Нью-йоркские модники нам не нужны: интервью с Михаилом Арчангой, участником хип-хоп-трио «ВСИГМЕ» и «Копов в огне»

— У тебя довольно резко менялись музыкальные предпочтения, проекты, их названия — Ларик Сурапов, miiisha, Сanicool. Можно сказать, что Сanicool перетек в группу «ВСИГМЕ». Что произошло? Ты стал более взрослым?

— Да, можно так сказать. У нас с друзьями примерно одновременно поменялись взгляды, а темы, которые мы двигали до этого в Canicool, стали казаться мелкими. И мы просто взяли и сделали новые песни и новую группу с Котзи Брауном, который также играет одного из копов в огне.

— Когда ты жил в Жуковском, я к тебе приходил, и ты мне показывал 3D-модель инопланетянина, который попал потом на обложку альбома «22» проекта Miiisha. Помимо музыки ты работаешь с графикой, дизайном, во что это всё выливается?

— Я сам делаю оформление сольных релизов, но использую простые коллажные техники.

— Вопрос по поводу музыкальных программ: изучение каких-нибудь MAX/MSP, семплинга, модулей — есть ли у тебя желание максимально удариться в гиковскую тему?

— Мне многое интересно, но я стараюсь направлять вектор развития всё же в практичную среду. Если бы я делал сложную генеративную электронную музыку, то больше уделял внимание этому, но для меня важнее именно песенная смыслоцентрическая составляющая, к тому же я люблю работать грубыми мазками, поэтому чтобы уделить внимание всему — лирике нормальной, сведению, минусу — я не влезаю в микронюансы, стараюсь комплексно изучать, брать нужное, чтобы у меня получилась песня с голосом, припевом, куплетами, битом, басом, интересной идеей, мелодией.

— Какие-то узкоспециальные странные программы могут привнести тоже какую-то сюжетность вдобавок к проектам с заготовленным баночным текстом.

— Конечно, у меня есть узкоспециальные программы. У всех, кто занимается музыкой, мне кажется, появляется набор узкоспециальных техник.

— У меня есть несколько программ из локальной сети, очень странных, они дают странное звучание определенных инструментов, семплов. Каждый раз, когда я сажусь, чтобы что-то такое соорудить, вспоминаю, что иногда они бывают очень полезны.

— Бывают, да. В Ableton неограниченное количество возможностей для музыкального самовыражения. Я чувствую, что пользуюсь только пятнадцатью процентами.

— Испытываешь ли ты чувство вдохновения или уважения к каким-то творческим людям, которые сейчас что-то делают?

— Мне нравятся изменения творческого вектора у Канье Уэста, как он нашел опору в Иисусе Христе после «молекулы Духа». Из живущих в Русскии это — например, «Тальник» («Творожное озеро»). Это моя любимая современная русская музыка. Из хип-хопа я знаю и уважаю многих, отдельно хотелось бы отметить уральский движ, по моим ощущениям, они там сохранили трушечку в хип-хопе, «ТГК», «ОУ74», САНЮ ТРЕЗВА и, конечно, тех, кем вдохновлялся в детстве, а теперь я с ними в группе «ВСИГМЕ» (Супер Саник и Котзи Браун).

— Если брать не только музыку — чем ты увлекаешься? Может быть, микология?

— Забавно, что микология стала темой для современных светских разговоров у продвинутой молодежи. Все, кто в теме, могут сказать пару слов за микологию. Я уважаю и ценю лечебный потенциал грибов. Помимо этого, я наблюдаю, что в среде продвинутой молодежи становится популярным природное земледелие и духовные поиски. Всё чаще на кухнях обсуждают истории из жизни святых.

— Это православные святые?

— Вообще из всех духовных культур. Древние мудрецы и их опыт внутренней алхимии — это то, что может по-настоящему гармонизировать современного человека. Без внутренней работы жизнь теряет всякий смысл.

— В детстве были какие-то герои, которые на тебя повлияли как в музыкальном, так и в духовном плане?

— В детстве родители были героями. У них были кассеты с Курехиным, Мамоновым и СашБашем.

