«Эта часть идентичности мне не нужна»: кто такие агендеры и как с ними правильно общаться

Гендер для многих всё еще мистический зверь. Это нечто, что делает мир многоцветным и добавляет «лишние» слои. Конечно, наш ленивый мозг сопротивляется этим усложнениям.

Категории «женщина» и «мужчина», с помощью которых многие из нас осознают реальность, создают легкость бытия для условного большинства. Но при этом отнимают возможность быть счастливыми у тех, кто не может в них встроиться.

Поэтому первое, что нужно сделать для понимания агендерных людей, — разобраться в терминах.

В отличие от врожденных биологических половых признаков, которые могут как соответствовать (генетически, морфологически, гормонально) привычному всем набору или, у интерсекс-людей отличаться от него, гендер — социальный конструкт В обществе есть правила, соблюдение которых якобы гарантирует правильное определение гендерной идентичности окружающими. Их называют гендерным перформансом. К примеру, если любишь розовое и играешь в дочки-матери — ты похожа на девочку. Любишь голубой и роботов — видимо, мальчик. В момент правильного исполнения этих предписаний происходит создание гендера. Этому способствуют и другие внешние атрибуты, например имя, прическа, одежда и хобби.

Со временем мы научаемся производить гендер и начинаем идентифицировать себя как мужчину или женщину. Но иногда это внутреннее чувство «я парень» или «я девушка» не такое простое. Некоторые люди могут ощущать в себе сразу несколько гендеров, которые внезапно сменяют друг друга или плавно перетекают один в другой. У вторых есть чувство некой гендерной комбинации (и мужчина, и женщина). А третьи вообще не чувствуют принадлежности к какому-либо гендеру. Именно их и называют агендерами.

Отказываюсь выбирать

У Марка Кедровского ультракороткие волосы и мягкие черты лица. Иногда он красит глаза яркими подводками и тенями, а иногда — обходится увлажняющим кремом. В его гардеробе много феминной одежды, хотя раньше он, наоборот, предпочитал мужскую.

Его детство было гендерно-нейтральным, без особых различий между ним и его младшим братом. Родители не покупали ему исключительно «девчачьи» вещи и не заставляли отращивать косы. Поэтому до подросткового возраста он считал себя девочкой. Биологически он ею и остается.

В 12 лет у него появился интернет и первый форум, где он назвался Марком и стал использовать мужской род. Уже позже, рефлексируя над этим периодом жизни, он понял, что принял такое решение отчасти из юношеского максимализма, а отчасти из-за внутренней мизогинии.

Участники форума принимали Марка, чего ему не хватало в реальной жизни. Он бессознательно связывал свои проблемы в коммуникации с женским именем, поэтому в 16 у него началась сильная гендерная дисфория.

«Я пытался сделать хоть какой-то пасс: носил мужскую одежду, бинтовал грудь, начал курить в надежде сделать голос более низким и хриплым.

Но даже когда чувствовал себя максимально маскулинным, я не переставал извиняться за свое самоощущение: „Вообще меня зовут вот так, но называйте меня, пожалуйста, Марк“. А еще брил ноги. Поэтому в лучшие дни выглядел как мальчик-подросток с большой попой и бритыми ногами».

Марк решил, что трансгендерный переход — его путь. Он изучал всю доступную информацию о возможностях перехода, смене документов, гормональной терапии. Одновременно погружался в гендерную теорию и примерял на себя различные идентификационные термины. Тогда и пришло осознание, что на самом деле ему больше подходит именно «агендер» и делать пасс необязательно.

«Я понял, что мне будет проще отказаться от гендера в принципе, и сказал себе: „Мне не нужна эта часть моей идентичности“. Но получилась такая идентичность Шредингера: она как бы есть, но ее в то же время нет», — рассуждает Марк.

Хотя некоторые агендерные люди всё же прибегают к оперативному вмешательству или приему гормонов. Правда, сделать это они могут нелегально или сообщив ложную информацию о себе на комиссиях, на которых принимается решение, может ли человек сделать пасс по причине трансгендерности или нет.

У Глеба Семенова другое отношение к агендерности. Он называет свою идентичность «средним арифметическим» требований общества, мнения мамы и его самоощущения. «Я просто осознал, что именно этот термин представляет собой тот стиль жизни, гендер и социальную роль, которые дают мне максимальный комфорт с минимальными потерями», — объясняет он.

