Невозможный мир 1914 года. Почему солдаты британской и немецкой армий решили прекратить сражаться на время рождественских праздников

Первая позиционная война

Не вдаваясь в причины, предпосылки и подробности начала Первой мировой войны, стоит отметить, что страны, втянутые в нее, не представляли, чем она в итоге окажется. План Шлиффена по молниеносному разгрому Франции с целью избежать войны на два фронта провалился. Война приняла затяжной, позиционный характер, к чему многие не были готовы.

Немецкое наступление через Бельгию продолжалось несколько месяцев, до конца октября, когда группа бельгийских саперов открыла шлюзы в Ньюпорте (Ньивпорте), затопив сельскую местность и сделав невозможными наступательные операции.

Затопление огромной территории Фландрии позволило британской и французской армиям реорганизоваться и занять более прочные оборонительные позиции. В первой половине октября им на помощь была переброшена английская экспедиционная армия.

Результатом огромных усилий французов, англичан и бельгийцев стало то, что в 1914 году немцы отказались от попыток навязать свою победу. К концу 1914 года, после первой битвы при Ипре и сдачи Антверпена, почти вся Бельгия осталась за немцами. К ноябрю обе стороны исчерпали свои силы и перешли к позиционной борьбе. В итоге уже до конца года появились две параллельные линии траншей, протянувшиеся от побережья Северного моря до швейцарской границы, от бельгийского приморского города Ньюпорт до французского пограничного города Бельфор (около 800 км). Один английский солдат назвал эти траншеи «огромной багровой раной, которая пролегала через всю Европу». Эта рана кровоточила до 1918 года.

В результате немецкое наступление было остановлено, а Западный фронт оказался в тупике. В предыдущих европейских войнах зима часто останавливала военные действия, холод и снегопад всегда замедляли передвижения войск. Многие с обеих сторон считали, что и нынешний конфликт завершится к Рождеству, однако этого не происходило. И к концу года на Западном фронте стали всё чаще случаться неофициальные перемирия.

Жизнь в окопах

Если начало войны многие юноши встретили с воодушевлением, активно записываясь в добровольцы (чему способствовали тяга к приключениям и неустанно работающая машина пропаганды), то несколько месяцев сражений и окопный быт заметно сказались на их моральном и физическом состоянии. Ужасы сражений и тяжелые условия жизни в холодных, зачастую заполненных водой, кишащих крысами окопах привели к тому, что многие солдаты с обеих сторон устали от войны. С приближением зимы ситуация только ухудшилась.

Один британский офицер писал своей семье:

«Я пришел к выводу, что это проклятое место — своего рода вторая Венеция. Когда находишь клочок суши, думаешь, что это какая-то ошибка. Два или три дня назад я был по пояс в воде — я попытался снять обувь и носки, но наткнулся на несколько пустых банок из-под мяса и отказался от этой затеи».

При этом солдаты понимали, что их противники находятся в точно таком же положении, страдают от тех же проблем, и на простом бытовом уровне они порой сочувствовали друг другу. В таких обстоятельствах они скорее становились товарищами по несчастью, промокшими под тем же дождем, замерзшими на том же морозе, выбеленными тем же снегом.

Глядя на немецкие окопы, один молодой британский солдат подытожил отношение многих в то время:

«Мы ненавидели их до глубины души, когда они убивали наших друзей. Но в остальном мы шутили над ними, и я думаю, что они шутили над нами. И мы думали: бедняги, они в такой же грязи, как и мы».

Тот минимальный комфорт, который каждая из сторон пыталась создать в окопах, вызывал взаимное уважение у противников. Понимание тяжелых условий выражалось, например, в том, что солдаты не мешали друг другу набирать воду, если источник находился на нейтральной территории.

Причины перемирия

Тяжелая окопная жизнь, которую разделяли солдаты по обе стороны фронта, была одним из факторов, приведших к спонтанному перемирию. Тем более что окопы порой находились на довольно близком расстоянии — 30–40 метров. Солдаты могли слышать разговоры, шутки, звяканье оружия противника, звуки приготовления пищи.

Свою роль сыграли общая усталость и необходимость передышки. После сражений нередко заключалось тактическое перемирие — для помощи раненым и погребения тел, которые остались на нейтральной полосе. Британцы несли большие потери вблизи бельгийского Ипра. После очередной неудачной попытки наступления британских войск на Ипрском выступе 19 декабря было установлено тактическое перемирие, чтобы позаботиться о раненых и похоронить убитых.

Еще одним фактором было присутствие на немецких позициях большого числа резервистов, которые до войны трудились в Великобритании. Многие из них прекрасно говорили по-английски и раньше работали официантами в отелях и ресторанах. Это была настолько распространенная практика, что существовала шутка: если британский солдат крикнет: «Официант!» — многие немцы в окопах инстинктивно встанут и ответят: «Да, сэр?».

