Школьный буллинг, боязнь тела и управление гневом: 5 подростковых комиксов, которые не стыдно порекомендовать взрослым
«И почему я не прочитала эти книги во времена моей юности?!» — такие комментарии всё чаще можно найти под новыми фемроманами Эммы Клайн или Эмили Фридлунд. Чтобы не о чем было жалеть в будущем, Данил Леховицер выбрал пять комиксов для девочек-подростков, которые наверняка придутся по душе и взрослым: от культурологического эссе в картинках о женском теле до фэнтези-саги о буллинге и злых великанах. После прочтения можете подарить их сестре или племяннице — будет что обсудить!
Малин Скугберг Нурд. Издательство No Kidding Press
Кажется, жанр романа взросления достиг очередного витка в своем развитии. На смену метафизическим исканиям литературы XIX столетия и подцензурному young adult ХХ века приходит смесь исповедального автофикшена, мемуаров и gender studies. За последние несколько лет различные квир-теории, гендерная философия и некогда подвальная беллетристика на соответствующие темы даже в России превратились из неудобного контркультурного феномена в обязательную часть интеллектуального канона.
За этой динамикой чрезвычайно интересно наблюдать: современные литературные тексты становятся всё более телесными, или, выражаясь по-научному, корпореальными.
Если в статусном романе взросления «Ты здесь Бог? Это я, Маргарет» семидесятницы Джуди Блум самым натуралистичным эпизодом из жизни американской девочки-подростка становится ее первая менструация, то спустя десятилетия в комиксе «Никки» молодое женское тело уже оказывается в центре повествования.
Окружение юной заглавной героини считает ее слишком полной и несимпатичной. У девочки мало друзей, в школе она находится на положении изгоя и, как набоковский Цинциннат Ц., с трепетом ожидает казни — поступления в гимназию. Не вписываясь в установленные рамки, Никки всё больше сближается с квир-тусовкой. Это сообщество относится иначе и к жизни в целом, и к телу в частности. Последнее превращается в систему рифмующихся понятий, которые, как нити, связывают комикс в единое повествование.
Нурд показывает, как искажается образ тела, когда его пропускают через анфиладу стереотипов под названием «стандарты красоты». Ощущение собственной ненужности навязано нам извне, а осознание травмы разрушает очарование глянцевых канонов внешности, помогает нам не воспринимать самих себя как массовый продукт, а оставаться настоящими и свободными.
Ругать львиный оскал патриархата и бичевать объективацию — хотя и благородная, но уже не очень интересная (тем более в пересказе) затея. Однако «Никки» можно выписывать как лекарство. Тем более что книга только недавно вышла на русском языке.
«Плод познания» (2018)
Лив Стрёмквист. Издательство No Kidding Press
Комикс Лив Стремквист — это графическое мини-эссе, посвященное осмеянию и искоренению предрассудков, которыми полнится наука история. Миф играет здесь особую роль: сатирическое жало «Плода познания» направлено на «белых мертвых мужчин» — ученых мужей разных времен и народностей. Наказать их Стремквист хочет за то, за что всем представителям «сильного пола», живущим в современном мире новой этики, должно быть стыдно, — за репрессивную политику по отношению к женской телесности.
Комикс во многом развивает идеи, изложенные в программном тексте французской феминистки и психоаналитика Юлии Кристевой «Сила ужаса: эссе об отвращении». В нем исследовательница анализирует чувства, которые выделения женского тела вызывают у противоположного пола.
На протяжении всей истории в мире, созданном мужчинами, эти продукты жизнедеятельности — от менструальной крови до грудного молока — причислялись к чему-то грязному и животному. В то время как мужское тело символизировало чистоту и победу цивилизации над природой.
В «Плоде познания» звучит схожая идея, но Стремквист подбирает куда более простые и выразительные иллюстрации. Она высмеивает догмы святого Августина, учившего, что отречение от секса и сексуальности — это благо; опровергает нелепые утверждения о женском организме, встречающиеся в средневековых текстах; показывает несостоятельность мизогинных фантазий отца психоанализа Зигмунда Фрейда; развенчивает традиционный для многих народностей страх перед менструацией — и затрагивает много других вопросов, связанных с освобождением женской телесности.
«Я убиваю великанов» (2009)
Джо Келли и Кэн Ниимура. Издательство XL Media
Барбара — школьница в непомерно громоздких для ее личика очках и ободке с заячьими ушками на голове — острит язвительнее, чем Луи Си Кей, и не ладит с одноклассниками. А еще эта девушка хрупкого телосложения носит в сумке огромный, в пять раз превышающий ее собственный рост, молот. Им пятиклассница убивает великанов! Понятно, что в такие истории мало кто верит, и девочку отправляют на консультацию к школьному психологу.