Но до этого он долго пытался быть «парнем», потому что заметил, что на «Хорнете» (дейтинг-приложение для геев) предпочтение отдают маскулинным мужчинам, которые, по сути, ничем не отличаются от гетеросексуалов. Он сделал качественные фото. Посыпались лайки и комментарии. Но он чувствовал, что одобрение приходит не ему, а какому-то другому человеку. Тогда он понял, что заигрывается, и решил приводить себя в форму, которая олицетворяла бы его настоящего.

Глеб отрастил рыжие кудри ниже лопаток, о которых мечтал с 10 лет. Купил много унисекс-одежды. И попробовал яркий макияж.

«Я продвинулся в принятии себя как агендерного человека, то есть человека, который внешне напоминает женщину как минимум с какого-нибудь ракурса. И сейчас, если кто-то видит мою фотку и говорит, что это девушка, то меня это веселит и мне это приятно слышать, потому что это я».

Гендерная дисфория как средневековая пытка

Помните фильмы, в которых по магическим причинам девушка попадает в тело парня, а парень — в тело девушки? Их сюжет всегда одинаков. Утро. Они просыпаются не в своих привычных телах. Начинается паника. Он смотрит на себя в зеркало и не понимает, почему у него округлилась грудь. Ее пугают борода и широкие плечи. На последнем этапе они проверяют «самый главный» показатель — половые органы. И, конечно же, удивляются непонятной «штуковине» в трусах.

Примерно так можно описать гендерную дисфорию, с которой сталкиваются многие небинарные люди. Это психологически болезненное чувство от несовпадения пола и гендера.

Дисфория бывает телесная, как у Марка, которому долгое время не нравилось собственное тело. Он точно знал, что нужно изменить, поэтому туго бинтовал грудь.

«В дни, когда получалось хорошо забинтоваться, я присылал своей близкой подруге фото и писал что-то вроде: „Смотри, как круто получилось! Вообще не видно!“ Физически это было дискомфортно, но ощущение, что я плоский, было прекрасно».

Помимо всего прочего, в школе его дразнили за большую попу. Но это расстраивало не так сильно, как постоянное напоминание, что он обладатель феминного типа фигуры — классической груши.

Марк понимал, что у цисгендерных мужчин такого не бывает, и думал: «Ты не похож. Ты не пройдешь. Никто тебе не поверит!»

И это уже была социальная дисфория, которая выступает катализатором телесной. Человек извне впитывает, что люди считывают его гендер неправильно, и начинает искать в своем теле то, что натолкнуло окружающих на ложную идентификацию.

У Глеба социальная дисфория чувствуется как замешательство. Он впадает в ступор, когда встречает вопрос «Вы мужчина или женщина?». Чтобы объяснить это, он приводит пример:

«Большую часть времени вы не думаете об адресе, по которому вы прописаны. Но если в паспортном столе вас попросят назвать его, вы задумаетесь и начнете вспоминать. Приблизительно так я и живу. Только когда у вас спрашивают прописку, вы не чувствуете дискомфорта, а когда у меня уточняют, кто я — мужчина или женщина, мне неприятно. Как будто у меня нет постоянного места жительства и мне стыдно в этом признаться».

Пожалуйста, используйте местоимения он/оно

Каждый из нас хоть раз в жизни сталкивался с социальной дисфорией. Например, такое могло произойти с девушкой, которая сделала короткую стрижку «под мальчика». А в очереди ей прилетает: «Молодой человек, не могли бы вы подвинуться». Из-за этого она чувствует напряжение или раздражение.

Такое неправильное определение гендера называется мисгендеринг. О нем не понаслышке знает Глеб Семенов. Однажды он сидел в кафе с подругой. Они болтали, пока их разговор не прервал парень. Он положил руку на плечо Глеба и сказал: «Девушка, можно с вами познакомиться?» А когда понял, что ошибся, отшатнулся без извинений и быстро ретировался.

«Раньше меня это сильно оскорбляло. В школе я часто плакал, когда меня называли „бабой“. Наверное, так проявлялась мизогиния, бессознательная брезгливость ко всему феминному. А потом в мою жизнь пришел феминизм — и я понял, что в том, чтобы быть похожим на женщину и иметь какие-то „женские“ черты, нет ничего постыдного», — рассказывает Глеб.

Марк тоже испытывал мисгендеринг, который был связан с его именем и мужским родом, в котором он просит обращаться к себе. Если после просьбы называть его так, как ему комфортнее, человек продолжает использовать женские окончания и паспортное имя, Марка начинает распирать гнев. «Один раз мне казалось, что я абсолютно нормально вел дискуссию, объясняя человеку про агендерность, а он сказал: „Ладно, ладно, я согласен, остановись, а то у тебя кулаки в глазах“».

