Почему основой эффективной демографической политики являются не запреты, а социальные гарантии

Цифры

В 2022 году Национальный статистический офис Великобритании опубликовал следующие данные: 50% женщин Великобритании в возрасте около 30 лет не имеют детей. Американские исследования за десять лет до этого обнаружили высокую корреляцию между уровнем образования женщин и бездетностью. Так, среди женщин 40–45 лет, которые окончили только школу, всего 13% не имели детей — против 27% женщин с ученой степенью. То есть примерно ⅕ часть женщин США с высшим образованием (как раз 25%) к середине жизни оказалась бездетной. Причем медицинская статистика, собранная примерно в то же время, показывает, что около 13% женщин от 15 до 49 лет имеют бесплодие.

Ученые предполагают, что процент взрослых людей без детей может расти не только по причине снижения фертильности, но и потому, что среди них есть люди, которые могут иметь детей, но не хотят. По данным статьи в Nature от 2022 года, в 1970-е годы лишь ⅓ людей, у которых не было детей, придерживалась такого выбора, а большинство бездетных без проблем с репродуктивным здоровьям относились к группе postponers (откладывающим). В этой же статье указано, что женщин, именно не желающих иметь детей, всего 2–9%, в то время как исследования, проведенные в Мичигане среди мужчин и женщин, показали 27%.

Придираемся к словам

В английском языке существует два синонимичных термина: childless — бездетный, childfree — свободный от детей. На первый взгляд они похожи, но различаются по сути. Бездетные — это широкое понятие, которое включает всех людей, на данном этапе жизни оказавшихся без детей. Среди них люди с различными заболеваниями, медицинскими противопоказаниями к тому, чтобы иметь детей, и бесплодием. Сюда же входят так называемые not-yet-parents (еще-не-родители), которые не прочь обзавестись малышами в будущем; undecided (нерешившиеся); ambivalent, придерживающиеся индифферентной позиции, и, собственно, свободные от детей, или чайлдфри. Получается, что феномен чайлдфри не однозначен.

Люди, у которых нет детей, на разных отрезках жизни могут попадать под разные определения, даже если они не относятся к отсутствию детей с какой-либо идеологической точки зрения.

Термин «чайлдфри» родом из 1970-х, его приписывают американской учительнице Лесли Лафайет. Он был создан, чтобы подчеркнуть противопоставление бездетных и свободных от детей. И эти категории действительно стоит разделять.

Борьба с репродуктивными правами родом из США

Идеологическими аспектами термин «чайлдфри» оброс благодаря феминистскому движению. Как известно, в США право на прерывание беременности не по медицинским показаниям вступило в силу только в 1973 году. РСФСР сделала это на 50 лет раньше — в 1920 году. Правда, в 1936-м аборты снова запретили и разрешили только в 1955-м. В действительности официальные представители чайлдфри в 1970-х появились на волне активного отстаивания женщинами своих прав. Как видно, в среднем на 1970-е годы в Европе и США и приходится решение вопросов о законных возможностях женщин распоряжаться собственным телом так, как они этого хотят.

В Конституции РФ репродуктивные права представлены правом на жизнь (ст. 20), личное достоинство (ст. 21), защиту материнства (ст. 38) и охрану здоровья (ст. 41). Важными составляющими этих законов являются:

1. право на неприкосновенность частной жизни (ст. 20);
2. право женщины самой решать вопрос о материнстве (ст. 38);
3. искусственное прерывание беременности по желанию женщины на сроке до 12 недель (ст. 56).

Таким образом, женщины в СССР первыми стали решать вопрос добровольного прерывания беременности, и, согласно Конституции РФ, современные россиянки вправе решать вопросы материнства совершенно свободно.

Еще с советского периода истории нашей страны женщины привыкли чувствовать себя свободными и независимыми, получать качественное образование, выбирать работу и строить семью тогда, когда они хотят. Эти принципы, которые установились в 1920-х, передавались из поколения в поколение и за 100 с лишним лет серьезно укрепились в общественном сознании. В то же время в США история репродуктивных прав женщин значительно короче, а вот борьба за то, чтобы запретить женщинам решать вопросы материнства, наоборот, длиннее.

