Срань Господня и тысяча чертей: краткая история ругательств в кинематографе

Сила проклятья

Кинематограф начал ругаться задолго до того, как заговорил. Согласно архивным материалам Музея Дугласа Фэрбенкса, первый голливудский фильм, в котором есть ругательства, — комедия «Привычка к счастью» (1916). К тому моменту в кино уже использовали интертитры — текстовые вставки с актерскими репликами и пояснениями для зрителя происходящего. Хотя в интертитрах фильма Фэрбенкса не было бранных слов, в одной из сцен актер сквернословит, как пьяный грузчик. Прочитать его восклицания по губам было несложно, и зрители всё прекрасно поняли. Как любое смелое новшество, это вызвало шумное обсуждение в обществе. Главным противником экранной ругани было государство.

В 1915 году Верховный суд США постановил, что действие первой поправки к Конституции, гарантирующей свободу слова, не распространяется на кино. Это правило позволило местным властям заниматься цензурой — и ругательства в интертитрах практически не появлялись. Но вслед за Фэрбенксом актеры начали произносить в кадре всё, что душе угодно. Такую ругань «между строк» можно было обнаружить, например, в известном военном драмеди «Какова цена славы» (1926): уже по выражению лиц рычащих друг на друга из-за девушки персонажей-мужчин легко было предугадать, что дальше последует обмен матерными репликами.

Слово damn («проклятье, черт побери») на удивление часто встречается в интертитрах немых фильмов. Джон Гилберт кричит: «Черт тебя побери!» врагу во время битвы в «Большом параде» (1925) и восклицает: «Христос! Он мертв!» в драме Тода Браунинга «Шоу» (1927). Использование всех форм имени Иисуса считалось богохульством и было под запретом так же, как употребление слов «Бог», «Господи», «сукин сын» и «ад».

В 1930 году Ассоциацией производителей и прокатчиков фильмов был принят печально известный Кодекс Хейса, запретивший в кино всё «морально неустойчивое» — от откровенных поцелуев до бранных слов. Но иногда режиссерам удавалось обойти цензуру. Кино уже стало звуковым, и damn можно услышать в немалом количестве фильмов, среди которых «Ангелы ада» (1930), «Дирижабль» (1931), триллер Альфреда Хичкока «Тридцать девять ступеней» (1935) и ромком Джорджа Кьюкора «Праздник» (1938).

Легенда гласит, что впервые damn прозвучало в «Унесенных ветром» (1939). Как видите, это не так. Две ленты, содержащие это ругательство, даже номинировались на «Оскар» раньше «Унесенных»: историческая драма «Кавалькада» (1933) по пьесе Ноэла Кауэрда и короткометражка «Человек без страны» (1937). Но экранизация романа Маргарет Митчелл действительно стала переворотной.

В финале книги, уходя от Скарлетт, Ретт Батлер говорит: “Frankly, my dear, I don’t give a damn” (в русскоязычном переводе — «Честно говоря, моя дорогая, мне наплевать»). Но из-за Кодекса Хейса в экранизацию эту фразу перенести было нельзя. В первоначальном варианте сценария было прописано что-то вроде: «Честно говоря, моя дорогая, меня это уже не волнует». Продюсер Дэвид Селзник собирался снять главный блокбастер всех времен (и снял!). И он понимал, что без крепкого словца финал получится пресным, лишится нужной энергетики.

Легенда гласит, что Селзник отправился к самому Уильяму Хейсу и за огромную по тем временам взятку в 5000 долларов добился невозможного. Кодекс разрешил использовать слова «ад» и «проклятье» с оговоркой: «…для соблюдения исторической достоверности и в рамках уважительного отношения к произведению, лежащему в основе экранизации».

После грандиозного успеха «Унесенных ветром» слово damn стало появляться повсюду, а вышеупомянутая фраза из фильма занимает первое место в списке киноцитат по версии Американского института кино.

F-bomb

«Кодекс Хейса» со своей цензурой всего живого едва не похоронил американский кинематограф. Прилизанные, вычурные, монументальные и далекие от реальности картины надоели зрителям. Люди перестали ходить на них в кино, отдавая предпочтение более либеральным европейским фильмам и телевидению. В 1966 году президентом Американской ассоциации кинокомпаний стал Джек Валенти, придумавший систему, которая позволяла удовлетворить требования по-прежнему строгого государства, но и открывала дорогу раскрепощенному кинематографу. Речь о системе рейтингов, которая существует в неизменном виде по сей день. Она затрагивала и вопрос бранных слов.

