Фамильяр ведьм, атрибут святых, воплощение смерти и гомосексуальности: культурная история летучей мыши

Содержание

1. Пищащие души и война животных: летучая мышь в Античности
2. Кладбищенская похоть: нетопырь в Средневековье
3. Вампиры, бандиты и борцы с ними: ночные животные после Средневековья

1. Пищащие души и война животных: летучая мышь в Античности

Греки многое знали о летучих мышах. На древнегреческом нетопырь назывался нюктерис, то есть «ночная». В гомеровской «Одиссее», созданной в VIII веке до н. э., эти животные упомянуты дважды. Первый раз в 12-й песне, где Одиссей рассказывает о своих приключениях:

Вверх тогда я к высокой смоковнице прыгнул из моря,
Ствол охватил и прильнул, как летучая мышь.

Второй раз — в 24-й песне, где с ночными созданиями сравниваются души убитых:

…души повел он, и с пис­ком они поле­те­ли.
Так же, как в тем­ном про­стран­стве пеще­ры лету­чие мыши
Носят­ся с пис­ком, когда с каме­ни­сто­го сво­да, где густо
Все тес­нят­ся они, одна упа­дет вдруг на зем­лю, —
С пис­ком таким же и души нес­лись.

У баснописца Эзопа, жившего в VII–VI веках до н. э., было не меньше трех басен, посвященных нетопырям. Все они на разные лады обыгрывали видовую неопределенность летучих мышей — то ли они птицы, то ли звери, а также их приспособленность к темноте. В одной басне нетопыри воевали на стороне то летающих, то ходящих существ и в итоге навлекли на себя гнев обеих сторон, из-за чего были принуждены скрываться в ночном мраке.

В другой басне летучая мышь при нападениях ласки меняет имена, притворяясь то мышью, то птицей. В третьей нетопырь занял деньги для торговли, а потому боится показываться кредиторам днем, чтобы не быть замеченным.

Позднее, в V веке до н. э., историк Ксенофонт в «Греческой истории» сравнивает прижавшихся к стене воинов с летучими мышами, явно апеллируя к гомеровской метафоре. Нам известно, что одного из учеников философа Сократа, Хэрефонта, прозвали Нетопырем из-за того, что днем он занимался науками и выходил из дома только вечером. Философ Аристотель в трактате «История животных» писал, что летучие мыши не имеют хвоста, но у них четыре лапы, а потому они «относятся <…> к птицам и пешим животным, причастны к обоим родам и ни к одному в частности». В 16-й книге «Географии» греческого историка Страбона, жившего в I веке, упомянут месопотамский город Борсиппа, в котором летучих мышей якобы ловят, засаливают и употребляют в пищу.

Получается, образ летучей мыши как ночного создания, которое гнездится в пещерах и пищит под сводами, вылетает на улицу только ночью и боится света, сформировался в Древней Греции еще до V века до н. э. Образ не был демоническим — хоть однажды Гомер и связал летучих мышей с душами мертвых, животные никогда не упоминались в негативном ключе.

Связано это было с тем, что в Античности европейцы еще не открыли Южную Америку, где водились летучие мыши-вампиры, сосущие кровь у домашнего скота и людей. Нетопыри казались такими же безобидными, как и любые птицы.

Неудивительно, что раз уж в литературе упоминания о них были нечастыми, то и среди древнегреческих художников никто не изображал ночных существ — то ли из отвращения к ним, то ли из-за того, что греки встречались с ними редко и никогда не пытались рассмотреть летучих мышей поближе и узнать их анатомию. И это притом, что в древнегреческой вазописи изображались практически все известные на тот момент животные, в том числе несуществующие.

Ситуация немного меняется в Древнем Риме. Одно из первых упоминаний летучих мышей появляется у современника Страбона, римского поэта Овидия в его знаменитых «Метаморфозах». В 4-й книге он рассказывает историю о Миниадах — трех дочерях одного царя, которые в праздничный день занимались пряжей вместо того, чтобы предаваться вакхическому неистовству. Дионис, чтобы наказать девушек, сперва сделал так, что в их корзинах для шерсти оказались змеи, а затем оплел виноградными лозами комнату и заставил потолок сочиться вином. Когда и это не убедило сестер, бог превратил их в нетопырей:

…натя­ну­лись меж тем пере­пон­ки
Меж­ду суста­вов у них, и кры­лья свя­за­ли им руки.
<…>
Милы им кров­ли, не лес. Боят­ся све­та, лета­ют
Ночью и носят они в честь позд­не­го вече­ра имя.

