Белая роза против ангела смерти: краткая история женщин в антифашистском Сопротивлении
Будущая военная корреспондентка, кинорежиссерка и писательница Мадлен Риффо в 1944 году застрелила немецкого офицера посреди Парижа, сбежала из эшелона, направлявшегося в концлагерь, штурмовала казармы армии Третьего рейха, а затем применила свой боевой опыт — уже как журналистка — на полях антиколониальных войн в Алжире и Индокитае. Вспоминаем женщин-антифашисток вместе со Станиславом Флинтом.
С кем ты заодно?
Любое действие встречает противодействие. В 1920–1930-х годах толпы людей по всей Европе ликовали, наблюдая за механически слаженно чеканящими шаг колоннами черно-, сине-, коричневорубашечников, но были и те, кто хорошо понимал сущность и опасность фашизма.
Были Кристина Зедербаум и Лени Рифеншталь (культовые киношницы нацистов, конструировавшие «арийский» неоэпос), но были также Марлен Дитрих и Хеди Ламарр. Первая — дочь прусского офицера — искренне ненавидела Гитлера, активно выступала перед солдатами армии США, работала на антифашистском радио и вернулась в Берлин только в 1945 году, в американской военной форме. Вторая, сбежав от мужа (австрийского дельца, поставлявшего оружие гитлеровцам), из антифашистских убеждений занялась в Штатах организацией облигационного займа для фронта и страстно погрузилась в решение проблем кодирования радиосигналов, направляющих движение торпед. На ее разработки ВМС США обратили серьезное внимание только после войны, но пишут, что фюрер включил Ламарр в список своих личных врагов.
В статье «Мы создаем нового человека» немецкая журналистка Марта Хиллерс оправдывала физическое уничтожение психически больных. Она считала, что закон «О защите немецкой крови и чести» обеспечивает здоровье семьи и способствует росту деторождения. Новым арийцам нужны новые «жизненные пространства», и поход на Восток для хорошего немецкого отца — великая добродетель. В это же время нацисты жгли книги пылкой антифашистки Анны Зегерс. Сумев выбраться из Германии, а позже и из оккупированной Франции, она развернет в Латинской Америке масштабную антинацистскую деятельность. В романах «Седьмой крест», «Транзит» и «Прогулка мертвых девушек» Зегерс займется препарированием человеческих душ, изуродованных двумя мировыми войнами и идеологией нацизма.
Любопытна история британских аристократок сестер Митфорд. Симпатизируя правым, Диана Митфорд стала женой Освальда Мосли, одного из лидеров фашистов Великобритании, в то время как Нэнси Митфорд писала сатирические произведения, направленные против мослианцев. Юнити Митфорд была очарована немецким национал-социализмом и фюрером, сумела стать близкой ему и отошла от своих увлечений только после вступления Соединенного Королевства в войну с Германией. Младшая же сестра Джессика, убежденная коммунистка, сражалась с фашистами в Испании (после ХХ съезда КПСС и она пересмотрит свои политические взгляды, но останется страстной антирасисткой и напишет одну из самых известных в мире книг о похоронной индустрии и об отношении людей к смерти).
Членство в Национал-социалистической женской организации и Союзе немецких девушек до определенного момента было добровольным. В них вступали по убеждениям, под давлением обстоятельств, в силу человеческой конформности и ради карьеры, и уже к началу Второй мировой войны участницы Союза немецких девушек составляли половину гитлерюгенда.
Для большинства юных немок с амбициями, выросших в почти одинаковых социальных условиях, более очевиден был путь Ирмы Грезе — «белокурого ангела смерти», садистки из охраны лагерей Освенцим и Равенсбрюк (последний и создавался специально для содержания женщин-антифашисток), чем путь Софи Шолль — участницы подпольной университетской антигитлеровской группы «Белая роза» (Мюнхен). Почти ровесницы Грезе и Шолль и жизни свои окончили схожим образом: одна стала символом тупой покорности государству, вторая — олицетворением совести всех немцев.
Сопротивляться человеконенавистнической идеологии и звериным практикам можно было по-разному. Разве есть весы, чтобы можно было отдельно взвесить вклад в победу, скажем, Александры Коллонтай и Зои Воскресенской, которые как дипломатки усиленно работали над выводом из войны Финляндии и сохранением военного нейтралитета Швеции, или женщин, пытавшихся поднять восстание в Освенциме-Биркенау в 1944 году?
