Критика репрессий, спецслужб и антисемитизма: как смотреть советские мультфильмы по-взрослому
Как авторы прячут свое свободомыслие от цензуры и умудряются распространять свои идеи, когда напрямую говорить о чем-то нельзя? Для этого есть эзопов язык — особый вид тайнописи, иносказание, которое может выражаться самыми разными художественными средствами. Обычно эзопов язык рассматривают лишь в литературе, но он проник и в другие жанры искусства. Один из таких примеров — советская мультипликация.
Всем известный мультфильм «Мойдодыр» (1954), снятый по сказке Корнея Чуковского, на первый взгляд кажется нравоучением для всех маленьких сорванцов, которые не следят за гигиеной, сам же Мойдодыр стал символом чистоты. Но режиссер Иван Иванов-Вано не мог не вложить дополнительный смысл в картину.
Сюжет известен всем: от мальчика-грязнули убежали все вещи. Действие начинается, когда «вдруг из маминой из спальни, кривоногий и хромой, выбегает умывальник».
Сразу возникает два вопроса:
Что это за «буржуйская» семья, где у каждого своя большая комната, огромная кухня с яствами и самоваром (!), невероятное количество игрушек, шкафы, в которых висит красивая женская одежда, обитая красной тканью мебель? И это в послевоенные годы!
«Умывальников начальник и мочалок командир» — кто он на самом деле? И почему он выходит из маминой комнаты? Где же в этот момент папа?
Кривоногий и хромой начальник-командир напоминает грозного военного, а дефекты ног явно выдают в нем кавалериста. Известнейшим кавалеристом того времени был Семен Михайлович Буденный — один из первых маршалов Советского Союза и трижды герой СССР.
Что-то выдает и внешнее сходство Мойдодыра с ним… Брови, цвет волос и выражение лица — почти один в один (правда, густые усы маршала перебрались на лоб грозному умывальнику). Кроме того, Буденный действительно хромал: в 1931 году он прыгал с парашютом и повредил ногу.
Армия Мойдодыра ничуть не уступает кавалерии Буденного, к тому же оба военачальника могли в любой момент вызвать своих солдат.
Так режиссер картины Иван Иванов-Вано раскрывает сущность репрессий, устраиваемых порой просто по велению власть имущих.
Кроме того, знаменитый кавалерист прослыл дамским угодником, был трижды женат. Вероятно, богатая обстановка в квартире изобличает особое положение семьи «грязнули». В кадре появляется особый предмет роскоши — красное женское пальто.
Дорогие подарки любовницам и другие привилегии правящего класса, к которому, несомненно, принадлежал любимец Сталина, очень тонко высмеиваются авторами мультфильма.
Армия Мойдодыра и устроенная им «головомойка» разоблачают сущность неограниченной власти правящей верхушки.
Конечно, все эти отсылки не были понятны обывателям, отчего мультфильм встретил одобрение цензоров.
Послевоенный СССР в «Дяде Степе»
Всем известен мультфильм «Дядя Степа — милиционер» режиссера Ивана Аксенчука (1964), снятый по мотивам одноименной поэмы Сергея Михалкова. На первый взгляд, это лишь панегирик: в кадре добрый советский милиционер, который спасает детей и улыбается всем прохожим, и процветающая Москва, где строятся новые станции метрополитена и блистают сталинские высотки. Но не всё так просто! Кого же авторы замаскировали под образом дяди Степы?
Мультфильм начинается с этого кадра: тут будущий дядя Степа еще молод, но его взгляд уже выдает в нем будущего сотрудника внутренних служб СССР.
Художник гиперболизирует внешний облик героя. Но не только ростом выделяется Степан Степанов:
Что-то выдает в Степане не простого рядового милиционера: довольно-таки странно, что участковый патрулирует весь город:
В кадре же мы совершенно отчетливо видим разные районы Москвы.
Степан Степанов выступает как всевидящее око, которое настигнет жителей столицы в любой момент и в любом месте:
Понятна отсылка к всевидящей госслужбе безопасности, которая получила особенное развитие в послевоенное десятилетие.
Имя Степан происходит от греческого слова “stephanos” — «венок», то есть герой, самый главный из великанов. Дядя Степа, во-первых, репрезентирует советскую культуру, а во-вторых, выступает ее локальным божеством, которое следит за ходом миропорядка.
