5 спорных мнений Айка Аджогляна о коллекционировании современного искусства

Покупать нужно то, что вызывает эмоции, и стараться не покупать то, что просто нравится

Избитый совет, прописанный во многих книгах по коллекционированию – покупай то, что вызывает эмоции. За главную эмоцию от искусства часто принимают симпатию, на самом же деле нужно чувствовать весь спектр: любовь, умиление, любопытство, шок, отвращение, злость, непонимание, возбуждение и так далее. Да, произведения искусства могут возбуждать, в разных смыслах этого слова.

В коллекции должна быть самая нелюбимая работа, у меня такая всегда была, а недавно на ее место пришла другая – еще более нелюбимая. Это «Золотая маска» художника по имени Грехт: любопытная, но в моем восприятии очень отталкивающая своей примитивностью.

Я как зритель не принимаю ни ее форму, ни содержание. Но считаю, что это в любом случае искусство, и оно не должно пытаться понравиться, оно вообще ничего никому не должно.

Чтобы понимать, что вам лично нравится, нужно точно знать, что вам не нравится. Поверьте, бесперспективно окружать себя только лишь «позитивным» искусством, иногда хочется купить какое-то очень пессимистичное произведение, чтобы запечатлеть эту эмоцию в работе, таким образом избавившись от неё внутри себя. Это почти портрет Дориана Грея, который старел вместо своего «хозяина». Искусство определенно может оказывать терапевтический эффект.

Коллекция не окупится, даже через 30 лет

Коллекция может быть выгодной инвестицией, но тогда этим нужно заниматься постоянно и профессионально.

Я считаю, что с такими целями нужно покупать работы крупных художников прошлых лет, для себя бы рассматривал вторую половину XX века: работы Ильи Кабакова, Игоря Макаревича, Олега Целкова, Гриши Брускина, Тимура Новикова, Евгения Михнова-Войтенко и других.

Нужно искать все это у наследников, «охотиться», пытаться покупать относительно дешево – в общем, коллекционирование в таком случае превращается в арт-дилерство. А пытаться зарабатывать на том, чем занимаешься фоново, помимо основной деятельности, по-моему, утопично. Я не пытаюсь и целенаправленно пока не продал ни одной работы.

Сначала я просто покупал то, что вызывало эмоции и, в моём восприятии, отражало время, развешивал это дома или в офисе. Когда перестало помещаться, начал делать реэкспозиции и организовал небольшое хранилище.

В итоге пришел к выводу, что это хобби должно быть династийным, чтобы стать успешным. Нужно рассказывать детям о том, что искусство окружает нас, постоянно водить их в музеи, на выставки – потому что качественно реализовать задумку о значительной коллекции в одно поколение невозможно.

По-хорошему это дело должно продолжаться десятилетиями, и поэтому коллекционеру современного искусства без предшественников и потомков сложно судить о будущем успехе работ, которые он покупает. О тех же работах Целкова уже известно, что они будут дорожать, даже тиражные, а вот насчет большей части своей коллекции я не могу быть уверен.

Я вижу, как работы некоторых художников, которые несколько лет назад в галереях стоили десятки тысяч евро, сейчас с трудом продаются за 3-5 тысяч.

Некоторые художники, которые буквально пять лет назад были на пике популярности, и вовсе «выпали» из мира искусства. У меня есть работы известных сейчас Александры Гарт, Лизы Бобковой, Нестора Энгельке или знаменитого Владислава Мамышева-Монро, однако неясно, будут ли они через 20 лет выставляться в лучших музеях или осядут в запасниках.

Возможно, условная Анастасия Иваненкова, про которую сейчас мало известно, будет звездой через 50 лет, ведь в истории есть и такие примеры. А возможно, и думать об этом не стоит.

У современного коллекционера может не быть миссии – и это нормально

Коллекционеру не обязательно сразу подходить к делу с какой-то глобальной идеей в голове: это должно исходить из человеческих побуждений, которые со временем могут меняться и вероятнее всего сформируются во что-то действительно глубокое. Иногда слышу мнение, что коллекционер от собирателя отличается тем, что у коллекционера есть конкретная миссия – собрать каких-то конкретных художников или тему, или технику, в которой исполнены работы. Думаю, что это всё надуманный подход.

Мне, например, любопытно всё в современном искусстве, есть только одно важное правило, которого я придерживаюсь при покупке искусства себе в коллекцию. Я давно работаю с общественным мнением и медиа в том или ином виде, и мне интересны общественные реакции, поэтому для меня современное искусство – прежде всего отражение сегодняшнего дня.

Внутреннее мне ближе мироощущение художников XXI века, но часто на глаза попадаются яркие работы середины и конца века XX. Я с удовольствием их покупаю! Например, из новых покупок, коллаж 1984 года «В мире звуков» Леонида Борисова или удивительная работа Николая Цветкова «Господи помилуй» с примечательным штампом на обороте: «Разрешено к вывозу из СССР». Есть и художники вне времени, например, Пётр Беленок – его произведения одни из самых любимых.

Передо мной сейчас работа Дмитрия Гутова «Вечное длится дольше всего», рядом графика Ильи Кабакова со знаменитой мухой, а чуть выше – фотофиксация перформанса Владимира Абиха «Лучшие годы». И я чувствую контекст каждой работы, мне нравятся эмоции, которые они формируют все вместе.

Мне нравится экспонировать искусство везде, где я живу и работаю, смотреть и чувствовать контекст, испытывать разные эмоции. Для меня современное искусство очень контекстуально.

