mori. Почему корень «мор» звучит так угрожающе
Смертельным врагом Шерлока Холмса был профессор Мориарти. Антагонистом Гарри Поттера — Волан-де-Морт. У Доктора Кто был враг по имени Морбиус (как и у Человека-паука). Фродо Бэггинс прошел через копи Мории, чтобы попасть в Мордор, где его поджидал Саурон, который, будучи и сам великим злодеем, начинал как подмастерье Моргота, воплотившего в себе первоначальное, самое темное зло в мире толкиновского Средиземья. Герберт Уэллс отправил своего путешественника во времени в будущее, где он столкнулся со злобной расой живущих под землей морлоков. Злой гений доктор Моро тоже его создание. Короля Артура предал Мордред. А отвратный городишко в цикле Терри Пратчетта о Плоском мире называется Морпорк. Так в чем же здесь дело? Что такого есть в этом слоге «мор», что он обозначает все мрачное, темное и злое?
Не думайте, что мы оправдываем зло. Наши мотивы гораздо глубже.
Конечно, есть множество слов, которые содержат слог «мор», но звучат вовсе не так зловеще. Имена Морган, Морин и Морис совсем не зловещие (ну ладно, можно сделать исключение для Пирса Моргана), а Морк с планеты Орк ообще любимец публики. Поэтому нельзя сказать, что слог «мор» обязательно несет мрак и смерть всюду, где только появляется.
Зато можно утверждать, что это созвучие способно вызвать мрачные ассоциации, если мы захотим их вызвать. Во-первых, латинский корень “mor” (как в английских словах “moribund” — «умирающий» и “mortal” — «смертельный», а также во французском слове “mort” — «смерть») связан со смертью; древнегерманский корень “mora” обозначает темноту — он проявляется, например, в современном слове “murky” — «темный, мутный».
Английское слово “murder” — «убийство» — развилось из староанглийского “morth” с тем же значением; ну и, разумеется, “morgue” («морг») — это место, где держат мертвецов. Этого достаточно, чтобы понять, почему слог «мор» вызывает такие мрачные ассоциации, и каждое имя злодея, содержащее этот слог, только добавляет этим ассоциациям веса, особенно если злодей знаменитый.
В сущности, слог “mor” можно назвать фонестемой — особой частью слова, которая несет в себе определенные коннотации не благодаря своей этимологии или формальному значению, а сугубо по ассоциации.
Так, например, слова, которые начинаются с “gl”, часто имеют отношение к понятию света (“glow” — «сиять», “gleam” — «светиться», “glimmer” — «брезжить», “glitter” — «блестеть», “glisten” — «искриться» и т. д.), даже если не все они исторически связаны друг с другом. Точно так же многие слова, начинающиеся с “sn”, имеют отношение к носу (“snoot” — «рыло», “sniffle” — «сопеть», “snot” — «сморкаться», “snore” — «храпеть» и др.). Это не означает, что все слова с указанным сочетанием имеют общее значение, но все же среди них можно выделить значительное число таких, между которыми действительно прослеживается семантическая связь.
Как это происходит? В силу звукового подобия или из-за значения определенного корня ассоциации просто «нарастают» на слово как снежный ком.
Слова, в состав которых входят фоностемы, язык предпочитает тем, в которых фонестем нет (для обозначения блеска чаще выбирают слово “glitter”, а не “coruscate”, потому что оно звучит более, ну, блестяще).
Порой слова, содержащие фонестемы, под их влиянием изменяют свое основное значение, а иногда меняется сама форма слова, чтобы оно «обзавелось» фонестемой. Примером подобного изменения формы может послужить упоминавшееся выше (и появившееся на свет раньше других) слово со слогом «мор» — «Мордред» (имя персонажа, предавшего короля Артура). Изначально его звали Медраут, или Модред, — кельтская версия латинского имени Модератус. Откуда тогда «мор»? Может быть, оно возникло не без влияния имени его матери Моргаузы, или феи Морганы. Но может быть — и по звуковой ассоциации с убийством (“murder”, ранее “murther”) и со смертью (“morte” по-французски). В конце концов, самый известный пересказ Артуровского цикла — это «Смерть Артура» (Le Morte d’Arthur) Томаса Мэлори.
