Это, блин, рождественское чудо: 8 нетипичных фильмов на новогодние праздники
Новый год к нам мчится с неизбежными салатами, мандаринами и курантами. Первого января, тяжело дыша от съеденного, мы заляжем на диване и будем смотреть новогодний фильм — но какой? Неужели всю ту же «Иронию судьбы»? Или вы созрели для чего-то нового? «Нож» приходит к вам с тазиком оливье и подборкой праздничных фильмов, которые еще не успели надоесть.
Милая школьная учительница Саманта (Джина Дэвис) очнулась несколько лет назад беременной, с амнезией и таинственным ключом. Из частных детективов, которых она нанимала, найти о ней какую-то информацию удалось только мошеннику Митчу (Сэмюэл Джексон). Незадолго до Рождества Саманту пытается убить в ее доме одноглазый преступник, которому она сворачивает шею. После этого они с Митчем едут узнавать ее прошлое. В нем оказываются замешаны ЦРУ, бывший бойфренд и грузовик с тротилом.
Да, саммари лучшего на свете женского боевика звучит бредово. А «Крепкий орешек» звучит как Шекспир? Дэвис играет в его аналоге, и никто ей не делает скидку на «слабый» пол.
Что бы нам сейчас ни рассказывали про сексизм в кино прошлых лет, мужчинам нравятся крутые тетки, которые спасают мир от террористов под Рождество и умеют эффектно убивать.
А то, что почти двухметровая Дэвис способна свернуть шею, ни у кого сомнений не вызывает. Для «девочковости» тут есть сцена возвращения к себе с помощью перекиси водорода для волос, черной кожаной куртки с дырками от пуль и предложения Джексону перепихнуться, чтобы скорее прийти в форму.
«А что насчет тебя?» (2007)
How About You…
Раздолбайка без гроша в кармане Элли (Хейли Этвелл) приезжает за помощью к старшей сестре, которая держит пансион для пожилых людей. На Рождество Элли остается заботиться о компании старых ворчунов: бывшей театральной приме (Ванесса Редгрейв), скандалисте (Джосс Экленд) и двух сестрах (Бренда Фрикер и Имельда Стонтон), немного свихнувшихся после того, как всю жизнь ухаживали за матерью-инвалидкой.
Рассказывая классическую рождественскую историю перевоспитания, «независимый» ирландец Энтони Бирн не смог избежать ни сентиментальности, ни стереотипности, ни дурной привычки, подхваченной европейскими драмеди у американских мелодрам, — передавать саундтреком настроение сцен. Но при этом фильм очень высоко держит голову. У актеров старшего каста есть по несколько грандиозных драматических сцен.
Карамелизации Бирну избежать удалось. Депрессию отлично лечит полкило марихуаны. А Рождество встретили так душевно, что в этом доме престарелых хочется поселиться.
«Ледяная внучка» (1980)
Трансцендентная сущность (Светлана Орлова) влюбляется в деревенского красавца и хочет стать обычной девушкой, чтобы жить с ним. Этому замыслу не дает осуществиться коварный князь (Альберт Филозов).
Незаслуженно забытая работа Бориса Рыцарева — главного экспериментатора советского сказочного кино, который в середине карьеры скользнул в темное артхаусное фэнтези.
Режиссер, превративший «Принцессу на горошине» в готический хоррор, делает из русского народного нарратива о ледяной деве натуральный фильм ужасов, когда завывающая разозленная Снегурка летает по деревне и замораживает насмерть всех подряд.
Советские дети боялись ее сильнее Чумы из «Сказки странствий». Еще у прекрасного актера Филозова, которому из-за своей отрешенности в соцреалистическом кинематографе было негде приткнуться, тут довольно большая роль.
«После тонкого человека» (1936)
After the Thin Man
Супруги-детективы Ник и Нора Чарльз (Уильям Пауэлл и Мирна Лой), распутав дело, возвращаются домой, чтобы спокойно встретить Новый год. Им помешают надоедливые родственники и свежий труп.
В экранизации серии романов Дэшила Хэммета, для которых он сам писал сценарии, придумали новаторский ход: смешать нуар и screwball comedy — первый феминистский жанр в Голливуде, в котором женщины представали равными партнерами мужчинам, а по остроумию даже затыкали их за пояс.
Брали пару актеров, у которых впереди ожидался статус «легенда кино», и начинался диалоговый пинг-понг. Было очень увлекательно само по себе. А тут еще и труп в подарок на Новый год. Как говорил Шерлок в сериале «Шерлок»: «Ну разве не праздник?»
