Какими были баттлы в русских деревнях, в средневековой Европе и у зверей

Дмитрий Новожилов, кандидат филологических наук

В древности все народы бурно отмечали наступление весны, карнавалы в Европе, наша Масленица — примеры таких праздников. Весной природа оживает и возникает ритуальная борьба старого и молодого, в котором молодое побеждает. И в это время люди вступали в ритуальные перебранки, причем делали это в песнях. В Древнем Риме существовали так называемые фесценнинские песни. О них писал Гораций: «В праздники эти вошел Фесценнин шаловливых обычай: / Бранью крестьяне в стихах осыпали друг друга чредою».

Когда религия находилась в стадии магии, люди верили, что рифмованное слово обладало могущественной силой.

В финском эпосе «Калевала» один из главных героев — старый мудрый Вяйнямёйнен — состязается с богатырем на словах, и каждой своей песней все глубже загоняет противника в землю, пока тот не скрывается окончательно. Это метафора силы слова.

Умение складывать слова считалось особым божественным даром, хотя многие рифмы и шутки уже в то время были связаны с последствиями переваривания пищи и сексуальной сферой. Праздник весны — это праздник обжорства и секса. При наших авраамических религиях мы привыкли, что есть строгое противопоставление бога и дьявола, что божественное — это что-то высокое, а низкое — это от дьявола. Но во времена политеизма боги обладали человеческими пороками. Так, Зевс, верховное божество, спал со всеми, кто двигался.

В определенные дни года, во время карнавала, когда мир навыворот, можно было то, что в обычной жизни было табуированно. Так же и у нас на Руси, например, собирались две деревни и начиналось: «Наши девки лучше ваших, наши девки веселей, наши девки вашим девкам надавали…» Ну, понятно чего. Возможно, параллельно были драки, но вообще подобные песни — элемент замещения кровопролития.

Позднее, в другие эпохи, поэты всегда спорили, кто из них более великий и значимый, обмениваясь обидными стишками и эпиграммами. Франсиско Кеведо и Луис де Гонгора друг друга просто ненавидели, потому что каждый из них считал себя главным испанским поэтом. Для нас сейчас они оба — представители двух течений внутри барокко, но сами они этой классификации очень удивились бы. Другое дело, что их баттл был заочным. Они нигде не собирались, тексты эти нигде не публиковались, но, конечно, среди поклонников распространялись.

Гонгора высмеивал Кеведо, что тот близорукий и хромой, говорил, что его стихотворные стопы такие же кривые, как его ноги. Кеведо отвечал, что посланиями Гонгоры он подотрет себе одно место: «Я не решился их читать, страшась / не остроты, — нужна была отвага, / чтобы руками трогать вашу грязь. / Но стерлась грязь, и я почту за благо, / когда мою чувствительную часть / сия обслужит чистая бумага».

И в советское время это было. Вот, например, знаменитое на Евгения Евтушенко: «Ты Евгений, я Евгений, ты не гений, я не гений, ты говно, и я говно, я недавно, ты давно». Но опять же, эти вещи не публиковались, они распространялись среди своих и потом входили в фольклор.

Кирилл Мартынов, кандидат философских наук

[О параллелях между баттлами и диспутами] не помню примеров философских диспутов, набиравших 10 миллионов просмотров на YouTube в течение пары дней. Философия всегда претендовала на элитарный статус, для нее массовый интерес означал бы симптом недостаточной глубины. Другое дело, что в России вообще есть тоска по спору, живой неподцензурной дискуссии, которая остается свободной, в том смысле, что ее исход открыт. При этом она не ведется в форме взаимного уничтожения, а все же представляет собой форму культуры.

В парламенте такой дискуссии нет, на телевидении тоже, там десятки косноязычных людей орут друг на друга. Рэп-баттл — единственная в стране площадка, где люди дискутируют и делают это профессионально, часто просто красиво в рамках хип-хоп-эстетики.

Когда политики не способны на красивый панч, единственная надежда на Гнойного.

Если смотреть на эту ситуацию с точки зрения философии, можно вспомнить, как самые разные философы, начиная с Сократа, делали это открытие: люди не мыслят в одиночку, для мышления нужен спор, сопротивление слов, фактура чужих идей. В современной философии, например, есть популярная точка зрения: мыслят не люди, а диалоги, коммуникативный разум, в котором постоянно идет обмен идеями. Если коммуникации нет, нет и мышления — все просто погружены в свою мрачную повседневную жвачку. Вот у нас Оксимирон и Гнойный взяли и помыслили на глазах у востороженной публики.

Некоторые вещи в этом споре выглядят странно по меркам стандартной культуры публичных дебатов, в частности, постоянные игровые аргументы ad hominem к личности говорящего. Но в итоге баттл «затаскивает» через русскую культуру: если ты хочешь быть крутым, тебе нужно цитировать Маяковского, как это сделал Гнойный. Уже кто-то подсчитал, в баттле есть отсылки по меньшей мере к 27 книгам — от Олдоса Хаксли до Торы. Я это вижу так: живое русское слово лезет к живым людям через асфальт канцелярита, на котором Россия, задавленная начальством, привыкла сейчас формулировать свои унылые думы. Отсюда и 10 миллионов просмотров.

Виктория Шустова, кандидат психологических наук

Вполне возможно, что участники рэп-баттлов в детстве были послушными ребятами, отлично учились, слушались родителей, но при этом у них не было возможности ярко проявлять свои эмоции. И вдруг они выросли и почувствовали свободу, они дали себе возможность расслабиться, с помощью баттлов они достигли состояния комфорта.