В 10-й главе прозаического пересказа «Метаморфоз» за авторством грамматика Антонина Либерала, написанного во II–III веках, Дионис пытался объяснить девушкам пользу божественных мистерий, однако сестры отказывались поклоняться ему. Тогда бог стал превращаться в различных животных, и испуганные девушки ушли в горы, чтобы восславить Диониса в экстатическом исступлении. Они обезумели настолько, что бог Гермес сжалился над ними и превратил их в птиц: одна стала летучей мышью (римляне тоже считали их птицами), другая — совой, а третья — филином. Сестры больше никогда не видели солнечного света и выходили только ночью. Эта сцена вдохновила создателей нескольких средневековых миниатюр, но в римском искусстве не появлялась.

Первое научное описание нетопырей у римлян дал историк Плиний Старший. В I веке он писал в «Естественной истории», что это — единственное из летающих существ, которое рождает детенышей самостоятельно, а не посредством яйца, и единственное, которое кормит их молоком. Подметил Плиний и то, что летучие мыши носят детенышей в лапках, пока летают, и то, что они любят питаться мошками.

Хотя римляне использовали образы нетопырей в литературе и описывали их повадки, известны немногие памятники искусства, увековечившие римский взгляд на летучих мышей.

Чуть ли не единственным таким артефактом является лампадка с нетопырем из Секретного кабинета в Неаполе — туда она попала из-за того, что мастер в 79 году изобразил животное с маленьким, но заметным пенисом. Стыдливые археологи прошлого сочли эту лампадку слишком неприличной для постоянной экспозиции и убрали подальше.

2. Кладбищенская похоть: нетопырь в Средневековье

Спустя шесть веков после Плиния Исидор Севильский в «Этимологиях» отметил, что летучая мышь — единственная четвероногая птица, а еще она издает странные писки. Свое латинское имя (vespertilio), как считал ученый, летучая мышь позаимствовала от слова «вечерняя» (vespertinus), поскольку избегает света. В абердинском бестиарии, составленном в Шотландии в XII веке, упоминается, что вечерние создания единственные из всех птиц обладают зубами. Летучие мыши гнездятся все вместе вверх ногами, «будто гроздь винограда»: если вниз улетает одна, за ней «из любви» сразу же следуют остальные. В этом описании уже видна типичная для средневековых бестиариев антропоморфизация животных и наделение их человеческими чувствами. Животные служили примерами человеческих слабостей и грехов, добродетелей и сильных сторон, а также аллегориями Христа и дьявола — при этом составителей бестиариев мало волновали действительные повадки братьев меньших.

Художники не всегда точно зарисовывали анатомию нетопырей. Зачастую на средневековых миниатюрах мы видим кого-то вроде волосатого шмеля с крыльями, напоминающими листья салата, или птицу с мышиной мордочкой.

Часто ночных созданий рисовали такими, какими их обычно и наблюдали — стайными животными. Мы видим, что по страницам средневековых рукописей часто проносятся два-три нетопыря — зубастые, с кожаными крыльями, но при этом похожие то ли на мух, то ли на мышей. По полям манускриптов их часто гоняют с помощью палок и одежды люди, недовольные тем, что ночные создания залетели на их территорию.

Склонность нетопырей селиться в темных заброшенных помещениях тоже изображали, хоть и реже. Только в некоторых рукописях мы видим, что животные висят вниз головой на потолке, а в одном французском бестиарии XIV века летучая мышь и вовсе представлена сидящей в старой башне — будто это иллюстрация к готическому роману, которого в то время еще не существовало как жанра.