Однако (если не рассматривать боевые действия на фронте) трудно спорить с тем, что борьба на дипломатическом, кинематографическом и литературном фронтах — вовсе не то же самое, что действия в тылу противника, борьба на фронте невидимом и в подполье. Отвага и судьбы тех женщин, которые пытались подорвать фашистские режимы изнутри, когда они находились на самом пике своего могущества, всегда особенно поражают.
До Второй мировой войны
В обширной литературе, посвященной Сопротивлению, представлена периодизация этого движения, выделены его общие и своеобразные национальные черты, отмечена сложность структуры в рамках отдельных стран и регулярная смена тактики. Менялись, разумеется, и роли, и задачи женщин Сопротивления.
В Восточной Германии работы об антифашистах стали появляться уже в конце 1940-х годов, а итальянские историки обратились к этой теме лишь в 1980-х. Сами итальянки активно заговорили о своей антифашистской деятельности только в 1990-х.
Причина этого долгого молчания, по мнению историка Симоны Лунадеи, в табу на насилие для женщины, существующее в итальянском обществе, и в том, что свои действия итальянки воспринимали как следование элементарным принципам человечности.
Первая массовая антифашистская организация — Временный международный комитет борьбы против фашизма — была создана и возглавлена в 1923-м Кларой Жозефиной Айснер (Цеткин). В этом же году в Болгарии вспыхнуло первое в истории массовое антифашистское вооруженное восстание, активную роль в котором играла учительница Цола Драгойчева.
Начиная с «похода на Рим» чернорубашечников (и даже раньше) антифашистской деятельностью стали заниматься многие итальянки. Выдержки из вынесенных в 1920–1930-х годах приговоров женщинам, которые приведены на сайте Национальной ассоциации партизан Италии показывают, что перед муссолиниевским Специальным (Особым) трибуналом оказывались домохозяйки, крестьянки, актрисы, официантки, учительницы, ткачихи, машинистки и студентки. Их судили за «антиитальянскую пропаганду», сбор денежных средств для сражающихся испанских республиканцев, «преступления против дуче и папы», неосторожные высказывания или воспроизведение выступлений западных политиков — «пораженчество», — «подрыв национального престижа за границей», призыв солдат к неповиновению или членовредительству.
Читайте также
В сравнении с германским итальянское чрезвычайное судопроизводство в отношении женщин может показаться относительно мягким: иногда сроки заключения были небольшими, в довоенное время нередко выносили и оправдательные приговоры.
Предлогом для утверждения чрезвычайных законов в Италии стали несколько неудавшихся покушений на Муссолини. Некоторые из них могли быть инсценированы, но выстрел 50-летней, вероятно, психически нездоровой ирландской пацифистки Вайолет Гибсон в лицо диктатора в апреле 1926 года таковым не выглядит. Полиция еле отбила Гибсон у толпы, намеревавшейся ее линчевать. Женщину депортировали на родину и поместили в психиатрическую клинику, которую она не покидала до самой смерти. Это покушение только увеличило народные симпатии к дуче. Восторженных поклонниц у него хватало: итальянские фашистки даже принимали участие в Абиссинской кампании.
В Германии подпольная антифашистская работа началась в 1933 году, когда многие участники левых партий и движений вынужденно перешли на нелегальное положение. В труднодоступных местах Берлина и других городов вывешивались флаги, делались антигитлеровские надписи, тайно печатались листовки и газеты. Делать это было непросто: нацисты взяли на учет всю копировальную технику, контролировали запасы бумаги на складах и в розничной торговле.
Немало антинацистской литературы поступало из-за границы. До аннексии Судетской области в Саксонии действовала группа «Красные альпинисты». Хорошо зная горное пограничье, они переправляли в Германию нелегальные издания, помогали сбежать в Чехословакию скрывающимся немецким антифашистам, а одной из активных участниц группы была уже немолодая Минна Фрич.
Немецкое антигитлеровское Сопротивление объединило в себе усилия коммунистов и социал-демократов, католиков и протестантов, беспартийных профсоюзников, художников и ученых, хотя, конечно, среди последних хватало тех, у кого гитлеризм вызывал восторг (таковыми были даже некоторые Нобелевские лауреаты). Только за 9 месяцев с 1938 по 1939 год, согласно справке гестапо, в Германии были арестованы 5606 антифашистов.
Любопытен феномен солидарности немцев с еврейским населением гитлеровской Германии. «Помощники» из числа «арийцев» противодействовали антисемитским акциям, поддерживали угнетаемых психологически и оплачиваемыми заказами (еще в 1933-м нацисты стали призывать к бойкоту еврейских товаров и услуг).
