«Привет, я Чаки! Хочешь поиграть?» Как культовые новогодние ужастики про куклу-убийцу помогают преодолеть травму
На закате 1980-х случилось небольшое рождественское чудо: квир-писатель Дон Манчини, наблюдая в гипермаркете, как взрослые люди, пришедшие за подарками для детей, дерутся из-за игрушек, произвел на свет одержимую куклу-убийцу Чаки. Благодаря его наблюдательности на экраны вышел фильм «Детские игры», ставший вскоре одной из самых ярких франшиз в истории слэшеров. По поручению «Ножа» солярный просветитель Лорд Тритогенон пересмотрел все семь канонических частей саги о Чаки подряд и обнаружил, что под маской кровавой новогодней сказки на самом деле скрывается грустная история о вполне реальных проблемах бумеров и миллениалов, не сумевших найти себя в XXI веке.
Шестилетний американец Энди Баркли растет без отца и мечтает о модной говорящей кукле, но его мать целыми днями стоит за прилавком в гипермаркете и не может позволить себе такую роскошь. В день рождения Энди бродяга с гнилыми зубами продает ей по сдельной цене украденную копию игрушки, которая заменит ребенку вечно занятую мать, отсутствующего отца и друзей.
Радость от подарка длится недолго: вскоре выясняется, что кукла, представившаяся именем Чаки, обладает садистскими наклонностями, а ее резиновым телом управляет душа серийного убийцы, практиковавшего магию вуду.
«Детские игры» могли бы стать очередным фильмом, эксплуатирующим популярную в 1980-е тематику афрокарибских культов. Однако они резко выделились на фоне множества вуду-хорроров благодаря нескольким особенностям.
Во-первых, формально заявленная как слэшер, лента Тома Холланда («Ночь страха», «Худеющий») оказалась драмой об одиночестве и болезненной нехватке внимания.
Энди, не имея достаточного опыта социализации хотя бы внутри семьи, с поразительной готовностью становится другом существа, которое все вокруг до поры до времени считают неодушевленным.
Во-вторых, сценарист Дон Манчини признавался, что на создание образа Чаки его вдохновила реальная линейка кукол Cabbage Patch Kids, спрос на которые стараниями маркетологов значительно превысил предложение. Даже не самый внимательный зритель без труда увидит в «Детских играх» критику системы, которая, с одной стороны, безжалостно эксплуатирует работников в обмен на мизерную зарплату, а с другой — принуждает их тратить свое и без того скромное состояние на то, что им на самом деле не нужно.
И наконец, создатели выжали максимум из аниматроника Чаки и его дублера — маленького артиста Эда Гейла. Из-за этого игрушечный злодей вышел невероятно убедительным. Особенно это заметно сейчас, в эпоху победившей CGI-графики.
Но вот что особенно интересно. Архетип ожившей куклы к моменту выхода «Детских игр» был уже многократно обыгран в киноискусстве на самые разные лады. Однако впервые ее фигура была сознательно выполнена с анатомической точностью, что сделало Чаки невероятно похожим на маленького ребенка. Это было смелое решение, но способное вызвать тревогу, которая, как водится, оказалась оправданной.
«Детские игры — 2»
Режиссер: Джон Лафия (покончил с собой в 2020 году)
Сиквел начинается примерно с того же места, на котором закончилась оригинальная картина. Чаки сокрушен, но Энди и его матери никто не верит: ребенка отправляют в приют, мать — в дурдом. Хотя в принудительном лечении, как понимает зритель, нуждаются скорее руководители корпорации, ответственной за выпуск кукол «Хороший парень». Они восстанавливают Чаки почти с нуля, чтобы показать акционерам, что в нем нет ничего ужасного. В процессе один из ремонтников гибнет от удара током, и душа маньяка-убийцы возвращается в куклу.
Тем временем опеку над Энди оформляет супружеская пара белых англосаксонских протестантов, явно фетишизирующих проблемных детей. Вместе с новым «сыном» в их доме живет девушка-подросток Кайл, которая непрерывно курит и бродит по ночам с неизвестными личностями. В школе над Энди все издеваются, в первую очередь — учительница (она, впрочем, вскоре умрет страшной смертью).
Опекуны тоже терроризируют Энди с не меньшим успехом, чем объявившийся Чаки. Со временем мы перестаем понимать, кто же здесь настоящее чудовище: забавный рыжий душегуб или бессердечные взрослые? Этот вопрос, в общем-то, окажется сквозным сюжетом почти всех серий «Детских игр».
Если в первой части кукольный злодей был убит жестоким, но вполне традиционным для кино образом — путем сожжения заживо и выстрелом в сердце — то в продолжении создатели дали волю фантазии, устроив Чаки настоящий сеанс истязаний. При этом аниматроник, играющий его, стал еще более натуралистичным — перед нами действительно будто бы загримированный ребенок лет пяти-шести.
