История несимулированного секса в кино: от Тинто Брасса до Гаспара Ноэ

Золотая эра «клубнички», эпоха «порношика» началась в 1969 году, когда «Грустный фильм» Энди Уорхола вышел в широкий прокат, и закончилась в середине 80-х, с массовым распространением VHS-кассет. Культовые картины «Глубокая глотка» (1972), «За зеленой дверью» (1972) и «Парни в песке» (1971) демонстрировались не только в специализированных кинотеатрах и привлекали внимание авторитетных критиков.

О порно начали говорить как об искусстве и пространстве для творческого эксперимента.

Зеленая дверь открылась, и большой кинематограф принялся изучать границы дозволенного. Революция началась снизу: одними из первых несимулированный секс стали показывать режиссеры фильмов категории B.

Пожалуй, наиболее яркий пример самоотверженного кинопроизводства — «Свит Свитбэк. Песнь мерзавца» (1971). В начале 70-х афроамериканцам на большом экране все еще приходилось туго: выбить средства на истории с центральными черными персонажами было практически невозможно. Режиссер Мелвин Ван Пиблз не стал ждать, пока белый Голливуд обратит на него внимание, и героически снял свой полнометражный дебютный фильм на собственные деньги всего за 19 дней, в промежутках между работой в коммерческих проектах.

Он же сыграл главную роль, самостоятельно исполнил все трюки и даже заразился гонореей во время одной из эротических сцен (в доказательство того, что половой акт был настоящим).

Впрочем, деньги на лечение, полученные от Гильдии режиссеров, Пиблз тоже потратил на продакшен фильма. По сюжету афроамериканец по кличке Свит Свитбэк (прозвище он получил за свое умение ублажать женщин) спасается от преследования закона и борется с произволом белых полицейских.

Фильм начинается с довольно неоднозначной сцены в борделе, где работают черные проститутки: юного Свитбэка (персонажа играет 12-летний сын режиссера) соблазняет взрослая женщина и они занимаются сексом, после чего выясняется, что у парня талант! К счастью, этот эпизод был полностью постановочным. «Песнь мерзавца» стала культовой лентой и положила начало жанру блэксплотейшен — ориентированных на черную аудиторию фильмов о темнокожих.

Многие режиссеры, снимавшие низкобюджетное эксплуатационное кино (для него характерны натуралистичные и не очень сцены насилия, секса, кровавых драк, демонстрация обнаженных женских тел), снабжали свои картины хардкорными порновставками в обязательном порядке.

К их числу принадлежали, например, Хесус Франко, выпускающий по десять фильмов в год, или итальянский автор треш-хорроров Лючио Фульчи. Дальше множились варианты этих работ, перемонтированные под прокат в разных кинотеатрах или для экспорта в другие страны (пожестче для европейцев, помягче для американцев).

Один из самых известных примеров такого рода — «Калигула» (1979) Тинто Брасса. Но если обычно пикантные сцены вырезали, то в этом случае решили поступить иначе. Режиссер, известный прежде всего своими работами в эротическом жанре, твердо решил снимать серьезное кино об ужасах тоталитарной власти. Автором сценария выступил культовый писатель Гор Видал, на счету которого был уже сверхуспешный пеплум «Бен-Гур»; на главные роли пригласили Малкольма Макдауэлла, Питера О’Тула, Джона Гилгуда и Хелен Миррен. Фильм спонсировала порноимперия «Пентхаус», что также задавало картине соответствующее направление.

Эротические эпизоды стали яблоком раздора во время съемок «Калигулы». Сперва проект покинул Гор Видал, после того как Тинто Брасс исключил из сценария почти все фрагменты с демонстрацией однополого секса, заменив их женским ню. Затем режиссер поссорился с продюсером — сооснователем журнала «Пентхаус» Бобом Гуччионе. Без ведома Брасса тот доснял и «подклеил» к изначальной версии несколько откровенно порнографических сцен.

В частности, в кадр попали крупные планы эякуляции, фелляции, куннилингуса, а еще в фильм были включены эпизоды лесбийской любви с участием «девочек „Пентхауса“».

Так в «Калигуле» появились сцены несимулированного секса, что не помешало продюсеру организовать широкий показ картины и обойти самый строгий возрастной рейтинг Х («только для взрослых»). Вместо того чтобы сотрудничать с прокатчиками, он арендовал кинотеатры специально для «Калигулы». Критики всячески поносили фильм, называя его «тошнотворным бесполезным мусором» и «гнилым пометом», но в 1980 году он собрал приличную кассу и стал самым успешным в своем жанре.

