Погреба психоанализа. Как Карл Юнг объяснил человеческую психику через архитектуру
Архитектуру можно назвать самым основательным или хотя бы самым материальным и прагматичным из искусств, а психоанализ — одной из самых загадочных и эфемерных моделей человеческой психики. Тем не менее именно архитектура стала одним из главных источников метафор, с помощью которых классики психоанализа пытались объяснить структуру психики. В первую очередь это относится к Карлу Густаву Юнгу, которому однажды приснился дом, и этот сон лег в основу его концепции коллективного бессознательного. Юнг даже попробовал себя в архитектуре, выстроив для себя два радикально отличающихся друг от друга дома, один из которых был похож на его сознание, а другой — на бессознательное. Дэвид Боркенхагет — о том, чем устройство дома похоже на устройство психики, а строительство — на психотерапию.
Бетон, стекло, дерево, кирпич и камень защищают нас, создавая и разделяя пространства. Архитектура осязаема и материальна, но разве она что-нибудь может рассказать о нашем внутреннем мире? Карл Юнг считал, что очень даже может.
На протяжении всей жизни Юнг использовал архитектуру как концептуальный инструмент, помогающий понять структуру человеческой психики. Когда он разрабатывал понятие коллективного бессознательного, фактически он вдохновлялся своим сном о многоэтажном доме-башне. Исследование дома, который однажды приснился ему, настолько захватило его, что он сам стал архитектором. В начале XX века он спроектировал два дома на берегу Цюрихского озера — не только для своих повседневных потребностей, но и для того, чтобы представить размеры своего бессознательного. Тексты Юнга оказались более влиятельными и популярными, чем его постройки, но не следует забывать, что эти дома сыграли в буквальном смысле фундаментальную роль в его жизни и работе. По мнению Юнга, бессознательное лишь частично можно понять через слова, чувства, сны или идеи — чтобы помыслить его точнее, необходимо воспользоваться метафорой физического пространства. В психоаналитической традиции XX века архитектура вообще часто служила источником метафор. И для Юнга наш внутренний мир немыслим без них.
Впервые Юнг увидел во сне дом в 1909 году во время совместного с Зигмундом Фрейдом лекционного тура по США. Юнгу приснилось, что он находится в зале двухэтажного дома. Комната была обставлена антикварной мебелью, на стенах висели картины. Затем он обнаружил лестницу, ведущую в подвал. В подвале были мебель и полы из красного кирпича, похожие на средневековые. Кроме того, там находилась тяжелая дверь, за ней — каменная лестница, ведущая в сводчатую комнату, построенную из каменных плит и кирпича римской эпохи. На одной из плит он заметил металлическое кольцо. Потянув за него и подняв плиту, Юнг обнаружил еще одну узкую лестницу, ведущую на самый нижний уровень дома. Это была пещера, высеченная в скале, ее земляной пол был покрыт густой пылью, везде были разбросаны кости и битая керамика, словно остатки доисторической культуры. В пыли Юнг нашел два полуразрушенных черепа и проснулся.
Первый зал олицетворял эго, пространство, в котором мы находимся чаще всего и которое мы обставляем предметами, предназначенными для всеобщего обозрения. Этот этаж надстроен над более старыми уровнями, каждый из которых представляет веху интеллектуальной истории: Средневековье, Древний Рим, Древняя Греция и доисторические времена. Юнг решил, что все исторические знания имеют свои корни в первобытном мышлении.
Другими словами, архитектура приснившегося дома показала Юнгу, что все мы, независимо от того, во что мы верим сознательно, разделяем общий набор бессознательных (доисторических) убеждений. Юнг назвал это «коллективным бессознательным».
Коллективное бессознательное, вдохновленное архитектурным воображением, оказалось одной из самых влиятельных концепций Юнга. Он возвращался к этому сну всю оставшуюся жизнь. По его мнению, наше эго находится под влиянием древних образов и мифов, которые Юнг называл «архетипами». К ним относятся архетипы мудрого старика, великой матери, древа жизни, вечности и священного. Он считал, что эти древние основы мышления продолжают влиять на наше сознание и сегодня: заполняя собой коллективное бессознательное, они служат фундаментом, на основе которого люди выстраивают картину мира.
Многие идеи Юнга и Фрейда, придуманные в начале XX века, не были основаны на эмпирических данных и зачастую выражались в произвольных терминах без строгих определений и объективных критериев оценки (это сделало невозможным их критику с помощью научного метода). Тем не менее, спустя более чем век идеи Юнга о коллективном бессознательном все еще живы, а спрос на психоанализ не исчез. Многие люди во всем мире продолжают получать помощь от психотерапевтов, которые используют концепцию бессознательного для объяснения скрытых ассоциаций, влияющих на наше поведение. Более того, идеи Юнга о коллективном бессознательном и архетипах остаются актуальными при анализе культуры, особенно для объяснения повторяющихся нарративов в литературе, фильмах и даже политических кампаниях (например, наша симпатия к героям и поддержка ярких политиков).