Здесь невольно задумаешься о том, как же на самом деле работает ужас в мире «Детских игр»? И ужас ли это вообще? Занявшись поверхностным психоанализом, мы пришли к довольно шокирующему, но, как нам кажется, справедливому выводу:
«Чаки — это не просто очередная персонификация зла. Вероятно, самый юный зритель может идентифицировать себя с ним и через него мстить взрослым. И наоборот, что еще более страшно: наблюдая за уничтожением физического тела Чаки взрослый не может не увидеть в нем физическое уничтожение маленького ребенка».
Пожалуй, это самое экстремальное размышление о природе насилия, которое только можно увидеть в массовом кино, ориентированном на самую широкую публику — как на детей, так и на их родителей; в кино, которое настаивает на том, что оно всего лишь комедия, пусть и черная.
Нам могут возразить, что в американском прокате лента получила рейтинг R, самый строгий для непорнографических фильмов. Однако не стоит забывать, что к тому времени уже стали вполне доступными кабельное телевидение и VHS, а их почти невозможно проконтролировать. Неудивительно, что «Детским играм» суждено было посеять моральную панику, о которой мы поговорим чуть ниже.
«Детские игры — 3»
Режиссер: Джек Бендер
Есть в американском молодежном кинематографе такой заезженный штамп: трудного подростка отправляют против его воли в военную школу, чтобы из него там сделали человека. От него и отталкивались создатели третьей части «Детских игр», действие которой разворачивается ровно через десять лет после событий оригинальной картины.
Шестнадцатилетний Энди сменил уже множество приемных семей, но ни в одной не задержался надолго. В военной школе его и без того расшатанная психика подвергается новой массированной атаке со всех сторон: его бомбардируют садисты-психопаты из преподавательского состава, милитари-вертухаи из числа сверстников и, конечно же, вновь восставший из небытия Чаки. Единственная отдушина — обворожительная кадетка Кристин Де Сильва (Перри Ривз, «Дневники Красной Туфельки», «Анатомия страсти»), которая проникается иррациональной симпатией к изгою.
Игнорируя серию кровавых смертей, шизотираны из военной школы устраивают игрища с пейнтбольными шариками, которые коварная кукла вовремя заменит на боевые патроны.
На выходе из «Детских игр» получился подростковый ремейк «Цельнометаллической оболочки» со своим Шутником, сержантом Хартманом и даже рядовым Кучей.
Трилогия взросления Энди Баркли завершается брутальным перемалыванием Чаки в механических внутренностях парка аттракционов. В остальном же — это young adult высокого качества, киноповесть о дружбе и первой влюбленности, разговаривающая со зрителем на понятном ему языке.
И тут эпопея о Чаки совершает сюжетный твист, которого никто не мог предсказать. В феврале 1993 года в Ливерпуле пропал двухлетний Джеймс Балджер. Вскоре полиция нашла его изуродованный до неузнаваемости труп. Благодаря записям с камер наблюдения удалось поймать двоих подозреваемых, которые признали свою вину. На допросе они, если верить прессе, упомянули, будто на убийство их вдохновил просмотр фильма о Чаки. Ужаса этой истории добавляет то, что задержанным было по десять лет.
Практически в то же время еще одно жуткое убийство произошло в Манчестере.
Группа из шести отморозков обоих полов в течение недели пытала школьницу Сюзанну Каппер, а затем облила ее бензином и подожгла. Со стороны может показаться, что это была очередная история о подростковом насилии в его самых экстремальных проявлениях, однако журналисты зацепились за одну вроде бы незначительную, деталь. Мучения Сюзанны проходили под зацикленное сочинение брейккор-композитора 150 Volts под названием Hi, I’m Chucky (Wanna Play).
Продюсеры поспешили заявить, что если бы не Чаки, маньяки-убийцы нашли бы себе другое оправдание. Но общественность ведь знает: запретите фильмы ужасов и электронную музыку — и насилия не будет.
«Невеста Чаки» (1998)
Режиссер: Ронни Ю
Реанимировать франшизу доверили гонконгскому режиссеру Ронни Ю — не самому выдающемуся художнику, но, что называется, крепкому хозяйственнику. На тот момент в его портфолио значилось несколько лент в жанре уся, а также боевик с Брэндоном Ли и Боло Йеном «Наследие гнева».
Стилистика франшизы моментально изменилась. В визуальном плане на место сказочного антуража пришли характерные черты молодежных фильмов ужасов 1990-х с их клиповым монтажом и преобладанием синего цвета. В соответствии с новой стилистикой привели и саундтрек — вместо специально записанного сказочного хоррор-эмбиента создатели фильма сделали ставку на актуальную для тех лет альтернативу: Роб Зомби, Static-X, Powerman 5000, Coal Chamber и т. д.
В самом начале мы узнаем об одном из ключевых персонажей «Детских игр», о существовании которого прежде не догадывались. Это Тиффани Валентайн в исполнении пышнотелой Дженнифер Тилли. На момент действия первого фильма она была девушкой серийного убийцы Чарльза Ли Рэя, который впоследствии развоплотился в Чаки.
