«Десять суфражисток отправились обедать»: антисуфражистская пропаганда начала XX века

Антисуфражистские движения в Великобритании и США появились практически сразу после первых выступлений сторонников избирательных прав женщин. Когда в британском парламенте появилась фракции суфражистов, которые регулярно вносили законопроекты о предоставлении женщинам права голоса, тут же оформилась и фракция антисуфражистов: в 1875 году в Палате общин появился комитет против женского избирательного права, возглавляемый группой консерваторов. Эти два течения всегда существовали параллельно: стоило усилиться одному, как усиливалось и другое.

Когда в начале XX века суфражистское движение вновь дало о себе знать, антисуфражизм тоже необыкновенно расцвел и оформился во множество организаций. В Великобритании главной организацией подобного рода стала учрежденная в 1908 году Национальная женская антисуфражистская лига (НЖАЛ). Лига сразу же развернула активную деятельность: филиалы, демонстрации, петиции, пропагандистские листовки и плакаты. Уже к 1909 году в Великобритании работало 82 отделения Лиги, а инициированная ею петиция против предоставления женщинам избирательных прав набрала 337 018 подписей (суфражисткам с петицией противоположного содержания примерно в это же время удалось собрать меньше).

Когда мы сегодня говорим об антисуфражизме, мы чаще всего представляем себе войну полов: женщины добиваются избирательных и других прав, мужчины пытаются загнать их обратно на кухни. Но при ближайшем рассмотрении все оказывается не совсем так: к антисуфражистскому движению примкнуло очень много женщин, и многие антисуфражистские организации были сугубо женскими.

Недаром американская активистка Сьюзен Энтони говорила: женщины никогда не получили бы избирательных прав, если бы этот вопрос решали женщины. Цифры подтверждают ее слова: по данным исследователей, до 1916 года в США против избирательного права было больше женщин, чем за него. В 1895 году только в Нью-Йорке было уже 20 000 «организованных» антисуфражисток, а в 1919 в США их насчитывалось полмиллиона (и это не считая женщин, которые просто сочувствовали антисуфражистским идеям).

Интересно, что антисуфражистками зачастую становились женщины образованные, обеспеченные, успешные и прогрессивные. Например, лидером антисуфражисток штата Иллинойс была Кэролайн Корбин, соосновательница Ассоциации по улучшению положения женщин; другой известной американской антисуфражисткой была Агнес Ирвин — женщина, впервые занявшая пост декана в Рэдклифф-колледже. Похожая ситуация была и в Великобритании, где к Антисуфражистской лиге примкнули крупная филантропка леди Вантидж, президент Британской женской ассоциации трезвости леди Гризельда Чип, писательница и поэтесса миссис Фредерика Харрисон, популярные писательницы Мэри Августа Уорд и Мария Корелли. Суфражистки использовали такое положение дел в качестве аргумента в свою пользу. Антисуфражистки, говорили они, — это влиятельные и богатые леди, которым действительно не нужно право голоса, чтобы лоббировать свои решения. А что прикажете делать обычным женщинам?

Мужчин-антисуфражистов, конечно, было не меньше. В том же 1908 году в той же Великобритании была создана межпартийная организация «Мужской комитет против женского избирательного права», в которую вошло множество известнейших представителей искусства, науки и литературы (членом комитета был, например, Редьярд Киплинг) и которую активно поддерживал Эдуард VII. Женская антисуфражистская лига и Мужской комитет часто проводили совместные мероприятия и в конце концов решили создать объединенную организацию — Национальную ассоциацию против избирательного права женщин. Но вот беда — члены Мужского комитета были уверены, что после объединения активистки Лиги отдадут управление им, а активисткам такое даже в голову не приходило. В итоге, несмотря на сопротивление, все лидирующие посты в объединенной организации в конце концов заняли мужчины. Получилось довольно иронично.

Аргументы сторон

Большинство аргументов антисуфражистов-мужчин были довольно предсказуемы. Главный основывался на концепции сепаратных сфер: Господь создал мужчин и женщин разными, каждому уготовал собственную роль и устроил так, что мужчина должен быть главой семьи. Фактически же никому просто не хотелось отдавать женщинам хотя бы немного власти и влияния.

Гораздо интереснее, почему против суфражизма выступали женщины.

