«Я посерьезнел и стал чуть более пессимистичным». Интервью с бразильским философом, который три года живет в России

— Откуда и почему вы переехали в Россию?

— Я родился и долгое время жил в городе Масейо на северо-востоке Бразилии. После переехал в Гуарульюс, штат Сан-Паулу. Здесь я начал учить русский язык самостоятельно: находил в интернете виртуальных друзей из России и старался общаться на их языке.

Впервые я приехал сюда по зову сердца. Среди моих онлайн-друзей оказалась девушка из Нижнего Новгорода, с которой я очень захотел познакомиться лично. В 2017 году я убил сразу двух зайцев: исполнил свою мечту побывать в России и встретил любовь. Ей оказалась та самая девушка из интернета, которая, кстати говоря, теперь моя жена. Тогда мы встретились, провели несколько дней в Москве, затем отправились в Нижний Новгород. Я познакомился с ее семьей, мы много гуляли по городу, рассматривали достопримечательности. С той поездки помню лишь одно «но»: это было слишком холодное лето, даже для русского человека, а представляете, как замерз я, бразилец?

— Знаю, что вы женились в Бразилии. Какая она, бразильская свадьба?

— Наша свадьба по бразильским меркам была исключением из правил: мы получили свидетельство о браке, пофотографировались и отметили это событие в кругу семьи. Всё. Для Бразилии это нетипично. Там очень популярно праздновать свадьбу в церкви: церемония венчания, цветы, гости — в общем, как в кино. Затем банкет, где много-много гостей веселятся и танцуют до упаду. Из необычных, но распространенных традиций: в конце банкета девушкам-гостьям на свадьбах часто раздают шлепки Havaianas (у нас они называются «вьетнамки». — Прим. авт.) в качестве практичного сувенира, чтобы они могли переобуться и танцевать с комфортом.

А еще в Бразилии обычно не принято дарить на свадьбу деньги, что, как я знаю, традиционно в России. Часто молодожены заранее составляют список желаемых подарков и магазинов, где их можно купить. Гости приходят в эти магазины, покупают что-то из списка и дарят это молодоженам.

— Почему вы связали свою жизнь с российской культурой — помните, как это произошло?

— Бразилия — страна русофилов. Здесь много бразильцев, которым нравится русская культура. В Сан-Паулу, Рио-де-Жанейро, Минас-Жерайсе и во многих других городах и штатах есть университеты со специальными курсами на русском языке.

Мой вуз — University of São Paulo — не исключение. Здесь я изучал различные факты из истории и о литературе России, о Достоевском, Тургеневе, Маяковском. Всё это впечатлило меня, и я начал погружаться в русский язык и культуру. Дошло даже до того, что в 2018 году я стал одним из организаторов мастерской перевода с русского языка в своем университете.

— То есть в Университете Сан-Паулу вы специализировались на изучении российской культуры и истории, верно?

— Нет, я получил степень бакалавра, а затем и магистра по философии. А когда побывал в России, поступил в докторантуру — теперь исследую взаимосвязь между мышлением немецкого философа Фридриха Гегеля и политическим мышлением Владимира Ленина. В ноябре я начал стажировку в докторантуре Института философии РАН.

— Вы упомянули русскую литературу, а я, в свою очередь, отмечу популярность бразильских писателей в России. Одним из любимых в нашем детстве был Жоржи Амаду, потом полки российских магазинов заполонили книги Пауло Коэльо. Как относятся к этим писателям в Бразилии?

— Оба они признанные и известные. Широкая публика их уважает. Я знаю, что у Жоржи Амаду были очень хорошие отношения с Советским Союзом, в его книгах есть социальная критика, которая заставляет задуматься о преодолении неравенства капитализма. Поэтому его присутствие в России для меня понятно.

А вот что касается Пауло Коэльо… Однажды я прочитал, что жене Бориса Ельцина нравились его книги, и поэтому в 1990-е появилась возможность для распространения его романов на русском языке.

Не знаю, появилась бы она в иных обстоятельствах. Я вообще считаю, что в Бразилии есть писатели, которых следует больше знать за рубежом. Например, Машаду де Ассис — один из них.

— Для россиян Бразилия — суперэкзотическая страна. Знаний о ней у массового читателя минимум, и все они стереотипны: райская природа, бразильцы танцуют самбу, играют в футбол, с трудом выживают в фавелах, все ходят в белых штанах (цитата из «Золотого теленка» Ильфа и Петрова), там много диких обезьян (цитата из культового советского фильма) и играет Sepultura. Какие представления о России у среднестатистического бразильца?