Помимо этого существовало множество родственных связей между воюющими сторонами. Показательна история молодого человека Уилберта Спенсера, который в 1914 году пошел на войну добровольцем и стал младшим офицером Уилтширского полка. Мать Уилберта была немкой, и среди ее родственников был молодой аристократ, который вскоре станет самым знаменитым летчиком-асом Первой мировой, — барон Манфред фон Рихтгофен, так называемый Красный барон. Больше всего Уилберта Спенсера беспокоило, что во время войны он может столкнуться лицом к лицу с кем-нибудь из своих двоюродных братьев. Но возможность «странной встречи», которой так боялась его семья, навсегда исчезла с ранней смертью в Уилберта 1915 году.

Кроме того, свою роль играли религиозные чувства и приближающиеся праздники — Рождество и Новый год, они напоминали о ценностях мирной жизни. Эти праздники люди привыкли встречать в кругу семьи, в приятных хлопотах и уюте, что в тот момент для многих было невозможно.

В связи с приближающимся Рождеством нейтральные страны призывали к перемирию. Папа римский Бенедикт XV обратился к воюющим странам с просьбой заключить перемирие на время рождественских праздников. Предполагалось, что оно начнется 7 декабря и даст лидерам стран шанс договориться о более прочном мире. Но стороны не пришли к согласию.

Другая инициатива исходила от группы британских женщин, которые направили женщинам Германии и Австрии «Открытое рождественское письмо». В нем содержалась просьба поддержать всеобщее прекращение огня и мирные переговоры. Автором письма была Эмили Хобхаус, британская антивоенная активистка. Законы военного времени в Соединенном Королевстве запрещали прямую связь с Германией, поэтому Хобхаус разослала «Открытое рождественское письмо» в газеты Соединенных Штатов. Весной 1915 года немецкие и австрийские женщины ответили на это письмо собственным призывом к миру. Также звучали призывы к организации международной мирной конференции, на которой нейтральные страны помогли бы воюющим достичь условий постоянного перемирия. Несмотря на эти усилия, война продолжалась еще три года.

Правительства воюющих стран в канун Рождества пытались продемонстрировать заботу о своих подданных: объявлялись кампании по сбору праздничных посылок, писем, немецким солдатам посылались традиционные рождественские деревья. За одну неделю в декабре 1914 года британское почтовое отделение приняло 200 000 посылок и 2,5 миллиона писем. Но подобные жесты не меняли сути вещей.

Один британский солдат писал домой в эти праздничные дни:

«Я смотрел на немецкие позиции и думал о том, как сильно этот сочельник отличается от всего, что я видел в прошлом. В обычной жизни мой отец готовил бы пунш по старинному семейному рецепту, который был записан его дедом и хранился, надо же, где-то в семейной Библии! После вечерней трапезы мы украшали гостиные и холл, с нетерпением ждали возможности пожелать друг другу счастливого Рождества и поднять тост за результат трудов моего отца. Вместо этого я стоял в залитой водой траншее на грязном фламандском поле и смотрел на безлюдную местность без каких-либо признаков жизни».

Рождество на Западном фронте

Все эти факторы привели к тому, что на Западном фронте перед Рождеством случилось спонтанное, не санкционированное руководством перемирие, которое длилось на разных его участках от нескольких дней до нескольких недель. В основном это происходило на линии соприкосновения британских и немецких войск, хотя случалось и на других фронтах. Об этом событии сообщали многие солдаты и офицеры в письмах и докладах.

Перемирие носило разный характер: от обмена поздравлениями и песнями на расстоянии до встреч на нейтральной территории, обмена табаком, припасами и даже игры в мяч. Британцы предлагали свой знаменитый рождественский пудинг, а немцы — пиво. Они жали друг другу руки, обменивались адресами и историями из жизни, делали совместные фотографии.

Из рассказов о том, как начался процесс перемирия, видно, что инициатива исходила от обеих сторон: где-то англичане выбрасывали белый флаг, в других местах немцы начинали перемирие с поздравления британцев рождественскими песнями.

Сержант Джон Миннери так описал ночь на 24 декабря:

«В канун Рождества немцы кричали и пели в своих окопах, которые находились всего в 45 или 55 метрах от наших. Наши парни пели и кричали им в ответ, и около полуночи один из немцев спросил: „Кто-нибудь из ваших встретится со мной?“ „Да, — ответили мы, — если не будет стрельбы“. „Стрельбы не будет“, — ответил он, и я вышел ему навстречу после того, как наши часовые получили приказ не стрелять».

Другой солдат писал:

«Рождественским утром, когда мы практически перестали стрелять по ним, один из немцев начал подзывать нас, и один из наших вышел и встретил его на полпути под радостные крики. Через некоторое время несколько наших парней отправились навстречу, пока буквально сотни представителей каждой из сторон не оказались на нейтральной полосе, пожимая друг другу руки и обмениваясь сигаретами, шоколадом и табаком».

Недалеко от французского города Армантьера немецкие войска передали британцам торт, а вместе с ним приглашение посетить рождественский концерт в условиях прекращения огня.

