Киборг-метросексуал штурмует вытрезвитель: «плохое» кино как источник сюрреалистических смыслов

Детская тетрадочка

Летом 2005 года ведущий капитал-шоу «Поле чудес» обратился к ТВ-аудитории с шокирующим признанием:

«Меня хотят убить. За мной охотятся все кому не лень. И только вы, зрители канала СТС, будете знать, где я и что со мной происходит».

Что это? Очередное реалити-шоу? Или Леониду Аркадьевичу действительно требуется помощь?

Оказалось, ни то, ни другое — речь шла о новом сериале «Клоунов не убивают» режиссера Сергея Борчукова. В основе сюжета лежит допущение: популярного шоумена начинают преследовать все кому не лень, чтобы физически его уничтожить.

В интервью «Российской газете» Якубович рассказывал историю замысла:

«У меня есть детская тетрадочка, куда я записываю разные сюжеты, которые приходят мне в голову. Один из них был про „маленького человека“. Мне всегда интересно, на что способен такой человек в экстремальных ситуациях. <…> Я придумал целую историю про такого человека, который попадает в разные ситуации: смешные, веселые, детективные. За основу взял себя».

Свои наработки Якубович отправил писателю Юрию Рогозе, который сконструировал из них драматургическую основу для иронического детектива в восьми эпизодах. То есть история все-таки целиком вымышленная — по крайней мере, формально.

Но, промоушена ради, доверчивым зрителям активно капали на подкорку: на самом деле перед вами почти что документальный фильм.

В пользу этой версии говорит и процитированный выше анонс, и заголовки газетных материалов с рассказами о сериале, которые выходили в то время. «Якубович стал бомжом», — писала «Экспресс-газета». «Якубовича мучают снайперы и бомжихи», — вторила ей «Комсомольская правда».

В таком случае следует признать: Леонид Аркадьевич — человек отважный. Не каждый согласится показать на экране «себя», мягко говоря, не в самом выгодном свете: главный герой «Клоунов не убивают» много пьет, срывается на подчиненных, абьюзивно взаимодействует с женщинами и не испытывает по этому поводу особых угрызений совести.

Для примера возьмем сцену «свидания» шоумена с возлюбленной — судя по ней, более токсичного ухажера, чем наш киногерой, еще поискать. Придя к любовнице (стереотипный сексуализированный образ, барышня с гигантским декольте и в короткой юбке: иначе какая же из нее любовница?), он, ни слова не говоря, с недовольным лицом запирается в туалете. Выходит, идет на кухню, ругается: «Нет стакана!» Потом еще долго грубит, машет руками и убегает, хлопнув дверью.

Конечно, в защиту Леонида Аркадьевича следует сказать, что в тот момент на него уже началась охота, поэтому персонаж не в себе. Но смотрится всё равно не очень. Даже когда несколько серий спустя Якубович без предупреждения заявляется к другой любовнице вместе с другом-бомжом и садится пить с ним на кухне водку — это в сравнении еще терпимо.

Впрочем, знать, насколько сериал документален, и документален ли, нам не так уж и важно. Вопрос в другом: для чего про него читать и о нем писать? И, самое главное, почему его и подобные ему фильмы вообще стоит смотреть?

«Я как будто сплю»

Во введении к книге «Плохое кино» (М.: Горизонталь, 2022) философ и киновед Александр Павлов ставит перед собой и читателем аналогичные вопросы. И сам предлагает ответ:

«„Плохое кино“ — очень большая часть популярной культуры, не вполне изведанное пространство кинематографа и даже целая индустрия развлечений. Таким образом, смотреть плохие фильмы можно в целях саморазвития и более глубокого и тонкого понимания кинематографа, а также ради развлечения. Да, плохие фильмы могут развлекать гораздо лучше обычных».

Звучит разумно. И всё же дело не только в исследовании явления и сопутствующем развлечении, но и в необычных сценарных конструкциях, художественных приемах и нетривиальных смыслах, которые можно обнаружить в каждом конкретном фильме из тех, которые мы условно называем «плохими». Иными словами, грань между подлинно «плохим» кино и экспериментальным «арт-хаусом» тоньше, чем кажется, если не отсутствует вовсе. Да, первое создается бессознательно, интуитивно, а второе умышленно и со всей серьезностью. Но и в том, и в другом случае мы имеем дело с нетипичной кинореальностью, расширяющей границы дозволенного, выводящей зрителя из зоны комфорта.

