[ЗВУЧИТ ТРЕВОЖНАЯ МУЗЫКА]: как современные композиторы заставляют нас бояться

Страх напрямую связан с эволюцией: развитая лимбическая система подарила нам насыщенную гамму эмоций. Порой они могут казаться бесполезными, но широкая гамма страхов говорит о высокой способности к выживанию. Так что не стесняйтесь вздрагивать, придя на очередной хоррор. И помните, что команда мувимэйкеров использовала все возможные инструменты, чтобы сделать вам крипово. В том числе и композиторы: их дело не всегда заметно, и от этого кровь стынет ещё больше.

Одно дело на экране фильм с расчленёнкой — нам просто становится неприятно или любопытно. Иное, когда на тёмном экране происходит что-то неясное: любопытство и дискомфорт уже немного другой. Бывает так, что ничего не происходит, но мы чувствуем подвох.

Если вы внимательный скептик, то сразу обратите внимание на ту самую тревожную музыку. Но как она сделана и почему вам всё равно страшно?

Базовые страхи

Самый простой способ воззвать к человеческой защитной реакции — создать иллюзию приближения. Страх приближающегося объекта находится в генетической памяти и свойственен всем здоровым сапиенсам. Это не только звук автомобиля или чего-то узнаваемого. Гораздо чаще эффект «вшит» внутри композиции: резкое нарастание звука, усиление звучания отдельных групп инструментов (чаще скрипок) и другие маскирующие приемы.

Это андреналин-спринтер — он заостряет наше внимание на короткой дистанции, но не погружает в состояние тревоги. Как же создается атмосфера ужаса?

В первую очередь, нам потребуются низкие звучности или басы: без густого гудения контрабасов не обходится почти ни один фильм ужасов.

Почему низкие звуки закрепились в сознании, как нечто ужасное? Всё дело в размере — вот где он дейстивтельно имеет значение. Высокие звуки издают, в основном, беззащитные и мелкие существа: птицы, крошечные животные и детеныши. А кто обладает густым наливистым тембром? Медведи, тигры, львы и прочие крупные хищники. Отсюда следует и другой прием: шумовой комплекс с глухим рычанием. Послушайте рык медведя и вы поймете, откуда берутся голоса киномонстров.

Рык медведя

Голос мистера Бабадука

Голос Венома в озвучке на десяти разных языках

Из чего состоит игра на нервах

Если до монстров дело не дошло, но необходимо создать атмосферу настороженности — можно сочетать низкие звучности с устрашающей музыкой. Для её создания используются определённые системы взаимоотношений звуков — лады.

В авангарде таких мрачных систем взаимоотношений звуков выступает фригийский, затем дорийский, локрийский и хроматический лад.

Лад — это система взаимоотношений звуков, из которых складываются мелодии разного характера.

Ступени лада — это порядковые номера нот системы. На сегодняшний день стандартными ладами считаются мажор и минор. В каждом из них по семь ступеней и нот соответственно.

• Фригийский лад отличается от стандартного минора пониженной второй ступенью, создающей мрачный колорит. Как утверждает Головин, ещё Апулей считал, что ведьмы напевают мелодии во фригийском ладу.

• Дорийский, наоборот, отличается повышенной шестой ступенью и делает минор более светлым и загадочным.

• Локрийский — самый неустойчивый и мрачный: здесь уже две пониженные ступени, отличающие его от минора, вторая и пятая.

• Хроматический лад менее всего похож на все остальные и имеет 12 ступеней, расположенных самым тесным образом. Если на клавиатуре фортепиано по очереди нажмем каждую белую и черную клавишу, то получим хроматический лад.

Фригийский лад

Песня Джека из культового мультфильма Тима Бёртона содержит линию в хроматическом ладу, предчувствия Салли становятся «мрачными» за счет второй пониженной ступени — признака фригийского лада. Он отвечает за таинственность, поэтому сказочные фильмы и фэнтези всегда содержат дорийские мелодии.

Песня Джека

Песня Салли

Между таинственным и страшным очень тонкая граница: до определенного момента нам нравится легкое возбуждение тайны. Поэтому в озвучивании ужасов, мистики, фэнтези и сказочных фильмов используются общие средства. Неудивительно, что специфика «игры на нервах» находит своего профессионала: существует немало композиторов, работающих в этой нише. Джеимс Ньютон Ховард — один из них, на его счету более 150 разных фильмов, но наиболее успешные саундтреки принадлежат сказкам и фэнтези.