— Как вообще детство у тебя проходило? Оно шло по ступеням или случались резкие повороты?

— Были резкие поворотные моменты, несколько. Внешние обстоятельства складывались так, что я понимал — надо радикально менять всё.

— Это не только детское, но и юношеское. Да и до сих пор у тебя присутствует этот резкий радикальный прыжок в сторону.

— Как маятник, который резко раскачивается из стороны в сторону, ближе к середине меньше раскачивается и в конце концов останавливается. В детстве были такие моменты, когда я полностью разочаровывался во всем, хрустальный замок системы ценностей разрушался, и приходилось строить его по новой. Похоже на смену нескольких фильмов. Так было до 2016 года, когда я стал выпускать музыку под именем Арчанга — с этого момента вектор перемен устоялся.

— Астрология и human design тебя интересуют? Смотрел ли ты, кем ты являешься?

— О human design только слышал. Но мне повезло пообщаться со специалистом по традиционной индийской астрологии Джьотиша, который рассказывал о моем внутреннем мире на основе положения светил в момент моего рождения. То, что я услышал, шокировало меня и привело к тому, что я отнесся к полученным знаниям серьезно.

— Снились ли тебе когда-нибудь осознанные сновидения? Есть еще такая вещь, когда ты в осознанном сновидении воспринимаешь всё пространство вокруг, ложишься внутри сна в еще один сон, и каждый уровень, достигнутый тобой, будет всё ярче, непредсказуемее, шизофреничнее. Это довольно интересно.

— Я в детстве увлекался этим, прочитал книгу «Хакеры сновидений», пытался, даже пару раз у меня получалось. Сейчас я понимаю, что мотивы мои были неправильные. Чтобы по-настоящему стать осознанным во сне, надо работать со своими мотивами, и тогда можно стать осознанным в том сне, который мы называем явью. Пока днем нас волокут психические программы на автоматизме, это тоже сон.

— Какие книги тебя поразили в свое время? У меня в детстве была основополагающая книга «Зоки и Бада» Тюхтяева. Бада — это такое очень доброе чертообразное существо. Зоки — это существа-бобы, которые жили внутри банки с медом и читали надпись на банке не «мёд», а «дём». Книга вневозрастная, как «Маленький принц». Какие книги на тебя повлияли в детстве и влияют сейчас? Что ты читал в универе?

— Недавно у одного знакомого в квартире наткнулся на книгу, которую я тоже в детстве читал, — «Муфта, Полботинка и Моховая борода».

В какой-то момент мне понравилась книга «Дао физики» — про то, как физические явления соотносятся с восточными мистическими воззрениями. Сейчас могу посоветовать книгу Свами Шивананды «Сила Мысли» и Шри Даттатреи «Трипура Рахасья». Еще мне нравится посыл позднего Льва Толстого.

— Расскажи, пожалуйста, про паблик «Ага» — как он появился? Ты решил осуществить какую-то идею или тебе просто понадобился склад для интересных вещей?

— Последнее наиболее близко.

— Своих подписчиков ты приобрел тоже случайным образом? Как функционирует этот паблик?

— В этот паблик постятся маловероятные видеоролики. Поначалу мне помогали Антон Тимочкин, Боря Соломатин и еще один человек. С тех времен утекло много воды. Сейчас есть несколько человек из наиболее активных участников, которые приобрели доверие и стали модераторами. Когда мне попадается интересное маловероятное видео — я пощу его туда.

— Это чисто эмоциональное восприятие? То есть ты увидел и подумал, что еще кому-то зайдет, или есть определенная структура? Можно было бы составить список правил паблика?

— Я думаю, что есть какая-то такая условная граница, за которую я как автор изначальной идеи не хотел бы заходить. Это шок-контент, расчлененка и всякие деструктивные вещи, издевательство над неполноценными людьми, например. Всё злое не проходит цензуру.

— Ты сказал про издевательства над людьми, а издевательства над животными? Ты же вегетарианец много лет? Это имеет отношение к тому, что не может быть размещено в паблике? Например, шашлыки могут пройти отбор?