Не всем режиссерам, рискнувшим снять реалистичные эротические сцены, удалось избежать цензуры и взорвать американский прокат. В 1979 году Уильям Фридкин начал работу над фильмом «Разыскивающий». Герой Аль Пачино — полицейский под прикрытием, расследующий серию жестоких убийств гомосексуалов. Он переодевается в кожаную куртку и погружается в мир нью-йоркских садо-мазо-гей-баров и клубов, где преступник предположительно находит своих жертв. Полицейский становится одновременно и охотником, и наживкой, поскольку все убитые были похожи на него.

История создания «Разыскивающего» заслуживает отдельного фильма. Информация о съемках просочилась в прессу и получила широкую огласку среди активистов ЛГБТ-движения, которые всячески препятствовали работе над картиной. Так, 26 июля 1979 года около тысячи протестующих собрались возле штаб-квартиры фильма неподалеку от Гринвич-Виллидж с требованием остановить съемки.

Главная претензия сводилась к тому, что режиссер эксплуатирует субкультуру гей-баров и показывает гомосексуалов в негативном ключе (одержимыми сексоголиками и извращенцами).

Фридкин оказался не готов к такому развитию событий. Очевидно, в планы автора «Оркестрантов» (одного из первых фильмов, где образы геев были сплошь положительными) не входило оскорблять и очернять ЛГБТ-сообщество — в болевую точку он попал совершенно неосознанно.

Несмотря на протесты, в съемках «Разыскивающего» приняло участие более 1600 геев в качестве статистов, а самые главные садо-мазо-заведения Нью-Йорка открыли двери для команды Фридкина. Для того чтобы получить более мягкий прокатный рейтинг R, режиссеру пришлось удалить 40 минут хронометража. По его словам, вырезанные фрагменты содержали сцены неимитированного секса, намекающие на то, что персонаж Пачино не просто наблюдал за происходящим в барах, но и, возможно, принимал участие в оргиях.

Тем не менее фильм провалился в прокате и получил несколько «Золотых малин». Однако с годами критики и кинематографисты сменили гнев на милость и даже ЛГБТ-сообщество стало воспринимать работу Фридкина более благосклонно.

В 2013 году известный актер и синефил Джеймс Франко вместе с документалистом Трэвисом Мэтьюзом снял документальную фантазию «Интерьер. Кожаный бар.». Режиссеры реконструировали эротические сцены, исключенные из оригинального «Разыскивающего».

В «Кожаном баре» Франко — Мэтьюза играют непрофессиональные актеры, а изображение несимулированного орального контакта между мужчинами занимает не так много экранного времени. Основная часть фильма посвящена подготовкам к съемкам и рассуждениям режиссеров о том, как гомоэротика может быть показана в художественном кино.

Выход «Разыскивающего» совпал с наступлением эры VHS и, соответственно, с закатом эпохи порношика, но за свое недолгое царствование на экране «клубничка» успела оказать серьезное влияние на большой кинематограф. Даже в тех фильмах, где не было демонстрации несимулированного полового акта, это воздействие ощущалось вполне определенно.

Так, после выхода «Последнего танго в Париже» (1972) Энди Уорхол заявил, что источником вдохновения для Бернардо Бертолуччи, очевидно, послужил его «Грустный фильм». Итальянский маэстро тоже хотел снять все по-настоящему, но исполнители главных ролей Мария Шнайдер и Марлон Брандо были категорически против. Знаменитую сцену изнасилования с помощью куска сливочного масла сделали постановочной, и тем не менее оба актера после съемок навсегда прекратили общение с режиссером.

В одной из ролей в «Последнем танго» снялась начинающая кинематографистка Катрин Брейя. Через несколько лет состоялся ее куда более провокационный режиссерский дебют в картине «Настоящая девчонка» (1976). В фильме не было натуралистических сцен пенетрации — дело ограничилось только мастурбацией.

Но, видимо, дождевой червь на гениталиях главной героини шокировал либеральных французских цензоров гораздо сильнее, чем анальное изнасилование в фильме Бертолуччи.

«Настоящая девчонка» вышла в прокат только в начале 2000-х, долгие годы пролежав на полке.

Катрин Брейя исследует женские сексуальные перверсии на грани феминизма и мизогинии. В «Романсе Х» (2000) героиня не может добиться взаимной близости — ее избранник отказывается заниматься с ней сексом. От безысходности она отправляется на поиски любовников. Одного из них играет суперзвезда порно Рокко Сиффреди. Половой акт в фильме несимулированный, а еще в картине показаны сцены мастурбации, фелляции и БДСМ.

Если в «Романсе X» Сиффреди появляется в своеобразном камео, то, создавая сценарий «Порнократии», Катрин Брейя написала главную роль специально для него. Одинокая героиня заключает сделку с мужчиной, которого не интересуют женщины. В течение четырех дней они исследуют сексуальность друг друга, отвергая все условности и табу (например, в фильме есть сцена извлечения тампона во время менструации).

