Я знаю, что вы сделали прошлым летом: 7 захватывающих антидетективных фильмов
В детективах нас интригуют поиски преступника (whodunit), но замечательный свежий сериал «Рипли» с Эндрю Скоттом в роли серийного убийцы, которому всё сходит с рук, доказал, что преступник может быть известен, а нам всё равно будет интересно узнать, как именно его поймают (howcatchem), или как ему удастся ускользнуть от правосудия, обманув закон и порядок, а заодно ожидания зрителя. А нередко в антидетективах преступление не столь важно — интереснее личности персонажей. Елена Кушнир составила подборку антидетективных фильмов, в числе которых параноидальный триллер Фрэнсиса Форда Копполы, безумно смешная комедия Вуди Аллена и трагикомическое роуд-муви с Биллом Мюрреем.
Профессиональный «слухач» Гарри Коул (Джин Хэкмен) работает с любыми заказчиками, от налоговых до спецслужб. Игнорируя содержание подслушанных разговоров, чтобы оставаться в собственных глазах этичным, он уделяет внимание только качеству записи. Но однажды, подслушивая гуляющую по площади молодую парочку, он невольно приходит к выводу, что любовники вскоре станут жертвами убийства. Подозрения подтверждаются, когда записи их разговора пропадают.
Безжалостный психологический триллер (практически хоррор) Фрэнсиса Форда Копполы, снятый на волне Уотергейтского скандала, когда вся Америка истерически прослушивала саму себя, затерялся на фоне сиквела «Крестного отца», которого ждал весь мир. «Разговор» тоже выдвигался на «Оскар», но получил одновременно издевательский и логичный утешительный приз за лучшую звукорежиссуру: саунд в фильме действительно главное действующее лицо. Звуковая дорожка то ползет тихой, нервной электронной сапой, то гудит холодным эхо больших помещений, то задыхается от многоголосой суеты мегаполиса. Почти все голоса звучат по ту сторону экрана, словно там, на другом конце провода, никого нет. Возможно, там действительно никого нет — только ты и твое одиночество в неумолкающем городе.
«Окно во двор» (1954)
Rear Window
Фотограф Джефф (Джеймс Стюарт) два летних месяца сидит со сломанной ногой в гипсе и с тоски пялится в окно на соседей, компания которых вряд ли могла собраться где-нибудь, кроме триллера Хичкока: пианист, балерина, дама с внешностью русской графини и прочие небывалые персонажи, кроме убийцы, который, конечно, совершенно обычный. Пока Джефф подглядывает за чужими жизнями, к нему ходит в гости меняющая кутюрные наряды невеста-фотомодель (Грейс Келли, введенная в повествование ради красоты). Обнаружив с помощью камеры, что в доме напротив было совершено преступление, фотограф из инвалидного кресла пытается разоблачить злодея.
Пожалуй, ни один другой фильм Хичкока так хорошо не иллюстрирует его творческое кредо: «Кинематограф — это жизнь, с которой выведены пятна скуки». Страшно, представить, в какой балаган со страниц желтой прессы превратилась бы у другого режиссера история, в кульминации которой Стюарт выпадает из окна и ломает вторую ногу. Но это Хичкок со своей песнью песней кинематографу — этому окну в мир, в которое мы с интересом поглядываем. Психологические аспекты и исследования областей тьмы, традиционные для маэстро саспенса, возможно, стоили бы не так много без богини красоты Келли в розовом шелке, косых теней, девушек в New Look и раскрашенной в техниколоре павильонной жары — всего того, чего не бывает в нашей занудной реальности, с которой пятна скуки не выведены.
«Мсье Ир» (1989)
Monsieur Hire
Серенький, ничтожный, но неуловимо угрожающий портной мсье Ир (грандиозный комик Мишель Блан в своей первой драматической роли), когда-то осужденный за вуайеризм, подглядывает за красивой соседкой-блондинкой (Сандрин Боннер). Тем временем рядом с домом Ира обнаруживают мертвую девушку. Полицейский инспектор твердо намерен посадить этого фрика.
Мощный режиссер Патрис Леконт, который не успел влиться в бета-течение французской «новой волны» (речь не о Годаре и Трюффо, а о Клоде Миллере, Бертране Тавернье и других умных меланхоликах), разделывает детективный роман Жоржа Сименона до костей, превращая его в криминальную историю — такую, какой она видится обывателю: нам безразличны мотивы и жертвы, но интересны свидетели преступления и способы его совершения. У Леконта получилась высокая желтая хроника, и нам плевать на убийцу и кровь, но любопытно, как лысеющий мужчина средних лет рассматривает блондинку, которая однажды посмотрит на него, как ницшеанская бездна. Блан, которому Леконт запрещал на съемках выражать эмоции, одними своими непередаваемыми взглядами оправдывает пошлейшую фразу на земле:
«Никто никогда не будет любить тебя так, как я».
«Золотая мина» (1977)
Из колонии рецидивистов бежит особо опасный преступник Брунов, который бесследно исчезает. Несколько лет спустя на дачу, раньше принадлежавшую Брунову, проникают грабители, а на дороге сбивают молодого человека, женатого на сестре Брунова. Повсюду встречаются отпечатки пальцев рецидивиста, но сам он словно растворяется в воздухе. Наконец работающий под прикрытием капитан милиции (Евгений Киндинов) и его помощница (дебют Ларисы Удовиченко) выходят на модного фотографа (Олег Даль), связанного с Бруновым.
