«Бегущий по лезвию 2049»: удалось ли Дени Вильневу испортить долгожданный сиквел
Парень в модном пальто с высоким воротником летит на своем автомобиле будущего по Лос-Анджелесу будущего и прилетает к теплице будущего: на ней написано по-русски «ЦЕЛИНА» (мир стал еще более космополитичным), а внутри застенчивый громила с очками, как у киллера Леона, выращивает опарышей и еще чеснок для души. Водитель по имени Кей (Райан Гослинг) оказывается бегущим по лезвию, охотником на взбунтовавшихся репликантов, то есть человекоподобных людей.
Перед смертью плантатор заявляет Кею, что полицейский не видел в жизни чуда. Это рядовое событие оказывается одним из звеньев гребаной цепи, которое приводит дознавателя к бегущему в отставке, Рику Декарду, и к пресловутому чуду во плоти.
О том, какое конкретно чудо произошло, некоторые зрители поймут только через пару часов после сеанса, крепко поразмыслив и обсудив с товарищами.
От оригинального фильма сиквел наследует интонацию, которая вообще свойственна фантастике прошлого: всем героям вроде бы и так понятна ситуация, и поэтому обсуждать ее вслух — это лишнее. С другой стороны, в мире будущего, который в этот раз вместо старенького Ридли создавал главный современный постановщик студийной фантастики Дени Вильнев, все ясно без лишних слов — мы обречены.
В первом фильме люди произвели на свет новую расу искусственных рабов, которые постоянно выходили из-под контроля, сбегали и убивали людей, требуя отключить алгоритм преждевременного старения, который убивал несчастных в течение нескольких лет. В результате даже сами люди могли не знать точно, заменили ли их на копию из пластика и силикона (или из чего их там делают, этих репликантов).
Эта обреченная утопия стала еще более непригодной для жизни после теракта, совершенного репликантами.
В результате взрыва гигантской электромагнитной бомбы повсюду на десять дней отключилось электричество, и с жестких дисков пропали почти все файлы. Везде. Случайный встречный жалуется Кею, что не осталось даже его детских фотографий, и теперь, считай, неясно, было у него детство или нет (у Кея детства не было, поэтому он не сочувствует). По такому поводу репликантов запретили и попытались уничтожить, но затем проповедствующий слепой магнат Уоллес (Джаред Лето) снова начал делать псевдолюдей, чтобы с помощью их рабского труда спасти человечество от голода.
Как несложно заметить, сюжет «Бегущего» на самом деле очень подробный и длинный (его приходится описывать аж в трех абзацах, а это только предыстория), и во всем этом стоило бы разобраться еще более дотошно.
Но большую часть своего гигантского хронометража Вильнев тратит в основном не на прямой и скучный разбор киберпанковой философии. Он, как это сейчас называется, создает атмосферу.
В полупустом Лос-Анджелесе потерянный Кей бродит в темно-сером мареве богом проклятого мира, в который превратится Земля в ближайшие несколько десятков лет. Примерно это и происходит часа два всего экранного времени.
Все это время Вильнев и оператор Роджер Дикинс, который уже четырнадцатый год пытается получить «Оскар», развлекают зрителя объемными и масштабными зарисовками из мира далекого будущего. Гигантская пустошь, полная обнаженных статуй высотой до неба; заброшенный концертный зал с голографическим Элвисом, который барахлит и пугающе глитчит; наконец, дом самого Кея, где на потолке обычной средненькой квартиры, почти хрущевки, присверлено устройство для проекции ненастоящей 3D-девушки (Ана де Армас), в которую влюблен бегущий, — все эти локации не были нарисованы, их построили в павильоне. И в эти павильоны можно было бы водить экскурсии, как на «Винзавод»: каждая из этих и других локаций — сами по себе отдельные произведения современного искусства.
Но о чем же нам хочет рассказать, глядя грустными глазами, Гослинг, гуляя по этим локациям, удается понять не сразу. Естественно, так же как и Ридли, Вильнев размышляет о границе между человеческим и искусственным разумом, задается вопросом, что же делает человека человеком, а не, например, машиной на службе у правосудия. На заданные вопросы Дени не отвечает и продолжает гулять по этой демаркационной зоне неопределенности. Если без спойлеров, то Кей в какой-то момент начинает думать о том, что он, вполне возможно, неким сверхъестественным образом является человеком. Кроме того, выясняется, что разные репликанты объединились для того, чтобы скрыть от людей некое событие, которое с репликантами произойти никак не могло, поскольку это прерогатива живого существа, а не робота. Все усугубляет еще сильнее старенький Рик Декард, который даже думать об этом не хочет, а хочет он только спокойно дожить свой век в заброшенном казино вместе с собачкой, и неважно, настоящая эта собачка или опять изделие корпорации Уоллеса.
Но к этой этической проблеме, которая с учетом скорости развития искусственного интеллекта скоро станет актуальной, сложно отнестись как к чему-то чрезвычайно важному и волнующему, сложно ею проникнуться — она все-таки волнует больше изготовителей роботов, а не обычных посетителей мультиплексов.
Вильнев — вообще режиссер-формалист, и данные ему студией Sony творческую свободу и гигантский бюджет он использует на то, чтобы довольно занудно порассуждать о душе, причем желательно вообще не используя для этого слова.
В «Прибытии», предыдущей фантастике Вильнева, суть его гигантской сюжетной конструкции с инопланетянами и путешествиями во времени была в том, что нужно научиться принимать жизнь такой, какая она есть. Вполне себе приятный и полезный психотерапевтический вывод. И в новом фильме тоже хочется больше человеческого тепла. В первом «Бегущем» было везде уютно, от собранного руками города будущего до милых интернациональных улочек, по которым разгуливал Декард. А вот Вильнев подошел к задаче чуть более по-репликантски, чем мог бы. Хотя, конечно, красиво получилось, чего спорить.
