Мы все здесь сумасшедшие: 7 фильмов по мотивам «Алисы в Стране чудес»
Вся западная и отчасти восточноевропейская культура состоит в «Обществе безумного чаепития», и довольно трудно перечислить все реминисценции «Алисы» на экране. Они встречаются в «Матрице» Вачовски и «Стране приливов» Терри Гиллиама, в «Лабиринте» с Дэвидом Боуи и в «Лабиринте фавна» Гильермо дель Торо, в «Симпсонах», «Футураме», «Обители зла», «Мире Дикого запада»... Почти везде, где персонаж обнаруживает себя посреди незнакомого мира, из той или иной прорехи в реальности торчат лапы Белого Кролика. Елена Кушнир рассказывает о самых интересных фильмах, которые являют нам математическое безумие Кэрролла, увиденное сквозь другую призму.
Молодая женщина по имени Алиса Кароль (звезда эротической грезы 1970-х «Эммануэль» Сильвия Кристель) уходит от мужа, который стал ей омерзителен. В поездке у нее внезапно трескается лобовое стекло машины, и она вынуждена заехать в Очень Странный Особняк, где ее встречает доброжелательный пожилой господин (Шарль Ванель) и предлагает ночлег. Утром в пустом доме Алиса обнаруживает накрытый стол, а во дворе ее уже ждет починенная машина. Вот только ограда вокруг дома стала сплошной стеной, и выбраться оттуда невозможно. Алиса возвращается, проводит в особняке еще одну ночь, и утром всё повторяется.
«Скоро рассвет, выхода нет», — твердил всю свою творческую жизнь Клод Шаброль, самый депрессивный критик всего буржуйского из представителей французской «новой волны». При этом от всего буржуйского и красивого — особняков, Кристель, дорогих машин — отказаться он не мог (Кэрролл или не Кэрролл, который тут где-то очень глубоко зашифрован). В общем, это один из наименее злых и холодных фильмов Шаброля, поэтому, возможно, он и остался почти незамеченным. Хотя Кристель считала, что проблема в другом: у Шаброля она разделась всего в одной сцене. «Все фильмы, где я не скидываю одежду, — говорила актриса, — почему-то проваливаются».
«Фиби в Стране чудес» (2008)
Phoebe in Wonderland
Девятилетняя Фиби (Эль Фэннинг) — открыточный белокурый ангелочек с совсем не ангельским поведением. В любой момент она может начать плеваться, беситься или говорить гадости в адрес в основном гадких персонажей вместо того, чтобы сдерживаться и делать пакости втихаря, как все нормальные люди. Окружающие воспринимают ее как проблемного ребенка, включая натянуто жизнерадостную маму (Фелисити Хаффман) и папу с хронически уставшим лицом (Билл Пуллман). Но вот в школе появляется эксцентричная учительница (Патриция Кларксон), которая решает поставить в детской театральной студии «Алису в Стране чудес». Она выбирает Фиби на главную роль и доносит до нее идею конфликта между неординарной личностью и миром. Фиби подбадривает и Алиса, являющаяся ей то ли во снах, то ли наяву.
На свете мало фильмов, смысл которых так плохо передавала бы их оболочка. Трейлер в конфетно-ядовитых цветах, которыми мог бы прыскать зрителю в глаза поздний Тим Бёртон, анонсирует поп-сказку для самых маленьких. Саммари намекает на что-то мотивирующее. Не дайте сбить себя с толку. Слегка галлюциногенные красоты камуфлируют одну из самых тягостных историй психической болезни. Конечно, маму играет Хаффман — заслуженная страдалица американского кино 2000-х. Артистка традиционно перегибает с надрывом, зато юная Фэннинг творит на экране что-то невероятное, сопоставимое по уровню с тихим безнадежным безумием Ди Каприо в «Что гложет Гилберта Грейпа». Для людей с ментальными проблемами, всё еще приколоченных обществом к позорному столбу, просмотр «Фиби в Стране чудес» может стать непростым испытанием. Но так всегда бывает, когда авторы понимают, каково это — бежать изо всех сил только для того, чтобы оставаться на месте.