Кроме того, как мы знаем, некоторые имена сознательно построены на звукосочетании «мор». Джон Рональд Руэл Толкин, скажем, был профессором древнеанглийского и отлично понимал, что делает, когда создавал Моргота, Мордор и Морию: все эти слова отсылают к одному общему корню «мор», который в его эльфийских языках, квенья и синдарине, обозначает тьму и черноту. Толкин заимствовал его из древнегерманского, где был корень “mora”, который, как уже упоминалось, проявился в современном английском “murky”.
Джоан Роулинг тоже известный спец в науке игры слов. Ее «Волан-де-Морт» взято прямиком из французского языка: слово можно перевести как «полет от смерти» или «воровство смерти».
Сама Роулинг произносит это имя без «т» на конце, на французский манер, — хотя она, пожалуй, единственная, кто так делает. Скорее всего, «классические» корни сыграли свою роль и в выборе имени Морбиус. Первый из Морбиусов, вслед за которым назвали и других (из «Человека-паука» и «Доктора Кто»), появился в фильме 1956 года «Запретная планета»: это был доктор Эдвард Морбиус, специалист по языкам и их значениям на собственном корабле, человек с неконтролируемым бессознательным. Сам Морбиус считал, что его имя похоже на имена Мёбиус и Морфеус (первое принадлежало создателю знаменитой ленты, второе — изменчивому богу сна). Не исключено, что он знал и о его сходстве с латинским словом “morbus” — «болезнь» (откуда пошло английское “morbid” — «болезненный»). Можно с уверенностью утверждать, что Ирвинг Блок и Аллен Адлер, авторы сценария и создатели персонажа, тоже имели об этом некоторое представление.
Что насчет других имен? Мы не всегда можем угадать, что думал тот или иной автор, но само звучание слова наверняка могло воздействовать на него.
Мориарти — это обычная ирландская фамилия. Почему Артур Конан Дойл выбрал именно ее, когда в 1893 году создавал своего злодея? Совсем не для того, чтобы очернить ирландцев (у самого Конан Дойла были ирландские предки).
Возможно, писателю просто понравилось «искусство» (“art”) в слове «Мориарти», объединенное с мрачным ореолом слога «мор». Но то, что благодаря Мориарти «мор» в именах злодеев звучит только более зловеще, не вызывает никаких сомнений. Мы также не можем сказать наверняка, почему Уэллс в своей «Машине времени» 1895 года назвал злобных потомков людей, живущих под землей, морлоками. Но легко заметить, что «морлок» звучит как “warlock” («маг, волшебник»), — и надо помнить, что темное и смертоносное «мор» появилось и во французской фамилии Моро, которую Уэллс спустя год выбрал для своего злого гения, превращающего животных в людей.
«Морпорк» Терри Пратчетта (часть названия сдвоенного города Анк-Морпорк) немного выбивается из этого ряда: город, названный этим именем, конечно, мерзкий и грязный, но ничего особенно зловещего в нем нет, а книжки Пратчетта — юмористические. Кроме того, сложно пропустить и созвучие с выражением “more pork” — «больше свинины!». Но мрачное «мор» никуда не делось.
Впрочем, существует множество злодеев и страшных мест без всякого следа этого «мор». Ни в коем случае нельзя считать, что фонестемы задают значение в обязательном порядке. Но если вы ищете имя или название для кого-нибудь (или чего-нибудь) злого, а еще лучше — мрачного, смертоносного и чудовищного, имейте в виду: слог «мор» отлично подходит для этой задачи. И когда Скотт Адамс, автор комикса про Дилберта, дал своему «предохранителю из IT» имя Мордак, это было неспроста!