Дрочило, Черт и Кулотка. Необычные древнерусские имена: откуда они взялись и что означали

Почему у жителей Древней Руси могло быть два-три, а то и больше имен

Личное имя в древнерусском языке называлось разными словами: «рекло», «назвище», «прозвище», «название», «прозвание», «проименование» и собственно «имя».

Антропонимы (личные имена) жителей Древней Руси, подобно термину, их обозначавшему, тоже были многогранными и многочисленными. Во многом этому способствовало принятие христианства. При крещении человек получал крестильное имя — его давали в честь святого, день поминания которого приходился на день рождения крещаемого или близко к нему. Список святых был весьма ограничен, да и сами имена часто были чужды восточнославянскому уху. Поэтому веками (вплоть до XVII столетия) русское население, крестя детей, продолжало именовать их в быту по-старому — традиционными славянскими именами, отсылавшими к временам предков.

Даже среди священнослужителей встречались люди с нехристианскими именами. Впрочем, говорить о том, что православные имена совсем никто не использовал, тоже нельзя. Преобладать они начинают только с XIII–XIV веков, причем сначала — в высших сословиях.

Кроме того, у многих людей были прозвища, довольно рано стали также оформляться отчества и своеобразные «фамилии». В итоге у человека могла быть целая россыпь имен: официальных и непубличных, причем в разных сферах он представал под разными. Полное же имя могло быть даже длиннее принятого сегодня, например: Митя Хомяк Рындин сын Салтыковский Травина.

Одни и те же имена могли носить выходцы из самых разных сословий. Традиционного нынче деления на мужские имена, заканчивающиеся на твердый согласный, и женские с окончанием на -а и -я в Древней Руси не было. Очень мало дошло до сегодняшнего дня древнерусских женских имен. Много антропонимов открыли исследователям древнерусские берестяные грамоты, найденные в 1951 году в Новгороде.

Дохристианские имена на Руси

Значительную часть древнерусских имен составляли общеславянские. Часто это были имена-пожелания: чтобы ребенок был добрым, храбрым, сильным, богатым и т. д. Конечно, не все пожелания сбывались. Так, в конце XI века в Новгороде убили человека с именем Жизнобуд, буквально означающим «живым быть». Другие имена просто происходили от различных слов.

Особую категорию составляли двуосновные имена с корнями -мир-, -слав-, -влад- (-волод-), -полк-, -вои- (воин), -яр- (Ярило) и др. Их в основном, но далеко не всегда, носили князья. Наряду с другими, заимствованными (от скандинавов — Олег, Глеб, Рогволод, Рогнеда, а позднее и из христианства — Дмитрий, Александр, Иван, Василий), они передавались из поколения в поколение. Как правило, имя давали в честь усопших родственников: дедов, дядьев или отцов. Впрочем, бывали и исключения. Так, Владимир Святой назвал одного из сыновей Позвиздом — в честь языческого бога воздуха и погоды.

Некоторые славянские имена звучат странно, но только на взгляд современного человека. Например, имя вещего Бояна из «Слова о полку Игореве» происходит от слова «бой». А Внезд, принадлежащее ряду новгородцев XII–XIII веков, скорее всего, означало «въезжающий». Имелся в виду всадник, врывающийся в стан врагов. Имя Воибуды — новгородки (но возможно, и новгородца) XII века, попросившей некоего Шевко написать на своем луконце проклятие тому, кто его украдет, состоит из двух основ: «воин» и «буди» («быть»). А ее возможный современник и земляк Говен был назван по глаголу «говети» — благоговеть, хранить благоговейное молчание.

Имя Доброгнева парадоксальным образом сочетало в себе слова «добро» и «гневаться», что значило «добрая в гневе». Ряд имен включал корень —жир— («достаток, богатство»). Среди носителей таких имен и посол князя Романа в Царьград Домажир («домочадец»), и Жировит («живущий обильно») из новгородской берестяной грамоты № 246, и воин Нажир («нажити, нажива»), и новгородец Жирята (все — XII век).

Вот еще несколько примеров:

Кий, один из основателей Киева — от старорусского «молот»;
Кулота (Кулотка) — мужское имя, возможно, происходящее от того же корня, что и слово «кулак»;
Местак, Местко, Местило, Местята — от «место»;
Сдила, Сдислав, Несда, Несдила — от глагола «сдети» («собрать, соединить»);
Судиша (производное от Судислав или Судимир) — от «судити» («рассуждать»);
Уйка (известна также форма Уец) — от «уй» (дядя по матери).

Имена — обстоятельства рождения

Однако нередко в основе имен были более приземленные вещи. Как вам, например, такие имена: Дрочило, Дрочка, Дрочень и Негодорог?