Как известно, с конца XIX века на территории США образовалось большое количество протестантских религиозных общин, которые пользовались особой популярностью в 1950-е годы, когда активно использовали различные молодежные течения, музыку и культуру. Руками этих общин в основном и создавалась борьба против легализации абортов. В Россию они просочились из США в 1990-е, а с ними и соответствующие высказывания против репродуктивных прав женщин, которых до этого не было.

Взгляд эксперта

Ольга Исупова, старший научный сотрудник Центра демографических исследований Института демографии НИУ ВШЭ, в интервью Forbes сообщает, что в России стали упоминать чайлдфри в 1990-х годах. И добавляет, что нередко люди в возрасте около 30 лет заявляют о своей бездетности или индифферентности по отношению к деторождению, в то время как через пять-десять лет их отношение меняется.

Специалист считает, что введение запрета на пропаганду чайлдфри не изменит текущую демографическую ситуацию, а, возможно, даже ее ухудшит.

Ведь когда были запрещены легальные аборты, то процветали подпольные, сопряженные с большим риском для здоровья женщины.

Аналогично, если чайлдфри окажется под запретом как имеющее отношение к «определенной идеологии», то, по мнению эксперта, это кардинально не изменит взгляды граждан и их репродуктивные намерения, сформированные совокупностью факторов — воспитанием, традициями, образованием, семейными ценностями и пр. Ольга Исупова полагает, что такой закон не сможет изменить демографическую ситуацию в РФ. С точки зрения естественной науки ее тезис можно подтвердить коэволюционным процессом, благодаря которому индивидуумы, долго сосуществующие вместе, влияют на формирование взаимных адаптаций.

Как запрет чайлдфри отразится на психическом здоровье

Ментальное здоровье — сложная конструкция, благодаря которой человек реализует свои способности, может быть продуктивным и противостоять стрессам. Цифры показывают, что процент бездетных среди женщин с высшим образованием значительно выше (27% против 13%). Их тоже можно разделить на неопределившихся или еще-не-мам, а также бездетных, которые решили вопрос окончательно. Они занимают высокие должности в сфере экономики и развития России, преподают и составляют существенную интеллектуальную прослойку населения. Запрет пропаганды чайлдфри может стать причиной:

1. снижения мотивации женщин с высококвалифицированными специальностями к работе в экономически выгодных отраслях;
2. повышения уровня стресса, а следовательно повышения тревожности и снижения активности всех категорий бездетных людей.

Всё это приведет к увеличению стресса и незапланированным поступкам: увольнениям женщин со стратегически важных позиций, возможно, незапланированным беременностям у женщин, не готовых к этому на данном этапе жизни. К тому же, согласно мнению эксперта по демографической ситуации из НИУ ВШЭ, запрет не приведет к повышению рождаемости.

С введением закона о запрете идеологии чайлдфри показатели рождаемости могут продолжить снижаться в своем темпе, при этом женщины, важные для экономики страны, окажутся в состоянии стресса.

Отдельно отмечу, что группы людей, у которых уже присутствуют психические расстройства, например тревожные расстройства или депрессия, могут попасть в особенно уязвимое положение, ведь за выбором быть без детей может стоять страх, а также необходимость длительного использования психофармакотерапии, при которой беременность иногда нежелательна. К тому же не до конца понятно, каким образом идеология будет считаться распространяющейся: можно ли приравнивать к этому неосторожно написанный пост в соцсетях, выражение взгляда на материнство прилюдно или что-то другое — пока тоже остается загадкой.

Демографическая политика

Итак, по мнению эксперта, введение закона о запрете пропаганды чайлдфри демографическую ситуацию не изменит. А что изменит?

Во-первых, резкий подъем рождаемости — это не всегда хорошо, потому что государственные структуры по обеспечению комфортных условий для воспитания, образования, питания и здравоохранения попросту не поспевают за беби-бумом. Так происходит во многих азиатских и африканских странах.