Один из самых стильных советских детективов снимали в несвойственной для милицейской производственной драмы неформальной манере. Собственно, от будней людей в погонах остался только Михаил Глузский, который иногда с серьезным видом отдает приказы, да и то не в погонах, а в хорошем пиджаке. Всё остальное время толпа красивых звезд в западной джинсе (помимо Удовиченко, фильм открыл фам-фатальную Любовь Полищук) мотается по светским тусовкам, барам и ресторанам, где пьют коктейли фарцовщики и секс-работницы. В кадре не было массовки — только настоящие люди, оператор снимал ручной камерой для создания эффекта документальности, а артисты импровизировали на площадке.
— Девушка, можно к вам подсесть, чтобы не скучали?
— Обойдешься, я делегацию жду.
«Загадочное убийство в Манхэттене» (1993)
Manhattan Murder Mystery
Типовая пара с Манхэттена Ларри и Кэрол (Вуди Аллен и Дайан Китон) из тех людей, у которых в ванной всегда батарея антидепрессантов, на лице — улыбка и заказан столик в ресторане. Они знакомятся со своими соседями, такими же супругами из среднего класса: муж собирает марки, жене удалили матку, но она ходит в жемчугах. На следующий день жена скоропостижно умирает, и свежеиспеченный вдовец кажется Кэрол не особенно огорченным. Женщина затевает очень активное расследование, тогда как Аллен просит ее не лезть, куда не надо.
— Не могу слушать Вагнера. Сразу хочется вторгнуться в Польшу.
— Откуда ты знаешь, что это ее пепел? Он был похож на миссис Хаус?
— Ну может, он хочет сменить обстановку. Посидит на дне лицом к лицу с кальмарами…
Во всей фильмографии Аллена не было фильма смешнее. Он шутит в каждой фразе. Доводит до истерики, до колик в животе. Если на его лице тут обычное выражение безропотного ужаса перед экзистенциальными безднами мироздания, то Китон — на пике своей комической формы; Аллен добровольно отдает ей большую часть клоунады (оставляя себе ужас), потому что актриса смешнее. За цирковым фасадом скрывается исследование природы брака, превратившегося в ад: картину снимали в то самое время, когда режиссер бегал по судам по обвинению в растлении малолетних, предъявленному ему бывшей женой Мией Фэрроу, которое не было доказано, но мало-помалу превратило Аллена в парию Голливуда. Если приглядеться, за его гениальной клоунадой можно увидеть растерянность: экзистенциальные бездны оказались правдой, а ад — разумеется, это другие.
«Сломанные цветы» (2005)
Broken Flowers
Потрепанного Дон Жуана с идиотским именем Дон Джонстон (Билл Мюррей) бросает любимая девушка Ричарда Линклейтера из трилогии о городских любовниках, Жюли Дельпи, поняв, что с ним каши не сваришь. Мужчина сразу получает письмо, написанное красными чернилами на розовой бумаге. В послании неизвестная ему женщина сообщает, что 19 лет назад родила от него сына. Она ничего от него не хочет, просто ставит в известность. Увлекающийся детективами сосед (Джеффри Райт) настраивает Дона на квест-расследование. Он отправляется с букетом розовых цветов в поездку, чтобы встретиться с женщинами, которых любил почти 20 лет назад. Среди них — Шэрон Стоун, Тильда Суинтон и Джессика Лэнг.
Роуд-муви Джима Джармуша с Биллом Мюрреем, в очередной раз представляющим свое кисло-сладкое лицо, ускользающей красотой, которую символизируют женщины, и отвратительно тривиальным слоганом «Иногда жизнь преподносит странные сюрпризы» — самое антидетективное кино из нашей подборки, потому что так разочаровать зрителя — это надо уметь. Если вдуматься, именно этим Джармуш занимался в своих лучших работах, включая великого черно-белого «Мертвеца» с Джонни Деппом. Мы отправлялись в поездку с лузерами, символизирующими текущую эпоху, а в финале нас ожидало самое предсказуемое и разочаровывающее впечатление — смерть. На остановках в пути будет смешно.
«Фотоувеличение» (1966)
Blow-Up
Богемный фотограф Томас (Дэвид Хеммингс) возвращается с ночного репортажа из ночлежки для бездомных в свою студию, где его ждут топ-модель Верушка, секс, наркотики и рок-н-ролл. Позже он замечает в парке целующуюся пару и фотографирует их. Девушка (Ванесса Редгрейв) бежит за ним с требованием отдать пленки, которые она обменивает на свой телефонный номер. Номер оказывается фальшивым, как и пленка, которую Томас отдал взамен. Проявляя кадры, фотограф замечает в кустах мужской труп.
Перенасыщенный камео шестидесятнических звезд (Джефф Бек разбивает гитару, Джейн Биркин скидывает платье) первый англоязычный фильм Микеланджело Антониони по рассказу Хулио Кортасара, мелькающего в одной из сцен, умудряется оказаться отчужденнее «трилогии отчуждения» режиссера. То ли английский сплин токсичнее итальянского, то ли в свингующем Лондоне Антониони разглядел что-то новое про пыльное одиночество души. Сложного и в общем-то не самого приятного режиссера Антониони, с его любовью без смысла, развлечениями без веселья, преступлением без наказания и наказанием без вины, хочется заклеймить как певца холодного абсурда реальности, приобретающей дополнительное гламурное и уродливое измерение через призму фотообъектива или камеры. Но он столько раз со всех сторон вертел эту пустоту бытия, съевшую художников послабее вроде Михаэля Ханеке, что, кажется, все-таки нащупал в ней что-то, помимо пустоты.