Между тем удвоение — Степан Степанов — вряд ли случайно. Детям-сиротам, забывшим свою фамилию, зачастую давали новые фамилии по их именам. Дядя Степа, вопреки идеалам советской власти, несет образ внесемейного человека. Не зря герой выделен из среды и окружения современников — это новая личность, которая лишена связей с прошлым.
Дядя Степа новый человек еще и потому, что олицетворяет изменения в жизни послевоенной страны. В 1949 году милиция перешла из МВД в ведение Министерства государственной безопасности и получила дополнительные функции и полномочия по борьбе со всеми видами преступности.
В мультфильме показано, что все персонажи — это составные части механизма могучей машины, что-то сменное и несамостоятельное. Но дядя Степа в ней явно не просто «винтик» или «гайка». Он не карает, но следит за всеми и регулирует действия героев, если они выходят за пределы норм.
Степан Степанов — действительно прекрасный образец социальной рекламы: честный, благородный, гроза всех хулиганов и защитник слабых. Но во многих сценах удивляет то, с каким страхом и осторожностью на него смотрят граждане.
Вряд ли дело только в его росте. Скорее, автор показывает колоссальные изменения в советском обществе — насколько сильно вырос уровень контроля спецслужб над гражданами.
Очень интересны второстепенные персонажи мультфильма. Показательна сцена, где Степан Степанов переводит бабушку через дорогу.
Обратите внимание: пальцы гражданки сложены в троеперстие, и в благодарность за услугу она перекрещивает милиционера! В поэме Михалкова нет акцента на этом жесте, но мультипликаторы решили его выделить. Это тоже новые реалии: с военных лет и до 1958 года православная церковь стала частью социальной и политической жизни страны.
Также в ленте прослеживаются интересы самих создателей. Например, в сцене, где Степан участвует в соревновании конькобежцев, видно, что мультфильм снимался для милиционеров.
Создателям мультфильма удалось, с одной стороны, прославить образ советского милиционера, а с другой — осветить новую послевоенную реальность, для которой характерен повсеместный контроль.
В самой поэме Михалкова исследователи находят еще больше метафор и отсылок. Об этом можно прочитать в статье Марины Красновой «Этот странный гражданин», опубликованной в журнале «Новый мир» (№ 4, 2007).
Национализм в «Чебурашке и крокодиле Гене»
Наверное, самые известные примеры кукольной анимации студии «Союзмультфильм» — короткометражки о Чебурашке и крокодиле Гене, снятые Романом Качановым по повести Эдуарда Успенского: «Крокодил Гена» (1969), «Чебурашка» (1971), «Шапокляк» (1974) и «Чебурашка идет в школу» (1983). Славу этим сериям принесли в том числе добрые песенки и дружелюбные персонажи. Но и тут всё не так просто.
Вселенная Успенского и Качанова очень интересно устроена: наряду с антропоморфными существами в ней живут и зооморфные, причем контакт между ними происходит лишь по вертикали. Все городские и административные работники — человеческие существа: охранники, дворники, милиционеры, почтальоны, даже пионеры.
Животные и люди противопоставлены друг другу, это подтверждается и гипертрофированной маргинальностью главных героев. Крокодил Гена настолько одинок, что решил расклеить по Москве объявления для поиска друзей. И кто к нему приходит? Лев Чандр, Чебурашка и девочка с собачкой. Но не стоит обманываться: Галя пришла не просто так. Первый вопрос, который она задала новому «другу»: «У вас есть молоко?», а в какой-то момент она просто его крадет! Так что одиноки тут лишь зооморфные персонажи. Кто же они на самом деле и чем выделяются среди остальных?
Животные в «Чебурашке» олицетворяют евреев в СССР. Команда, создававшая серии на студии «Союзмульфильм», практически полностью состояла из евреев ашкенази — и это в годы, когда антисемитизм был государственной политикой (это началось еще в 1930-е годы, а пик пришелся на конец 1940-х — начало 1950-х).
Евреев в СССР стали открыто преследовать еще до войны. Пик репрессий пришелся на 40–50-е годы, а в 70-е, когда снимали «Чебурашку», развернулась очередная антисемитская кампания, связанная с запретами на выезд из страны.
Среди тех, кто отреагировал на объявление крокодила Гены, длинноволосый интеллектуал лев Чандр — наверное, самый «еврейский» персонаж в мультфильме.
На самом деле очень легко провести аналогию между ним и популярным еврейским писателем Шолом-Алейхемом. Они похожи и чертами лица, и зачесанными назад прямыми волосами, и строгим стилем в одежде.
