Как предотвратить глобальную экологическую катастрофу: план Билла Гейтса

Я заинтересовался проблемой изменения климата в начале 2000-х годов, когда узнал, что примерно миллиард человек в мире не имеет постоянного доступа к электричеству. Половина из них составляет население Тропической Африки. (С тех пор ситуация немного улучшилась, но по-прежнему около 860 миллионов человек живут без электричества.) В отдаленных деревнях мы с Мелиндой видели девочек и женщин, которые каждый день часами собирают хворост, чтобы готовить еду на открытом огне в своих домах, и детей, которые делают уроки при свечах.

Я вспомнил о девизе нашего фонда: «Каждый имеет право на здоровую и продуктивную жизнь» — и о том, что трудно быть здоровым, если местная клиника не может держать вакцины в холоде из-за того, что не работают холодильники. Невозможно построить экономику и создать рабочие места, если у вас не хватает электроэнергии, чтобы обеспечить ею офисы, фабрики и колл-центры. Так я начал размышлять о том, как сделать энергию более доступной для бедных людей.

Чем больше я узнавал, тем больше понимал, что всё упирается в дилемму: мы должны предоставить всем людям доступ к энергии, но в то же время нам необходимо сократить выбросы парниковых газов.

Климат как ванна, которая постепенно наполняется. Даже если уменьшить напор воды, рано или поздно ванна переполнится, и вода польется через край. Мы должны предотвратить эту катастрофу. Чтобы ванна перестала наполняться — то есть чтобы планета перестала нагреваться, — нам нужно определить все источники выбросов.

Вы чистили зубы сегодня утром? Зубная щетка, скорее всего, сделана из пластика, который, в свою очередь, производится из нефти, то есть ископаемого топлива.

Зерна, из которых сделан тост, съеденный вами на завтрак, были выращены с использованием удобрений, а их производство сопровождается выбросами парниковых газов. Урожай собрал трактор, сделанный из стали, которая производится с использованием ископаемого топлива. К тому же он работал на бензине.

Если на ланч вы съели бургер, то помните, что разведение скота также сопряжено с выбросами парниковых газов.

Одним словом, ископаемое топливо — повсюду.

Некоторым источникам выбросов парниковых газов — например, производству электроэнергии и автомобилям — уделяется много внимания, но это лишь верхушка айсберга.

Главный фактор, способствующий изменению климата, — это промышленность, особенно производство стали, цемента и пластика. На ее долю приходится 31% мировых выбросов CO₂. На втором месте — производство электроэнергии — 27%. Далее идет выращивание зерновых — 19%. Четвертое и пятое места занимают транспорт (16%) и обогрев или охлаждение помещений.

Любой полноценный план по борьбе с изменением климата должен учитывать все источники вредных выбросов.

Сколько будут стоить экологичные решения?

Важно также понимать, во сколько обойдется достижение нулевого уровня выбросов. Главная причина настолько обильных выбросов парниковых газов на сегодняшний день — это дешевизна ископаемых видов топлива. А дешевые они отчасти потому, что в их цену не закладывается ущерб, который они наносят окружающей среде. А это значит, что сменить экономику, основанную на «грязных» технологиях, на экономику с нулевым уровнем выбросов, будет стоить дорого.

Я называю эти дополнительные затраты экологической надбавкой.

Например:

Средняя розничная цена галлона авиационного топлива в США — 2,22 доллара.

Новейшее биотопливо для самолетов стоит в среднем 5,35 доллара за галлон.

Экологическая надбавка за углеродную нейтральность — это разница между этими ценами, то есть 3,13 доллара, или 140%.

Каждый раз, когда я участвую в обсуждении проблемы изменения климата, я думаю об экологической надбавке. Чтобы перейти к предметному разговору на эту тему, нужно сначала рассчитать экологическую надбавку для всех основных углеродно-нейтральных вариантов.

Сколько мы готовы платить за экологичность? Станет ли кто-то покупать биотопливо и экоцемент, которые в два раза дороже своих традиционных аналогов? Когда я говорю «мы», я подразумеваю весь мир. Речь не о том, смогут ли себе это позволить американцы и европейцы. Надбавки должны быть настолько низкими, чтобы декарбонизация стала возможной во всех странах.