Еще надо отметить: когда люди находятся внутри общества, где оскорбление считается нормой, то они не чувствуют, что кого-то оскорбляют. Но крики все же высвобождают, дают эмоциональную разгрузку.

Юрий Муравицкий, режиссер Театр.doc

К баттлу как к формату и как явлению можно как угодно относиться, но игнорировать это явление, этот жанр нельзя. Это кому-то может нравиться, а кому-то нет, но это не имеет значения. Конечно, это форма искусства, может быть, культуры. И пусть этих форм будет много — хороших и разных.

А популярность баттлов можно объяснить хотя бы тем, что в этом больше настоящего, больше правды, чем во многих других проявлениях и в искусстве, и в политике. Я уже не говорю про массовую культуру, которая вся построена на фейках и имитации. А тут парни по-настоящему рубятся.

Есть такое определение — «качает» или «не качает» — очень хорошее определение. Вот то, что я видел на этом баттле, — это «качает». Хотелось бы, чтобы в театре чаще возникал такой накал. Я, кстати, для студентов придумал такое упражнение — «актерский спарринг» — очень напоминает баттл. Актеры садятся друг напротив друга, руки за спину, чтобы не отвлекаться на жесты. И я им задаю определенный открытый конфликт, допустим, один говорит: «Ты никуда не пойдёшь», а другой отвечает: «Пойду». И дальше фристайл — каждый отстаивает свою позицию как может.

Андрей Ашкеров, философ и писатель, профессор МГУ

Я думаю, что литературными мэтрами спустя тридцать или сорок лет будут рэперы. Причем на фоне того самовоспроизводящегося медиашума, который заменит литературу, это будет воплощением классики и старомодности даже. К тому же нельзя не провести аналогию с Бобом Диланом, которого никто до вручения Нобелевской премии полноценным литератором не считал, даже он сам.

Если говорить про баттл, то роли с самого начала были поделены, и поделены в русле нашей культурной традиции с ее обостренной партийностью.

По правде говоря, русская культура и есть партийность, хотя и скрывает это за иллюзией перепроизводства духовных терзаний. Так вот, баттл стал примером всего, что с этим связано. Он унаследовал противостояние партий города и деревни, западников и славянофилов, эксперимента и исконности, обострившееся сто лет назад, когда вершиной Серебряного века стала «чугунная» революция.

В итоге все наши арт-партии сводятся к двум полюсам — природы и культуры (идеальный расклад для структуралиста). Гнойный как более народный и непосредственный персонаж в этом баттле — на полюсе природы. Этот музыкант вообще, похоже, любит выступать представителем этакой блуждающей окраины. Он предъявляет себя как нечто нутряное, как мыслящий субстрат. Оксимирон — человек, множащий смыслы, он дидактичен и, полагаю, страшный зануда. Его полюс — это, конечно, полюс культуры. Оксимирон — представитель кочевых городских центров. Такие считают, что центр там, где они. При этом оба в душе этакие филологические девы, для которых жизнь существует в переплетении словесных кружев.

Евгения Тимонова, натуралист, популяризатор науки, автор и ведущая YouTube-канала «Все как у зверей»

На самом деле, конечно, это не баттл, а антибаттл. Суть любого турнира — ритуализация внутривидовой и внутриполовой агрессии. Демонстрация вместо боя. Способ избежать настоящей драки и без лишнего кровопролития выявить лучшего.

Прежде всего турнир — один из инструментов полового отбора у самых разных групп животных: членистоногие, моллюски, рыбы, амфибии, рептилии, птицы и звери. Обычно в нем участвуют самцы, но у видов с чисто мужской заботой о потомстве бывают и женские турниры: у яканов, кулик-плавунчиков.

Турниры, вообще, популярны среди птиц, потому что птицы легкие и хрупкие. Им нельзя драться по-настоящему. Только демонстрации: перья, песни, танцы, символические наскоки. Исключение — крепкие и не слишком летающие: казуары, петухи. Эти могут увлечься.

Но чем лучше вы летаете, тем хуже деретесь.

Для турниров полового отбора нужно орудие: специальная часть тела или особая модель поведения. Как правило, в обычной жизни оно особо не используется и более развито у одного пола. По ним любителей турниров можно определить на глаз. Это могут быть морфологические признаки: крупное тело, рога, клыки, грива и прочие отличающие от самок гипертрофии. Или поведенческие: сложная песня, танец, особый ритуал спарринга.

Причем турнир — это альтернатива не только драке, но и прямому обольщению. Самцы павлинов не хлещут друг друга хвостами, а пауки-скакунчики пляшут перед самками, а не перед друг другом. Но даже если демонстрации направлены на соперника, самки следят за этим с большим интересом. И бывает, что в турнире побеждает один, а приз зрительских симпатий, ради которого все и затевалось, уходит к другому.

Кроме размножения, ритуализация агрессии нужна для конкуренции за другие ресурсы: пищу, жилое пространство. Некоторые приматологи даже утверждают, что приматы конкурируют за власть, так сказать, в чистом виде. Тогда это называется не турнир, а демонстрация, но суть та же: не драться, а производить впечатление.

Это очень полезная адаптация, и потому она так популярна в природе, а теперь и на Ютьюбе.
Ну а если вам интересно, доживем ли мы до женских баттлов – ответ в нашем выпуске.