«Лемони Сникетт и 33 несчастья», фрагмент

Современная академическая музыка полна диссонансов — острых созвучий, которые в прежние времена считали дисгармоничными. Эпоха сменилась, искусство пошло вперед, но диссонирующие созвучия до сих пор воспринимаются как нечто зловещее.

В начале XX века композиторы открыли все прелести кластера — тесного сочетания звуков. Если вы свободно бросите ладонь на клавиатуру фортепиано, то с большой вероятностью услышите кластер.

Расслышать в нем каждую ноту сможет только профессионал, из-за чего музыкальное облако моментально становится пугающим.

Но пальму первенства среди всех диссонантных созвучий держит тритон: напряженное сочетание из первой и пятой пониженной ступени лада всегда сообщает нам об опасности. В сцене с приближающимся поездом в фильме «Лемони Сникетт и 33 несчастья» задействован тритон, звук приближения и, конечно же, дьявольский смех. А в музыке к «Фантастическим тварям…» Джеймс Ньютон Ховард воспользовался и хроматическим ладом и его противоположностью — целотонным. Фильм — часть вселенной «Гарри Поттера…», поэтому главная мелодия Поттерианы тоже вошла в этот саундтрек.

Музыка к фильму «Фантастические твари и где они обитают»

Если мистер Ховард знаменит не только благодаря мрачным саундтрекам, то имя Фабио Фрицци связано исключительно с хоррорами. В сотрудничестве с Лючио Фульчи они создали культовые ужасы, которые сегодня считаются классикой жанра.

Синтетический мужской хор, диссонансы, тритоны и фригийский лад — некоторые стандартные на сегодняшний день приемы хоррор-музыки были разработаны именно им.

Фабио Фрицци, музыка к фильму «Проклятое дитя»

А вот композитор, всю жизнь проработавший в тандеме с Линчем, создал культовые произведения, которые знают даже те, кто не смотрел озвученные им фильмы. Хотя найдется ли сегодня человек, который не смотрел «Твин Пикс»?

Анжело Бадаламенти — мастер создания композиций с двойным дном. Безмятежность и мнимое благополучие, за которыми всегда скрывается что-то нехорошее — вот о чём музыка Бадаламенти.

Без стандартных композиций-пугалок в его творчестве тоже не обходится, но настоящее лицо его творчества раскрывается в тех незатейливых композициях, где ужас просачивается через ностальгическое благолепие.

Помимо специфических тембров характерный прием Бадаламенти — трезвучие с задержанием к первой ступени и терцовые ходы в тональности субдоминанты. Звучит сложно, но в переводе с музыкального это почти что «2+2». Именно эти стандартные фигуры объединяют самый популярный опенинг из «Твин пикса» с менее известной композицией «Nostalgia» из фильма «Простая история».

Композиция из фильма «Простая история»

Вступительная композиция к сериалу «Twin peaks»

Своеобразная простота присуща работам Филиппа Гласса — академического композитора-минималиста, известного на поприще киномузыки. Представителю самого модного направления современной академической музыки удалось реализовать свой стиль в киноиндустрии. Это редкая удача ставит Гласса в привилегированное положение по отношению к другим кинокомпозиторам, собирающих свою музыку из общеизвестных штампов. Ему принадлежит саундтрек к фильму «Candyman», который стал гораздо популярнее самого фильма.

Оригинальная композиция к фильму «Candyman»

Musicbox-версия композиции к фильму «Candyman»

Как сделать музыку непостижимой

Нам не нравится, когда мы чего-то не понимаем; человек стремится к контролю ситуации, чтобы гарантировать свою безопасность. До эпохи электронной музыки «странные созвучия» создавались особым сочетанием акустических инструментов. То, что сегодня мы с улыбкой воспринимаем как «те самые скрипочки», на рассвете Хичкоковского хоррора воспринималось как нечто жуткое и непонятное.

Знаменитая сцена из «психо» содержит еще один устрашающий эффект, действующий на более глубоком уровне: шум душевой воды, который скрывает звуки опасности.