Во-вторых, на демографические показатели влияет не только число непосредственно рожденных детей, но и другие факторы:

1. скорость, с которой сельскохозяйственное общество трансформируется в индустриальное. Опять-таки, в Африке этот фактор работает довольно серьезно, как и во многих отдаленных от столицы российских поселках и деревнях. Урбанизация и резкий рост населения в городах тоже могут привести к недостаткам ресурсов;
2. смертность, на которую влияют распространенность хронических заболеваний среди населения, медицинская помощь, войны, эпидемии и т. п.;
3. средний возраст населения: если в африканских странах людей старше 65 около 3%, то в Западной Европе — примерно 18%, что, как утверждают исследователи, на раннем этапе вызывает положительный эффект. Этот феномен называется «демографический дивиденд»: когда молодого населения резко становится меньше, происходит скачок экономики. Но в долгосрочной перспективе, наоборот, большой процент пожилых людей повышает нагрузку на экономику страны;
4. международная миграция: рост эмигрантов и беженцев, во-первых, снижает численность населения, а во-вторых, влияет на рождаемость напрямую — в новых условиях люди не торопятся заводить детей.

Наиболее четкие рекомендации по улучшению демографической ситуации выглядят так:

1. ускорение социально-экономического развития;
2. программы планирования семьи, включающие материальную поддержку, например материнский капитал, медицинская и психологическая помощь для будущих родителей и детей.

Эти рекомендации выросли из попыток решить проблемы второго демографического перехода, концепцию которого предложил нидерландский демограф Дик ван де Каа. Его теория стала ответом на вопрос, почему после беби-бума в Европе 1950-х последовало снижение рождаемости. Принципы второго демографического перехода следующие (их еще называют постмодернистскими):

1. снижение фертильности;
2. изменение взглядов на институт брака;
3. снижение устойчивой связи между браком и деторождением;
4. изменчивость популяции.

Ван де Каа предлагал применять свою теорию и к другим странам, поскольку считал ее основные принципы универсальными для своего времени. В ХХI веке исследователи добавили к этой концепции новые данные: в действительности на рождаемость может больше влиять образование женщин и/или трудоустройство. В 2015 году ученые выдвинули идею, что никакого второго демографического перехода нет, а изменение рождаемости связано с тем, что позиция гендерного равенства в государственных системах Европы и в обществе всё еще не совпадает.

Отличным примером успешной демографической политики второй половины ХХ века являются Скандинавские страны. Они, по мнению социолога Гесты Эспинга-Андерсена, последовали социал-демократической модели, суть которой составляют:

1. мощная социальная система поддержки населения (выплаты, пособия, соцпакет);
2. снижение безработицы;
3. высокий уровень медицинской помощи;
4. бесплатное и доступное образование;
5. высокое налогообложение (40–50%);
6. создание равных гендерных прав для выполнения родительских обязанностей;
7. возможность гибкого графика труда, что способствует качественному уходу за ребенком;
8. забота и уход со стороны государства для уязвимых членов семьи.

Скандинавская модель показала высокие экономические и демографические результаты и заинтересовала весь мир.

Скандинавская семейная политика, которая не только предполагает полное равноправие обоих родителей в отношении отпуска по уходу за ребенком и пособиям, но даже вводит специальные дни/месяцы пап, что стимулирует мужчин активнее включаться в воспитание детей и улучшение семейной атмосферы.

Это всё могло бы быть пустыми словами, однако подтверждается цифрами. Скандинавская модель, стартовавшая в 1980-х годах, сделала свое дело: суммарный коэффициент рождаемости, который в самом начале 1980-х достиг рекордно низких чисел (1,44 в Дании и 1,7–1,9 в Норвегии), уже с конца 1980-х, претерпевая логичные подъемы и спады, оставался выше среднеевропейских значений.

Если обратиться к графику, показывающему численность иммигрантов, проживающих в Норвегии, то видно, что основной всплеск приходится на 2000 год и далее, в то время как скандинавская модель активно внедрялась с 1980-х. Это доказывает, что именно демографическая политика помогла поднять коэффициент рождаемости с низкого уровня.