Ругательства по системе рейтингов

• Рейтинг G — никаких ругательств вообще.
• Рейтинг PG — допустимо использование нескольких мягких ругательств, например «сукин сын».
• Рейтинг PG-13 — допустимо использовать shit («дерьмо») и даже fuck (практически что угодно нецензурное), но последнее слово может прозвучать только один раз (с большой натяжкой — два раза) и не может обозначать секс.
• Рейтинг R — количество любых ругательств в фильме не ограничено. Американская ассоциация кинокомпаний до сих пор присваивает рейтинг R любому фильму, где fuck звучит больше двух раз.

В свежем документальном сериале «История бранных слов» элегантный Николас Кейдж в костюме-тройке со вкусом матерится в кадре, рассказывая об эволюции ругательств. Один из героев сериала, кинокритик Элвис Митчелл, лишь отчасти в шутку сказал, что ругательства спасли американский кинематограф: зрители снова начали ходить в кино, потому что именно в фильмах с рейтингом R «люди говорят, как реальные люди».

Принято считать, что первым американским фильмом, в котором довольно либерально использовались слова, считающиеся резкой бранью, в отличие от более мягкого damn, была драма о «молодых рассерженных» «Кто боится Вирджинии Вульф?» (1966) с блестящим тандемом Элизабет Тейлор и Ричарда Бёртона. В частности, в картине несколько раз прозвучало слово «ублюдок». Если покопаться в истории, можно найти один-два британских фильма, которые в этом отношении опередили американские, но главное было, конечно, впереди.

Уже в следующем, 1967 году, через несколько месяцев после отмены Кодекса Хейса, в кинематографе на радостях наконец взорвалась f-бомба.

Первым фильмом, в котором впервые прозвучало слово fuck, стала американо-английская экранизация романа «Улисс» Джеймса Джойса. Премьера состоялась на Каннском фестивале, а режиссера и сценариста Джозефа Стрика номинировали на «Оскар», «Золотой глобус» и премию BAFTA.

Но это не помешало сурово цензурировать фильм в прокате. В Англии «Улиссу» присвоили рейтинг X как порнофильму, заставив Стрика заменить часть диалогов неразборчивыми звуками. В Ирландии фильм вовсе запретили за «подрыв общественной морали». А в Новой Зеландии он получил рейтинг «18+», который сменился на «16+» только в 1990-х годах.

Видимо, такая цензура напугала режиссеров, потому что следующий смельчак появился только два года спустя. Великий сатирик Роберт Олтмен получил за свою черную комедию о войне в Корее «Военно-полевой госпиталь М.Э.Ш.» (1969) Гран-при в Каннах. Таким образом, впервые фильм со словом fuck завоевал крупнейшую фестивальную награду и признание в киноиндустрии.

И понеслось. Слово fuck постепенно стало самым распространенным нецензурным ругательством в кино.

Рейтинг ругательств в фильмах Николаса Кейджа

• Fuck — 71%
• Damn — 19%
• Bitch — 8%
• Другие бранные слова — 2%

За некоторыми актерами закрепилась репутация отъявленных матерщинников в кино. Многие считают, что впереди всех стоит Сэмюэл Л. Джексон, но сериал «История бранных слов» предоставил другую статистику. Королем мата стал Джона Хилл благодаря «Волку с Уолл-стрит» (2013), где он произносит fuck 107 раз. Сам фильм пока остается самым «ругательным» в истории голливудского кино: всего в нем взрывается 506 f-бомб. Следующий в этом списке — триллер Спайка Ли о серийном убийце «Кровавое лето Сэма» (1999): в нем данное слово звучит 435 раз.

Самый «ругающийся» актер по количеству произнесенного в фильмах слова fuck

• 5-е место — Аль Пачино (255)
• 4-е место — Адам Сэндлер (295)
• 3-е место — Сэмюэл Л. Джексон (301)
• 2-е место — Леонардо ДиКаприо (361)
• 1-е место — Джона Хилл (376)

Кинематограф иногда изобретает новые ругательства на основе старых. В «Американском пироге» (1999) впервые появился акроним MILF, означающий “mother I’d like to fuck” («мамаша, которую я бы трахнул»). Прошло время, и в 2008 году MILF прозвучало в популярном сериале с Тиной Фей «Студия 30». Теперь мы можем встретить это слово везде, а не только в порноиндустрии, которая его широко использует.

От Росомахи к Джокеру: эволюция мата в кинокомиксах

Обсценная лексика в кинематографе позволяет нам проследить изменения в сознании людей и культуре. Как и раньше, мат на экране идет рука об руку с мрачностью и реализмом.