— Я вегетарианец с 2012 или 2013 года. Все модераторы не едят мясо. Идеологически в этом отношении у всех общее мнение.

— А если, например, веганская рыбалка? Это когда всё так же, как в обычной рыбалке, но ты не надеваешь крючок с червяком, закидываешь удочку и просто выпиваешь с друзьями. Если у алкоголя есть негативная сторона, то можно быть чайным пьяницей, например, и на веганской рыбалке пить чай пуэр — как Ноггано.

— Лучше тогда просто закидывать корм в реку, чтобы не стрессовать рыбку.

— Расскажи про защиту диплома по теме юродивых.

— В 2014 году я спонтанно поступил на заочное отделение теологического факультета. Когда пришло время выбирать тему диплома, я стал думать, что в православии со мной больше всего резонирует. Там есть много вещей, которые мне не близки, например догматизм и прогиб под власть. Явление юродивых показалось мне очень таинственным и парадоксальным. Люди, которые ломали парадигмы. Что это были за люди? Почему они выбрали такой путь и что хотели этим донести? Это и была тема моего исследования.

Суть в том, что юродивые появились в Византии, когда император Константин сделал христианство государственной религией, и после этого оно стала более мирским. До этого на христиан были гонения — их на арене животным скармливали. Когда христианство стало государственной религией, этот дух опасности пропал, но в людях всё равно остался импульс к выражению себя, к своей радикальной эмоции. Они стали уходить в пустыни, где питались непонятно чем и жили непонятно как. Некоторые из них позже стали возвращаться по разным причинам в города. Римский город жил, как и раньше: были рабы, наложницы, бани, но теперь они стали христианами. А пустынник живет радикально, он от всего отрекся, но когда он возвращается в город, он видит, что всё христианство только внешнее.

Это столкновение немытого пустынника с цивильным христианским городом стало порождать юродивых. Были разные предпосылки для этого. Была одна история про то, как по одному византийскому городу ходила парочка: парень был в одежде мима, а девушка в одежде проститутки, но очень красивая. Они приходили во дворы церквей, показывали какие-то непонятные пантомимы, приставали к людям, их били. Потом один из священников подсмотрел, как они ночью пришли в уединенное место и стали молиться. Тогда он вышел и сказал: «Вы — святые». Они стали отрицать и прогонять его, но в итоге раскрыли свою историю.

Они были детьми богатых родителей, которые встретили старца, а тот им сказал, что у них есть благословение, но если они не уйдут из дома и не станут бродячими сумасшедшими, то у них этот дар отнимется. Они ушли из домов и стали бродить по городам, скрывая свою святость. На следующее утро они ушли из города, потому что лишились инкогнито. Потом проходит много лет, крещение Руси — уже в XIII веке на Руси стали появляться юродивые, причем это связано с тем, что стали ходить книги с описанием жизни византийских юродивых. То есть они прочитали книги, поняли, что так можно себя вести, и стали появляться русские юродивые. Их пик был во времена Ивана Грозного, тогда на каждой центральной площади ходили голые люди с огромными металлическими штуками на себе, которые называются вериги. Люди к ним относились неоднозначно, но благоговейно.

— Я видел в одном музее тяжеленные вериги с острыми пиками в сторону тела…

— Сам феномен юродивого в том, что ты не знаешь, кто скрывается в образе сумасшедшего перед тобой. Была история с юродивым Николой Псковским. Иван Грозный в XVI веке стал объединять Русь, до этого были феодальные города-государства маленькие. Везде, куда Грозный приходил, он делал это силой. Когда он пришел в Псков, к нему навстречу на какой-то палочке выехал сумасшедший Николка с куском мяса (тогда был пост) и сказал: «На, царь, поешь мяса». Царь ответил, что пост, он не может. А юродивый говорит: «Какой тебе пост, ты столько крови выпил людской!» Царь развернулся и уехал, потому что юродивые были единственными в Древней Руси, кто мог что-то против власти сказать, они могли наравне с царем говорить, потому что царь был богоизбранником, а юродивым никакой закон не писан. Это непонятная институция, и церковь непонятно как к этому относится, неясно, кого из них канонизировать. В XIX веке был в Москве Иван Яковлевич Корейша, который жил в сумасшедшем доме, но к нему ходила вся интеллигенция: кого-то он какашками закидает, кому-то непонятные стихи напишет. Его могила почитается, но церковь его не канонизировала.

