Сад эпикурейцев против космополиса стоиков. Как оставаться самим собой и быть полезным обществу

Стоицизм стал самой распространенной и успешной философией в Римской империи потому, что обещал чувство душевного равновесия в сложном и бурном мире, который, как и в наши дни, казался опасным и неконтролируемым. Но стоицизм был не единственной философией, обещавшей покой и умиротворение своим сторонникам. Эпикурейцы — в честь основателя школы Эпикура (341–270 до н. э.) — говорили о том же. Подобно своим предшественникам, греческим философам, и стоики, и эпикурейцы искали эвдемонию, или непреходящее счастье.

В некоторых областях воззрения эпикурейцев и стоиков совпадали. Но в целом эти две школы примирить невозможно — слишком велики различия между ними. В первых тридцати (приблизительно) письмах к Луцилию Сенека в конце каждого письма приводит высказывание Эпикура. Эти высказывания, или эпиграммы, в точности совпадают с учением стоиков по таким вопросам, как важность скромной жизни и достижение богатства путем экономии. Причисляя Эпикура к «противоположному лагерю», Сенека был чрезвычайно объективен и признавал ценность истинной мудрости, независимо от ее источника. Он часто повторял своему другу Луцилию, что хорошие идеи — это «общая собственность» человечества, кто бы их ни высказывал.

Распространенные стереотипы и развитие языка сослужили дурную службу эпикурейцам — как, впрочем, и стоикам. Сегодня мы называем эпикурейцем человека, стремящегося к удовольствиям, как гурман к изысканным блюдам. Действительно, эпикурейцы сделали «удовольствие» основой и целью своей философии, но они не были гедонистами. На самом деле под «удовольствием» они понимали жизнь, свободную от страданий. А что касается изысканной пищи, то все ровно наоборот. Сам Эпикур питался в основном хлебом и водой, а когда добавлял к своему рациону сыр, то считал это роскошью.

И стоики, и эпикурейцы искали покой и умиротворение для души, но их взгляды на Вселенную были прямо противоположными. Стоики уподобляли ее разумному организму, подобно тому, как ваша рука представляет собой проявление биологического разума. В отличие от них, эпикурейцы были убеждены, что Вселенная состоит из атомов — крошечных частичек материи, — которые сталкиваются и соединяются произвольным, случайным образом. Ключевые слова здесь — произвольным и случайным. Будучи любопытной идеей, атомизм не объясняет упорядоченность и закономерности, которые мы наблюдаем в природе или биологической жизни и которые очень далеки от случайности.

Еще одно существенное различие между двумя школами мы находим в их представлениях о том, как люди должны участвовать в жизни общества. Когда Эпикур основывал свою философскую школу в Афинах, он купил участок земли за границей города и назвал его «Сад». Ученики Эпикура проводили время в Саду, напоминавшем коммуну хиппи. ЭпикуB-рейцы вели совместную жизнь, но поставили себя вне общества. Цель состояла в достижении безмятежности духа, но на практике это означало отказ от всего, что могло потревожить душу, в том числе от возможных разочарований, связанных с браком, воспитанием детей и участием в политике. Квинтэссенцией стремления отделиться от общества может служить знаменитый совет Эпикура: «Живи неприметно».

У стоиков эпикурейская культура неучастия вызывала ряд серьезных этических вопросов и одновременно служила предметом насмешек. Нравоучения Эпиктета, обладавшего острым языком, понятны и сегодня. Например, из обращения к ученику: «Скажи, ради бога, представляешь ли ты себе город эпикурейцев? „Я не женюсь“.— „И я тоже. Ведь не следует жениться“. Но не следует и рождать детей, но не следует и участвовать в государственных делах. Что же получится? Откуда возьмутся граждане? Кто будет воспитывать их?».

В отличие от эпикурейцев, стоики подчеркивали важность участия в делах общества, понимая, что по своей природе мы социальные животные. С точки зрения стоиков, мы одновременно принадлежим к двум разным городам, или двум разным объединениям. Первое объединение — это город или поселение, где мы родились (или где теперь живем). Второе объединение — это космополис, «всемирный город», или «космическое сообщество», включающее весь мир и все человечество. Братство всех людей, к которому мы принадлежим, говорили стоики, обязывает нас совершенствовать общество — не покидать его, присоединяясь к коммуне, а активно участвовать в делах местных общин и всего государства. Вот почему многие стоики, в том числе Сенека и Марк Аврелий, были политическими деятелями или государственными служащими Римской империи. Стоицизм призывал их прилагать все силы для улучшения жизни людей.

Для стоиков жить в согласии с собой — значит участвовать в жизни общества, чтобы приносить пользу другим. Но все люди разные, и служение обществу может принимать разные формы. Нас не сделали по одному шаблону, и поэтому первый шаг — это понять себя и свою уникальную личность.