Но больше всего его задевает реакция родителей. Раньше, когда он использовал уже привычные для него местоимения, папа исправлял его, будто «суфлер», повторяя за ним всё сказанное, только в женском роде. Марк решил, что непременно поговорит с отцом.

«Я постарался объяснить, что женские окончания режут мне слух. А он ответил, что то же самое у него с мужскими. Сошлись мы на том, что он может не использовать мужской род, только не нужно меня исправлять. Я знаю, кто я, и если он сам не хочет так говорить, то пусть хотя бы не отнимает у меня это право. Теперь он старается так не делать.

С мамой было проще, потому что она чаще настроена на долгие разговоры. Но они всё еще не используют мужское окончание и называют меня паспортным именем. Я их не осуждаю, они же растили дочь».

Цисгендерному человеку довольно сложно быть эмпатичным к таким ситуациям. Поэтому Марк приводит пример, который смог бы проиллюстрировать любому его чувства.

«Представьте. Вас зовут Катя. Но все, кого вы знаете, называют вас Игорь. Вы красивая Катя, которая мечтает о красивом платье, а к вам подходит знакомый, хлопает по плечу и говорит: „Здорово, Игорь! Идем сегодня на футбол?“ Вы отвечаете „да“, потому что вам страшно выделиться и сказать: „Вообще-то я Катя!“ Это постоянный страх, что вас не примут и не поймут. Если действительно сделать усилие и визуализировать это, то можно с удивлением понять, что наши имена — это довольно большая часть нашей идентичности».

Гендерная эйфория тоже бывает. Это чувство удовлетворенности собой, ощущение своей целостности и метафорическое «возвращение домой». У Глеба Семенова такие переживания были, когда в 5 лет он надевал мамины платья и нижнее белье.

«Мне казалось, что моя одежда, которая была на мне, грязная и вонючая. И мне хотелось скорее ее снять. А надевая мамины наряды, я чувствовал себя сексуально. В зеркале я видел красивого человека, который мне нравился, который был силен, которого хотел весь мир».

Сейчас, когда Глеб надевает платье на закрытую вечеринку или подруга наносит ему макияж, он испытывает схожие ощущения.

«Я всё время хотел стать более феминным и склонялся именно в эту сторону.

Но о трансгендерном переходе не думал, потому что меня устраивают мои гениталии и тело в целом. Из-за них я не попадаю в „женский“ лагерь, а из-за того, что хочу накрасить ногти и увеличить губы, не могу быть в „мужском“.

Но теперь я наконец-то смог позволить себе быть тем, кто я есть. Быть где-то между и принимать себя».

Агендер, гей, полиамор

Гендер и ориентация — разные вещи. Поэтому агендерные люди могут испытывать влечение либо к одному гендеру, либо к нескольким. А еще у них может не быть сексуального желания ни к кому, и в таком случае они будут асексуалами.

Глебу всё еще претит слово «гей», хотя по факту его привлекают мужчины и чаще всего он спит именно с ними.

«Наверное, мне всё еще кажется, что быть геем и называть себя геем — это оскорбительно. Это сразу отсылает меня к событиям, когда меня называли пидором. И это до сих пор делает мне больно. Но я стараюсь себя осекать, потому что в том, чтобы быть геем, нет ничего зазорного».

С детского сада и до первых курсов университета Глеб переживал буллинг. Обычно это были словесные унижения. За все эти годы он услышал так много эвфемизмов к слову «гомосексуал», что теперь его сложно удивить.

В школе он старался быстрее выйти из класса на перемену и скрыться в толпе людей, чтобы его не заметили. Но его всё равно замечали, обступали и задавали вопросы в стиле «сколько возьмешь за отсос?». Ему плевали на голову, когда он спускался по лестнице. Бросали его пенал в мусорку с едой. И каждый раз, когда такое случалось, его сердцебиение учащалось — он ожидал, что вот сейчас его побьют.

«Каким-то чудом я избежал физического насилия. Лишь однажды меня попытались избить. Мы с подругой пошли на каток около школы. Я почувствовал тревогу, когда увидел, что люди на меня странно косятся и группируются. Я попросил подругу уйти со мной, но она отказалась. Через какое-то время на меня с разных стороны налетели парни, повалили в снег, придавили лицом в сугроб и начали бить ногами. Но так как я был в пуховике, то почти ничего не почувствовал. Это было не столько больно, сколько унизительно. И из-за этого я потом сильно рыдал», — вспоминает Глеб.