— Какой университет ты заканчивал?

— ПсковГУ.

— Какое у тебя до этого было образование? Пригодилось ли оно?

— Я закончил архитектурный техникум, который назывался колледжем, по специальности «архитектор». Напрямую не пригодилось, но, может быть, научило какой-то аккуратности.

— Вкусу?

— Вряд ли. Вкусу меня научили в детстве родители, они шарили за авангард и т. д. Архитектура научила старательности, но я не помню уже ни свойств материалов, ни марок бетона, ни схем конструкций.

— Музыкального образования у тебя нет?

— У меня незаконченная музыкальная школа. Я не очень хорошо понимаю сольфеджио, делаю всё больше по слуху.

— С чего всё началось? Может быть, какие-то детские эксперименты с кассетами и магнитофоном или найденные на чердаке бобины деда?

— Были разные вещи. Рэп, который мы записывали в школе, потом у нас была рэп-группа авангардная.

— «Пассажир Земли»?

— Да. До этого мы делали нойз. Это был период, год, наверное, когда нам было по пятнадцать и мы делали нойз-музыку, авангард, звуки пружин — всё такое.

— Это всё было под запись только?

— Это было и не под запись, и не под выступления. Это было просто так. В Пскове есть единственный клуб, куда могли привезти андеграундных артистов. Туда как-то приехали иностранные шумовики, мы с радостью пришли туда с нашими инструментами и с ними играли нойз.

— Сейчас то, что называется «экспериментальная музыка», эксперимента практически не содержит. Где этот эксперимент сейчас?

— Есть эксперименты с формой, которые закончились с концом 1990-х, всё, что можно, сделали с формой. Это касается не только музыки, но и галерейного искусства: уже есть и белое пространство, и огурец посреди белого пространства. В наше время экспериментировать с формой и эпатажем, на мой взгляд, не интересно. Сама по себе форма как контейнер, в котором несут настроение. Сама по себе она пустая. Я для себя вижу экспериментальность в том, чтобы сочетать маловероятные настроения или поднимать темы, которые не поднимаются в рэпе. Конечно, эксперименты со звуком — это огромное поле. Когда эксперимент с формой становится самоцелью, мне уже такое не интересно. Я думаю, что есть какие-то крутые нойз-исполнители, но мне ближе душевочка.

— Самый известный из ныне живущих шумовиков Мерзбау рассуждает: «Что вообще такое шум? Я поп-музыку считаю неприятной для моего уха. То, как вы воспринимаете мою музыку, — для меня всё наоборот».

— На вкус и цвет товарищей нет.

— Сейчас есть модный тренд на экспериментальность — это не прикольно. Прикольно, когда естественным образом происходит эксперимент. Мне больше нравится, когда человек пытается найти что-то внутри себя и вытащить это наружу. Человек — ящик, который интересен сам по себе, отчасти в нем и скрываются немыслимые реальные эксперименты.

— Когда в творческий мотив пробивается желание понравится, это уже становится нечистой волной. Такое сразу чувствуется в искусстве. Сейчас хоть форма и стала более экспериментальной, но меньше внимания стало уделяться весу слов, всё стало несколько поверхностным и выпендрежным.

— Ты говорил, что никто не слушает текст. Я помню, было интервью, где разговаривали с тобой и Mujuice, и речь зашла про семплинг — о том, какие куски можно вырезать и как современная музыка должна создаваться.

— Я заметил, что после 2010 года слова в песнях стали более формальными. Это утрата для культуры. Я хочу в чем-то сохранить именно вертикальное погружение, то есть сохранить традиции того лучшего, что было в подходе людей в XX веке, и пронести, синтезировав с тем, что мне нравится в экспериментах с формой, в XXI век.