Первый фильм «Люди Икс» вышел в 2000 году задолго до того, как кинокомиксы и супергерои заполонили экран. Комиксы считались уделом маленьких детей и немногих «сумасшедших» гиков. Ставку на привлечение взрослой аудитории можно было делать в основном за счет персонажа Росомахи, которого с честью все годы играл Хью Джекман. Дело в том, что в комиксах Росомаха — совсем не «детский» персонаж, а настоящий антигерой: многочисленные любовные романы, трупы на каждом шагу, темное прошлое и прочий байронизм. Изначальный сценарий фильма был намного мрачнее и «взрослее»: Росомаха упоминал, что много раз пытался покончить с собой, Шельма была бывшей любовницей Магнето, в одной из сцен присутствовали пытки. Но в конечном итоге студия решилась только на «семейный» рейтинг PG, основательно кастрировав брутальность Росомахи. Кое-что от оригинальной резкости осталось, но окрасилось комедийной интонацией. Росомаха называет не нравящегося ему Циклопа dick (самый мягкий перевод — «член») и ему же показывает когтем «средний палец». Что нельзя было произнести вслух, можно было показать (ситуация почти такая же, как с немыми фильмами).

При перезагрузке франшизы в 2011 году, когда популярность кинокомиксов начала расти, картине «Люди Икс: первый класс» был присвоен рейтинг PG-13.

И режиссер Мэттью Вон решил воспользоваться своим правом на один законный fuck. Это слово впервые в истории франшизы произнес, конечно же, Росомаха. Хью Джекман согласился на свое камео в фильме только при таком условии. Состоялось краткое, но поистине эпичное появление, в котором поклонники увидели любимого героя, больше похожего на самого себя в комиксах. Росомаха напивается в баре, а при попытке Ксавье и Магнето позвать его пойти на правое дело посылает их куда подальше.

С этого момента fuck выстреливает в каждом фильме франшизы. Как олимпийский факел, его последовательно передавали разным персонажам. Сиквел перезагрузки «Люди Икс: дни минувшего будущего» (2013) раздвинул границы «семейного» кино еще шире: алкоголь, упоминание наркотиков, голая задница Росомахи (впервые на платформе Disney+), сидящий на чём-то вроде героина молодой Ксавье, столько shit, сколько душе угодно, и всего одно, но необычайно смачное fuck off всё от того же Ксавье, которого мы когда-то знали интеллигентным олдскульным профессором в костюме-тройке. Что самое удивительное, Disney+ не подверг это цензуре. Времена меняются!

Наконец, в 2017 году вышел «Логан» режиссера Джеймса Мэнголда — последний фильм, в котором Джекман сыграл роль своей жизни, и первый фильм франшизы, получивший рейтинг R. Зрители были в восторге от крови и мрачности: именно таким они всегда хотели увидеть Росомаху. «Логан» стал первым супергеройским фильмом, показанным на международном кинофестивале (на Берлинале). Fuck в фильме звучит постоянно, это первое слово, которое произносит Росомаха в кадре. Почти 20 лет назад такое было немыслимо для персонажа, чьи экшен-фигурки покупают детям.

Безусловно, «Логан» способствовал появлению «Джокера» (2019). Джокер никогда не был веселым персонажем и уже появлялся во всей своей угрюмости в «Темном рыцаре» (2009), где его великолепно сыграл Хит Леджер. Но сольный фильм о зловещем клоуне из вселенной DC Comics — это настоящая психологическая драма, посвященная безумию современного мира, в котором человеку всё труднее оставаться в здравом рассудке. «Джокер» стал первым номинально супергеройским фильмом, получившим Гран-при международного кинофестиваля (в Венеции). Фильмов по комиксам с рейтингом R вряд ли будет много (фигурки детям по-прежнему нужно продавать), но на лицо тренд.

Можно спорить о том, нужен ли мат в фильмах киновселенных, которые раньше отличались целомудренностью. Противоречивую реакцию поклонников другой давно существующей фантастической франшизы вызвало первое употребление слова fuck. Это произошло в 2017 году в сериале «Звездный путь: дискавери». Прежде персонажи ограничивались безобидными по нынешним временам hell и damn. В седьмом полнометражном фильме вселенной «Звездный путь: поколения» (1994) впервые, из уст персонажа Дейта, прозвучало запомнившееся всем shit. И вот наконец то самое запретное слово. Конечно, новшество не всем понравилось.

Но мир становится всё сложнее и нервознее, поэтому и мат в нем звучит там, где его прежде невозможно было представить.

«Каналья! Тысяча чертей!»

Советский кинематограф существовал в условиях такой же строжайшей цензуры, как и американский во времена Кодекса Хейса. Ругательства в нем были, но максимально мягкие, чаще всего встречались вариации со словом «черт». Фраза «шьорт побьери!» стала ключевой во всенародно любимой комедии «Бриллиантовая рука» (1968).

