Экономика полиамории. Как построить семейный бюджет, если у вас много любовников

На смерть, секс и деньги наложены культурные табу. Об этих вещах не принято упоминать всуе, а если уж заговорили, то тет-а-тет и шепотом. Но, конечно, конец жизни пугает сильнее — это экзистенциальная проблема, решения которой еще не придумали. А вот интим и финансы постепенно просачиваются в общественный дискурс. И даже могут сплетаться воедино, когда речь заходит о грамотном распределении ресурсов в отношениях.

Но с тех пор, как брак по расчету сменился браком по любви, обсуждать бюджетирование не комильфо. Считается, что если вопрос денег не решается интуитивно, то грош цена таким отношениям. При этом исследование, проведенное в 2018 году компанией Ramsey Solutions, которая занимается образованием в сфере финансов, показало, что вторая по частоте причина американских разводов — это деньги. И 46 % россиян назвали бедность главным фактором распада семьи.

Кстати, первое место в опросе Ramsey Solutions и второе, по данным ВЦИОМ, занимает измена.

Неверность продолжает входить в топы грехов. Но при этом негласное знание о том, что «все друг другу изменяют», толкает людей на пересмотр традиций.

Когда на 100 новых ячеек российского общества приходится 65 рухнувших, встает вопрос о состоятельности моногамного союза.

И вот мы всё чаще слышим про полиаморию, или этическую немоногамию, в которой у человека может быть сразу несколько партнеров, которые знают друг про друга. Но строить полиотношения — задачка со звездочкой, с которой будет сложно справиться тем, кто не готов часами говорить о своих чувствах и находить компромиссы.

Это касается и денежных вопросов. Если моногамистам бывает сложно сесть за стол переговоров и честно выяснить, кто сколько и на что будет тратить, то полиаморам приходится чуть ли не писать экономические трактаты с каждым из любовников отдельно. Некоторые из них сразу советуют заводить эксельку, чтобы не разрушить только что начавшийся роман.

Спонсор радости любимых людей

Татуировщица Соня познакомилась с будущим мужем во вконтакте. Через год они поженились и еще через год открыли отношения. Сейчас у Сони есть молодой человек, с которым она встречается полгода, а у ее мужа — девушка. Все они знакомы, общаются между собой и вместе проводят время на природе, вечеринках или за настольной игрой дома.

Соня с мужем живут вместе в собственной квартире, а ее парень поселился в соседнем районе, поэтому она часто приезжает к нему на выходные, чтобы побыть вдвоем.

Но съезжаться ребята не планируют. Девушка мужа живет отдельно и на свои деньги. Их свидания оплачивает супруг Сони, но не финансирует ее на постоянной основе.

«У каждого есть своя территория, свой налаженный быт, своя жизнь вне отношений. И я считаю, это очень ценно не только в полиаморных, но и в любых отношениях», — объясняет Соня.

Перед карантином девушка уволилась с работы и начала обучаться на тату-мастера. Сейчас она практически не зарабатывает, поэтому большая часть бытовых расходов легла на ее супруга. «Я привыкла обеспечивать себя сама и мне дискомфортно, что в данный момент я не могу этого делать. Но мой молодой человек так же, как и муж, поддерживает меня, в том числе финансово», — рассказывает Соня.

Но в семейной жизни Сони был период, когда она получала больше мужа. Его это задевало, и поэтому между ними происходили ссоры.

«Мы часто ругались в супермаркетах.

В те дни, когда я оплачивала покупки, он стеснялся брать продукты для себя. Мне приходилось выпытывать у него, что ему нужно, и класть это в корзину.

Меня это раздражало, но я старалась взять себя в руки и проявить больше понимания», — вспоминает Соня.

Девушка говорит, что самый подходящий для ее полиотношений вариант — когда у каждого члена семьи есть свой бюджет и при этом все вкладываются в общий быт, то есть скидываются на еду, развлечения и коммуналку. Осуществить это можно с помощью одного банковского счета, на который все переводят одинаковую сумму раз в месяц, считает Соня. Но пока полиаморы просто делят траты пополам, если отдыхают вместе.

«Если мы идем на свидание с моим парнем, то заплатить может как он, так и я — правила „платит только мужчина“ у нас нет. А вообще мне приятно быть спонсором радости любимых людей».

Общий финансово-культурный код

Чтобы прийти к удобной для всех экономической системе, Соне и ее мужу пришлось пройти через долгие и сложные разговоры, в которых каждый признавался в своих чувствах, страхах и сомнениях и пытался включить максимальный уровень эмпатии. В других парах финансовый вопрос может решаться интуитивно и без обсуждений.