Отрывок из фильма «Психо», музыка Бернарда Херрмана

С возникновением электронной музыки появились инструменты изменения уже готовых записей: реверс — проигрывание музыки в обратном порядке; приглушение или создание дополнительного эха. Теперь саунд заброшенного ангара или мрачной пещеры можно создать вручную, выкрутив нужный контроллер. Известные нам страшные звуки можно подретушировать так, чтобы узнавание происходило не сразу: когда вы слышите нечленораздельное звуковое облако, в котором мерцает звук церковного хора, это создает дополнительное напряжение.

Японский трейлер «Темные воды»

Тот же эффект производят «плавающие звучности»: в музыке нередко используются глиссандо — изменение звуковысотности без четкого разделения на каждую ноту. Такой прием можно извлечь из струнных инструментов. При злоупотреблении ими создается эффект неустойчивости — а значит, и опасности. Этот же эффект используется в сигнальной сирене воздушной тревоги, который так любят использовать в фильмах про вторжение инопланетян и апокалипсис.

«Мгла», фрагмент

Самый знаменитый пример использования реверса — всё в том же сериале «Твин Пикс»: населяющие красную комнату сущности говорят на «обратном» языке. Любители разгадывать режиссёрские загадки до сих пор «переворачивают» весь сериал в поисках ответов, а одна из серий Симпсонов воссоздает ситуацию красной комнаты с Лизой Симпсон в «главной роли».

Фрагмент в красной комнате, «Твин Пикс»

Трейлер третьего сезона «Твин Пикс», выпущенного спустя 25 лет после окончания второго сезона.

Фрагмент из «Симпсонов», пародирующий красную комнату

Как музыка управляет дыханием зрителя

Как заставить зрителя затаить дыхание? Музыка тише, глаза открыты: герой напряженно перемещается в пространстве опасности, пока композитор готовит вам контрастный душ из тихих низких и громких высоких звуков.

Прямолинейно — не значит плохо. В фильмах самого модного хоррор-режиссера Джеймса Вана нередко звучит плач. Музыкально говоря, это тоже глиссандирующие неустойчивые звуки, и если приправить их такими же глиссанди (множественное число от glissando) в нижнем басовом регистре, получится годная крипота.

Во фрагменте с монахиней из фильма «Заклятие 3» напряженно вибрирующая музыкальная структура создается перебивками между тишайшими басовыми звучностями и громким магнитофоном: музыка дышит а вы — нет.

Заклятие 3, фрагмент

Порой вместо плавающих звуков используют ближайшие соотношения звуков, которые крутятся вокруг пятой ступени лада — чередование пятой и шестой, или пятой и повышенной четвертой ступени дает соответственно ощущение скорби и тревоги. Такие соотношения звуков называют интонацией ламенто (итал. lamento.— жалоба, плач), академические композиторы осознанно использовали этот прием в операх, начиная с XVII века. В плаче Ариадны кроме интонации ламенто появляется ее старшая ладовая родственница — хроматическая гамма.

Плач Ариадны из оперы Монтеверди «Ариадна»

Плач Аполлона из оперы Кавалли «Дафна»

В кино эта интонация используется постоянно. Если ее ускорить и многократно повторить, получится трель — стандарный фон, который обычно поручается струнным инструментам.

Фрагмент из фильма «Лестница Иакова»

Таблетка от скучной действительности

Смех и плач — яркие проявления человеческих эмоций. В зависимости от способностей к эмпатии эти звуки действуют на психику с тем или иным успехом.

Затертый многоразовым использованием крик вызывает меньший эмоциональный отклик, но основная причина его низкой эффективности не в этом: в отличие от плача и смеха, он не является бытовой реакцией — не знакомый с сильным стрессом человек просто не распознает этот «звуковой код». Кроме того, современное общество «дежурных улыбок» загоняет естественные человеческие проявления внутрь. Непроработанные эмоции несут вред организму, но и тут кинематограф «спешит на помощь». Проживание эмоций вместе с киногероями даёт +500 к ощущению полной жизни.

Таким же эмоциональным медиатором является хоррор: в ситуации формализованного благополучия он помогает осуществить такой необходимый нам выброс адреналина в кровь.

Проклятие 2, фрагмент

Скрипочка, орган и голос: главные инструменты хоррора

Франс Франкен, «Смерть, играющая на скрипке», 1625 год. Источник.

Какой инструмент может достучаться до наших сердечек? Считается, что лучше всего это удается скрипке. Ее секрет в близости к звучанию человеческого голоса: струнно-смычковые инструменты способны гибко отражать эмоциональные перепады, схожие с речью.