На самом деле это имена, которые давали любимым детям! Дроченым на Руси называли изнеженное, избалованое дитя. А имя Негодорог вообще дает один из самых выразительных примеров славянской антропонимии. Оно состоит из семантически связанных между собой глаголов «нежить» и «дорожить». Так что Негодорог — это тот, кого нежат, потому что он дорог (отчасти схоже по значению с именем Нежата). Интересно, что существовала и иная похожая форма — Дорогонег. Не исключено, что вскользь упомянутого в одной из новгородских грамот отца Ивана Негодорожича звали Негодорогом Дорожинежичем!

Часто родители нарекали ребенка, исходя из обстоятельств его рождения. Например, не заморачивались и называли его числительным: Перва, Первей, Вторец, Вторушка, Третьяк, Четвертак, Четвертуня, Четырь, Пятко, Пятак, Шестеря, Шесток, Семаня, Семак, Осьмак, Девятко, Десятик. Как нетрудно догадаться, эти имена отражали, каким по счету ребенок был в семье. По сегодняшним меркам это выглядит экстравагантно, но в прошлом не было чем-то из ряда вон выходящим. Так, «числительные» имена были популярны в Древнем Риме (Прима — «первая», Кварт — «четвертый», Квинтилиан — «пятый», Октавий — «восьмой», Нонна — «девятая», Децим — «десятый»).

Гораздо более утонченный пример имени, данного по обстоятельствам рождения, дает пример Бездеда, новгородского сборщика дани конца XII века. По его имени мы знаем, что этот человек не застал живым своего дедушку. Были имена, указывавшие и на род занятий человека. Например, Гостята (могло быть как мужским, так и женским) указывало на купеческое происхождение («гостями» называли и купцов).

Другие имена отражали черты внешности ребенка. Например, цвет волос и кожи: Черныш, Черняй, Чернуха, Беляш, Беляк, Белуха. Или особенности телосложения: Беспалой, Вышата, Губа (то есть с заячьей губой), Головач, Курбат («толстяк, карапуз»), Лобан, Малуша, Малёк, Малыга, Малюк, Масень («маленький, малюсенький»), Маслак, Мосол, Сухой, Толстой, Ушак. Некоторые имена давали детям по их характеру и поведению: Бессон, Жмур, Крик, Молчан, Немка, Несмеяна.

В именах порой отражалась даже желанность ребенка, а то и вовсе практически акушерские подробности. Например, Ждан и Ждана, Жидило и Жидимер, Жидислав и Жидята происходят от глагола «ждать». Примерно тот же смысл имеет имя Хотен. Антропонимы Небажен (противоположные — Бажен, Бажена), Ненарок и Нечай намекают, что дитя появилось на свет невзначай, случайно, а Поздей — поздно.

Бывало, что в имени указывалось время рождения. Например, Вешняк — «весенний», Мороз (такое прозвище носил боярин XIV века Иван Семенович, от которого пошел боярский род Морозовых), Морозец, Морозко — «зимний». А героиню (хотя так могли звать и мужчину) одной из новгородских грамот звали Суботкой. Ближайший аналог этого имени — Неделька — означал недельный день, то есть воскресенье.

Не стоит думать, что это были «простецкие» имена для низших сословий, ими активно пользовались и знать, и богатые. Например, Вышатой звали воеводу Ярослава Мудрого, а Жидятой — новгородских епископа и тысяцкого.

А вот некий Чудка из Старой Руссы был назван в честь этноса чудь. Такого рода имен в пограничных регионах обнаружено немало: Козарин (хазарин), Онтоман (оттоман — турок), Карел, Татарин и др. Почему жители Древней Руси давали их своим детям, точно неизвестно: возможно, при смешанных браках, возможно, чтобы не ссориться с соседними народами, возможно, потому, что хотели видеть детей в чем-то похожими на представителей этих народов.

Отрицательные и тотемные имена

В ходу у жителей Древней Руси были и такие имена-обереги, которые намеренно делали неблагозвучными. Считалось, что это помогает оградить человека от порчи и сглаза. Вот несколько примеров: Беда, Безобраз, Блуд (так звали, например, воеводу Ярополка, брата Владимира Святого), Горяин, Жаден («жадный, обжора»), Жас (от «ужас», сопоставимо с такими именами, как Страшко, Страхота), Злоба, Невзор («невзрачный»), Нежил, Незнан, Некрас, Нелюба, Нехороший, Старой, Тугарин (от слова «туга» — печаль), Туфтей.

Последнее, кстати, никак не связано со словом «туфта», но всё равно происходит от не очень благозвучного «тюфтяй» или «тюхтей» — нерасторопный, неуклюжий. Интересно, что в новгородской берестяной грамоте № 1117 это имя попадается с «фамилией» (или отчеством) Балин, которая может происходить от слова «обаля» — нерасторопный, неумелый, неряшливый.