Так было у секс-блогера и полиаморки Марии Чесноковой, которая состоит в отношениях с ее бойфрендом и их девушкой. С молодым человеком они живут раздельно, и каждый сам платит за свое жилье. А их девушка снимает комнату в Машиной квартире.

Еду покупает тот, кто зашел в магазин, а базовые покупки, типа туалетной бумаги, — тот, кто первый вспомнил. Более крупные траты делятся пополам.

В кафе счет может закрыть кто-то один, но «проставляются» все по очереди. Если в одном месте заплатил парень, то в другом — Маша или их девушка. «Когда мы только начали встречаться с моим партнером и я стала платить за него, он подозрительно косился, так как раньше всегда сам платил за девушек. Но сейчас привык и не жалуется», — улыбается секс-блогер.

Вообще полиамория — это не просто формат взаимоотношений, но инструмент общественных перемен. Люди, которые хотят любить сразу несколько человек и при этом быть радикально честными друг с другом, вносят свой вклад в изменение определения семьи, пересмотр экономических возможностей и преобразование гендерных ролей.

Вместо того чтобы один человек (обычно женщина) брал на себя домашние заботы, а другой (обычно мужчина) весь день исполнял роль добытчика, несколько человек, состоящих в полиаморных отношениях, могут распределять свои ресурсы на взаимовыгодных условиях.

Например, когда парень Марии Чесноковой ушел с работы, он стал уделять совместному быту больше времени. А их девушка вполне может посидеть с ребенком Маши, пока она занимается блогом или идет на свидание.

Но такой договор не сработал бы, если бы один из участников этой открытой триады имел доход значительно меньше остальных. «Я точно знаю, что мне некомфортно строить отношения с людьми, которые зарабатывают сильно меньше меня, потому что мне важно иметь общий культурный код — ходить в одни и те же заведения, путешествовать с одинаковой частотой, есть еду, к которой я привыкла», — поясняет Маша Чеснокова.

Договорные отношения на троих

Дочь Марии обеспечивают она и ее бывший муж. Другие партнеры могут покупать ей подарки, предварительно согласовав их с Машей. Похожей стратегии придерживаются многие полиаморы с детьми. Хотя есть и те, чьих детей содержат небиологические «отцы» и «матери» просто потому, что их доход позволяет это делать.

В семье Никиты, у которого есть официальная жена, их любимая женщина и двое детей, к приемлемой для всех системе пришли через крики и ультиматумы. Первенец мужчины и его жены появился до того, как они познакомились с их будущей девушкой, которая позже уговорила супругов на второго ребенка. Сама она рожать не хотела из-за физиологических особенностей, а жена Никиты не сильно сопротивлялась.

«Растить детей в триаде круто, потому что всегда есть кто-то на подхвате. Это касается не только времени, которое мы уделяем малышам, но и денег. Спонсировать все их игрушки, детские сады и кружки легче, если ваш бюджет пополняют сразу три взрослых человека», — говорит Никита.

Но в их отношениях был период, когда женщины устроили войну по поводу затрат на детей.

Их девушка баловала дочь, которую очень хотела, а сына обделяла и подарками, и вниманием. Жену Никиты такой перекос жутко напрягал — она хотела, чтобы к детям относились одинаково. Сначала она запрещала девушке покупать слишком много игрушек дочке, потом поставила ультиматум — «либо ты никого не выделяешь, либо мы расстаемся и ты будешь видеть дочь только на выходных». Дошло до того, что они перестали разговаривать. Тогда в их ссору вмешался Никита и предложил составить договор на бумаге.

В самопроизвольном документе на четыре страницы полиаморы прописали обязательства каждого взрослого по отношению к детям. Они договорились, кто будет отвозить их на занятия, кто займется здоровьем, а кто будет придумывать развлечения. А также условились, что все затраты будут делиться строго пополам. Если кто-то захочет сделать сюрприз сыну и дочери, нужно согласовать это с остальными родителями. По словам Никиты, за два года никто из них не захотел пересмотреть договор, женщины в итоге помирились, потому что их девушка начала больше времени проводить с сыном.

Нищенка и богатые виноделы

Доходы у каждого члена триады Никиты всегда были неравные. Жена-дизайнер иногда брала заказы на фрилансе, но большую часть времени занималась детьми. Девушка-программистка также работала из дома, но зарабатывала наравне с мужем-бизнесменом. По сути, они оба спонсировали их союз. Из-за этого первое время их девушка считала систему несправедливой.

«В полиаморных семьях так же, как в обычных, неоплачиваемый труд может восприниматься как само собой разумеющееся и не учитываться как вклад в общее благосостояние.