Познай себя

Нравы каждый создает себе сам, к занятию приставляет случай.
Сенека. Нравственные письма к Луцилию. 47.15

В Древней Греции на стене храма Аполлона в Дельфах была вырезана знаменитая фраза: «Познай себя». Этот совет относится ко всем аспектам жизни, но наиболее актуален он при попытке ответить на вопрос: «Как жить в согласии с собой и приносить пользу обществу?» Все люди разные, и у каждого есть наиболее подходящее занятие и профессия. К этому добавляется фактор случайности, или Фортуна. Как объяснял Сенека, мы несем ответственность за свойства своего характера, но человек не всегда может выбирать, чем зарабатывать себе на жизнь.

Несмотря на невозможность полного контроля над профессиональной карьерой и жизненными достижениями, мы, вне всякого сомнения, должны стремиться к лучшему — то есть заниматься тем, что нам больше всего подходит. Поэтому Сенека пишет, что «мы должны прежде всего изучить самих себя», а затем подумать, чем заниматься в жизни. Следует тщательно изучить себя, советует он, поскольку люди часто переоценивают свои возможности. Разумеется, верно и обратное. Иногда люди достигают меньшего, чем могут, потому что сомневаются в своих способностях.

В обсуждении этих аспектов Сенека, похоже, следует идеям своего предшественника, римского философа-стоика Панетия (ок. 185 — ок. 110 до н. э.). В своих работах Панетий описывал «четыре роли» (или четыре personae), определяющие место человека в обществе, в число которых входили работа и карьера. Мы будем называть их не «ролями», а факторами.

Первый фактор, который на нас влияет, — это наша универсальная природа как человеческих существ. Для стоика это значит, что мы разумные существа, способные понять мир и действовать наилучшим образом. Вторым фактором являются качества, которыми природа наделяет нас как отдельных личностей, и эти качества могут быть самыми разными. Как отмечал Сенека, то, что заложено в нас от рождения, остается на всю жизнь. Люди значительно отличаются друг от друга и внешне. Например, одни мускулистые от природы, другие нет. Но еще сильнее отличаются психологические установки, качества личности, а также таланты, которыми мы все обладаем.

Как отмечал Сенека:

Робость одних мало пригодна для общественных дел, которые требуют внушительной наружности. Упорство других излишне [при ведении] домашнего хозяйства. Одни, обладая властью, не поддаются гневу, а других негодование толкает ко всяким необдуманным словам. Некоторые не умеют соблюсти воспитанность и не воздерживаются от едких острот. Для всех них отдых полезнее дела: люди, по натуре необузданные и не владеющие собой, должны избегать всего, что ведет к независимости, которая может принести вред.

Третий фактор (помимо понимания особенностей своей личности и возможностей) — это неподвластный нам случай. Например, на нас влияет воспитание, материальное благополучие родителей, хорошие или плохие учителя, а также многое другое. Четвертый, и последний, фактор — собственная воля, или личностная субъектность: наши намерения и решения. Выбор, к чему приложить свои силы, и энергия, с которой мы осуществляем свои намерения, — все это серьезно влияет на нашу карьеру и на вклад в развитие общества.

По мнению стоиков, мы должны знать себя, чтобы не идти против природы, пытаясь делать то, что находится за пределами наших возможностей. Невозможно жить в согласии с собой, не зная, кто ты. И наконец, невозможно жить в согласии с собой или быть счастливым, пытаясь подражать кому-то другому и игнорируя свою природу.

Как мы видим, римские стоики подчеркивали нашу универсальную природу как человеческих существ — то общее, что есть у всех. Однако они признавали и значение индивидуальных черт характера, которые также даны нам природой. Для счастливой и полноценной жизни в обществе необходимо учитывать оба этих аспекта. Таким образом, стоики расширили идею «следовать природе», распространив ее на особенности нашей личности.

Постоянство

…Больше всего заботься о том, чтобы быть верным самому себе.
Сенека. Нравственные письма к Луцилию. 35.4

Для Сенеки жить в согласии с собой означает быть одной неизменной, цельной личностью. Без личностного «чувства я» намерения человека подобны переменчивому ветру. «Но я и не говорю, — объясняет Сенека, — что мудрый должен все время идти одинаковым шагом, — лишь бы он шел по одной дороге». Эта идея перекликается с метафорой Сенеки, когда он говорит, что во время путешествия важно иметь цель, а не блуждать случайным образом.

Постоянство и наличие «цели» — это побочный продукт истинной философии жизни. Цельный человек является одной личностью, а не несколькими, имеет цель в жизни и соответствующие устремления. Но многие люди до самого последнего момента не знают, чего они на самом деле хотят. Как выразился Сенека, многие не руководствуются намерениями, а действуют «с ходу». В другой своей работе он иллюстрирует эту идею забавным рассказом о поведении, которое в наши дни называют невротическим.

Нет таких, чтобы день ото дня не меняли и замыслы, и желания: то хочется иметь жену, то любовницу; то мечтают царствовать, то стараются быть услужливей раба; то надуваются до того, что все их ненавидят, то сжимаются и становятся ниже тех, что лежат на земле; деньги то швыряют, то гребут.

Этим-то изобличается безрассудство души: каждый раз она другая, непохожая на себя, — а ничего позорней, по-моему, нет. Поверь мне, великое дело — играть всегда одну роль. Но никто, кроме мудреца, этого не делает; все прочие многолики. То мы покажемся тебе бережливыми и степенными, то расточительными и тщеславными. Мы то и дело меняем личины и берем противоположную той, какую сбросили. Так потребуй от себя одного: каким ты показал себя вначале, таким оставайся до конца.