Многие аргументы изложила в статье для New York Times руководительница Национальной ассоциации против избирательного права для женщин Жозефина Додж (кстати, помимо антисуфражистской деятельности миссис Додж активно занималась благотворительностью и открыла один из первых детских садов для работающих матерей, то есть тоже была женщиной довольно прогрессивных взглядов). Миссис Додж (как и многие ее единомышленницы в то время) была убеждена, что женщины имеют гораздо больше власти и влияния без избирательных прав, чем с ними. Сегодня такая точка зрения кажется парадоксальной, но тогда она была многим понятна. Подразумевалось, что пока женщины влияют на законодателей неофициально (как лично — через отцов, мужей, братьев, сыновей, так и через многочисленные женские клубы и ассоциации), они имеют больше морального авторитета и могут с его помощью лоббировать свои решения, но как только они вступят в политическую борьбу на равных с мужчинами, они этого преимущества лишатся. Ведь ясно, что политика — дело грязное, там царят коррупция и сомнительные методы борьбы, а у женских неполитических объединений нет никаких других мотивов, кроме благих намерений, поэтому и прислушиваться к ним якобы будут больше. Женские клубы и ассоциации действительно имели в начале XX века заметную власть: лоббировали много полезных законопроектов (об обязательном школьном образовании для детей, о сокращении рабочего дня и улучшении условий труда для женщин, работающих на фабриках, и т. д.), поддерживали кандидатов, проводили просветительские кампании, распространяли петиции.

Так что было бы ошибкой думать, что антисуфражистки призывали запереть женщин на кухне: нет, многие из них вполне приветствовали их участие в общественной жизни, просто боялись потерять уже существующий способ влияния.

Сами суфражистки регулярно высмеивали эти предложения заниматься политикой «с черного хода».

Кроме того, многие считали, что женщины в большинстве своем еще плохо разбираются в политике и не готовы голосовать. Особенно сильны эти настроения были в США, где многие были недовольны тем, что право голоса дали чернокожим и недавним иммигрантам, которые (по мнению этих недовольных) смутно представляли себе принципы демократии, едва умели читать по-английски и готовы были продать свой голос за выпивку или несколько долларов. Если в подобной обстановке еще увеличить число избирателей за счет женщин (многие из которых тоже были необразованными), пропорция между «сознательными» и «невежественными» избирателями усилится в пользу последних, и система не выдержит, считали сторонники этой точки зрения.

Часть антисуфражисток считала, что вместе с правом голоса на женщин со временем возложат множество неприятных «мужских» обязанностей: от службы в армии до выплаты семейных долгов и кредитов. Разве избирательные права стоят таких жертв?

Некоторые аргументы были совсем уж нелепыми: например, что участие женщин в голосовании повысит затраты на проведение выборов. А некоторых антисуфражисток из южных штатов пугало, что избирательное право уравняет их с чернокожими женщинами (хотя, казалось бы, они и так уже были уравнены с ними в отсутствии прав).

Кстати, многие британские антисуфражистки активно приветствовали деятельность женщин в местном самоуправлении и выступали лишь против их участия в парламентских выборах. Звучит парадоксально, но «анти» это казалось логичным и вписывалось в концепцию разделения сфер: женщина — как хозяйка и мать — управляет местными, домашними делами, а мужчины берут на себя вопросы имперского и национального масштаба.

Пропаганда

Антисуфражисты развернули активную пропаганду, причем была она преимущественно визуальной — так легче всего было донести опасности суфражизма даже до самых малообразованных слоев населения.

Чаще всего использовались открытки: их было дешево печать и легко распространять. Исследователи говорят, что с 1893 по 1918 год только в США и Великобритании было выпущено около 4500 (!) видов открыток, касающихся избирательного права для женщин (и «за», и «против», но «против» подавляющее большинство). Выпуск некоторых из них спонсировали разнообразные лиги и ассоциации против женских избирательных прав. Выпуск других инициировали коммерческие издательства, просто, как мы сейчас сказали бы, «хайпуя» на актуальной теме.

Сразу бросается в глаза, что содержание этих открыток было гораздо примитивнее, чем в статьях прогрессивных «анти»-активисток. Уже не было никакой сложной аргументации касательно моральных авторитетов и неполитического влияния: просто старая добрая мизогиния.

Первый и главный рычаг давления — это, конечно же, семья. Авторы открыток апеллировали к «народному» антисуфражизму — консерватизму рабочих в семейной сфере.