В мультфильме много акцентов на социальных кодах, которые ограничивают жизнь героев. Например, в серии «Чебурашка» герои встречают отряд пионеров, и между Чебурашкой и Геной завязывается такой диалог:
Странно, что уже взрослый крокодил Гена не пионер… Ведь ему около пятидесяти лет, а значит, он застал эпоху самой активной партийной агитации. Художники изображают его неоднозначно: он курит трубку на сталинский манер, работает крокодилом в зоопарке (хотя престижность должности и вызывает определенные сомнения).
Кто не мог стать пионером? Официального запрета для евреев не было, но он подразумевался в пункте 2 резолюции от 19 мая 1922 года, который запрещал принимать в пионерскую организацию детей классовых врагов, а затем «врагов народа».
Газета «Правда» писала: «Человек, обращенный в сионистскую веру, автоматически становится агентом международного сионистского концерна и, следовательно, врагом советского народа». Возможно, крокодил Гена заранее понимал, во что выльются попытки стать пионером, поэтому его ответ Чебурашке и был так однозначен.
В детстве (да и сейчас) для меня было загадкой, кто такой Чебурашка. Это медведь или обезьянка? А может, и гибрид… В предисловии к книге «Крокодил Гена и его друзья» Эдуард Успенский пишет, что Чебурашка — это бракованная игрушка, а его имя возникло от слова «чебурахнуться», то есть упасть.
Но существуют и другие версии. Например, согласно словарю Фасмера, «чебурахнуть» образовано от тюркских «чубурок», «чапурок», «чебурах» — «деревянный шар на конце бурлацкой бечевы», а В. И. Даль определял слово «чебурашка» как «шашку бурлацкой лямки, привешенную на хвосте». Неизвестно, знал ли автор о таком широком спектре значений этого слова, когда давал имя своему персонажу.
С героем зрители знакомятся уже в первой серии, где продавец фруктов находит его в ящике из-под апельсинов. Судя по наклейке Oranges, он импортного производства. Таким образом авторы дистанцируют Чебурашку от жителей Москвы.
Он чужой, «неизвестный науке зверь» сомнительного происхождения, поэтому его помещают жить в телефонную будку — место, которое ассоциируется с неблагополучными подростками или алкоголиками.
Крокодил Гена спешит помочь своему новому другу понять, кто же он такой. Гена пытается найти слово «Чебурашка» в огромном словаре: ищет между словами «чай», «чемодан», «чебуреки», «Чебоксары». В том месте, где он мог бы найти имя Чебурашки, упоминаются название блюда и чемодан — яркий символ, который намекает на тему иммиграции.
Интересно обратить внимание на то, где происходят основные действия мультфильма. Не напоминает ли светло-желтое здание с колоннами Московскую хоральную синагогу?
Если в первой серии Чебурашка и крокодил Гена — изгои, маргиналы, которые не входят ни в одну социальную группу и не имеют друзей, то в заключительных сериях их положение явно меняется.
Например, в мультфильме «Шапокляк» герои отправляются в отпуск на поезде «Москва — Ялта». Но как же они получили путевку в Ялту летом, причем билеты у них даже не в плацкарту, а в купе?
Дело в том, что путевки советские граждане обычно получали в профсоюзе. Допустим, Гена входил в профсоюз работников зоопарка — но бесплатно, как правило, выдавали примерно одну путевку из десяти. Причем в 90 % случаев зимой предлагали поездки в Сочи, Ялту, Прибалтику, Подмосковье, а летом — только в местные санатории и дома отдыха. То есть героям мультфильма явно повезло. Вероятнее всего, Гена и Чебурашка либо обзавелись связями, либо получают хорошую (очень хорошую!) зарплату.
А возможно, это надежды авторов на прекращение антисемитской политики в СССР. Удивительно, что в обстановке постоянного неприятия евреев со стороны населения и властей мультфильм изобилует отсылками к этой проблеме.
Большое исследование контекстуального языка этого мультфильма и других советских анимационных лент провела профессор Майя Балакирская-Кац. Она написала книгу «Рисование за железным занавесом: евреи и золотой век советской анимации», где показывает, какие отсылки к проблемам антисемитизма в СССР сотрудники «Союзмультфильма» делали в своих работах.
Если смотреть советские мультфильмы внимательно, можно найти еще множество примеров эзопова языка. Особенно заметно он проявляется в анимации послевоенной эпохи и вплоть до начала 80-х, потому что на тот момент это был единственный канал связи авторов со зрителем. При всей своей сказочности, доброте и красочности советская мультипликация поднимала недетские проблемы.