Оригинальное название картины — «Анатомия ада», который в фильмах этого режиссера становится метафорой трагически недостижимой гармонии: секс существует без любви, а любовь — исключительно без секса.

Работы Брейя 2000-х годов кинокритики иногда относят к течению «французский экстрим».

Каннибализм, инцест, изнасилование, эксплицитный секс, садо-мазо, натуралистичное изображение мужских и женских гениталий — примерный список того, что можно было увидеть в картинах «новых экстремистов».

Типичный образец такого жанра и своеобразный слепок со всего французского кинематографа той эпохи — фильм «Трахни меня» (2000), срежиссированный писательницей Виржини Депант и бывшей порноактрисой Корали Чинь Тхи. Анархо-феминистский вариант «Тельмы и Луизы», роуд-муви о двух бывших проститутках Надин и Ману, убивающих мужчин одного за другим. И конечно, классика порножанра — несимулированные фелляция и пенетрация. Фильм пытались запретить из-за чересчур откровенных сцен, но он все-таки отправился на фестиваль в Торонто и попал в категорию художественного кино.

Почти все современные французские режиссеры с мировым именем в той или иной степени соприкасались с этим направлением. В фильме Леоса Каракса «Пола Х» (1999) преуспевающий писатель из аристократической семьи (Гийом Депардье) встречает прекрасную нищенку (Екатерина Голубева), которая с неземным русским акцентом объясняет, что она его сестра. Так начинается их запретный роман, вместе персонажи спускаются на самое дно маргинальной парижской жизни и отправляются жить на завод, захваченный сектой террористов и современных художников.

Единственная эротическая сцена — короткая, но незабываемая — разворачивается в декорациях этой фабрики. Соитие становится точкой невозврата — герой окончательно теряет связь с реальностью и своей прошлой успешной жизнью, полностью погружаясь в безумие.

Каракс пригласил дублеров для съемок сцены пенетрации: хотя в фильме и был несимулированный секс, актеры, исполняющие главные роли, им не занимались.

Снимая «настоящий» половой акт, будь то проникновение, фелляция или мастурбация, режиссеры крайне редко прибегают к крупным планам, чаще выбирая общие или средние. Если же это все-таки происходит, как в «Поле Х», гораздо логичнее нанять дублеров, чем подвергать исполнителей главных ролей стрессу ради короткого порноэпизода.

Подавляющее большинство режиссеров предпочитает снимать в таких сценах непрофессиональных актеров или новичков, ведь звезды, принимая участие в чересчур откровенных эпизодах, не только связаны контрактами, но и ставят под угрозу свою карьеру в кино.

Так, Мария Шнайдер после выхода «Последнего танго в Париже» на несколько лет погрузилась в депрессию. Актрисы фильма «Жизнь Адель» Леа Сейду и Адель Экзаркопулос, снявшиеся в лесбийских эротических сценах, через некоторое время после триумфа картины в Каннах заявили, что никогда больше не будут работать с режиссером Абделатифом Кешишем.

Один из главных возмутителей фестивального спокойствия Ларс фон Триер, показавший несимулированную оргию в фильме «Идиоты», в своих более поздних работах использовал дублеров и компьютерную графику. Эротические сцены в «Антихристе» сняты с участием порноактеров, а для самых шокирующих кадров была изготовлена очень правдоподобная модель женских гениталий. В «Нимфоманке» (2013) Триер прибегает к тому же приему: в эпизоде, где героиня Стэйси Мартин делает минет, используется реалистичный муляж полового члена.

В других натуралистичных эротических сценах применяются спецэффекты. С помощью компьютерной графики тела порноактеров, занимавшихся в кадре несимулированным сексом, совмещались с лицами знаменитостей — Шайи Лабафа, Стэйси Мартин и Шарлотты Генсбур.

В английском языке есть специальный термин, обозначающий дублера или дублершу, которые подменяют знаменитостей в откровенных сценах, — body double (дословно «подставное тело»). Но несмотря на то, что в Голливуде эротика более консервативна, в американском инди-кино известно несколько случаев, когда в эпизодах такого рода режиссеры обходились без дублеров.

Прежде всего, это «Кен Парк» (2002) Ларри Кларка, где показаны акты мочеиспускания, куннилингус, аутоэротическая асфиксия и групповой секс. Правда, из всех перечисленных «порноужасов» несимулированной была только мастурбация и эякуляция в сцене с удушением в исполнении актера Джеймса Рэнсона.

«Кен Парк» вызвал противоречивую реакцию из-за того, что по сюжету все герои были подростками, хотя актерам на момент съемок уже исполнилось 18 лет. Фильм не получил широкого распространения по всему миру, а цензоры отнеслись к нему враждебно. Картину запретили в Австралии, Великобритании и даже сняли с проката в либеральной Франции.