Барбаре ставят диагноз: асоциальность и чрезмерно богатое воображение, вызванные проблемами в семье. Теперь слушать про великанов совсем никто не хочет, а одноклассники крутят у виска, едва завидев ее.
Когда она уже отчаивается найти друзей, гигантами вдруг заинтересовывается еще одна девочка из школы. Барбара рассказывает новой подружке, как размазывать их по земле, и до поры до времени это выглядит как обычные байки-страшилки и невинные детские игры. Но вдруг в городе объявляется самый настоящий великан, и не абы какой, а сам Титан — один из непобедимых.
Перелистывать страницы комикса о девчушке, разгоняющей огромных страшилищ, — довольно невинное развлечение для современных, искушенных насилием зрителей.
Если вы хотите реки крови, придется потерпеть: в комиксе много психологии, в контексте которой все эти воинственные фантазии приобретают смысл. Конечно, речь здесь не о борьбе с великанами — а о том, как подросток справляется с буллингом в школе и проблемами внутри семьи.
Главная идея, обернутая в веселый сюжет, просматривается с первых страниц: «Я убиваю великанов» встраивается в ряд произведений почтенного жанра «раскромсай в фарш внутренних демонов — и тогда победишь внешних». В этом смысле комикс можно сравнить с «Голосом монстра» Патрика Несса или с игрой-платформером Little Nightmares. Ведь иногда, чтобы не швырнуть в кого-то молотком в реальной жизни, нужно отлупить своих злых великанов в жизни воображаемой.
Призрак для Ани (2011)
Вера Бросгол. Издательство «Эксмо»
Сюжет этого комикса очень напоминает историю, рассказанную в графическом романе «Я убиваю великанов».
Соревнование на популярность в школе — вражеское судно, которое любой ценой необходимо взять на абордаж. У Ани Борзаковской не получается приблизиться к победе по ряду причин. Во-первых, она дочь русских эмигрантов в США. Во-вторых, у нее лишний вес. В-третьих, девочка феминистка. Идеальный набор, чтобы стать аутсайдером!
Когда кажется, что друзей Ане уже не найти, ей вдруг является привидение давным-давно погибшей девочки. Выглядит оно экстравагантно — как суфражистка и ведущие мейковер-шоу Queer Eye в одном лице. Призрак подсказывает ей, что надеть, как вести себя на вечеринках, общаться с парнями — и быть самой собой.
Этот хонтологичный графический селф-хелп сводится к одной простой истине: девушке не нужно становиться супергероиней, чтобы просто уважать себя. В центре внимания здесь снова буллинг, проблема дискриминации по национальному признаку и ощущение личного конца света из-за того, что ты не в силах соответствовать требованиям окружающих.
Не важно, сколько вам лет, есть у вас ученая степень или пока не сдан даже ЕГЭ: если вы чувствуете себя таким же никчемным и не вписываетесь в представления общества о прекрасном — наверняка найдете в главной героине «Призрака для Ани» родственную душу.
«Одеяла» (2003)
Крейг Томпсон. Издательство «Бумкнига»
«Одеяла» — история настолько банальная и знакомая всем, что она будто бы уже не может принадлежать никакому автору.
Депрессивный захолустный городок, отутюженное строгими правилами протестантской семьи детство, не умеющие быть взрослыми родители. И на этом унылом фоне происходит осознание собственной сексуальности и ее места в мире. А потом — первая влюбленность, первый стыд, робкое прощупывание дрожащими лапками темноты страшного мира, попытка стать особенным — и далее по списку (жалобы подростков в интернете наверняка все читали, да и свое детство тоже помните).
Комиксированную автобиографию Крейга Томпсона можно представить себе как облако тегов, связанных с происшествиями и переживаниями юности, которые знакомы каждому. И всё же «Одеяла» отнюдь не безыскусная калька с жизни любого подростка. У автора хватает честности и смелости, чтобы признать собственную простоту и «обычность», и такая искренность не может не подкупать. Это особая интонация, метапозиция, взгляд на себя откуда-то сверху: вот я, совсем не один такой на юру, копия копии копии.
Сегодня, по прошествии 17 лет после выхода «Одеял», кажется, что их автор уже тогда почувствовал, что большая литература берет курс на банальность. На этой ниве преуспела, например, Салли Руни: персонажи ее романов — обычные и «слишком уж человеческие», разве что бед у них не так много, как у героев Томпсона, и денег побольше.
В «Одеялах», как и в «Нормальных людях», в фокусе внимания оказывается это бледное, будто бы оскорбительное и негативное слово «нормальный». С «такими» всё предельно понятно, любое времяпрепровождение будет интереснее их общества…
Пожалуй, перед нами канонический образец современного романа воспитания: на протяжении шести сотен страниц персонаж осознаёт крах собственной исключительности и пытается принять «нормальность» во времена, когда все стремятся быть супергероями.