«Плохой» и экспериментальный фильм в равной степени напоминают сон художника, зафиксированный им на пленку и смонтированный сразу после пробуждения.

Разумеется, многое зависит и от нашей точки зрения. Мы можем назвать сценарий «Клоунов не убивают» странным, а можем сюрреалистическим. Можно сказать, что язык диалогов суконный, а можно сказать — абсурдистский. Следует ли относиться к «ляпам» вроде попавшего в кадр микрофона или «трупа» из массовки, который устал лежать без дела и открыл глаза, как к возмутительной халтуре или дать им шанс, восприняв как часть общей сновидческой картины? В конце концов, во сне, как и в искусстве, дозволено что угодно.

Вновь обратимся к основному сюжету. Итак, ведущего «Поля чудес» решили устранить. Чего вдруг — непонятно: в этом основная интрига. Но сделать это у профессиональных военных и бывших кагэбэшников не получается, поскольку у Леонида Аркадьевича суперспособность: пули его не берут.

Во-первых, всего этого уже достаточно, чтобы развеселить ценителей кринж-искусства. Во-вторых, таким образом раскрывается сформулированный в названии сериала лирический тезис: на Руси скоморохи, врачующие жизнь простых людей шутками-прибаутками, живут словно заговоренные благодаря всё той же любви народной. Мысль примечательная.

Другое дело, что, как мы можем предположить, не совсем верная. Однако создателям сериала хочется, чтобы было именно так — это их право, они создают свою вселенную. Настойчивости, с которой они отстаивают собственный взгляд на мир, можно только позавидовать.

Вот еще один пример. По сюжету, устав от бесконечных погонь, Якубович возвращается к своей первой семье: бывшей жене и дочери, которых не видел 18 лет. И они его радостно принимают, и совершенно искренне не таят обиды: мол, подумаешь, ну, было и было. У Леонида Аркадьевича тоже практически никакой рефлексии. Смотрится это довольно неловко, но сценарист, вкладывая в уста героев реплики «мне кажется, это сон», «я как будто сплю» и т.п. в очередной раз намекает: ну да, это такая специфическая греза — зато в ней все счастливы. А раз так, чего ж вам еще надо?

Где родимое пятно?

Длинноволосого киллера, следующего за Якубовичем по пятам, играет актер Сергей Глушко, более известный как стриптизер со сценическим псевдонимом Тарзан. Его способ существования в кадре напоминает об Арнольде Шварценеггере времен первого «Терминатора»: медленная походка, минимум эмоций и мышцы во всей красе.

Чтобы добавить герою красок, сценарист придумал ему фишку: он постоянно ест конфеты.

Особой логики в этом не прослеживается — ну вот просто такое у человека увлечение. Еще «Тарзан» умеет менять голос во время телефонного разговора, будто тот же терминатор или Жорж Милославский из фильма «Иван Васильевич меняет профессию». Сцена, в которой он гладит кота пистолетом (спокойно: с котиком всё будет в порядке!), а потом голосом Якубовича рассказывает, что всё «замечательно, травой пахнет, сверчки» — практически готовый мем.

Симптоматично послание, которое через образ киллера создатели сериала транслируют зрителю: быть метросексуалом — это в принципе нехорошо, не по-нашему. Старый приятель Якубовича (амплуа «настоящий мужик»), встретившись с убийцей и, даже не разобравшись, кто перед ним, сразу бьет киллера в лицо. Мотивация: «Не нравишься ты мне».

При этом в «профессиональной деятельности» внешность играет Тарзану на руку. В одной из серий он устраивает телеведущему ловушку: назначает свидание от лица его подруги и ждет в условленном месте, спрятав лицо. Якубович видит копну вьющихся волос и зовет: «Ника! Вероника!» Киллер поворачивается. Очередное напоминание: от длинноволосых и ухоженных мужчин добра не жди.

