О чем говорят сожженные страницы или пометки красным и синим карандашом в черновиках Михаила Булгакова — рассказывает литературовед Мария Котова в материале Arzamas.
Сохранившиеся рукописи — в основном 1930-х годов — позволяют сделать несколько наблюдений, замечает автор: черновики поражают законченностью, правки в них минимальны. Булгаков иногда диктовал свои тексты, поэтому его почерк в тетрадях чередуется с почерком жен.
«Записки на манжетах» — не просто красивый литературный оборот, ставший заглавием повести. Сохранилась манжета от сорочки Булгакова с запиской неизвестному другу — вероятно, беллетристу Юрию Слёзкину («единственному человеку, который нашел слова, чтобы поддержать пламень у меня»).
В 1928 году Булгаков возвращается к прозе, оставленной на несколько лет ради театра. Этим годом писатель датирует начало работы над романом «Мастер и Маргарита» (зачеркнуты варианты заглавия «Сын», «Гастроль»). Первую тетрадь с набросками романа Булгаков бросил в печку — по воспоминаниям жены, Елены Сергеевны, он сохранил лишь корешок и обрывки листов как доказательство существования первой редакции. В левом нижнем углу Булгаков записал имена демонов — Антессер, Азазелло, Велиар. Так могли звать Воланда.
Тетрадь с пьесой «Иван Васильевич», ставшей широко известной благодаря экранизации Леонида Гайдая, датирована сентябрем 1935 года. Сцена начинается с телефонного разговора обворованного соседа с милицией. Булгаков часто сперва набрасывал отдельные диалоги и сцены, затем сочинял план и постепенно заполнял пробелы.
Подробнее о рукописях Булгакова читайте в публикации Arzamas.