— Точно так же бразильцы видят Россию через призму фильмов, музыки, то есть через культурную индустрию. Самый распространенный стереотип: бразильцы видят Россию страной водки. То, что все россияне пьют водку каждый день, — это не шутка, а представление, в которое верят. А еще думают, что на улицах медведи, всегда снег и холод. Кстати, есть даже такие бразильцы, которые считают, что Россия всё еще социалистическая страна, что тут коммунизм.

— Какие стереотипы о России были лично у вас перед переездом?

— Я считал, что россияне — очень серьезный народ. Ведь именно такими их рисуют в голливудских фильмах. Оказалось, что они серьезные, конечно, но не настолько, как я представлял.

— И вот лето 2017-го. Вы здесь. Что впечатлило больше всего?

— Если честно, удивило всё. Всё очень отличается от Бразилии. Даже запах! Он какой-то другой здесь, в России. Конечно, меня удивила «летняя» погода, которая вообще не про лето. Когда собирался в Москву, взял с собой все самые теплые вещи, которые у меня были в Бразилии. В городе, откуда я родом, самая теплая вещь — это пиджак. Я предположил, что в России будет холоднее, поэтому, помню, одолжил куртку у моих соседей, но, как потом выяснилось, это была женская куртка. Представьте, как редко они ее носили, что даже забыли, для кого она.

Еще непривычными для меня были еда и традиции. Например, длинные тосты с поздравлениями на день рождения или сидеть за столом с родственниками и весь вечер есть и разговаривать.

Это может продолжаться часами. Я долго к этому привыкал и до сих пор не привык, если честно. Это очень нетипично для бразильца. Мы тоже любим поболтать и поесть, но не в таком количестве. Застолье бразильцы разбавляют танцами, люди никогда не сидят на одном месте — расходятся по дому, а не сидят за одним столом весь вечер.

— А в чём, как вы думаете, заключается принципиальная разница между бразильским менталитетом и русским?

— Это сложный вопрос. Русские и бразильцы вообще сильно отличаются друг от друга. У нас же разные истории, разные культуры, разный климат. Русские, в сравнении с бразильцами, более серьезные, закрытые, иногда кажутся грубыми, редко улыбаются незнакомцам.

Но если русский узнает тебя поближе, он открывается, показывает свою мягкую сторону и доброту. Но на это может потребоваться время, и еще не факт, что это «вскрытие» произойдет. Бразильцы же на первый взгляд кажутся более дружелюбными, открытыми, веселыми, улыбчивыми. И действительно такими являются: мы сразу, как говорится, «нараспашку».

— За три года Россия как-то поменяла вас?

— Мне кажется, я стал более серьезным и чуть более пессимистичным. Раньше я считал, что зима — это красиво, но сейчас я ее уже ненавижу. А еще я только сейчас оценил всю прелесть климата Бразилии, представляете? На третий год жизни в России я стал скучать по пляжам и океану, по теплу и пальмам. Раньше этого никогда со мной не случалось — климат родной страны был для меня чем-то самим собой разумеющимся и даже успел мне надоесть.

А еще я полюбил супы, особенно борщ и солянку! Но всё равно считаю, что самая лучшая еда — в Бразилии.

— Сталкивались ли вы с непониманием?

— Сталкиваюсь до сих пор, практически ежедневно. Например, однажды я пошел в соседний магазинчик, где можно распечатать документы. Мне нужно было распечатать пару файлов. Говорю на русском я уже довольно неплохо, но, видимо, в тот раз не очень четко произнес то, что мне было необходимо, и продавец подумала, что мне нужны «перчатки», а не «печать». Это было смешно.

А еще однажды немного заблудился в городе, спросил прохожего, как пройти по нужному адресу, а он протягивает вперед руку и говорит: «Пройдете вот здесь, а потом вот здесь». А я стою и думаю: «А почему „здесь“, когда это „там“?» В португальском, как и в английском, например, есть четкое разграничение указательных местоимений. И таких ситуаций с бытовым недопониманием очень много, так как я часто путаю похожие слова.

— Как реагируют русские, когда узнают, что вы ученый из Бразилии?

— С восхищением и обычно восторженно добавляют: «Ох, испанский — это так интересно». Но потом я говорю, что в Бразилии мы говорим по-португальски.