Какие технологии нужно применить первыми?

Концепция экологической надбавки позволяет ответить на многие важные вопросы. Какие углеродно-нейтральные технологии нужно использовать в первую очередь? Ответ: технологии с низкой экологической надбавкой или вообще без нее.

Хороший пример в США — электричество. В данном случае экологическая надбавка — это дополнительные затраты, которые необходимы для того, чтобы получать энергию только от ветровых, солнечных, атомных, угольных и газовых электростанций, оборудованных системами улавливания углерода.

Полученное из этих источников электричество будет стоить на 15% дороже. Экологическая надбавка, таким образом, составит в среднем 18 долларов на американскую семью, так как солнечная энергия значительно подешевела за последнее время. Аналогичная ситуация и в Европе.

К сожалению, далеко не всем странам повезло так, как США. В некоторых есть достаточно солнечного света, но нет ветра, или есть ветер, но очень мало солнца. Или у них слишком низкий кредитный рейтинг, и поэтому им трудно найти финансирование для крупных проектов. Такие страны вынуждены будут искать другие углеродно-нейтральные способы производства электричества.

В развитие каких технологий нужно инвестировать в первую очередь?

Еще один вопрос, на который может дать ответ идея экологической надбавки: на чём сейчас должны сосредоточить свое внимание ученые и инвесторы? Ответ: на тех источниках энергии, у которых экологическая надбавка слишком высока.

Например, новейшее биотопливо стоит на 600% дороже, чем флотский мазут, используемый в грузовых судах. Ни одна служба перевозки не станет настолько повышать расходы на топливо.

Страны, преуспевшие в научных исследованиях, должны производить новые продукты, делать их более доступными и экспортировать в страны, которые не могут платить высокие надбавки. Тогда не будет споров о том, все ли страны вносят равный вклад в предотвращение климатической катастрофы; вместо этого государства и компании будут стремиться создать и распространить доступные инновации, которые помогут миру достичь нулевого уровня выбросов углерода.

Экологическая надбавка как ориентир для правительств и граждан

У идеи экологической надбавки есть и еще одно преимущество: она может служить мерой прогресса в борьбе с изменением климата. Сколько будет стоить использование углеродно-нейтральных технологий, которые доступны нам сейчас? Какие инновации позволят сильно сократить вредные выбросы?

Экологическая надбавка показывает, во сколько обойдется достижение углеродной нейтральности отдельно для каждого сектора экономики, и помогает понять, где требуются новые решения.

Мировым лидерам необходимо разработать план по снижению экологической надбавки и переходу на нулевой уровень выбросов, которым могли бы руководствоваться компании и отдельные люди.

Правительства должны установить законы, определяющие допустимый уровень выбросов CO₂ для заводов, фабрик и автомобилей. Они также должны информировать население о последствиях изменения климата и решить проблему скрытых издержек, которые несут в себе продукты, связанные с выбросами углекислого газа.

Но не обязательно быть политиком, чтобы внести свою лепту. Каждый избиратель вправе требовать от чиновников разработки плана по снижению выбросов и экологической надбавки.

Потребители также могут послать сигнал производителям, что они готовы платить за углеродно-нейтральные альтернативы: каждый раз, покупая электромобиль, тепловой насос или веджибургер, вы посылаете такой сигнал.

---

Перед лицом угрозы климатической катастрофы трудно сохранять оптимизм. Но как писал в своей замечательной книге «Фактологичность» мой покойный друг Ханс Рослинг:

«Когда наша картина мира основана на фактах, мы понимаем, что в мире всё не так плохо, как кажется, и видим, что нужно сделать, чтобы улучшить ситуацию».

Если наше представление об изменении климата основано на фактах, мы видим, чего мы должны избегать, чтобы предотвратить климатическую катастрофу; мы видим, что мешает внедрению уже существующих решений; и мы видим, какую работу предстоит проделать, чтобы преодолеть эти препятствия.