Один из признаков «добрых нравов» состоит в том, что люди «довольны собой и не меняются. Непостоянно злонравие: оно меняется часто, но к лучшему никогда». Поэтому Сенека советует Луцилию: «Выбери раз навсегда мерило жизни и по нему выпрямляй ее».

Еще один способ быть верным себе и постоянным — предъявлять себя миру таким, какой вы есть на самом деле. Сенека пишет о том, как люди на публике носят маску и притворяются: перед аудиторией мы ведем себя не так, как наедине с собой. Это часто выражается в некоторой напыщенности и хвастовстве. Проблема в том, что человек, создающий себе ложный образ на потребу публике, все время беспокоится,что его фальшь будет раскрыта. Некоторых это может шокировать, как в случае с фотографиями известных голливудских актрис без макияжа. Как отмечает Сенека, «не безмятежна и безрадостна жизнь постоянно носящих маску» и «лучше быть презираемым из-за простоты, чем испытывать мучения из-за постоянного притворства».

И наконец, непременное условие согласия с собой — это совпадение слов и поступков. Говоря современным языком, «подкрепляй слова делом» или «врачу, исцелися сам». Сенека критиковал философов, не придерживавшихся этого правила. «Философия — не лицедейство, годное на показ толпе, философом надо быть не на словах, а на деле», — писал он. Другими словами: «Пусть будет нашей высшей целью одно: говорить, как чувствуем, и жить, как говорим. Тот исполнил свое обещание, кто одинаков, слушаешь ли ты его, или смотришь».

Интеллектуальная свобода

…Главное для нас — не уподобляться овцам, которые всегда бегут вслед за стадом…
Сенека. О блаженной жизни. 1.3

Для Сенеки один из способов жить в согласии с собой — забота о сохранении интеллектуальной свободы. Это качество поставило его в ряд лучших мыслителей своего времени. Оно же делает его удивительно современным. Сегодня провозглашение своей интеллектуальной свободы у многих людей звучит как вызов или высокомерие, но подход Сенеки был иным: он связывал интеллектуальную свободу со скромностью. Другими словами, он осознавал ограниченность и неполноту человеческого знания. Он понимал, что через несколько веков новые открытия приведут к более глубокому пониманию нашего мира и всей Вселенной. Научное знание не стоит на месте, и мы должны быть открыты ко всему новому. Кроме того, с помощью критического мышления мы сами можем внести вклад в расширение человеческого знания. Он отмечает, что мы и будущие эпохи умножат то, что получено от живших до нас . Вот, например, что он пишет о научных открытиях:

Придет время, когда усердие долгих поколений вытащит в один прекрасный день на свет все то, что скрыто сейчас от нас. Для такого исследования одной жизни недостаточно, даже если вся она будет посвящена небу… Но придет время, и потомки наши удивятся, что мы не знали столь простых вещей.

По его образному выражению, мыслители прошлого «открыли подступы» к будущим открытиям, а не исчерпали возможности человеческого знания. По мнению Сенеки, это применимо и к стоицизму, а не только к астрономии и другим наукам. Стоицизм — это философия, а не религия, и она основана на доказательствах, а не на вере. Если вы сочтете аргументы стоицизма убедительными и найдете способы их проверить, то, возможно, также признаете его полезным как философию жизни. Настоящий стоик не попросит вас принять что-либо на веру. Возможно, это одна из причин, почему стоицизм привлекает многих современных людей, считающих себя нерелигиозными гуманистами.

Неудивительно, что Сенека, будучи независимым мыслителем, иногда критиковал ранних стоиков. Например, он указывал на несостоятельность некоторых аргументов Зенона, основателя школы. Он также не стеснялся критиковать логику Хрисиппа (ок. 279 — ок. 206 до н. э.), одного из самых влиятельных ранних стоиков, как слишком абстрактную и лишенную силы. Сенека считал, что для философа нужна не только вера, но и критическое мышление. По большей части соглашаясь с ранними стоиками, он оставлял за собой право критиковать их: «Нет, но я позволяю себе кое-что и придумать, и изменить, и отбросить. Я не раб предшественников, а единомышленник».

Об этом знают немногие, но Сенека на самом деле существенно развил философию стоицизма. Он привнес в нее свое глубокое понимание человеческой психологии и человеческой мотивации. Ранние стоики понимали, что ложные убеждения могут служить причиной страданий. Но Сенека первым объяснил, причем очень подробно, как эти ложные убеждения приобретаются в процессе социализации и адаптации к социальным нормам. В следующем запоминающемся пассаже Сенека говорит о том, что пойдет по пути предшественников, в то же время оставаясь открытым для новых знаний:

Нет, я воспользуюсь старой дорогой, но если найду другую, короче и ровнее, то сам ее вымощу. Все, кто до нас занимались тем же, не наши повелители, а наши вожатые. Истина открыта для всех, ею никто не завладел. Немалая доля ее останется и потомкам.