Часто упоминаются и несколько состоявшихся футбольных матчей, хотя историки утверждают, что это преувеличение и точной информации о настоящих матчах нет. Но попытки их организовать точно были, как и порой случайные игры, когда у какой-то из сторон оказывался мяч.

Везде, где происходило перемирие, было много песен и шуток, но самым поразительным впечатлением для многих стала тишина. Как писал один солдат из Западного Йоркшира, «над головой не было ни самолетов, ни аэростатов наблюдения, ни бомб, ни ружейного огня, только время от времени пролетал жаворонок».

Солдат шотландского полка, 18-летний Альфред Андерсон в письме домой рассказывал:

«Всё, что я слышал за два месяца в окопах, было шипение, треск и свист летящих пуль, автоматные очереди и отдаленные голоса немцев. Но в то утро повсеместно, насколько хватало глаз, стояла мертвая тишина. Мы кричали: „Счастливого Рождества!“ — хотя никто не чувствовал себя счастливым. Ближе к вечеру тишина закончилась и убийства возобновились. Это был короткий мир в ужасной войне».

Андерсон прожил дольше, чем любой другой британский, французский или немецкий ветеран Рождественского перемирия. Ему было 109 лет, когда он умер в 2005 году, он был одним из последних живущих в мире ветеранов Первой мировой войны и старейшим жителем Шотландии.

Перемирие между французами, бельгийцами и немцами было заключено в меньших масштабах. Они находились в другой ситуации: немцы были врагами, которые оккупировали часть территории их страны и совершали зверства. Но и они заключали тактические перемирия, а наступающее Рождество тоже послужило поводом для мирного взаимодействия. Как говорил один солдат, «вы не можете убивать друг друга в рождественскую ночь».

Последствия и значение перемирия

Рождественское перемирие было не повсеместным, но довольно значительным. Мирное взаимодействие в той или иной степени прослеживалось на двух третях линии соприкосновения британских и немецких армий, в меньшем масштабе — в других местах и на других фронтах. А где-то в то же время продолжались военные действия.

Это было в первую очередь солдатское перемирие. Офицеры по-разному реагировали на подобное развитие событий, они понимали, что их подчиненным нужна передышка, но не всегда поддерживали мирное общение с противником. Кто-то просто игнорировал происходящее, кто-то участвовал сам, кто-то пытался противодействовать. При этом соблюдались все предосторожности, противника не подпускали близко к своим окопам, но порой напряженная обстановка приводила к смертям, когда не все знали про установившееся перемирие и продолжали стрелять.

Высшее руководство обеих сторон было особенно обеспокоено происходящим и пыталось повлиять на ситуацию. Британский офицер писал, что подобные перемирия «разрушают наступательный дух на всех уровнях. Дружелюбное общение с врагом, обмен табаком и другими предметами должны быть абсолютно запрещены». Иногда из-за подобного взаимодействия ротировали состав: отправляли солдат в те места, где они еще не установили личные контакты. А в последующие годы делалось всё возможное, чтобы не допустить подобного перемирия. При этом сами офицеры понимали, что такие события неизбежны:

«Человек не может поддерживать себя неделями, месяцами или годами в предполагаемом состоянии гнева или экзальтации».

Впрочем, масштабное перемирие было в дальнейшем невозможно и по другим причинам, а именно из-за дальнейшего ожесточения (во время второй битвы за Ипр, в апреле 1915 года, немецкие войска впервые в истории человечества применили химическое оружие, что привело к ужасающим последствиям; британцы ответили первым применением газа в битве при Лоосе в конце сентября 1915-го) и ужасов войны.

Следующие годы войны на Западном фронте не принесли подобных мирных контактов, хотя они всё еще случались, но в гораздо меньшем масштабе.

Какое же влияние оказало Рождественское перемирие? Если говорить о ходе военных действий, то оно было незначительным. Если же говорить о людях, которые стали участниками и свидетелями этого события, то для них оно имело большое значение. Рождественское перемирие сыграло немалую роль в формировании у солдата собственного отношения к противнику, которое больше основывалось на личном опыте, нежели на официальной пропаганде и общественном мнении. Вместо созданного образа «врага» они увидели людей с такими же чувствами и тревогами, традициями и праздничными днями.

Участник Рождественского перемирия, член британского парламента Кингсли Вуд вспоминал в 1930 году:

«Я… пришел к выводу, которого с тех пор придерживаюсь очень твердо, что, если бы нас предоставили самим себе, не было бы ни единого выстрела. Перемирие продолжалось две недели. Мы были в самых дружеских отношениях, и только тот факт, что нами управляли другие, заставил нас снова начать пытаться перестрелять друг друга».

Один из авторов книги о Рождественском перемирии, историк М. Браун отмечает:

«Это перемирие никогда не смогло бы остановить войну. Но, по крайней мере, оно подтвердило часто игнорируемую истину о том, что в конечном счете выживание человечества зависит не от конфликта, а от примирения, что мы должны каким-то образом либо жить вместе на этой планете, либо потерять ее. Во времена глубокой тьмы оно зажгло свет надежды».