Всю историю ее преследует инфернальный образ любимицы дьявола. Она встречается на гравюрах в руках чертей, в роли «дьявольского скрипача» нередко изображали Паганини, а посвящённые ей стихи создают криповый образ:

Тот, кто взял ее однажды в повелительные руки,

У того исчез навеки безмятежный свет очей,

Духи ада любят слушать эти царственные звуки,

Бродят бешеные волки по дороге скрипачей.

(Николай Гумилёв, «Волшебная скрипка»)

Мрачная красавица с «сомнительной репутацией» рифмуется с образом Лилит и вдохновляет на легенды до сих пор, а струнный оркестр неизменно сопровождает любой хоррор.

Фрагмент из фильма «Ван Хельсинг»

Кто еще прослыл обладателем мрачного тембра? Конечно, царь инструментов — орган. Никогда не выходящий за пределы церкви или концертного зала, он становится лицом таинственного, а его величественный звук вкупе с пугающими музыкальными формулами действуют безотказно.

Horror of Dracula

Фрагмент из фильма «Сонная лощина»

Трейлер фильма «Три лика страха»

Младший клавишный собрат органа — клавесин — используется только в специальных ситуациях: ужин у графа Дракулы, фильмы про ведьм и вампиров.

Фрагмент из сериала «Семейка Аддамс»

Фрагмент из фильма «Интервью с вампиром»

Ударные инструменты сопровождают большую часть всей существующей музыки, но в фильмах ужасов их роль особенно заметна: гонги, литавры и электронные барабаны звучат в начале любого хоррор-тизера и составляют драматургический «скелет» страшных сцен.

Для саунд-дизайна фильма особенно важны индустриальные шумы: стук капель, скрежет железа и скрипы половиц. Отдельно от видеоряда саундтрек порой кажется перенасыщенным шумовыми эффектами, но в фильме они производят нужное угнетающее впечатление.

Фрагмент из фильма «Сияние»

Фрагмент из фильма «Отражение»

Трейлер индийского фильма «6-5=2»

На вершине ужаса стоит не инструмент, но человеческий голос: зловещий хор — музыкальный атрибут каждого уважающего себя мистического фильма ужасов.

Эмоциональное влияние также объясняется генетической памятью: наши предки использовали хоровую атаку, чтобы спастись от крупных животных и запугать врага на войне. Совместное звучание голосов в соединении с угнетающей музыкой становится дополнительным стимулятором в сценах с привидениями. В азиатских фильмах голоса привидений часто удвоены и обработаны дополнительным ревером, который изображает эхо загробного мира и оставляет тревожный вопрос о количестве (и качестве) говорящих существ.

Фрагмент корейского фильма «0.0MHz»

Самые главные мелодии ужасов

В академической музыке немало страшных мелодий, но на общем фоне выделяется тройка лидеров. Григорианский хорал Dies Irae пугал мирных граждан еще в средние века: описания страшного суда сменяются в нем молитвами о спасении.

Академические композиторы цитировали хорал более сорока раз, и сегодня эта мелодия стала эмблемой ужаса. Известно не менее шести саундтреков, включающих Dies Irae, в частности классический хоррор Стэнли Кубрика «Сияние».

Примеры использования темы «Dies Irae» в фильмах ужасов

Григорианский хорал «Dies Irae»

Сен-Санс был одним из первых авторов музыки к фильмам: ещё в эпоху немого кино он написал произведение специально для короткометражки «Убийство герцога де Гиза». Симфоническая поэма «Пляска смерти» была написана как самостоятельное произведение в 1874 году, но ее успех в кинематографе может сравниться только с Carmina Burana Орфа, которая поучаствовала в саундтреках более чем тридцати фильмов.

Фрагмент из мультфильма о Микки и Минни в гостях у ведьмы в сопровождении «Пляски смерти» Сен-Санса

«Франкенштейн» озвученный электронной версией «Пляски смерти» Сен-Санса

Концертное исполнение Carmina Burana Карла Орфа

Carmina Burana в фильме «Сало или 120 дней Содома»

Как озвучивают трейлеры

Трейлеры озвучиваются на отдельных кинопроизводствах, к саундтреку фильма они никакого отношения не имеют. На сайтах кинорецензий нередко мелькают претензии кинолюбителей к бездарным музыкальным решениям. Тем не менее, выверенные шаблоны производят нужное впечатление и тизеру удается продать фильм максимальному числу зрителей.