«Сказочный ребенок» (1985)
Dreamchild
В 1932 году пожилая англичанка миссис Харгривз (Корэл Браун) едет в Америку, чтобы присутствовать на торжественном отмечании в Колумбийском университете столетия со дня рождения Льюиса Кэрролла. В чопорной восьмидесятилетней даме, осколке Викторианской эпохи, невозможно узнать непоседливую девчонку (Амелия Шенкли), которой когда-то математик Доджсон (Иэн Холм) рассказывал забавные истории. Она и сама себя такой не помнит, но из-за ажиотажа таблоидов, рвущих на части «ту самую Алису», воспоминания возвращаются. Беззаботные летние дни. Сеансы фотографирования. Смешное заикание Доджсона. То, как он на нее смотрел. И самое странное, тревожное и немыслимое — то, как маленькая Алиса смотрела на него.
Фильм не забирается на территорию «Лолиты», но подходит к ней достаточно близко, поэтому лучше убрать детей от экрана. К тому же сказочные персонажи, скорее всего, их напугают. Шляпник и Заяц с желтыми сломанными зубами идеально вписались бы в «Алису Американа МакГи» или даже в «Сайлент Хилл».
Двенадцатилетняя Шенкли, у которой в дальнейшем почему-то не сложилась карьера, составила достойную пару Холму. Это и маленькая капризная принцесса, и наивный ребенок, и кокетка, подспудно догадывающаяся, какие чувства она пробуждает в своем взрослом знакомом. Но фильм удерживается на тонком волоске, не скатываясь в пропасть. Искусство в нем побеждает фрейдизм, как Доджсон побеждает свои томления. В конечном итоге остаются лишь парадоксальная светлая меланхолия и сказка.
«Алиса в Стране чудес» (1966)
Alice in Wonderland
Неореалистической черно-белой постановкой для BBC англичанин Джонатан Миллер «ответил» Диснею, взбесившему его своей розовощекой американской мультипликацией. Технически фильм Миллера — дословная экранизация Кэрролла. Но это тот самый случай, когда форма переплавляет содержание в нечто совершенно иное. Миллер железной рукой выкосил всё «кинематографичное», милое и улыбчивое. Алиса (непрофессиональная актриса Энн-Мари Маллик) ходит с хипповскими растрепанными волосами и всю дорогу глядит исподлобья на зажатых, нервных, вечно торопящихся взрослых в викторианских костюмах. Режиссер заменил антропоморфных существ звездной британской командой 1960-х: Джон Гилгуд играет Черепаху, Питер Кук — Шляпника, Питер Селлерс — Короля Червей. Герцогиня тут драг-квин (Лео МакКерн) — назло всем врагам и Голливуду с его «Кодексом Хейса». Чеширский Кот — о святотатство! — обычный кот.
Саундтрек с психоделическими ситарами Рави Шанкара и замедленный до состояния полусна видеоряд погружают в трансовое, почти бредовое состояние, которого не удавалось добиться ни одной «сказочной» экранизации «Алисы». Обойдясь без визуальной сюрреалистической мрачности более позднего времени, Миллер всё равно очень убедительно сформулировал постулат: «Мы все здесь сумасшедшие».
«Черная луна» (1975)
Black Moon
Девушка Лили (Кэтрин Харрисон), переодевшись в мужскую одежду, спасается бегством (видимо) на машине посреди гражданской войны (видимо) между мужчинами и женщинами. Ее останавливает мужской патруль, расстреливающий женщин-солдат, сдергивает с нее шляпу, и Лили бежит без оглядки. Она попадает в отгороженный от мира особняк, где живет сумасшедшая старая дама (Тереза Гизе), чьи-то голые малые дети, свиньи, овцы, крысы, львы, орлы и куропатки… и единорог (толстый облезлый пони с рогом на голове), за которым Лили ходит по пятам, потому что он единственный, кто с ней нормально разговаривает и даже цитирует Фрэнсиса Бэкона.