Наша девушка обижалась на жену за то, что та не работает.

Но потом мы посчитали, сколько трудочасов затрачивает каждый из нас на то, чтобы у нас было то, что мы имеем: жилье, порядок в доме, счастливые дети, еда и спланированные путешествия. Оказалось, что все мы работаем в равной степени много, а значит, нет никакой несправедливости», — делится Никита.

Экономическое неравенство вызывало неприятные чувства и у Алисы, которая встречалась с парой богатых французских виноделов. На несколько месяцев она поселилась в их поместье, где одновременно могли проживать и работники, и гости, и родственники. Всех приезжающих обычно спонсировали владельцы виноградников: покупали авиабилеты, кормили и давали жилье. Точно так же они делились всем с Алисой, которая прилично зарабатывала по российским меркам, но была «нищей» в сравнении с хозяевами.

Сначала у них были отношения только втроем. А потом у Алисы начался роман с Андре, двоюродным братом жены. Но никто не был против такого расклада.

Единственное неудобство — нужно было составлять расписание, в какой кровати будет ночевать Алиса и с кем она поедет в путешествие.

«С моей парой мы не обсуждали вопрос денег, потому что изначально было понятно, что наши доходы нельзя сравнивать. У них такие предпочтения в еде, вине и развлечениях, что если бы я захотела сводить их в ресторан, то разорилась бы. Но у нас никогда не было ссор по этому поводу. Я всегда рвалась заплатить за что-то, но они мне не позволяли. Так было комфортно для всех, но при этом я чувствовала себя обязанной помогать по дому и с работой на виноградниках. Я была им очень благодарна за их заботу и тоже хотела позаботиться о них», — рассказывает Алиса.

Социалистический любовный проект

Алиса считает, что у моногамистов часто отсутствует какой-либо диалог о правилах в отношениях. Им кажется, что всё и так понятно. «Но у каждого в голове своя картина, и ее надо обсуждать эмпатично и честно. Поэтому в здоровых полиаморных отношениях принято выкладывать все карты на стол „до“, проговаривать границы и эмоции», — рассуждает она.

К тому же некоторые полиаморы проводят четкие параллели между моногамией и капитализмом. Исследовательница социализма Грейси Бретт утверждает, что в условиях капитализма любовь часто собственническая и ревнивая, потому что жизнь современного человека в принципе можно описать как атомизированную.

«Люди предпочитают личный автомобиль общественному транспорту, ухоженные газоны — паркам. Нас приучили жить индивидуально, а не совместно. Побочный продукт этой гегемонии — влюбленные начинают смотреть на отношения через такую же призму», — пишет она в статье «Общая любовь».

И предлагает применять социалистическую рамку для построения отношений, то есть брать пример с полиаморов, которые практикуют шеринг не только партнеров, но и всех ресурсов, в том числе денежных.

Соня уверена, что необязательно иметь большой достаток, чтобы строить полиаморные связи.

«Возможно, если вы хотите стать арабским шейхом и содержать 20 жен, вам нужно много зарабатывать. Но если вы хотите партнерских отношений, то здесь главное — договариваться, любить и не делать из денег цели».

Эмоциональные капиталисты

Называть чувства своими именами, заканчивать отношения, которые больше не работают, включать секс в расписание, разделять ресурсы 50/50 или 30/70 — всем этим занимается «психологический человек», как называет расчетливого и рационального технократа социолог Филип Рифф.

Такой субъект живет в режиме «эмоционального капитализма», который, по мнению социолога Полины Аронсон, держится на четырех принципах: автономность каждого индивида, договор между партнерами, выбор оптимального партнера, который готов исполнять этот договор, и отношения для социализации.

И это база не только для современных моногамных союзов, но и для полиаморных, не только для моно-, но и для полиэкономики. Стоит просто посмотреть на то, как о своих отношениях говорят герои этой статьи.

Все они употребляют экономические термины («ресурсы», «договор», «вкладываться», «распределять»), чтобы рассказать не только про свой бюджет, но и про «здоровый» процесс взаимодействия нескольких людей.

Получается, что неважно, какую структуру выбирают люди — и та и другая помогают им интегрироваться в капиталистическую систему. Ведь вскладчину тянуть быт в городе-миллионнике проще. Правда, для моногамистов условия устаканились за несколько столетий, а для полиаморов — еще нет.

Но когда станет понятно, что полиаморные домашние хозяйства приносят такой же профит рынку, если не больше, мы увидим тиражирование идеи расширенной семьи в массовой культуре. Впрочем, это уже началось — достаточно включить Netflix с последними сериалами типа «Политик», «Ты, я, она» и Wanderlust.