Тизер фильма «Зловещие мертвецы»

Как это работает: благодаря частой смене звукового ландшафта неоднородная музыка производит динамичное ощущение — внезапные громкие звуки сменяются продолжительными низкочастотными, вкрапляются тревожные шумовые эффекты: скрип двери, шепот, гром, битое стекло, шкворчащие и булькающие звуки. Обязательно присутствует эффект приближающегося звука и реверс.

Но в качественных фильмах жанра музыка не только пугает, но и рассказывает: чтобы создать многомерное пространство часто соединяют две самостоятельные композиции. Одна отвечает за внешние события, а другая — за внутренние.

Фрагмент из фильма «Корабль-призрак», 2002

В таком коктейле мелодии обязательно противостоят друг другу по характеру, и классическая «Кровавая Мэри» большинства ужасов включает в себя угнетающие низкие звучности + высокие детские песенки и мелодии из музыкальных шкатулок. Последние порой выходят на главную роль, как в фильмах «Кощунство», «Бойся своих желаний» и «Шкатулка проклятия».

Трейлер фильма «Кощунство»

Трейлер фильма «Бойся своих желаний»

Трейлер «Шкатулка проклятия»

Использование концепта лейтмотивов, созданного еще Вагнером в конце XIX века, широко освоен киноиндустрией. Вагнер закреплял за героем определенную мелодию, а ее изменение в течение оперы гораздо более красноречиво подсказывало зрителю о характере происходящего, чем либретто.

Кинематограф развивает этот метод и по сей день. Перенасыщенная всеми возможными стилями «Song to song» создает атмосферу погони за счастьем — актуальную психологическую проблему, созданную глянцем и самим же кинематографом.

Трейлер фильма «Между нами музыка»

«Студия звукозаписи «Берберян» раскрывает процесс записи музыки к ужастику как самостоятельную хоррор-историю: такая экскурсия по рекурсии создана в знак уважения к итальянским пионерам страшного звука — Фабио Фрицци, Бруно Николаи и Эннио Морриконе.

Трейлер фильма «Студия звукозаписи «Берберян»

Алехандро Аменабар сам сочинил музыку к своему фильму «Другие» — истории о семье призраков, до самого конца не понимающих, что с ними произошло. Подвешенное состояние вечного ожидания и тягостной незавершенности поддерживается звуковым повествованием, которое крутится вокруг шестой ступени лада — именно она делает заключительный музыкальный оборот прерванным, оставляя ощущение незавершенности.

Фрагмент фильма «Другие»

Современная жизнь хоррор музыки

Дарквэйв, дарк эмбиент, этерал-вэйв, витчхаус — целое дерево жанров и поджанров проросло на почве саундтреков к хоррорам. Разнообразие уже готового материала подсказывает продюсерам бюджетное решение: место композитора теперь нередко отдается специалисту в области подбора музыки. Некоторые из них даже становятся звездами.

Так, мастерский подбор треков в мини-сериале «Острые предметы» сделал Сьюзен Джейкобс узнаваемой фигурой: у нее берут интервью, а кинокритики перечисляют ее работу в топе причин посмотреть этот сериал.

Помимо прочего, Джейкобс идет по стопам Бадаламенти, помещая спокойную ностальгическую мелодию Франца Ваксмана «Dance and Angela» в смысловой центр страшной истории про маленький городок. Она не просто появляется в начальных титрах: каждую серию мелодия переигрывается в разных музыкальных стилях.

Песня Франца Ваксмана «Dance and Angela» в титрах мини-сериала «Острые предметы»

Хип-хоп версия «Dance and Angela» в исполнении Марка Бэйтсона

Инди-версия «Dance and Angela» в исполнении Жана Филиппа-Гонсальвеса

Джазовая баллада «Dance and Angela» в исполнении Александры Стрелиски

_________________

После электронных завоеваний 1980-х прогресс в киномузыке немного поутих. Но саундтреки последних лет дают повод надеяться, что «тревожная музыка» скоро перестанет быть такой узнаваемой. Музыкальные супервизоры создают звуковые вселенные, работая с глобальным контекстом, а в запасниках академической музыки ещё много потенциальных «Плясок смерти».

Если кооператив из «Американской истории ужасов» не устроит нам апокалипсис, то спустя несколько десятилетий мы будем пугаться уже совсем других мелодий.