Дом из сновидения продемонстрировал Юнгу, что архитектура может быть концептуальным инструментом для понимания структуры человеческой психики. Но дело не только во сне. В 1908 году, за год до своего сна, Юнг при поддержке своего двоюродного брата Эрнста Роберта Фихтера попробовал себя в роли архитектора и спроектировал дом для своей семьи на берегу Цюрихского озера в швейцарском городе Кюснахт. Этот дом, имеющий довольно внушительные размеры, сохранился до сих пор, внешне он напоминает замок. В переднем дворе разбит сад, ко входной двери ведет прямая дорожка, она соединена с величественной трехэтажной сторожевой башней, которая наблюдает за всеми, кто входит.
Внутренние пространства Юнг спроектировал с учетом своих личных и профессиональных потребностей: большая библиотека, закрытый кабинет с витражными окнами, позволяющими не отвлекаться на виды и сосредоточиться на работе. В этом доме он проводил консультации, в нем же жила его семья и там их посещали гости — все отвечало его потребностям как занятого профессионала и отца.
Такая проектировка отражала его представление о себе до того момента, пока его личность не начала распадаться на две.
В 1913 году Юнг начал испытывать галлюцинации и слышать голоса. Иногда это принимало форму того, что сегодня могли бы назвать «психотическими эпизодами». Юнг был не из тех, кто старательно игнорирует темные стороны сознания — он видел в них предмет для исследования. В течение следующих шести лет он вызывал галлюцинации с помощью, как он это называл, «активного воображения», и детально записывал этот опыт. В конце концов Юнг собрал все записи в огромную рукопись. Отчасти личный манифест, отчасти гомеровский эпос, «Красная книга» описывает путешествие Юнга по его бессознательному, там он размышляет над архетипами и религиозными символами. В одном отрывке Юнг вступает в схватку со своей душой, в другом — сопротивляется соблазну безумия, сулящего творческие успехи. Эти шесть лет стали для него тревожным и плодотворным временем, сам он называл его своей «конфронтацией с бессознательным». И этот период тоже со временем обрел архитектурную форму: третий дом.
После работы над «Красной книгой» что-то фундаментальное в личности Юнга переменилось, изменилась и его жизнь. Он нуждался в смене обстановки, поэтому в 1923 году он спроектировал еще один дом в городке Боллинген, примерно в 30 километрах от Кюснахта. Юнг назвал его «Башня», он хотел изолироваться и укрыться от публики, чтобы продолжить общение со своим бессознательным тет-а-тет.
В отличие от дома в Кюснахте, с длинным садом и сторожевой башней, главный вход в «Башню» представляет собой массивную деревянную дверь в каменной стене. По углам внутреннего двора расположены четыре башни, каждая из которых имеет уникальные пропорции. В отличие от логичной проектировки дома в Кюснахте, проект в Боллингене выглядит странным и хаотичным. Дело в том, что течение десяти лет к нему пристраивались новые помещения. Первое строение представляло собой примитивное круглое одноэтажное жилище с камином в центре, затем было построено новое крыло, потом большая башня. Каждый раз Юнг соединял новые части со старыми. Это не было связано с денежными возможностями, пристройки знаменовали важные события в его жизни. Один из участков для строительства он выкупил после смерти матери, а после смерти жены пристроил второй этаж с потрясающим видом на озеро.
Его дом расширялся по мере того, как к его личности добавлялись новые измерения. «Сумма» построек как итоговое сооружение стала символом его возвращения к психической целостности.
Вместе два дома Юнга на берегу Цюрихского озера представляют собой два аспекта его разума: сознательное и бессознательное. Его дом в Кюснахте был местом эго, там создавался его публичный образ и там он сосредотачивался на своей работе. Дом в Боллингене, напротив, был пространством его бессознательного, композиционно защищавшим частный интерьер от публики. Дом в Боллингене был живым существом, которое менялось вместе с личностью Юнга, его пристройки придавали форму переживаниям автора.
Такой подход помог Юнгу снова обрести целостность. Подобным образом работает и психотерапия: ее цель состоит в том, чтобы разрешить конфликт путем объединения бессознательного и сознательного. Юнг использовал архитектуру как инструмент для воплощения процессов своей психики в физическом пространстве, для организации различных версий самого себя, что, в конечном счете, помогло ему выздороветь.