Чему нас научил «Дом-2»: реалити-шоу как модель чувственности

Пятнадцать клевых людей на сундук мертвеца

В любом тексте о проекте обязательно скажут, что сначала-то был первый «Дом» с Николаем Басковым и Дмитрием Нагиевым — сравнительно респектабельная передача, где устоявшиеся семейные пары в самом деле строили дом, доставшийся победителям. Только во второй, оказавшейся бесконечной, итерации шоу героями стали одиночки и появился концепт «строительства любви».

Один из людей, придумавших «Дом-2», — экс-депутат Госдумы Валерий Комиссаров, на чьей земле и располагалась первая площадка реалити. Комиссаров известен как автор умильной передачи «Моя семья» (1996–2003), скандального ток-шоу «Окна» (2002–2005) и безумного фарса «Корабль двойников» (1997) с Владимиром Жириновским в главной роли.

Другой строитель «Дома-2» — тогдашний генпродюсер канала ТНТ Дмитрий Троицкий. Историк и режиссер по образованию, ученик недавно почившего основателя «параллельного кино» Бориса Юхананова, в девяностые годы Троицкий занимался перформансами в духе Йозефа Бойса и работал в рекламе.

Дуэт этих прямо пелевинских персонажей свидетельствует, что именно представители тусовки вольных художников, концептуалистов и постмодернистов девяностых перешли в нулевые к оформлению путинско-медведевского гламура.

Именно Троицкий утвердил Ксению Собчак и Ксению Бородину на роли ведущих, но важнее другое: навыки метарежиссуры позволили ему обучить соавторов проекта править самовоспроизводящимся спектаклем. Судьба самого маленького человека в рамках проекта преображалась пусть не в мистерию, но в перформанс.

Треш, угар и…

Понятно, чем по собственному желанию будут заниматься молодые, безработные, не слишком культурные мужчины и женщины, поселенные на закрытой территории. Совершенно неудивительно, что «Дом-2» в общем случае смотрели ради секса и насилия. Хотя относительно общего объема эфиров доза того и другого была почти гомеопатической: на 90% «Дом-2» представляет собой скучные разговоры в курилке и на кухне.

Собственно секс из эфиров удален либо происходит «за балдахином». С насилием другое дело: чаще вместо драки шум, многочасовой базарный скандал, но и настоящие побоища случались, как и осуждаемые ведущими, но неискоренимые избиения женщин их партнерами.

Неизменным спутником шоу были и разговоры о растлении молодежи, к которым подключились и власти: еще в 2009-м суд заставил сместить время трансляции шоу с 21:00 на 23:00. Рейтингам это повредило мало, к тому же в 2010-е утро начиналось с «Дом-2. Lite», потом шел «Дом-2. День», временами — ток-шоу «Бородина против Бузовой», а к ночи основной эфир сменялся «Дом-2. После заката» — злобный зритель мог зависать на телестройке сутками.

Машины желаний

Отношения реальности и сделанности манят в анализе подобных проектов. Где «реалити», а где «шоу»? Наивные зрители утверждали, что весь «Дом-2» — сплошная постанова. Еще более наивные считали, что все идет в прямом эфире. Подобно кинематографу первых лет, сам жанр не укладывался в уме у зрителя, провоцируя конспирологические или магические толкования.

Наибольшая сделанность заметна в первые годы проекта. Еще не доверяя течению жизни, авторы прописывали сюжетные повороты, в которых действовали скорее типажи, чем люди. Это знаменитое первое поколение: херувимчик Май Абрикосов, пацанка Солнце, веселый хулиган Степа Меньщиков, клубная барышня Алена Водонаева и так далее. Сюда же можно отнести блондинку-простушку Ольгу Бузову, которой «Дом-2» откроет дорогу в грандиозное будущее. Участников заставляли изображать романтические отношения друг с другом, и наиболее очевидно срежиссированной была, пожалуй, история про «вскрывшееся прошлое» порнозвезды Елены Берковой.

Но вскоре стало очевидно: натура — лучший художник. К тому же ставка на относительную документальность значительно удешевляла производство. А когда, помимо нефиктивных свадеб, у жильцов «Дома-2» стали появляться дети, вопросы о режиссуре отпали: все можно подделать, но не это. К слову, на телестройке жили и привлеченные родители некоторых участников.

Продюсеры, конечно, с высоты птичьего полета направляют ход событий. Но делают они это, как свидетельствовали в беседах с медиа ветераны проекта, исходя из реальных симпатий, антипатий и обстоятельств. Примерно так же деликатно должна вести себя мировая закулиса.