Летучих мышей часто рисовали не только в бестиариях, которые требовали какого-никакого, но приближенного к реальности изображения животных, но и на маргиналиях часословов и псалтирей. Там фантазию иллюстраторов никто не ограничивал, и потому мы с завидной частотой наблюдаем в рукописях нетопыря как десяти- или двенадцатилапое существо, состоящее лишь из непрерывного перепончатого крыла и головы.

Иные миниатюристы рисовали летучую мышь похожей на крылатую болонку — видимо, из-за того, что она описывалась мохнатой, или как ушастое драконообразное создание с хвостом — а как еще было изобразить животное, напоминающее мышь с перепончатыми крыльями?..

Другие горе-миниатюристы едва ли пытались достоверно представить летучую мышь, и у них получались схематические изображения с улыбающимися нетопырями, похожие на детские рисунки.

В русском сборнике XVIII века под названием «Слово о рассечении человеческого естества» летучий «нотопырь» изображен не менее нелепо и напоминает медведя с крыльями. Художник явно в жизни не видел летучей мыши — но это было неважно. В изображениях того времени натурализм не сильно ценился, а за описаниями животных человек находил информацию о своей душе.

На иных средневековых маргиналиях летучие мыши предстают в виде величественных гербовых животных, увенчанных различными геральдическими элементами — короной, рыцарским шлемом и нашлемником. Животных удерживают щитодержатели — невероятные гибридные существа (что непредставимо на реальном гербе) или же так называемые дикие люди — частые гости в западной геральдике. Судя по тому, что изображаются подобные сцены на полях манускриптов, художники так шутили: как летучая мышь, презренное ночное животное, может быть элементом герба?

Ночных созданий действительно изображали на некоторых реально существовавших гербах, но это было скорее исключение, и чаще их рисовали на вымышленных геральдических символах мусульман, иудеев и еретиков, наряду с жабами, драконами и скорпионами.

Свойственное бестиарной риторике морализаторство быстро проникает в оценку летучих мышей. Другое ночное животное, сова, постоянно сравнивалось с Сатаной из-за своей боязни света. Сова зачастую изображалась в виде изгоя, представляющего собой еврея или еретика. В средневековом воображении «плохая» сова стояла максимально близко к нетопырю. В английской псалтири Латрелла мы видим даже гибрид, собранный из этих двух животных.

Уже в XI–XII веках на рельефе моденского собора в Италии появляется первый пример демонизации нетопыря. Святой Геминиан, покровитель Модены, изображается исцеляющим дочку правителя — а болезнь, которою он изгоняет, вылетает из ее тела в виде летучей мыши.

В XIV веке крылья и уши летучей мыши стали прочно ассоциироваться с дьяволом. Они появляются у гаргулий на вершинах соборов, у гибридных монстров на капителях и на маргиналиях в рукописях, на церковных рельефах и алтарных изображениях у демонов, самого Сатаны, людей, под которых они пытались замаскироваться, или же одержимых. Несколькими веками позже эти крылья возникают у демонов и на православных иконах и миниатюрах.

Крылья летучей мыши становятся распространенным атрибутом буквально всего, имеющего отношение к злу и потустороннему миру: с ними изображался змей, соблазнивший Адама и Еву, персонификация ада; монстры-гибриды, состоящие из частей различных животных; известное чудовище озера Фагуа, якобы терроризирующее Перу; драконы, языческие идолы, персонификация греха зависти и т. д. Крылья нетопыря стали заменой и противопоставлением ангельским, птичьим крыльям, которые раньше рисовали и демонам в память о том, что некогда они были ангелами, предавшими Господа.

К примеру, тирольский писатель XV века Ханс Финтлер в масштабной поэме «Цветы добродетели» называет летучую мышь самым похотливым из существующих животных и сравнивает ее с греховным распутником.

Художник одной из рукописей Финтлера изобразил персонификацию похоти рядом с текстом о красивых юношах, поведение которых из-за сладострастия походит на повадки нетопырей.

Финтлер намекал на средневековое поверье о том, что летучие мыши настолько похотливы, что спариваются даже однополые животные. Персонификация греха нарисована как человек в костюме летучей мыши с небольшими игрушками — символами нетопырей в руках.