«Зимняя сказка» (1995)
In the Bleak Midwinter
Актер-неудачник (Майкл Мэлоуни) ставит на Рождество «Гамлета» за три копейки в деревенской церкви.
Из-за ошибки в газетном объявлении, где предлагается «ВОЙТИ в принца Датского», в его труппу стекаются невостребованные геи, концептуальные алкоголики и прочие сливки лондонского театрального дна.
Никто так не любит себя в Шекспире (а теперь — в Агате Кристи), как Кеннет Брана, но в этом актерском капустнике Брана для разнообразия любит Шекспира в себе, поэтому в кадре не появляется. Вместо него бегают, суетятся и играют более-менее самих себя более-менее культовые персонажи — от американской теледивы Джоан Коллинз до ЛГБТ-активиста крайне правых взглядов (и такое бывает) Джона Сешнса, который, к сожалению, умер 2 ноября нынешнего невеселого года. Когда Брана вспоминает, что кино снимается для зрителя, и подмигивает в камеру, объясняя нам актерский мир, возникает ощущение перебора. Когда плюет на зрителя и просто радуется: «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались» — и артистам хорошо, и нам весело.
— А я крикну: «Ботинок, ботинок был отравлен!». И умру.
— Гениально.
«Это, блин, рождественское чудо» (2014)
A Merry Friggin’ Christmas
Милейшего парня, прекрасного мужа, заботливого отца Бойда (Джоэл МакХэйл) жена уговаривает провести Рождество с семейством его невыносимого папаши (Робин Уильямс), к которому у Бойда счет длиной в целую жизнь.
Это не черный юмор, как может показаться, а довольно редкий в кино deadpan.
Они шутят с каменным лицом — мы испытываем острейшее чувство неловкости. Ответствен за это в первую очередь Уильямс, сыгравший в фильме свою последнюю роль.
Мы видим человека, который больше не может скрывать на экране глубины своей депрессии. Центральная фигура комика, которому, видимо, никогда не было смешно, наделяет мейнстримную семейную комедию чертами авторского кинематографа. Фильм совершенно не пытается никому понравиться. Он настолько злой, что любителям всего традиционного рождественского станет не по себе. Любители всего нетрадиционного найдут его неотразимым. Такое, блин, рождественское чудо.
«Рождество, опять» (2015)
Christmas, Again
Ноэл (Кентакер Одли) торгует елками в маленьком магазинчике в Бруклине. Он одинок, а его работа — служить поставщиком счастья. Заторможенная печальная жизнь немного меняется, когда Ноэл находит в парке потерявшую сознание девушку (Ханна Гросс).
Режиссер-дебютант Чарльз Покел, так и оставшийся режиссером-дебютантом, пять лет грустил и продавал елки, чтобы накопить на фильм о грустном продавце елок.
Похоже, это было не столько актом художника, сколько поступком личным, для чего-то нужным. Чарльзу Покелу и нам — заявить свое право на меланхолию в Рождество, в Новый год, в любой день в году, когда нам не захочется радоваться вместе со всем миром. И мы, как Ноэл, который, кстати, оказывается в своей истории немного волшебником, скажем тихое: «Здравствуй, грусть». Всё лучше «счастья», которое с ноября продают в магазинах.
«Дед Мороз — отморозок» (1982)
Le père Noël est une ordure
Накануне Нового года в Париже разрывается телефон службы психологической помощи, где работает Тереза (Анемон), вяжущая перчатки для прокаженных, и ее коллега Пьер (Тьерри Лермитт), в сравнении с которым Шелдон Купер кажется очень социально адаптированным человеком. Тем временем в лифте застряла их авторитарная начальница (Жозиан Баласко). Тем временем в офис службы помощи бежит беременная идиотка Шу-Шу, за которой гонится ее абьюзивный муж-алкоголик Феликс (Жерар Женью). Тем временем в службу помощи названивает сексуально озабоченный и смертельно больной мужик (Мишель Блан). Тем временем всех сотрудников службы помощи домогается трансвестит Катя (Кристиан Клавье). Тем временем по улицам бродит некто в костюме Деда Мороза и с большим топором.
В общем, совершенно невозможно кратко описать действо этого безумного кабаре, перенесенного на экран со сцены артистами парижского театра-кафе Splendid.
Наверное, мы смотрим «Деда Мороза», как западные зрители могли бы смотреть фильм «Ширли-мырли», то есть это совершенно непереводимая на чужой менталитет игра слов.
Хотя трансвестит Катя всё же проник в отечественную культуру — в великий сериал «Агентство НЛС», в котором так звали страшного криминального авторитета с большими ушами. «Катя, — объяснял он, — это от слова „катафалк“». А глаза такие добрые-добрые…