Вся мрачность киберпанка, но настоянная на стопроцентной органике — вот что такое биопанк, один из старейших жанров фантастики. Протобиопанком были «Франкенштейн» Мэри Шелли и «Остров Доктора Моро» Герберта Уэллса, которые первыми стали бояться, как бы ученые не заигрались в Бога. С тех пор биопанк традиционно ставит много моральных вопросов, а на экранах радует нас всяческими монстрами, клонами и другими достижениями синтетической биологии. В нашей подборке вы найдете игры с виртуальной реальностью от Дэвида Кроненберга, первый в истории кино посткиберпанк и рок-оперу с Пэрис Хилтон.
В недалеком будущем биотехнологии дошли до такого уровня, что из амфибий-мутантов делают жалобно пищащие игровые приставки, которые соединяются чем-то вроде плаценты с человеческим телом. Погружение в игровую реальность настолько глубокое, что невозможно отличить ее от настоящей. Но величайшая создательница игр в мире Аллегра Геллер (Дженнифер Джейсон Ли) подготовила новый проект «Экзистенция», который должен затмить все прочие. На презентации игры в Аллегру стреляет фанатик, и девушка спасается бегством вместе с интерном игровой компании Тедом (Джуд Лоу), который ни разу не играл в игры.
В год выпуска гротескный, по-своему забавный и, как это обычно бывало в первой части фильмографии Дэвида Кроненберга, отвратительный (много слизи от лягушек-мутантов) фильм поругивали за то, что он вышел чуть позже «Матрицы». Если бы критики обратили внимание на то, что «Матрица» вышла на два года позже великого европейского киберпанка «Нирвана», творению Вачовски тоже, возможно, досталось бы за вторичность. Для Кроненберга виртуальные игры стали стартовой площадкой для нового направления в творчестве — мутации не тела, а сознания. К теме телесных метаморфоз, с которой он начинал, режиссер вернется только в 2022 году, в своей последней на сегодняшней день работе «Преступления будущего». Необычно в «Экзистенции» еще то, что виртуальную реальность, которую остальные показывали в негативном ключе, Кроненберг одобрил как способ бегства от скучной действительности. На изломе тысячелетия режиссер не забросил и свой любимый эксперимент «с чем бы скрестить человека?». Будь то автомобили, мухи или амфибии, результат метаморфоз у Кроненберг всегда был интересным.
«Ошибки человеческого тела» (2012)
Errors of the Human Body
Депрессивный американский генетик (Майкл Эклунд) приезжает в Дрезден в очень крутой исследовательский центр, где планирует работать над тем, что убило его ребенка. Его бывшая студентка (Каролина Херфурт), с которой он изменял жене, в том же самом центре совершила открытие «пасхального гена», который творит чудеса с регенерацией земноводных. Тем временем ее очень стремный коллега (Томас Лемаркус) что-то ворует из ее лаборатории и уже перешел от земноводных к мышам.
Мрачный, ледяной, дьявольский, атмосферный слоубернер, снятый в обесцвеченной зимней Германии с интереснейшим интернациональным кастом. Помимо немецкой красавицы Херфурт и инопланетного исландца Лемаркуса, есть еще замечательный британский комик Рик Майял — с одной стороны, непонятно, что он вообще тут делает, а с другой, кто бы еще смог так балансировать между отцовским добродушием и легкой психопатией. Эклунд с глазами-ямами так морально агонизирует весь фильм, что его хочется пристрелить, чтобы не мучился; научно-фантастическую составляющую и боди-хоррор даже есть соблазн списать на чувство вины персонажа, вызвавшее тяжелую галлюцинацию. Но именно научная часть фильма по уровню проработки сопоставима с гениальным «Детонатором», придуманным математиком Шейном Каррутом. Режиссер «Ошибок» Эрон Шиан отталкивался от реальных исследований Института молекулярной клеточной биологии и генетики имени Макса Планка, в стерильных интерьерах которого снят фильм.