Когда евреям ограничили время посещения магазинов, «помощники» стали приобретать для них продукты, а после выхода запрета на посещение театров «неарийцам» начали организовывать концерты-квартирники. Удивительно, но в это же время, как пишет Борис Хавкин, созданный Максом Науманом Союз национально-немецких евреев призывал поддерживать инициативы нацистов, а военизированный «Черный отряд» еврейской молодежи перенял атрибутику и терминологию гитлерюгенда, надеясь стать частью милитаристской машины Гитлера.
Самсон Мадиевский в монографии «Другие немцы» подробно рассказывает о мотивации, условиях и формах деятельности «помощников». Вопрос нередко шел о спасении «неарийцев» от физического уничтожения. Берлинская журналистка Рут Андреас-Фридрих в «Хрустальную ночь» разместила у себя более десятка знакомых евреев. Другие немки, Иоганна Зольф и ее дочь Лаги фон Баллестрем, широко используя дипломатические связи в разных посольствах, добивались получения разрешений на выезд для желающих эмигрировать (до 1941 года эмиграция из «коричневой империи» не была запрещена, но была чудовищно бюрократизированной).
Гражданская война в Испании — пролог грядущей мировой бойни — оживила антифашистское движение по всему миру. Против франкистов и подразделений армий Италии, Португалии и Германии в интербригадах (в том числе немецких батальонах и итальянских центуриях) воевало немало женщин.
В Испании даже действовали целые женские подразделения: к примеру, автономная партизанская группа анархисток «Свободные женщины» под командованием поэтессы и одной из первых исследовательниц женской гомосексуальности Люсии Санчес де Саорнил. Она резко критиковала сексизм братьев по оружию, считая невозможным достичь равенства и справедливости в обществе будущего, если мужчина-борец сегодня же не перестанет считать себя центром мира и не признает индивидуальность женщины, ее интеллект и тягу к самоактуализации.
В жизни Саорнил литературный авангард и радикальный анархо-феминистский активизм были нераздельны, а «Свободные женщины» не только сражались с оружием в руках, но занимались просвещением, организацией библиотек, курсов, школ и детских садов на подконтрольных республиканцам территориях.
В это время в Германии для сражающихся республиканцев тайно собирают деньги, нередки случаи и саботажа на военных заводах, производящих оружие для Франко.
Образы женщин на плакатах франкистов отсылают к традиционалистским ценностям. Для франкистов женщина — объект, требующий опеки и надзора. Республиканские плакаты выполнены в самых разнообразных техниках, местами — экспериментальных. У антифашистов женщина выступает как субъект активной деятельности, равноправная участница боевых действий.
Проведенный Фатимой Фидаровой анализ женских образов в гитлеровской периодике, показывает, что идеальная женщина рейха — это чурающаяся эмансипации, кроткая блондинистая домохозяйка, озабоченная проблемами детей и мужа. Ее высшее предназначение и заслуга перед фюрером — производство потомства.
Европа постепенно превращалась в гигантскую казарму, но в ней нашлись и самоорганизовались люди, отвергнувшие фашистские идеалы. Носители разных политических взглядов объединились в движение Сопротивления.
После начала Второй мировой войны
Многие немцы, опьяненные победами вермахта, с ненавистью и агрессией воспринимали попытки соотечественников разъяснить сущность гитлеризма и спрогнозировать будущее Третьего рейха. Свою деятельность немецкие антифашисты вели при постоянных угрозах ареста, полицейских пыток и смерти. Ликвидировав реальных активистов, гестапо перешло к аресту «подозрительных», тех, кто потенциально мог заняться «антигосударственной деятельностью».
Полицейский террор на время заморозил и итальянское антифашистское движение. Изменения начались только после Сталинградской битвы, когда в ряды подпольщиков вступили муссолиниевские солдаты, вернувшиеся из СССР. Сталинград и высадка союзников в Северной Африке вызвали волну забастовок служащих и рабочих с требованием отстранить от власти Муссолини и судить его. Тогда же появились «дома беглецов» — организованные итальянками пристанища для дезертиров и партизан.
Оккупация Апеннинского полуострова Германией внесла национально-освободительный компонент в итальянское Сопротивление. Граница между городским подпольем и партизанами была очень подвижна. Одни и те же люди из итальянских GAP (групп патриотического действия) уничтожали в городах полицейских-палачей и участвовали в диверсиях против частей вермахта. Активно действовала GDD («Группа защиты интересов женщин и помощи борцам за свободу») — разветвленная организация, созданная пятью антифашистками: Линой Фибби, Пиной Палумбо, Лаурой Конти, Анджелиной Мерлин и Адой Габетти.