Это одна из причин, по которым я не очень люблю абстракцию, хотя у меня есть работы Влада Кулькова, Виктора Алимпиева, даже Юрия Злотникова или Евгения Михнова-Войтенко и многих других абстракционистов. Но даже в этих работах я чувствую атмосферу эпохи.

Всё-таки я убежден, что коллекционирование – это любовь, страсть и стремление.

Было бы здорово сквозь 3-4 поколения собрать коллекцию, знаковую для XXI века: и по контексту, и по техникам, и по разнообразию авторов. Можно сказать, это моя коллекционерская мечта.

В наших галереях коллекционеры теряют деньги

Мне кажется, у нас некоторые галереи очень непрофессионально работают с художниками и коллекционерами. Есть, например, ситуации, когда галереи продают работы художников в несколько раз дороже, чем они действительно покупаются на популярных аукционах и даже на вторичном рынке.

А иногда случается, что на разных ярмарках одни те же галереи называют разные цены на одни и те же работы художников. При этом, когда, например, крупные европейские галереи хотят держать на работы художника определенные цены, они стимулируют участие коллекционеров на аукционах и борьбу за работы своих художников.

Я как-то общался с Ольгой Табрелутс, для выставки которой в фонде «Екатерина» с удовольствием предоставил работу – кстати, рекомендую посетить выставку! – и она мне рассказала, что старается отслеживать продажи своих работ на аукционах и по возможности рекомендует к участию в них коллекционеров, которые заинтересованы в покупке её работ – тем самым подстегивает спрос.

Все чтобы коллекционерам не было обидно, что у нее или в галереях, с которыми она сотрудничает, работы покупаются дороже, чем уходят с аукционов. Мне кажется, это добросовестный подход.

Ты назначаешь цены за работы, и стараешься держать их, чтобы таким образом зарабатывать, и не дать рынку упасть. Либо ты, видя, что нет спроса на работы, сокращаешь предложение, открыто предлагаешь специальные условия. В общем, серьёзно работаешь с этим.

Важно сделать оговорку: я не считаю, что аукционы – однозначный показатель цены, иногда некоторые работы уходят и сильно дороже рынка. Но по моим наблюдениям чаще всё-таки дешевле. В любом случае, перед покупкой важно изучить разные предложения – галереи, аукционы, вторичный рынок.

Чаще я покупаю работы на аукционах. Иногда удаётся забрать произведение в 2-3 раза дешевле, чем мне несколько лет назад предлагали в галереях. Зная, что она была продана галереей кому-то в коллекцию, а позже её принесли на аукцион или продали со вторичного рынка, задумываюсь о том, что кто-то потерял на этой работе пять, десять тысяч евро – а может и больше. Каково ему сейчас?

Галеристы – обаятельные люди, они хорошо рассказывают какое уникальное каждый раз у них предложение только для вас и только сегодня, а завтра эту работу уже и вовсе не купить – ведь на неё положил глаз другой коллекционер. В этом очаровании легко «поплыть», но я на эти грабли пока ни разу не наступал, не купил работу, которая позже сильно упала в цене, не купил работу «на хайпе» и очень благодарен своей терпеливости.

Тем не менее, у нас много превосходных галерей, которые часто делают большое дело в условиях «выживания».

У меня, конечно, есть любимые, в которых я с удовольствием покупаю работы и которые хочется поддерживать. Например, Anna Nova Gallery. Есть галереи, которые вызывают огромный интерес и уважение за свой вклад в развитие российского искусства: среди них галерея pop/off/art. И это далеко не единственные примеры.

Я стараюсь подходить к коллекционированию с точки зрения хотя бы минимальной финансовой грамотности: лучше съезжу на Венецианское биеннале и повышу насмотренность, чем без раздумий втридорога возьму работу в галерее. Здесь есть признаки мыльного пузыря, в котором находятся амбициозные галеристы и в чем-то слабохарактерные коллекционеры.

Не стремитесь лично знакомиться с художниками

Первое время мне было любопытно знакомиться с художниками и посещать их мастерские.

Однако один случай поменял моё отношение к этому вопросу: после знакомства и не очень продолжительной дискуссии с одним художником я понял, что мне не хочется иметь абсолютно никаких дел с ним. Я, скажем так, «избавился» от всех его работ в своей коллекции и решил, что в следующий раз десять раз подумаю перед тем, как пойти на прямой контакт с художником.

Есть много очень интересных в дискуссии художников, общаясь с которыми не только лучше понимаешь их творчество, но и получаешь большое удовольствие. Но важно не забывать, что художник – не политик, он не должен нравиться ни коллекционерам, ни широкой аудитории, вообще никому. Смотрите на работы – чувствуйте отклик, изучайте контекст их создания и глубинные смыслы, вложенные художником. Этого достаточно.

Когда я начал каталогизацию своей коллекции и стал через помощников уточнять у художников данные о работах, выяснилось, что многие описания от галерей и аукционных домов не соответствуют действительности. Почти половина художников просили изменить информацию о работе – в первую очередь, об обстоятельствах ее создания.

Достаточно часто художник, например, не дает названия работам, а для галереи это иногда почему-то принципиальный момент – поэтому название дают галеристы, кураторы, искусствоведы.

Это тоже неуважение к аудитории и попытка наслоить чужие интерпретации на работу. Оставьте аудиторию и художника наедине, дав им только возможность самого контакта.