Одно из немногих отрицательных имен — Вадим — дошло до сегодняшних времен. «Вадити» — с древнерусского «обвинять, клеветать». Впрочем, есть версия, что это просто сокращение имени Владимир.

На Руси любили употреблять имена в уменьшительно-ласкательной форме. Даже если речь шла о взрослом человеке: Богша — Богдан, Василько — Василий, Вячко — Вячеслав, Смёшка — Семен, Фешка — Федор. Иногда это указывало на иерархические отношения (например, Бычко — сын Быка).

Также людей на Руси могли называть в честь растений и животных:

Береза, Борщ (ботва растений), Ветка, Елка, Лук, Мох, Мухамор, Одолей (название приворотной травы), Редька, Репа, Репей, Свекла, Трава, Щавей (щавель);
Бык, Баран, Бобр, Вепрь, Волк, Гусь, Дрозд, Жеребец, Жук, Корова, Лещ, Лось, Медведь, Муравей, Паук, Петух, Собака, Синица, Сокол, Соловей, Сом, Щука.

Такие имена восходили к временам славянского тотемизма, когда люди верили в сакральное значение растений и животных. Один из самых выразительных антропонимов такого рода принадлежал новгородскому священнику XI века, которого звали Упирь Лихый! Упирем на Руси называли летучую мышь.

В берестяных грамотах также можно встретить женское имя Ослица, но к ослам оно не имеет никакого отношения (на Руси эти животные вообще не были распространены). Имя происходит от слова «оселок» или «осла», что значит «точильный камень».

Выразительные прозвища

До нас дошло огромное количество прозвищ жителей Древней Руси, что показывает их важность. Часто они выступали как собственные имена и даже заменяли их. Так, в некоторых документах (например, тех же берестяных грамотах) встречаются только прозвища людей, а в некоторых они упоминаются наряду с официальными именами. И разобрать, где имя, а где кличка, порой невозможно.

Одно из самых ранних прозвищ — Волчий Хвост — принадлежало воеводе Владимира Святого. Под ним он и остался в истории. Другое «историческое» прозвище носил Иван Иванович Годун Зернов — костромской боярин конца XIV века. От него, по одной из версий, пошел род Годуновых, в Смутное время даже занявший русский престол. Прозвище Ивана Годуна на ярославском говоре означало «воспитанник, приемыш».

Одни прозвища указывали на профессию человека, другие относились к его внешности и характеру, а третьи давались по логике, которую сегодня уже невозможно реконструировать. Вот некоторые примеры прозвищ и их значений:

Голье — от слова, означавшего отходы при обработке туши скота;
Китай — так называли укрепление, плетень, набитый землей;
Кича — название мокрого рыхлого снега;
Лупа — могло иметь несколько значений: 1) струп, перхоть, 2) дрань, драница, 3) нанос на отмели реки;
Лопарь — 1) лопь (саамы) Кольского полуострова; 2) нехристь, басурман; 3) веревка в блоках;
Лытай — бездельник, шатун;
Ляпун — так называли мотыльков;
Мизгирь — паук, тарантул, переносное — плакса;
Морсало — морс из брусники или клюквы;
Мохнатка — 1) косматый человек, 2) медведь, 3) голубь;
Муралей — каменщик, от «мура» — каменная стена;
Мшило — от «мшити» — конопатить мхом;
Мужило — от «мужевать», то есть послушествовать или свидетельствовать в качестве доброго мужа;
Накваса — закваска;
Нащока — оплеуха, заплатка на обуви, копыл;
Обрюта — так называли золотушного ребенка, толстого щенка или иное молодое животное;
Осляка — от слова «ослядь» — жердь, бревно;
Ососко — поросенок-сосун, переносное — бывалый человек;
Пантюх — то же, что и пентюх, — самодовольный дурень, простак;
Пёка — пекарь;
Пугвица — пуговица;
Скрыль — ломоть хлеба или щепа;
Смирена — покорная, преимущественно женское прозвище;
Холуй — отруби и месиво для скота или мусор на заливных лугах после половодья;
Хоробрит — храбрый, прозвище князя Михаила Ярославича, погибшего в битве на Протве с литовцами в 1248 году;
Черт (наряду с ним также известно Бес);
Шабала — очистки, обрезки, ошметки;
Шишак — от «шиш, шишка»;
Шуст — от «шустить» — чистить.

При этом прозвища далеко не всегда отражали социальный статус человека. Так, Царем называли крестьянина (!) Емельяна (!!) из Новгорода конца XV века.