Спустя год после выхода фильма Ларри Кларка на Каннском кинофестивале состоялась мировая премьера «Коричневого кролика» (2003) Винсента Галло. Показ закончился очередным скандалом и разжег вражду между режиссером и кинокритиком Роджером Эбертом. Последний назвал фильм «худшим в истории фестиваля» и ушел с просмотра еще до самого эпатажного момента — кульминационной сцены несимулированной фелляции.

Роль возлюбленной главного героя Дейзи исполнила звезда инди-кино it-girl Хлоя Севиньи. Вопреки ожиданиям, это не сломало карьеру актрисы: после «Коричневого кролика» ее впервые пригласили сниматься в студийный проект, в фильм «Зодиак» Дэвида Финчера.

Позже в интервью Хлоя признавалась, что это была самая сложная сцена в ее карьере, но она вполне осознанно согласилась на столь смелый шаг. Севиньи чувствовала, что дела у нее идут в гору и близок тот момент, когда ее начнут приглашать сниматься в коммерческом мусоре, потому хотела сбавить обороты и сохранить за собой статус звезды арт-кино.

Кстати, «Коричневый кролик» не был первым фильмом, который смутил каннскую публику сценой минета. В 1986 году в программу фестиваля вошел «Дьявол во плоти» Марко Беллоккьо. Главная героиня, роковая женщина, изменяет своему жениху, политическому заключенному под следствием, с юным 17-летним студентом.

Во время короткой сцены фелляции, снятой крупным планом, тинейджер рассказывает возлюбленной о приезде Ленина в Петроград в 1917 году.

Внимательный зритель улавливает в этом эпизоде иронию режиссера, бывшего марксиста, на тот момент уже разочаровавшегося в коммунистической идеологии. Оба мужчины в фильме оказываются конформистами, и только главная героиня в своей порочности остается настоящей бунтаркой.

Чаще всего сцены несимулированного секса эпизодичны — художественных фильмов, целиком посвященных плотской любви, не так уж много, а удачных работ среди них еще меньше. Например, «9 песен» (2004) Майкла Уинтерботтома можно отнести, скорее, к разряду киноанекдотов. В этой бесхитростной картине сцены секса между влюбленными чередуются с документальными съемками концертов известных британских исполнителей нулевых, от Franz Ferdinand до Black Rebel Motorcycle Club. Секс и брит-поп — экранизация влажной мечты хипстера.

«Любовь» (2015) Гаспара Ноэ сложнее. Режиссер уже шокировал зрителя сценами насилия в «Необратимости», а затем в рамках художественного эксперимента показывал несимулированный секс в драме «Войди в пустоту».

Фильм ретроспективно рассказывает об отношениях между американским студентом Мерфи и его бывшей подругой-француженкой Электрой. Лента изобилует всевозможными эротическими сценами, включая фелляцию, куннилингус, взаимную мастурбацию, секс втроем и многое другое. Премьера фильма тоже состоялась в Каннах в 2015 году и была примечательна тем, что для просмотра зрителям потребовались 3D-очки.

Трудно вспомнить хотя бы один недавний кинофестиваль, обошедшийся без «эротического» скандала. Так, в Каннах в прошлом году баталии разразились вокруг нового фильма Абделатифа Кешиша «Мектуб. Моя Любовь 2», где была показана длинная сцена несимулированного куннилингуса. Режиссера обвиняли в объективации женского тела и эксплуатации актрис.

На недавнем Берлинском фестивале 26 февраля состоялась премьера одной из частей меломанского проекта Ильи Хржановского «ДАУ». В новелле «Наташа» непрофессиональные актеры пьют настоящий алкоголь, а затем уже во хмелю довольно долго занимаются несимулированным сексом. По сюжету буфетчица Наташа вступает в эротическую связь с иностранным ученым, после чего ее допрашивает сотрудник НКВД — и заставляет засунуть в вагину бутылку.

Насилие и секс в «ДАУ. Наташа» нужны для того же, для чего и в «Калигуле» Тинто Брасса, — чтобы показать развращающую дегенеративную природу тоталитарной власти.

Судя по реакции многих отечественных критиков и кинематографистов, даже спустя 40 лет изнасилование, пенетрация и фелляция, символизирующие ужасы авторитаризма, по-прежнему представляются кому-то оригинальным художественным решением. Когда все что угодно уже можно нарисовать на компьютере (как это делает Ларс фон Триер в «Нимфоманке»), пренебрежение этикой и насилие ради искусства кажутся анахронизмом.

С другой стороны, ваять в видеоредакторах фаллосы и вагины — занятие тоже довольно бессмысленное, ведь зритель давно сделал свой выбор: большой экран существует для световых мечей джедаев и бесконечной битвы героев Marvel, а для всего остального есть PornHub.