Роль главного злодея-заказчика досталась Александру Клюквину — известному актеру дубляжа и озвучки: голосу инопланетянина Альфа и умывальника из рекламы «Миф», диктору телеканала «Россия-1». Из-за этого, когда смотришь сцены с его участием, возникает странное ощущение, будто надел на голову телевизор. Сюрреалистический такой опыт, под стать сериалу.

Леонид Аркадьевич до последнего не верит, что во всем виноват персонаж Клюквина, с которым их связывает многолетняя дружба. Наконец, когда экстравагантный милиционер, капитан Борзов (персонаж с домашним хомяком в банке и манерами Гомера Симпсона), и сотрудник спецслужб Иван Макарович устраивают им очную ставку, шоумен прозревает и спрашивает: в чем же было дело?

Из-за чего восемь серий шла пальба и погибло множество невинных людей?

И тут «Клюквин» кричит: «А ты зачем рылся у меня в кабинете?!» Звучит максимально нелепо и тоже очень симптоматично. Потом нам объясняют, кто к чему: оказывается, некоторое время назад Якубович без спросу зашел в кабинет товарища, чтобы поиграть на компьютере, а товарищ, узнав об этом, решил, что Леонид Аркадьевич шарился в его документах и теперь в курсе его тайной жизни: что он не только работает в «Поле чудес», но и торгует оружием. Вот и поспешил ликвидировать «свидетеля». В общем, как всегда: компьютерные игры виноваты (шутка).

Но, пожалуй, самая загадочная линия сериала связана с бомжихой по имени Валерия Якубович — прописана она так, что попробуй разберись. Сперва нам заявляют ее как чудаковатую бездомную тетеньку, которая очень хочет взять автограф у Леонида Аркадьевича, но только непременно «с родственным намеком: „Моей родной Валерии“». Думаешь, что здесь или какая-то афера, или фанатская причуда.

Однако потом оказывается, что тетенька не в шутку, а всерьез считает себя родственницей главного героя.

А дальше как-то само собой выходит, что и Якубович не против. Он даже дает другому бездомному несколько тысяч рублей и просит, чтобы он купил Валерии что-нибудь, а то «она у меня денег не берет». Прямо теряешься в догадках и с нетерпением ждешь, куда всё это дело вырулит в финале.

И вот в последней серии неожиданно появляется какой-то новый герой, мужчина в оранжевой рубашке, который говорит, что он тоже Якубович и что Валерия — это на самом деле его сестра. Обнимает ее и увозит в неизвестном направлении. Сперва подозреваешь, что это проделки Тарзана, но нет — действительно воссоединение семьи. Мягко говоря, очень неожиданное.

Видимо, сценарист и сам понимал, насколько всё вышло нелепо, поэтому решил усугубить: увидев брата, Валерия падает на колени, задирает ему штанину снизу вверх и вопрошает: «Где родимое пятно?» А брат: «На месте родимое пятно». Правда, так его почему-то и не показывает. Подозрительно все-таки. Зато забавно.

Да здравствуют клоуны

«Никогда не думала, что буду ночевать в вытрезвителе», — кокетливо говорит дочка Якубовича юному милиционеру Альберту.

«У нас обычно один маршрут: сначала кабак, потом вытрезвитель», — делится спецагент Иван Макарович.

Вытрезвитель — одно из двух «мест силы» во вселенной сериала, где Леонид Аркадьевич и его друзья гарантированно могут найти приют и защиту. В какой-то момент им даже приходится встать на защиту «крепости», которую прибыл штурмовать Тарзан с подручными.

Как не отстоять место, где всегда свежее белье, уютные кровати, а на завтрак радушная хозяйка подает оладушки со сметаной?

Второе такое «место силы» — стоянка бомжей с картонными домами-коробками под мостом. Во всех остальных локациях персонажей поджидают сплошные опасности. Исключение — дом, где тебя по-настоящему любят. Что-то в духе «Гарри Поттера»:

«Сила, одновременно более чудесная и более ужасная, чем смерть, чем человеческий разум, чем силы природы… Имя этой спасительной силы — любовь, Гарри».

Ну, в смысле, не Гарри, а Леонид Аркадьевич.