В Скандинавских странах низкий уровень детской бедности и высокий процент трудоустроенных граждан: в Норвегии и Швеции коэффициент детской бедности — около 8% (в России около 23%, во Франции 21%); уровень занятой рабочей силы в Норвегии — больше 70%. И цифры социального прогресса самые высокие тоже в Скандинавских странах. Очевидно, что скандинавская модель является безусловным примером эффективной демографической политики. Запрет идеологии чайлдфри или абортов по немедицинским показаниям в этой модели не применялся.

В искусстве

Фрида Кало перенесла более тридцати операций из-за травмы позвоночника, полученной в автокатастрофе, и была первой, кто взглянул на материнство с неприятного ракурса. В работе «Госпиталь Генри Форда» она обратилась к теме прерывания беременности и потери ребенка.

На картине изображен макет репродуктивной системы женщины и улитка как символ медленного течения времени. Цветок орхидеи на переднем плане, который может отсылать к чувственности, сентиментальности, контрастирует с задним планом, на котором изображен урбанистический пейзаж. Здесь можно увидеть сочетание внешнего и внутреннего. Выражение своего внутреннего мира через внешнее было чрезвычайно важно для женщин начала и середины ХХ века, которые отстаивали свои права.

Виртуальный Музей истории чайлдфри представляет выставку под названием «Выражения бездетности» (среди экспонатов которой — и рассмотренная картина Фриды Кало), раскрывающую образы добровольной и невольной бездетности, которые можно соотнести с чайлдфри и чайлдлесс соответственно.

Заключение: запрет или поощрение?

Статистика действительно беспощадна: сегодня люди меньше хотят заводить детей. Иногда это связано со здоровьем, в том числе ментальным, иногда с карьерными амбициями или, наоборот, неопределенностью либо является четкой позицией, которая отражает свободный выбор. В России уже более 100 лет существует программа, согласно которой женщины могут решать вопросы материнства, опираясь на свое желание. По Конституции РФ это право сохраняется.

Католики были первыми в США, кто на волне пролайф-движения в 1960-е выступил против легализации абортов, ведь католическая церковь всегда заявляла о святости человеческой жизни и не допускала искусственного прерывания беременности. Но настоящим хайпом это движение стало благодаря протестантским общинам, в частности евангелистам, которые в 1970-е составили католическим последователям пролайф-движения конкуренцию, а потом и вовсе сделали его визитной карточкой на волне антикатолических политических протестов.

Так отчасти политическая борьба республиканцев и демократов стала пусковым механизмом для интенсификации пролайф-митингов среди политически настроенных евангелистов.

Если учесть, что численность молодых россиянок, по данным ТАСС, неуклонно сокращается и за десять лет уменьшилась на 40%, то принятие закона о запрете пропаганды идеологии чайлдфри может еще сильнее ударить по этой категории, снизив ее мотивированность и продуктивность. Согласно экспертным мнениям, демографическая ситуация четко коррелирует с уровнем социально-экономического развития, смертностью и средним возрастом населения. Причем последний на разных этапах ведет себя по-разному: сначала снижение уровня молодых в популяции вызывает экономический скачок, а в дальнейшем приводит к перегрузке систем соцзащиты и здравоохранения.

Современные исследователи предлагают реально работающие методы демографической политики: социально-экономическое развитие страны, программы по планированию семьи с обязательной материальной поддержкой для обоих родителей, снижение детской бедности.

Хорошим примером эффективности такой политики служит скандинавская модель, стартовавшая в 1980-х годах. И наоборот: согласно данным, накопленным за XX век, такие радикальные меры, как запрет абортов, демографическую ситуацию не улучшают, но приводят к росту медицинских и социальных проблем. Эту концепцию можно подтвердить и эффективностью поведенческих техник, направленных на поощрение, в то время как наказания работают значительно хуже или вовсе наносят травмы, формируя страх, неуверенность и пассивность.