Жизнь как акт искусства

Реалити-шоу превращает в акт искусства саму жизнь. Нельзя сказать, что это изобретение нового века. Культуролог Андрей Зорин в эпизоде своей монографии «Появление героя» (2016) рассказывает, как Екатерина Великая устроила личное счастье придворной актрисы и увеличила попутно свой политический капитал.

Для этого императрица написала и поставила целую оперу, иносказательно описывающую реальный любовный треугольник, а после представления актриса «в прямом эфире» кинулась Екатерине в ноги со своей просьбой о замужестве. И вскоре актриса уже играла, но не спектакль, а свадьбу под песни, которые также написала царица.

В рамках проекта «Дом-2» такую царицу изображала Ксения Собчак, ее сменщицы и преемницы. Они ежедневно разбирали ход пьесы, анализировали правильное и неправильное поведение подопечных, давали советы или прямые приказания. Могли и наказать: не зря площадка для общего сбора символично называлась «Лобным местом», а некоторое время на площадке функционировали суд и тюрьма. Отчасти все это наследовало советской практике «разборов» на коллективных собраниях, а те — публичным покаяниям в религиозных общинах и тайных обществах.

Весь мир — Шекспир

В каждом частном случае ведущие проповедовали своей пастве в лучшем случае «житейскую мудрость», но самой своей формой «Дом-2» формировал у участника и зрителя целую модель мироощущения. Некоторые ее элементы можно сформулировать.

Жизнь — это шоу. Зона приватного остается, но крайне сужена. Всегда нужно представлять, как ты выглядишь со стороны, что и как говоришь. Заметим, для «Дома-2» характерен птичий язык, на котором секс называется «волшебством», алкоголь — «виноградным соком», сигареты — «вредной привычкой». Поведение самоцензурируется. Отказаться от участия в шоу нельзя и «в периметре», «на поляне», и «за периметром». На поляне участникам даже в слезах или в драке нельзя снять микрофон. За периметром постоянно поджидают камеры выездной телегруппы. Вас слушает вся страна. Вы человек играющий и человек спектакля.

Жизнь — это контракт. Поведение телеперсонажа должно укладываться в определенный стандарт, при этом необходимо откликаться на заданные извне импульсы. Участники находились в постоянной конкуренции за пару, за свою комнату, за право поехать на Сейшельские острова, за место в ежегодных конкурсах с призами. Начиная с кастингов, людям одновременно предполагалось быть уникальными, продавать свой образ и соответствовать стереотипным образам мужской или женской привлекательности.

Отдельный путь — известные и за пределами проекта фигуры вроде Николая Должанского и Венцеслава Венгржановского, которые актуализируют себя именно как фрики. Переход из одного статуса в другой, в принципе, возможен, как в случае Ольги Рапунцель, экс-звезды вебкама, которая под общие насмешки женила на себе парня и стала мамой двух очаровательных девочек.

Жизнь коротка, проект — вечен. Сам «Дом-2» неистребим, как потенциально и существование его героев перед камерами. Звезды шоу обитают на площадке десятилетиями, избранные переходят на новый уровень управления реальностью, делаясь из участников ведущими (Бузова, Влад Кадони, Андрей Черкасов). И наоборот: мало кто из домовцев достиг успеха вне площадки. Даже Бузова в статусе поп-звезды не решалась покинуть пост ведущей до переезда проекта на другую кнопку.

Маршрут в бессмертие

Абсолютное большинство браков распались за проектом, и желтая пресса смакует, как экс-строители любви делят детей и собственность. Довольно много вышедших из «Дома-2» людей попали в тюрьму или, увы, погибли. Но в целом уроки «Дома-2» не так уж печальны. Да, трудно выжить в миру, если всегда жил в театре. Однако считать театром саму жизнь — рабочая модель выживания. Реалити-шоу предугадало будущее, показав существование человека «за стеклом», под знаком социального рейтинга, в пульсирующем медиапузыре.

«Дом-2» учит, что обыкновенный человек может принять свою жизнь как яркий перформанс. Не нужно кем-то всерьез становиться, просто жить — уже искусство. В отсутствие большого нарратива его двигателем и смыслом является надежда на заурядное счастье, иногда — отблеск славы. И перед подлинностью пробивающейся сквозь всякую виртуальность и отстранение жизни отступает циничный разум.