Крылья нетопыря и сами летучие мыши появляются на надгробиях, кладбищенских решетках, в изображениях мементо мори рядом с черепами. Так они окончательно входят в визуальный канон западной культуры как символ зла, смерти и потустороннего.

Неудивительно, что после всего этого летучая мышь становится символом в магии и тайных науках — мантике, алхимии и астрологии. Прежде всего, нетопырей записывают в пособники ведьм, у которых, как считалось, должны быть фамильяры — помогающие им в магических обрядах животные, в которых ведьмы могут переселяться и злоумышлять. Летучих мышей применяли в магических ритуалах, к примеру для исцеления от желтухи, как минимум с X века, поэтому не стоит удивляться, что спустя несколько веков их записали в ведьмины помощники.

В алхимических трактатах летучая мышь воплощала летучесть ртути, а ее крылья отмечали несовершенный, «люциферический» философский камень, который получают неправедные люди — противники христиан и грешники.

В какой-то момент летучая мышь даже попадает на небо. Созвездие Лиры в Средневековье астрологи называли то Падающим стервятником, то Падающим орлом. Эти имена восходили к арабскому названию альфы (главной звезды) созвездия Лиры — Ан-нас аль-ваки («падающий орел»). Чаще всего это созвездие изображали как лиру, черепаху или парящую в небе птицу, однако на некоторых фресках и в рукописях, особенно итальянских, его почему-то стали рисовать в виде нетопыря. Возможное объяснение такой несостыковки — неправильный перевод арабского на латынь. Вероятно, арабское слово перевели как musculus — мышь или панцирь, что и привело к появлению сразу нескольких «лишних» вариантов изображения созвездия.

Наконец, летучая мышь иногда выступает гадательным символом. В книге итальянского писателя Сигизмондо Фанти, напечатанной в 1526 году, изображено множество кругов, которые якобы были способны предсказать судьбу с помощью броска костей. Среди других фигур, воплощающих те или иные сферы человеческой жизни, в том числе знаков зодиака и животных, в центре одного из кругов находится летучая мышь — ее гадающий мог выбрать, опираясь на суть своего вопроса или сновидения и сопоставив их с известными качествами нетопыря.

Странным образом животное, ставшее символом самых неприглядных сторон человеческой жизни, в Средневековье иногда оказывается атрибутом святой Марфы, к примеру в берлинской церкви Святой Марии. Впрочем, если прочесть житие святой, то выяснится, что летучие мыши в нем никак не фигурировали. На самом деле так некоторые художники пытались изобразить мифического тараска — драконоподобного монстра, которого победила храбрая дева. Его описания разнились, а драконов в Средневековье уже не раз рисовали похожими на нетопырей, так что в этом нет ничего удивительного.

Летучая мышь еще раз возникает в позитивном контексте на одном из рельефов саксонской церкви Святой Анны в Аннаберге, вместе с образами возрастов человеческой жизни.

Нетопырь красуется напротив девяностолетней старухи, опирающейся на деревянные ходунки. Здесь зверь не служит символом зла или смерти, но показывает «ночную сторону жизни», то есть преклонный возраст человека.

3. Вампиры, бандиты и борцы с ними: ночные животные после Средневековья

В XVI–XVII веках злая слава летучих мышей как ночных, темных и потусторонних существ продолжала греметь по Европе. Особую известность они получили благодаря тому, что их стали ассоциировать, помимо всего прочего, с вампирами — фольклорными кровососами, которые упоминались под разными именами еще в вавилонских и римских мифах. В XVI веке испанские конкистадоры выяснили, что некоторые виды летучих мышей, водящихся в Южной Америке, питаются кровью животных и даже человека, — и сразу узнали в этом млекопитающем легендарного вампира, сказания о котором в позднем Средневековье были распространены сперва в Восточной Европе, откуда затем проникли и в Западную. Таким образом, в зоологии подсемейство летучих мышей назвали вампирами в честь фольклорного персонажа, а не наоборот, как можно было бы подумать.