Может быть интересно
Сопротивление в оккупированных странах Европы носило интернациональный характер: итальянские партизаны-антифашисты могли, например, действовать совместно с греческими, французскими, югославскими, и женщины сражались наравне с мужчинами.
И подпольные антифашистские ячейки, существовавшие во многих концлагерях, включали представителей самых разных стран и народов. Люди, обманом или насильно угнанные на работы в рейх, самоорганизовывались для обмена информацией, производственного саботажа и диверсий, помощи военнопленным и членам семей подпольщиков. Так, деятельность групп остарбайтеров в Средней Германии координировала принудительно вывезенная туда советская студентка-медик Валентина Хезакова.
Вторжение частей вермахта в СССР привело к всплеску антифашистской борьбы в Германии. По данным внутренней статистики гестапо, в 1941 году было обнаружено антифашистских листовок: в январе — 228, феврале — 99, марте — 62, апреле — 112, мае — 519, июне — 377, июле — 3797, августе — 3494, сентябре — 3619, октябре — 10227.
Одна из наиболее известных немецких подпольных антифашистских организаций, сложившаяся к 1938 году, — группа Шульце-Бойзена — Харнака. Ее часто упоминают, когда говорят о немецкой «Красной капелле». Есть данные, что из 139 человек, арестованных гестапо по делу «Капеллы», было 52 женщины. Деятельность Харро Шульце-Бойзена неотделима от деятельности его супруги Либертас, собиравшей сведения о геноциде на Восточном фронте, работая в киноцентре Министерства пропаганды Третьего рейха.
Деятельность «Красной капеллы» не сводилась к разведке. Арвид и Милдред Харнак, совместно с другой парой, Адамом и Греттой Кукхоф, вели антифашистскую работу в студенческо-преподавательской среде, изучали плановую экономику, выпускали листовки, что, возможно, и предопределило их провал. Другая особенность этого сюжета — совместная работа супружеских пар: Марты и Вальтера Хуземан, Кете и Феликса Тухолл, Ингеборги и Хайсханриха Куммеровых, спортсменов Ганса и Хильды Коппи. Последние, плавая на своем паруснике по берлинскому озеру Ванзее, проводили сеансы радиосвязи с московским центром.
Здесь уместно вспомнить о потрясающей акции супружеской солидарности (учитывая условия, неизбежно антинацистской), проведенной немками в феврале 1943 года в центре Берлина. Их мужей-евреев должны были отправить в Освенцим. Сотни женщин с детьми в течение нескольких дней приходили к оцепленному СС зданию и требовали «вернуть мужей». Евреев освободили — редкий случай удачного «взлома» отлаженной системы государственного террора.
Связанная с «Капеллой» убежденная антифашистка Ильза Штёбе (псевдоним Альта) координировала работу группы, собиравшей сведения для военной разведки СССР. Ей удалось склонить к сотрудничеству работника имперского МИДа барона фон Шелия, что открыло доступ к информации, циркулировавшей по германским дипломатическим каналам.
В феврале 1941 году от Штёбе в Москву поступило сообщение о плане «Барбаросса» с указанием направлений основных ударов и фамилий командующих группами армий.
В 1942-м Штёбе была арестована гестапо и казнена в тюрьме Плётцензее. Здесь же были обезглавлены или повешены и другие участницы «Капеллы»: Эльза Имме, Като Бонтьес ван Бек, Элизабет Шумахер, Ода Шоттмюллер, Роза Шлезингер, Мария Тервиль (приговорена к казни вместе с женихом Хельмутом Химпелем).
Параноик Гитлер нередко лично вмешивался в судопроизводство, и по его настоянию сроки в концлагере заменялись смертной казнью. (Так случилось, например, с приговором той же Милдред Харнак.)
В мае 1942-го к массовым арестам антифашистов привел поджог антисоветской выставки «Советский рай» в Берлине. Сам пожар серьезного урона не нанес, но по этому делу были казнены 28 человек из подпольной группы еврейской молодежи (группы Герберта Баума), около половины которой составляли женщины. На широкой антифашистской платформе группа объединила евреев от 19 до 40 лет разных политических взглядов. Ее участники боролись со сверхэкспуатацией евреев на военных заводах Берлина (ничего не добившись, они перешли к производственным диверсиям), печатали и распространяли нелегальные брошюры и листовки. Чтобы купить фальшивые документы и спасти от смерти хотя бы некоторых «неарийцев», группа экспроприировала ценности у богатых евреев (считая, что ценности скоро будут «ариизированы» — изъяты в пользу рейха).