Для мюзикла «Д’Артаньян и три мушкетера» (1979) придумали лихое слово «каналья», которое навсегда проникло в отечественную культуру, став сегодня пищей для мемов. Canaille по-французски означает «негодяй». Интересно, что этого слова в романе Дюма нет, как и другого бодрящего выкрика гасконца на экране «Тысяча чертей!».

В великой сатире Эльдара Рязанова «Гараж» (1979) прозвучало слово «хреновина» в таком контексте, что становится очевидно: подразумевается матерное слово на ту же букву. В 2014 году фильм цензурировали на канале «ТВ Плюс», включив биппер. Покойный режиссер прокомментировал борьбу за чистоту речи: «Маразм крепчает».

В растасканной на цитаты «деревенской» комедии Владимира Меньшова «Любовь и голуби» (1984) звучит редчайшее для советского кино ругательство. В сочном исполнении Нины Дорошиной фраза «Ах, ты, сучка крашена!» тоже вошла в анналы истории.

Говоря об истории киноругательств в нашей стране, невозможно не упомянуть Леонида Володарского, Алексея Михалева и Андрея Гаврилова — легендарных переводчиков, познакомивших советских людей с западным кинематографом.

О «гнусавых» переводах Володарского сложилось народное поверье, будто он зажимает себе нос прищепкой, чтобы голос был неузнаваемым и его не могли привлечь к ответственности бдительные органы. Благодаря Володарскому появились такие эпохальные ругательства, как «твАю (или чью-нибудь еще) бать» и «срань Господня».

Ругательства в озвучивании переводчиков с пиратских видеокассет были вольными до степени полнейшего несовпадения с оригиналом. Но это не мешает нам их любить. До статуса мема со временем выросла цитата из американской криминальной комедии «Кровь и бетон» (1990) в переводе Гаврилова (иногда приписывается Володарскому):

«Ублюдок, мать твою, а ну иди сюда, говно собачье!
Решил ко мне лезть?! Ты, засранец вонючий, мать твою, а?
Ну иди сюда, попробуй меня трахнуть, я тебя сам трахну!
Ублюдок, онанист чертов, будь ты проклят!
Иди, идиот, трахать тебя и всю твою семью!..»

В интернете этот колоритный пассаж получил широкое распространение благодаря роликам BadComedian. В 2018 году видеоблогерка Лиззка использовала его во вступлении к своей рэп-композиции «Дисс на Фейса». Поколение зумеров не забыло!

Несмотря на отсебятину, многие до сих пор продолжают пересматривать старые американские комедии ради голосов и оригинальных трактовок советских переводчиков, придававших англоязычной брани родной колорит. Не менее знаменитым стал фрагмент из фильма «Самолетом, поездом, машиной» (1987), в котором Стив Мартин грозит подвинуть с пьедестала Джону Хилла. Перевод Михалева позволяет нам это оценить.

Во времена перестройки в постепенно смелеющем кинематографе появился первый секс и зазвучал первый мат. Считается, что пионером либерализации стала «Маленькая Вера» (1988) Василия Пичула, сделавшая Наталью Негоду не только советской, но международной знаменитостью.

Но даже в 1990-е годы мат в российском кино звучал нечасто. Кажется, режиссерам было трудно отойти от формировавшейся десятилетиями кинотрадиции. Исключения всё же были. В мощнейшей драме о войне в Афганистане «Нога» (1991) Никиты Тягунова с Иваном Охлобыстиным в главной роли к солдату, потерявшему ногу, приезжает в гости старший брат. Его сыграл Петр Мамонов, который, к сожалению, недавно ушел из жизни.

Персонаж Мамонова держится в присутствии совершенно потерявшегося в ПТСР младшего брата. Но позднее, оставшись в одиночестве, он выливает свою боль и отчаяние всего в одном матерном слове — и этого вполне достаточно для ярчайшего антимилитаристского посыла.

В 2014 году Минкульт РФ инициировал запрет мата в российском кино. Киновед с мировым именем Андрей Плахов считает это «кастрацией российского кинематографа». Запрет вступил в силу в момент появления фильма «Комбинат „Надежда“» Наталии Мещаниновой (призер «Кинотавра-2018» «Сердце мира», сериал «Обычная женщина»). Плахов пишет: «Режиссер даже пыталась изготовить цензурный вариант фильма, без мата, но скоро поняла, что не может и не хочет фальшивить». Картину не допустили в прокат, и «Комбинат», по сути, стал первым «легшим на полку» фильмом в постперестроечной России.

Запад идет к дальнейшей либерализации кинематографа (хотя тут стоит отдельно поговорить о стандартах «новой этики» со строгим кодексом правил). Путь же современной российской культуры — это консерватизм. Ограничение свободы слова в кино всегда служит хорошей лакмусовой бумажкой последнего. Но история показывает, что цензура может быть хоть и очень долгой, но никогда — вечной.