Прозвище могло укрепиться как своеобразная «фамилия» для потомков человека и впоследствии сочетаться с отчеством. Изредка встречались и случаи матчества! Например: Василий Маричинич, Олег Настасьич, Дмитрий, сын Марфин.

Огромное количество прозвищ, дошедших до нас, относятся к концу XV — XVII веку. Хотя это время уже сложно отнести к древнему периоду, оно сохранило многие старые традиции антропонимики (это подтверждается более древними письменными источниками). Вот лишь некоторые необычные примеры из той эпохи:

Алкач;
Бабан, Батьков Конь, Бздячий, Бобоел, Бойчик, Бот, Брех, Бухай;
Вата, Великая Шапка, Взвернигуба, Влазень, Выродко;
Гавзо (Говза), Гвоздь, Глуздырь (от «глузд» — мозг, разум), Глупой, Говно, Грех, Гуща;
Дермо, Диор, Дорогие Щи, Дракула, Дробн, Дрозжая Бабка;
Еболда, Елда;
Живоглот, Живуля (так называли вшей, блох и других подобных насекомых);
Забейца;
Ибас;
Кабак, Каздоя, Какуля, Катейко, Кишка, Князь, Кобель, Король;
Лах, Лживко, Лизунь, Лугвица (прозвище князя Михаила Андреевича Прозоровского, воеводы времен Ивана III, Василия III и Ивана Грозного), Лызло, Люль;
Маета (от слова, обозначавшего «истома, труд»), Мазик, Макута, Малина, Матуг, Медвежья Голова, Мешочек, Михалап, Могильник, Мокруха, Морщиха, Мымра, Мяско;
Нагиба, Нараболда, Небаба, Несосед, Неспрашивай;
Облец («валек, скалка»), Облупа, Обляз, Опых, Очунная Рожа, Ошмара;
Папырь, Педыш, Пелев, Пердло, Пердун, Пеструха, Пехно, Печенка, Песья Старость, Пизуй, Пикал, Поганок, Погиблик, Положисоха, Положихвост, Поной, Потана, Потка («птичка»), Пошляк, Прибыток, Прожгибок, Пупок, Пупыш, Пурдыш;
Раскоряка, Рванина, Рогатой, Ртище;
Садам, Самыга, Сахар, Свинка, Святоша, Седой Мячик, Сковорода, Смердюга, Смятанка, Солганко, Сопля, Сосун, Сука, Сыворотка;
Топчик, Трызло, Тутыш;
Умойся-грязью, Упа (водяная птица), Упадыш;
Фуфляй;
Хлам, Ходота, Хозюк, Хрен;
Частопьян, Чечуга;
Шалва, Шеболда;
Щеня;
Яздундокта, Яхно.

Христианские имена и их причудливые трансформации

Среди христианских имен тоже встречались звучащие по сегодняшним меркам странно. Например: Акул, Асклипиодот, Вукол, Гад, Голиндуха, Елох, Камаз, Наполеон (греческое название Неаполя), Ор (это имя обрело позднее новую жизнь в СССР как сокращение от Октябрьской революции), Пальм, Псой, Садок (так могли звать прототипа былинного гусляра Садко), Тарах, Фото, Хуздазат, Христодула.

При этом пришедшие с христианством имена нередко по значению совпадали со славянскими. Например, греческое Агафон («добрый») и Добрыня; греческое Агапий, древнееврейское Давид и Любим, греческое Петр, сирийское Кифа и Камень.

Может быть интересно

Богатый новгородец XII века, прообраз героя старофранцузского романа или персонаж древней индоевропейской легенды: каково происхождение легенды о богатом купце и гусляре Садко

Новые имена зачастую были слишком сложны и непривычны для жителей Древней Руси и претерпели в их говорах кардинальные изменения. Ассимиляция шла на протяжении нескольких веков. В итоге Анастасия превращалась в Настасью, Димитрий в Дмитра, Георгий в Гюру и Егора, Евдокия в Авдотью, Иоанн в Ивана, Киприан в Куприяна, Мариана в Маремеяну, а Флор в Храра. Порой это давало весьма необычные формы:

Абсей от Евсей;
Волос от Влас;
Гахно от Гаврило или Агафон;
Кля — сокращение от Климентий;
Максак — сокращение от Максим;
Онанья от Анания;
Остахно от Астафий, Евстафий;
Пошка — скорее всего, уменьшительное от Потап или Поликарп;
Смеч — производная от имени Семен (Симеон), но есть версия происхождения от глагола «смекать»;
Харя — уменьшительное от Харитон.

У одного имени в итоге могло существовать три формы: церковная, литературная и народная. Реформы Никона (по сути, откат к греческим формам) и последовавший за ними раскол еще больше усложнили эту чехарду.