Из-за того, что в прошлом «мужской» мир его вытеснил, Глеб в страхе отстранился от него. Но при этом тянется к нему, в том числе с сексуальным интересом. Хотя и в гей-сообществе он не встретил принятия, которого искал.

Отношения с парнями, которые он пытался построить, обрывались в момент пересечения «двойной сплошной» — ему делали замечание, что он слишком феминен. «Обрежь волосы». «Поменяй гардероб». «Перестань вилять попой, когда ходишь». Из него пытались вылепить того, кем он не являлся и не хотел никогда быть.

«Я и сам воротил нос от таких, как я. Но со временем моя визуальная и эмпирическая библиотеки расширились. Я понял, что среди небинарных персон тоже есть умные, красивые, смешные и сексуальные люди. И теперь я могу представить, что хочу кого-то из них».

Марк уже больше двух лет состоит в полиаморных отношениях с парнем. Девушки ему тоже нравятся, но пока романтические истории у него были только с мужчинами. С бойфрендом он познакомился в Tinder и первые пару-тройку свиданий поправлял его с окончаниями.

«На самом деле его больше удивил не мой гендер, а тот факт, что на снимке в Tinder я был с волосами, а на встречу пришел лысый», — смеется Марк.

С полиаморностью у Марка было так же, как с агендерностью, — увидел слово и понял, что это про него. До этого его мучила вина, что он любит сразу двоих. А теперь сразу говорит, что не испытывает ревности — она просто «не встроена в его прошивку».

4 правила общения с агендерами

Если ваш гендер — часть системы, то, скорее всего, вы не замечаете, как всё в этом мире гендерно маркировано. Одежда. Язык. Работа. Манеры. Спорт. Хобби. Даже люди, с которыми мы проводим время. Поэтому небинарные люди, особенно агендеры, постоянно ощущают дискомфорт и дискриминацию: начиная с опросников, где нужно выбрать «пол», заканчивая «подходящей» дверью в общественный туалет.

Марк и Глеб соглашаются, что когда их рассматривают будто под микроскопом, это нетактично. Марка также раздражают вопросы про его «настоящее» имя. А Глеба — такие комментарии, как «ты же мужик!» или «че ты как баба!».

Чтобы избежать таких ситуаций, можно запомнить несколько простых правил общения с небинарными людьми.

• Не используйте обращения, которые отсылают к какому-либо гендеру. Например, мужчина, женщина, мадам, молодой человек, девушка и т. д. Если вы хотите обратиться к незнакомцу, лучше использовать гендерно-нейтральные обращения «вы» или «ты». То же самое касается групп людей. Мы привыкли окликать так: «Девочки!» или «Пацаны!». Но что, если среди них есть те, кто ни девушка, ни пацан? Так что уважительнее будет сказать, например, «ребята».

• Слушайте, в каком роде человек говорит о себе. В англоязычной прогрессивной культуре мегаполисов интересоваться у человека, в каком роде к нему или ней лучше обращаться, — уже привычное дело. Некоторые люди при знакомстве сразу называют удобный для них вариант. Но некоторым небинарным личностям сложно сходу объявить: «Я Маша, местоимения она/оно». Поэтому вы можете либо внимательно послушать, как персона говорит о себе, либо задать вопрос: «Ко мне люди обращаются в женском роде. А к тебе?» Так вы покажете, что уважаете человека и готовы принимать его.

• Если вы ошиблись с окончанием, извинитесь. Это нормально, если вы не отследили момент и перепутали местоимение, которое использует человек. Просто извинитесь и исправьтесь. Неэтично в этом случае игнорировать желание человека, чтобы к нему обращались так, а не иначе. Просто представьте, что новые знакомые, которых вы только что встретили в баре, постоянно забывают ваше имя и называют вас совершенно другим.
• Не спрашивайте паспортное имя. Есть термин, который часто используют трансгендерные люди, когда совершают переход и меняют документы, — dead name. Это то имя, которое было дано им при рождении. И для них это не просто звук, а напоминание о времени, когда они ощущали гендерную дисфорию, переживали травлю и задыхались от ненависти к себе. Так что перед тем, как вы захотите утолить свое любопытство, подумайте, а не сделает ли ваш вопрос человеку больно.