Но такой дом, увы, есть не у каждого. А раз так, остаются два других варианта, и оба, так уж выходит, алкогольно-маргинальные. Как тут не вспомнить Некрасова, который открыл Глебу Успенскому финал поэмы «Кому на Руси жить хорошо»:

«— Так кому же? — переспросил я.

И тогда Николай Алексеевич, вновь улыбнувшись, произнес с расстановкой:

— Пья-но-му! <…>

Не найдя на Руси счастливого, странствующие мужики возвращаются к своим семи деревням: Горелову, Неелову, и т.д. Деревни эти „смежны“, стоят близко друг от друга, и от каждой идет тропинка к кабаку. Вот у этого-то кабака встречают они спившегося с кругу человека, „подпоясанного лычком“, и с ним, за чарочкой, узнают, кому жить хорошо».

На этом переклички с классикой не завершаются. По-своему восхитительно желание авторов буквально интерпретировать знаменитое «чеховское ружье». В первом эпизоде, когда любовница Якубовича приезжает к его жене на дачу качать права, можно заметить, что на одной из стен в доме висит огромная двустволка. Невольно шутишь про себя: исполнится ли завет классика?

Да какие уж тут шутки. Довольно быстро хозяйка выходит из себя и открывает по сопернице огонь.

А эпизод с поездкой на автобусе? В нем Якубович ни к селу ни к городу, не слушая, что пытается сказать ему дочь, вдруг выдает: «Что это за мода у вас такая? Что вы ходите так: дыг-дыг-дыг-дыг-дыг-дыг-дыг-дыг-дыг? Эсэмэски друг другу шлете». Редко кому удается поговорить о вечной проблеме отцов и детей так лаконично. Вчитайтесь еще раз — просто какое-то русское абсурдистское хокку:

«Что это за мода у вас такая?
Что вы ходите так: дыг-дыг-дыг-дыг-дыг-дыг-дыг-дыг-дыг?
Эсэмэски друг другу шлете».

И как же без размышлений о загадочной русской душе? Здесь снова вспоминается Валерия Якубович. Добродушие смешивается в ней с агрессией, самоотверженность с озлобленностью, фольклорная рассудительность с детской дремучестью, которую, видимо, должна символизировать озорная шапочка с надписью no school.

Медсестре в элитной платной клинике, куда Валерию устроили по блату, она, отказываясь принимать душ, на полном серьезе заявляет:

«На человеке нарастает биологическая пленка. И если ее смыть, то вся зараза и накинется».

Иностранца, который спонсирует клинику, она зовет «компрачикосом», «оккупантом», и вообще «молчи, нерусский, мы сами разберемся». При этом женщина готова сделать всё, лишь бы спасти совершенно, как выясняется, чужого и не особо расположенного к ней Якубовича. Куда ты мчишься, птица-тройка?

Сериал начинается и завершается одной и той же подборкой кадров: Леонид Аркадьевич в студии «Поля чудес» корчит рожи, рядится в странные костюмы, в общем, лезет из кожи вон, чтобы рассмешить зрителя. Нам лишний раз хотят напомнить о тяжкой и благородной роли скомороха — что бы у него ни творилось в жизни, он будет делать всё, чтобы люди вокруг улыбались. Немного приторно, но, в общем, почему бы и нет. Да здравствуют клоуны.

А «Плохое кино» Александра Павлова завершается такими словами:

«В мире так много плохих фильмов <…>, что нам предстоит очень большая работа, чтобы каталогизировать их, выстроить новые каноны <…> Главное — иметь для этого правильную оптику».

Здесь хочется пожелать всем отважным исследователям, обладающим правильной оптикой, чаще обращать внимание на «плохое» кино отечественного производства. Разве оно хуже (вернее, разве оно лучше), чем «Комната» (2003) Томми Вайсо или «План 9 из открытого космоса» (1959) Эдварда Вуда-младшего?

Коллеги! Давайте же, наконец, составим перечень из сотни, а то и тысячи русскоязычных фильмов, которые никто никогда не должен смотреть — а стало быть, должен посмотреть каждый. И нет сомнений, что сериал «Клоунов не убивают» займет в этом списке достойное и далеко не последнее место.