Всё в той же Плётцензее были казнены жена Баума Марианна, француженка Сюзанна Вессе и немка Ирен Вальтер, также входившие в группу, Сала Кохман (у нее был сломан позвоночник, и к гильотине ее принесли на носилках) и другие. Местью нацистов за диверсию был также расстрел 250 евреев во дворе одной из эсэсовских казарм Берлина и позднее казнь в концлагерях еще стольких же человек.
Разгром группы Шульце-Бойзена — Харнака привел к дезориентации других немецких антифашистских групп.
Восстановление связи между ними и с Москвой — задачи, с которыми были десантированы на территории оккупированной Польши Кете Нидеркирхнер (в тот день ей исполнилось 24 года) и Теодор Винтер. Этнические немцы, они работали в СССР с военнопленными из вермахта по линии Национального комитета «Свободная Германия» и проходили подготовку в развед-диверсионной школе под Уфой (среди их инструкторов — верхушка Коминтерна, та же Долорес Ибаррури, к примеру).
Сначала всё складывалось удачно: приземление, встреча с польскими партизанами, но при попытке добраться до Берлина они были арестованы гестапо (возможно, их выдал кто-то с советской стороны). После года пыток и тюрем Нидеркирхнер была умерщвлена в лагере Равенсбрюк (Винтера тоже казнили).
На оккупированные территории Европы забрасывали и других подготовленных в СССР разведчиц. Одна из самых известных — француженка Франсин Фромон (как и Кете Нидеркирхнер, прошла обучение под Уфой). На протяжении полутора лет, до ареста гестапо, она успешно обеспечивала связь между французским Сопротивлением и Москвой. В августе 1944-го, за 10 дней до освобождения Парижа, 27-летняя Франсин была расстреляна.
Во французском Сопротивлении немало героических женских имен. Так, Даниель Казанова (которая накануне отправки в Освенцим сообщила родным, что более двухсот женщин, ожидающих с ней своей участи, прекрасно держаться и поют «Марсельезу») занималась организацией диверсий против оккупантов и французов-коллаборационистов. Еще в 1936 году эта девушка возглавила в Париже пацифистский антифашистский Союз девушек Франции и занималась отправкой гуманитарной помощи испанским республиканцам. Имея медицинское образование, в концлагере она лечила заключенных, но сама умерла от тифа.
Мадлен Риффо (в будущем известная военная корреспондентка, левоориентированная писательница и режиссерка) в июле 1944-го на парижском мосту Сольферино двумя выстрелами в голову убила оккупанта. Это был акт возмездия за уничтоженное фашистами селение Орадур. Пытавшуюся скрыться на велосипеде, Мадлен поймали и три недели пытали, а затем приговорили к смертной казни. Из эшелона в Равенсбрюк она смогла сбежать и в день своего 20-летия с тремя товарищами взяла в плен 80 фашистских солдат.
В составе партизанского отряда «Сен-Жюст» девушка штурмовала последний очаг сопротивления гитлеровцев в Париже — казармы на площади Республики. Начав снимать кино, она успешно применила свой боевой опыт в джунглях Индокитая и Алжире.
Точных данных по общей численности женщин, участвовавших в Сопротивлении, на сегодняшний день нет — это работа будущих историков. Об итальянском Сопротивлении наиболее полную информацию можно найти, например, на портале Национальной ассоциации партизан Италии.
Ценная информация по антифашистам Германии (доступны и виртуальные экскурсии) собрана на сайте Мемориального центра немецкого Сопротивления: здесь с портретов в галерее немцев-антигитлеровцев на нас смотрят женщины и мужчины, военные и священники, аристократы и разнорабочие, школьники и профессора — люди, которые, как писала в своих листовках Софи Шолль и ее друзья из «Белой розы», не скрывали свою трусость «под личиной благоразумия», не хотели, чтобы немцы навсегда стали «народом, отвергнутым и ненавистным всему миру», и верили, что не за горами «день ужасного, но справедливого суда над теми, кто был так труслив и нерешителен».
Рано или поздно все фашистские режимы со всеми своими фюрерами уходят в прошлое. Остаются имена тех, кто прожил жизнь с обостренным чувством справедливости и единства со всеми людьми Земли, кто находил силы к сопротивлению там и тогда, где и когда подавляющее большинство соотечественников предпочитало бездумно ли, осознанно ли, но подчиниться террористическому государству. Биографии тех, кто выбрал сопротивление, — это не только оправдание человечества. Они — его надежда.