— Не могу не поинтересоваться, какие, на ваш взгляд, различия между русскими и бразильскими женщинами?

— Русские женщины более серьезные. Бразильянки больше смеются и улыбаются, много говорят. А еще стиль в одежде русских девушек сильно отличается, что, кстати говоря, мне нравится. Бразильянки носят более откровенную и яркую одежду, а русские девушки более элегантные.

— Какова в Бразилии ситуация с правами женщин? Популярен ли феминизм?

— В Бразилии сложная ситуация с отношением мужчины к женщине. Здесь сильны патриархальные порядки — мужчины ежедневно совершают преступления в отношении женщин. Поэтому женщины вынуждены постоянно бороться за свои права. Не знаю, связано ли это именно с состоянием постоянной борьбы, но бразильянки очень организованные, и у них большая сила воли.

Например, благодаря феминистской борьбе с 2006-го действует Закон Марии да Пеньи. Он был разработан для предотвращения и пресечения домашнего и семейного насилия в отношении женщин. Сейчас феминистское движение в Бразилии — настоящая политическая сила.

— Сейчас, когда вы живете в России, какие у вас ассоциации с Бразилией?

— Футбол, карнавал, коррупция и социальное неравенство.

— Зацеплюсь за последнее. По вашим ощущениям, где больше социальное расслоение между богатыми и бедными — в России или в Бразилии?

— В России, как мне кажется, при наличии многих проблем качество жизни лучше. Например, в России больше доступа к социальному богатству. В Бразилии же уровень социального неравенства очень высок, разница между богатыми и бедными огромна.

Бразилия по-прежнему остается страной с зависимой экономикой, что напрямую влияет на социальное неравенство. Большая часть национального богатства направляется на выплату долгов МВФ, что усугубляет внутренние проблемы страны, касающиеся образования, здравоохранения и безопасности.

— Отсюда напрашивается вопрос о знаменитых бразильских фавелах. Их часто показывают в передачах о путешествиях, в кино и сериалах. Как организована жизнь в фавелах сейчас?

— Я замечаю, что иностранцы романтизируют жизнь в фавелах. Действительно, о них говорят так же часто, как и о бразильских карнавалах и футболе. На самом деле я бы не сказал, что люди живут в фавелах, я бы сказал, что люди в фавелах выживают. Там серьезные проблемы с безопасностью, здоровьем и образованием. И это было всегда и есть сейчас.

Ребенок, не имеющий доступа к базовому образованию, — здесь это норма. Иногда бывает так, что нормальные работающие родители из фавел исчезают при свете дня после контакта с полицией.

Эти и многие другие проблемы заставляют меня, например, быть откровенным в разговорах о своей стране с иностранцами, чтобы те не романтизировали жизнь в фавелах.

— Мы недавно писали о Кимбанде. Знаете ли вы что-то о ней, сталкивались ли с другими культами и людьми, исповедующими их?

— Да, я знаком с бразильцами, которые исповедуют эту религию, назову ее так. Но сегодня в Бразилии много предубеждений против нее. Ведь она же происходит от потомков африканцев, которые не относили себя ни к католикам, ни к протестантами, а создали своего рода религию, чтобы сохранить свои корни.

Бразилия — страна, где большинство людей — католики. И, конечно, подобные культы, как Кимбанда, для них — это что-то чужеродное.

— Что значит католицизм для современных бразильцев?

— Католицизм в Бразилии — очень популярная «религиозная практика». Но при этом я бы сказал, что религиозные обряды не кажутся чем-то серьезным большинству бразильцев. Я как бразилец понимаю, что подавляющее большинство католиков верят в Бога, но редко ходят в церковь и занимаются благотворительностью, помогают нуждающимся.

— А во что верите лично вы?

— Я не религиозный человек. Я не верю в Бога или любую другую трансцендентную сущность. Я уважаю религии и даже считаю их очень интересными творениями человечества с точки зрения истории и культуры народов. Но не верю.

— Представим вашего зеркального двойника, русского филолога, который приехал пожить в Бразилию, — что его ждет? Комфортно ли там жить диджитал-номадам, которые зарабатывают удаленной работой?

— Я считаю, что Бразилия безопасна для цифровых кочевников и финансово доступна. Поэтому, даже если человеку выдают зарплату в другой валюте, это, как мне кажется, не страшно. Что касается гостеприимства, в Бразилии будут рады россиянам. Повторюсь: многие любят Россию. И если она так удивила меня, то Бразилия точно удивит россиян.