«Литий Икс» (2020)
LX 2048
В 2048 году солнечная активность стала непереносимой для людей, все живут в ночи и виртуале. Для работы днем правительство создает клонов, которые не восприимчивы к новым условиям жизни. А еще клона могут создать после смерти человека, если у него есть нужная страховка, — это называется апгрейдом. А еще все пьют некий препарат для успокоения нервов. А еще главного героя с прозрачным именем Адам (Джеймс Д’Арси) больше не любит жена (Анна Брюстер), и он скоро умрет.
В современном довольно безыдейном сай-фае «Литий» выглядит как не по годам развитый ребенок в классе, где все дети смотрят ролики в тиктоке. Идей у режиссера Гая Моше много — в этом, как ни парадоксально, и слабость фильма: он пытается откусить от каждого фантастического пирога. Тут и главный вопрос фантастики: кого можно считать человеком? И куда мы придем, если вкалывают роботы, а не люди? И вездесущая экология, и замена общения гаджетами, и отрыв от реальности, и злоупотребление антидепрессантами, и дисфункциональные семьи. Проблема фильма еще в том, что Моше знает все ответы, не оставляя зрителю пространства для размышления. Интонация картины изначально обвинительная, и не особенно помогает, что обвиняет Д’Арси с лицом красивого язвенника, который один на всю планету всё понял, остальные, видимо, слишком обдолбаны своим литием.
Выручает пока единственная в кинематографе красочная визуализация посткиберпанка — общества будущего, в котором и технологии высокие, и жизнь неплоха, но во всём чувствуется подвох и влияние какой-то зловещей закулисы. Скоростное перетряхивание проблем приводит Моше к самому интересному в его сбивчивой работе финальному вопросу. Венцом творения становится постчеловек, и тут режиссер, по счастью, не проговаривает ответ. В конце концов, может, мы действительно заслужили зло под солнцем, и не факт, что оно действительно зло.
«Генетическая опера» (2008)
Repo! The Genetic Opera
В 2056 году на мир обрушилась пандемия отказа органов. Живые позавидовали мертвым и пошли к ним за решением проблем. Коварная корпорация во главе с солидным итальянцем (Пол Сорвино) поставила пересадку органов на поток, заодно торгуя аддиктивным обезболивающим, которое добывается непосредственно из трупов. Семнадцать лет спустя некогда слепая оперная певица (Сара Брайтман) рекламирует новинки модной хирургии («Поставьте себе дизайнерское сердце»), а за теми, кто просрочил платежи за органы, приходит Конфискатор (Энтони Хед) с ножом, чья бунтующая дочь-подросток с болезнью крови (Алекса Вега) хочет сбежать из дома.
Бывают такие фильмы-праздники, на которые невозможно нарадоваться. Вот кладбище, вот грабитель могил (один из авторов мюзикла Терренс Здунич), вот замок Дракулы на фоне неоновых реклам в небе, без обиняков слизанных из «Бегущего по лезвию». Вот девушки в чулках с автоматами Калашникова, вот стилизованные под комикс флешбэки, вот кровь, вот кишки. И всё это под музыку от джаза до рока с оперным финалом. Режиссер Даррен Линн Боусман вписал себя в современные культурные коды вовсе не «Пилой» (со второй по четвертую), а этой адской смесью готики с биопанком. Занавес поднимается, Сара Брайтман вырывает себе звукозаписывающие глаза, у Пэрис Хилтон отваливается лицо, Хед режет людей и плачет. Майский день, именины сердца — дизайнерского.
«Антивирус» (2012)
Antiviral
В каком-то будущем, лишенном футуристических признаков, фанатам продают болезни и вирусы любимых звезд. Заодно можно пообедать блюдом из знаменитости: из клеток их тел выращивают сероватого цвета мясо, причем процесс его поглощения не считается каннибализмом. Угрюмый юноша Сид (Калеб Лэндри Джонс) работает в клинике, которая эксклюзивно представляет на рынке самую модную звезду Ханну Гайст (Сара Гадон). Девушка очень удачно заболевает чем-то новым, что можно продать поклонникам. Беря у нее образец, Сид вводит себе ее вирус.