— Видишь ли ты в этом эксперимент?

— Да.

— Как золотая середина, о которой мне моя мама говорит — она любит срединный путь. А мне кажутся абсолютно прекрасными классические проявления искусства и какие-то современные тиктоки. Интереснее получить новый продукт, непохожий ни на то, ни на другое.

— Я говорю в другой плоскости. Существуют человеческие цивилизационные ценности, которые актуальны сейчас, были актуальны 3000 лет назад и будут актуальными через 10 000 лет — это дружба, любовь, гармония с природой, внутренняя борьба с эгоизмом. Это ценности универсальные, на которых держится гармония общества и внутреннего мира. А что касается формата, то формат для меня гибкая вещь: вчера — это рэп в ЖЖ, сегодня — рэп в инстаграме. Каждый транслирует в творчестве свои ценности в соответствии со своим форматом. В этом и эксперимент — попытаться выразить сакральное настроение понятно для современного человека. По моим наблюдениям, именно такими внутренними жемчужинами имеет смысл делиться с людьми.

— Это не соединение, а упаковка.

— Да, упаковка. Когда ты соприкасаешься с произведением искусства, и оно тебя трогает, то это происходит тогда, когда ты это ни с чем не можешь сравнить. Тогда в голове возникает новая папка.

— Любые вещи рождаются из того, что старое накладывается на старое. Ничего нового не существует. Чтобы увидеть новую вещь, надо в голове сложить известные уже вещи.

— Когда тебе нравится чужое произведение искусства или свое, и ты не можешь сравнить его с чем-то старым, потому что это что-то иное, тогда у тебя в голове возникает новая папка. Всё, что будет потом похоже на это, будет складываться в эту новую папку. В момент возникновения папки приходит удивление — вот как можно было, оказывается! В этом и магия. Ты берешь всем известные элементы и соединяешь их так, чтобы у человека возникала новая папка в голове, чтобы нельзя было это напрямую с чем-то сравнить.

— Я в китайской одной столовой был с приятелем во время начала эпидемии коронавируса. Там был телевизор, на котором, если я правильно понял, был японский или китайский аналог Netflix. Я долго смотрел, пытаясь понять, что он собой представляет, и наблюдал немыслимые полеты сериального богатства. Мне кажется, среди всякой манги можно найти любые сюжеты, которые ты можешь сам себе придумать. Если сейчас появится какая-то нейросеть, которая могла бы упростить этот процесс, чтобы, услышав твою историю, она могла найти похожую в комиксах, поэзии и чем-то еще — это можно было бы использовать как настольную игру будущего, когда ты выдумываешь какую-то максимально нелепую ситуацию и сразу же с помощью мобильного телефона, который уже вшит в тебя, проверяешь, существует ли эта история где-то еще.

— Сто процентов так и будет. Но мне интересна другая история — жить на природе и учиться выращивать овощи самому.

View this post on Instagram

A post shared by ☼ (@archanga)

— Я так понимаю, что это не по Герману Стерлигову вариация и не по Шахову.

— Есть разные степени погружения в архаику, но само движению в эту сторону, на мой взгляд, полезно для культуры. Всякие понты и тряпки — это же просто смешно, при том что для травмированной психики афроамериканцев это естественно. Я верю, что русская природа, история и язык подтолкнут нас к дальнейшему развитию. Я уже заметил, что сейчас самые современные хипстеры стали двигаться по натурфилософии. Многие слушают Летова. Выращивают еду, отказываются от дерьма… Меня порадовало бы, если бы русская интеллигентная молодежь врубилась бы, что гоняться за нью-йоркской богемой бессмысленно. Она не меняется как минимум с 2012 года, там всё одно и то же. Нью-йоркские модники нам не нужны. Мы можем у себя организовать совершенно другое хипстерство — за счет интеграции конструктивных аспектов мировой культуры (слова мудрецов, танец, песня, йога, натуральное земледелие, энтеогены, автономная энергетика) и объединения вокруг комплексной самогармонизации и духовной эволюции.