Один из самых распространенных мотивов антисуфражистской пропаганды тех лет — показать, в каких чудовищных условиях окажутся мужчины, если их жены начнут «лезть в политику» .

Ведь им придется заниматься домашним хозяйством и, страшно сказать, собственными детьми! Забавно, что все «женские» обязанности показаны на этих открытках утомительными и унизительными, тогда как «мужские» занятия выглядят гораздо привлекательнее: знай себе пей алкоголь, кури сигары, играй в карты и читай газеты. Довольно странная тактика, если вы хотите убедить женщин оставить всё как есть.

Часто на этих рисунках мужья подвергаются прямому абьюзу со стороны жен-суфражисток.

Еще одна чудовищная ситуация: муж приходит домой, а ужин… не разогрет!

Страдающие дети суфражисток — куда же без них?

Впрочем, часто в образе капризных кричащих детей изображались и сами суфражистки.

Суфражистки зачастую изображались уродливыми, мужеподобными.

«Подразумевается, что их уродливость и их политические взгляды взаимосвязаны, — утверждает Кеннет Флори, автор книги „American Woman Suffrage Postcards: a Study and Catalog“. — Намекается, что нормальные женщины успешно выходят замуж и находят себя в „традиционных“ ролях».

Намеки, что в суфражистки идут от безысходности, встречается на открытках и плакатах постоянно. «Никто меня не любит — пойду в суфражистки».

Брюки, которые суфражистки носят, мечтают носить или пытаются отнять у мужчин, — регулярный мотив антисуфражистских открыток и плакатов.

Иногда, впрочем, суфражистки изображались красивыми и женственными. Но в таком случае это обязательно были порочные женщины без моральных устоев, которые используют свою сексуальность, чтобы добиться желаемого.

Ну и, конечно, когда женщины придут в политику, все их инициативы будут касаться покроя модных платьев и тому подобной чепухи.

Британские открытки зачастую отличались большей жестокостью по сравнению с американскими. Например, одним из популярных мотивов было изображение насильного кормления суфражисток в тюрьме (они действительно нередко объявляли голодовки в знак протеста).

Другие британские открытки демонстрировали, как суфражистки нападают на несчастных полицейских…

И как их боится сам сатана.

Помимо открыток существовало множество постеров и предвыборных плакатов, где картинки совмещались с лозунгами. Вот, например, постер «Феминизированная Америка», выпущенный Южной женской лигой за отклонение Девятнадцатой поправки. Под карикатурой, где курица предлагает петуху самому высиживать яйца, потому что «ее призывает страна», от лица профессора Чикагского университета сообщается, что «крах мужского господства в этой стране приведет к вырождению нации», что подавление маскулинности превратит мужчин в «девчонок», а виной всему, конечно — избирательные права для женщин: они «обесценивают и мужчин, и женщин, маскулинизируют женщин и феминизируют мужчин». «История древних цивилизаций доказывает, что ослабление маскулинности — всегда предвестник упадка цивилизации», — говорится на плакате. Вы же этого не допустите, правда?

Были и более оригинальные образцы. Например, брошюрка Ten Little Suffergets по мотивам популярной считалочки про десять негритят. Кстати, хоть авторство на брошюрке не указано, есть основания полагать, что и стихи, и иллюстрации принадлежат женщине — иллюстраторке Грейс Дрейтон, очень уж похожа техника. Что до аргументации, то здесь даже классическое «у них просто мужика нормального не было» на месте:

Nine Little Suffergets
Finding boys to hate:
One kisses Willie Jones,
And then there are eight.

Впрочем, вся эта пропаганда уже не могла остановить неминуемое: движение за избирательные права для женщин набирало силу. Перелом начал происходить еще накануне Первой мировой войны — правда, пока на уровне регионов (так, в США в 1910 году право голоса получили женщины штата Вашингтон, в 1911-м — Калифорнии, в 1912-м — Аризоны, Орегона и Канзаса). Война ускорила этот процесс: многие страны-участницы дали женщинам избирательное право во время или вскоре после нее.

Как бы то ни было, почти 70 лет активной борьбы за права женщин наконец принесли свои плоды: 18 августа 1920 года в США была принята Девятнадцатая поправка, гарантировавшая женщинам избирательные права. В Великобритании в 1918 году женщин допустили к выборам частично (могли голосовать только те, кому больше 30 и имел высшее образование), а в 1928 году наконец уравняли в избирательном праве с мужчинами.