В европейских легендах сверхъестественные кровососущие существа (совсем не похожие на летучих мышей!) истязают домашний скот, а люди избавляются от них с помощью специальных ритуалов. В российских сказаниях упыри появляются с XIV века, а описывают их как заложных покойников, высасывающих из людей кровь или поедающих их. В XVIII–XIX веках на Украине продолжали сжигать людей, которых считали вампирами, о чем писал даже известный литератор Иван Франко в очерке «Сожжение упырей в Нагуевичах в 1831 году».

В XVIII–XIX веках с ростом интереса к народным легендам вампиры прославляются в мрачных сюжетах немецких и английских писателей — немалую роль в росте популярности вампиров сыграли «Коринфская невеста» Иоганна Гете и повесть Джона Полидори «Вампир». Затем, под впечатлением от этой литературы, к теме вампиризма обратился ирландский прозаик Брэм Стокер, сделавший нетопырей популярными символами массовой культуры. Опираясь на историю жестокого румынского правителя Влада Дракулы, который был описан его врагами-современниками как безжалостный убийца, отбирающий у безвинных людей их души и совершавший «непостижимое уму питанье чистой кровью», Стокер совместил его образ с образом вампира-кровососа. Подобно средневековым ведьмам, вампир у Стокера мог превращаться в животных-фамильяров — волка, собаку или нетопыря. Летучая мышь-вампир, хоть и обитающая в Лондоне, а не в Южной Америке, по мысли Стокера всё равно питалась кровью:

«…в пампасах Южной Америки существуют огромные летучие мыши, сосущие кровь из коров и лошадей, в то время как на островах дальнего запада такие же огромные мыши висят безжизненно на ветках деревьев весь день, а ночью нападают на несчастных людей и высасывают их кровь <…> Весьма возможно, что какая-нибудь разновидность вампиров завезена к нам из Южной Америки моряками».

Образ летучей мыши как вампира становится распространенным в нарождающемся в Шотландии и других англоязычных регионах праздновании — Хеллоуине. Костюм нетопыря был и остается одним из самых популярных образов на Хеллоуин и самым популярным его символом после тыквы. Но эта мода началась задолго до XXI века: есть как европейские, так и русские примеры костюмов летучей мыши — их изображали в книгах сказок и карикатурах на карнавалы и даже надевали на викторианские балы-маскарады, ставшие прообразом маскарадов хеллоуинских.

Людей в костюмах летучей мыши продолжили изображать в раннем кинематографе. В 1915 году на киноэкраны Франции выходит мини-сериал «Вампиры», в котором бандиты, называющие себя вампирами, держат в страхе весь Париж, а одна из девушек — членов банды даже появляется в костюме летучей мыши.

Спустя 24 года после выхода «Вампиров», в 1939-м, на прилавках появляется первый комикс о Бэтмене. Человек в костюме летучей мыши визуально, несомненно, наследовал не только персонажам современного ему кинематографа, но и хеллоуинской моде и стокеровскому переосмыслению образа вампира, который превращается в нетопыря, а также средневековым образам летучей мыши как ночного и недоброго персонажа. Главной особенностью Бэтмена, отличавшей его от прочих супергероев того времени, стала неоднозначная, «темная» харизма, быстро набравшая популярность на фоне интереса к зловещим личностям и мрачным характерам.

Летучая мышь прошла очень долгий визуальный путь — из почти незаметного животного, которого за всю Античность нарисовали всего несколько раз и редко упоминали даже в литературе, она стала воплощением болезни, зла, ада и Сатаны в Средневековье. Ничего удивительного, что в дальнейшем нетопырей так и не начали рисовать в позитивных контекстах. Мрак над ними только продолжал сгущаться: они выступали то спутниками ведьм, то аватарами вампиров, а позднее служили вдохновением для названий бандитских группировок или образов мрачных героев.

Сегодня образ летучей мыши вновь обретает дополнительные негативные коннотации — эти животные ассоциируются с коронавирусом, с болезнями, которые они могут перенести из дикой природы в цивилизованный мир. Их внешний вид всё больше становится предметом осуждения и порицания — иногда это настолько раздражает защитников животных, что они даже запускают такие инициативы, как #BatAppreciationDay, проходящий 17 апреля. В этот день все любители летучих мышей — зоологи, экологи, медиевисты и культурологи — выкладывают самые милые их изображения в сеть. Попробуйте и вы.