Смотря в Каннах режиссерский дебют Брэндона Кроненберга, критики наверняка с замиранием сердца ждали, когда же парень проколется и покажет, что он — не папа. Но Кроненберг-младший, как показала его следующая работа «В чужой шкуре» о киллерах будущего, выбирает фильмы-концепты, с которыми облажаться практически невозможно. Это эстетически совершенное, умное и абсолютно бездушное кино с исполнителями главных ролей, которые могли бы рекламировать Balenciaga (в «Антивирусе» — андрогинный Лэндри Джонс, в «Шкуре» — холодная нуарная дива Андреа Райзборо). Социальный даже не подтекст, а прямолинейный посыл о современной одержимости звездами исследован вдоль и поперек в «Черном зеркале», да и работать с духом времени Брэндону так же неинтересно, как было эскаписту Дэвиду. Бесстрастные формалистские боди-хорроры Брэндона равно любопытны и необязательны. А вот почему их все-таки интересно смотреть — сказать трудно. Наверное, есть что-то от папы.
«Клон» (2021)
Dual
Сара (Карен Гиллан) узнает, что неизлечимо больна, что вызывает у нее меньше эмоций, чем у обычного человека, чей бутерброд кто-то надкусил. Не успеваем мы удивиться, как выясняется: не она такая — жизнь такая. В ее пришибленном мире можно заказать клона родного и близкого, который заменит умершего. За год, отведенный Саре, ее мама и бойфренд успевают так привыкнуть к ее клону, что настоящая девушка им слегка мешает. А тут совсем неприятное: болезнь Сары бесследно прошла. К счастью для родных, по законам этой вселенной, в живых остаться может только один. Теперь Сара должна сразиться со своим клоном на дуэли.
«Клон» — это как если бы у Кроненберга-младшего было чувство юмора. Малобюджетный, минималистичный, показательно «независимый» проект молодого режиссера Райли Стернса, где из всех спецэффектов — каменное лицо Гиллан и Аарон Пол в роли мастера боевых искусств, как и «Антивирус», относится к новому поколению авторской фантастики: самого сай-фая мало (на него тупо нет денег), зато пищи для рассуждений хватает. В условности антиутопии, собственно, ничего другого и не требуется. Братья Стругацкие, когда-то высказываясь на ту же тему, обошлись висевшим в лаборатории НИИЧАВО плакатом «Нужны ли мы нам?». При всей ехидности интонации и обилии гэгов у Стернса получилось грустно. Нет, не нужны.
«Эра выживания» (2022)
Vesper
В хмуром, но не похожем на остальные постапокалипсисы мире с недоброжелательной природой и генной инженерией, тринадцатилетняя Веспер (Раффиелла Чепмен) заботится о парализованном отце (Ричард Брэйк), с которым общается с помощью летающей головы — круглого дрона, на котором нарисован самый печальный в мире смайлик. В старой лаборатории девочка проводит биотехнологические опыты, а когда ей что-то нужно, выменивает это на свою кровь у жестокого соседа (Эдди Марсан), возглавляющего местную общину. Однажды в лесу терпит крушение летательный аппарат из Цитадели, где живут богатые, выращивающие для рабства синтетических людей. На обломках героиня находит неземную девушку Камелию (Рози Макьюэн), которая обещает забрать Веспер с отцом в лучшую жизнь.
Если особенно не задаваться вопросами (как ребенок смог выучиться на биоинженера, откуда в деревне лаборатория, зачем Цитадели детская кровь и стоило ли наделять кого-то суперспособностями, если они не пригодились для финального акта), а восхищаться эстетикой и гуманизмом, то перед нами один из лучших фантастических фильмов последних лет. Литовская постановщица Кристина Буожите с французским соавтором Бруно Сампером органично сращивает темную сказку в духе братьев Гримм с чистым, дистиллированным биопанком, ранее не появлявшимся в кино. Здесь даже начинка компьютеров и дронов — наполовину органика. За десятую часть бюджета голливудского блокбастера Буожите создает один из самых интересных в кинофантастике миров, не забывая о ключевом посыле классиков жанра: если пугаешь человечество будущим, постарайся его чем-то подбодрить.
«Да, всем нам тяжело, — говорит умудренная отроковица. — Но мы выживаем. И помогаем друг другу».