Неблагодарное это, хоть и увлекательное, занятие — трактовать сюрреалистическое кино. Критику приходится цепляться за факты о съемочном процессе. Вот, например, Луи Маль позвал постоянного оператора Бергмана Свена Нюквиста — значит, что-то психологическое и про подсознание. Или вот, например, Маль хотел, чтобы в фильме не было ни одного солнечного кадра — значит, конец света и апокалипсис, как минимум — конец буржуазной культуры (Маль, как и Шаброль, в начале своей карьеры снимал в духе «новой волны», и у него, как и у Шаброля, есть богатый особняк). Теперь нам, конечно, всё понятно про это кино, где орлу рубят голову мечом и половина персонажей кормит грудью вторую половину.
По большому счету, «апокалиптической Алисой в Стране чудес» фантазию Маля называют потому, что любое странное путешествие принято называть «Алисой», как небо принято называть «синим». В принципе, а как еще назвать шизофреническую ситуацию, в которой Траляля и Труляля — это брат и сестра, которых зовут Лили (подсознание!). Брата играет любимец Уорхола и секс-символ гей-субкультуры Джо Даллесандро, ходячая мускулистая Плоть во всём ее совершенстве, которого Маль использует примерно так же, как толстого облезлого пони. Потому что он может. Видимо.
«Алиса» (1988)
Neco z Alenky
Впервые живой классик чешского авангарда Ян Шванкмайер обратился к творчеству Кэрролла в 1971 году в короткометражке «Бармаглот, или Одежда соломенного Губерта». Полнометражный фильм Шванкмайера, сочетающий в себе элементы игрового кино и анимации (любимый прием режиссера), в оригинале называется «Нечто от Аленки»: в Чехии героиня Кэрролла известна под таким именем. В русскоязычном переводе встречается еще название «Сон Аленки». Но сказка от Шванкмайера похожа не на летние детские мечтанья, а на липкий температурный кошмар — среди жанров фильма недаром числится хоррор. Аленка (Кристина Кохоутова) превращается в уродливую куклу, бегает от злобного Кролика с командой скелетов и постоянно окружена колюще-режущими предметами, которые надо держать подальше от детей. Гвозди, осколки стекла, тараканы в банке с вареньем… Черт бы побрал эту Страну недобрых чудес.
Мертвое у Шванкмайера всегда побеждает живое, поэтому тут нет никакого волшебного сада — перед нами постиндустриальная разруха, где девочка ходит по обломкам старых домов и обшарпанным коридорам. Даже в сказочный мир она попадает не через нору в земле, а проваливаясь в ящик стола школьной парты, который в финале (после пробуждения) находит в разбитом аквариуме. Там же притаились большие ржавые ножницы, которыми Аленка, глядя недетским взглядом малолетней артистки Кохоутовой, задумчиво щелкает, вынося приговор «чудесам»:
«Он опять опаздывает. Отрежу-ка я ему голову».
«Возрождение Красного Королевства» (2014)
Red Kingdom Rising
Школьную учительницу Мэри-Энн (Эмили Страйд) с детства преследуют видения — мужская фигура в красном, которая в первую же экранную минуту залезает ей руками в живот. Решив покончить с кошмарами, она возвращается домой, где живет ее абьюзивная мать (Сильвана Маймоне). Та когда-то была религиозной фанатичкой, а теперь практикует ведьмовство и опаивает дочку чем-то черным из склянки, после чего Мэри-Энн проваливается в лес, где среди ромашек встречает девочку в маске кота.
Визуальный ряд копеечного инди-хоррора дебютанта Навина Дева на удивление весьма впечатляющий. Авторы не скрывают, что черпали вдохновение в еще одном культпродукте чешского авангарда, снятом по мотивам «Алисы», — сказочном хорроре «Валерия и неделя чудес» Яромила Иреша (капающая на ромашки кровь — «дословный» кадр из «Валерии»). Можно сказать, что со сценарной стороной всё несколько хуже, актеры слегка дубовые, мать-ехидна получилась совершенно хеллоуинским персонажем, да и вообще Дев не обходит по касательной ни одну кривую хоррора. Но противостояние с Красным Королем как минимум превосходит все бертоновские потуги, снятые за миллионы долларов. А девочка в улыбающейся маске кота… Видали мы и девочек, и улыбки, и котов, но то, что у Дева… Как говорила Алиса: «Это я прямо не знаю что такое». Полный привет, ромашки.