Сюжетная линия, посвященная Чаки и Тиффани — это история созависимости и абьюза.
Романтичная Тиффани хочет завести семью, готовить любимые тефтели мужа, и просит от своего возлюбленного лишь одного: хотя бы иногда мыть посуду. Неблагодарный Чаки в ответ лишь демонстрирует полное пренебрежение к интересам Тиффани и ее потребностям и отказывается предохраняться, несмотря на прямо сформулированную просьбу. При этом как минимум в начале фильма героиня Дженнифер Тилли явно относится к возлюбленному как к ребенку, держит его в детском манеже и вообще ведет себя как жена-мама.
Нетрудно догадаться, что, учитывая садистские наклонности молодоженов, их нездоровые отношения причинят вред не только им, но и окружающим. Например — готу-мазохисту Дэмьену, которого играет замечательная трансгендерная актриса Алексис Аркетт (урожденная Роберт Аркетт, 1969–2016) и в котором угадывается образ Мэрилина Мэнсона на пике его популярности:
Другая сюжетная линия посвящена паре подростков Джесси и Джейд, а также их гомосексуальному другу Дэвиду, который сыграет в картине небольшую, но крайне важную роль и погибнет страшной смертью.
В этом пласте «Невесты Чаки» сценаристы обсуждают вместе с героями и зрителями неприятие квир-подростков в семье, проблемы ранних браков, чрезмерной опеки, и проговаривают множество других вещей, о которых ожидаешь услышать в условном «Шоу Опры», но никак не в комедийном слэшере. При этом создателям фильма удалось провернуть сеанс коллективной терапии, сохраняя бодрый темп и раскручивая жанровую принадлежность «Детских игр» в сторону torture porn с забиванием гвоздей в голову и прочими непотребствами.
Однозначно лучшая часть всей франшизы и одна из знаковых вех в истории жанра. К сожалению, авторам сериала не удалось удержать так высоко поднятую планку. Дальше начался спад, моментально обернувшийся абсолютным провалом.
«Потомство Чаки» (2004)
Режиссер: Дон Манчини
У Чаки и Тиффани пополнение в семье: маниакальные производят на свет небинарного ребенка, которого зовут то Глен, то Гленда (потрясающий в своей прямолинейности прикол). Они настаивают на том, чтобы их сын/дочь немедленно определился или определилась с гендерной идентичностью. Из-за этого у Глена-Гленды начинаются серьезные проблемы с самоконтролем. От природы он добрый и ласковый ребенок, но под давлением отца и матери становится экстремальным психопатом, кровожадность которого впечатляет даже Чаки.
Еще неубедительнее оказывается сюжетный пласт, в котором вселенная «Детских игр» переносится в реальный мир, а Чаки и Тиффани оказываются реквизитом на съемочной площадке. Главной жертвой психологического и физического террора становится играющая саму себя Дженнифер Тилли, а режиссер пытается разрушить представление о «Детских играх», злодейски убивая Санту и перенося действие в солнечную Калифорнию.
Вроде бы ничего криминального, однако всё это мы уже видели (и в куда более изящной форме) в вышедшем десятью годами ранее «Кошмаре на улице Вязов — 7» Уэса Крейвена.
В «Потомстве Чаки» франшиза начала терять всё, чем она так полюбилась целому поколению зрителей. Социальные вопросы здесь ставятся предельно буквально и доходят до откровенного морализаторства, а конфликт в фильме разрешается ошибочным (если не сказать лживым) тезисом: «Просто будь собой — и всё будет хорошо». Юмор в «Потомстве Чаки» тоже оставляет желать лучшего. Прежде шутки и гэги в «Детских играх» были на грани фола, но оставались остроумными, а теперь зритель вынужден на протяжении половины фильма вновь и вновь выслушивать одну и ту же сомнительного качества шутку о том, что Дженнифер Тилли собирается переспать с режиссером ради роли Девы Марии.
Спасает это досадное недоразумение вдруг возникающий на экране Джон Уотерс — классик трансгрессивного кинематографа и любимый режиссер Мэрилина Мэнсона. Автору «Розовых фламинго» досталась эпизодическая роль папарацци, который преследует Дженнифер Тилли и принимает Чаки за карлика-онаниста, явившегося на межрасовую оргию в особняке звезды. Тем, кто хорошо помнит режиссерское наследие Уотерса, доставит немало удовольствия наблюдение за тем, как он играет по сути сразу нескольких персонажей из собственных фильмов.
Блистательный Джон Уотерс (в центре) на съемках «Потомства Чаки»
В принципе все мы давно привыкли к тому, что хоррор-франшизы имеют свойство превращаться в самопародии. Кто-то делает это раньше, кто-то позже, но закономерный итог почти всегда один: культовый сериал перекатывается, как Удо Диркшнайдер на шелковых простынях, в сторону контрафактной продукции для самых преданных фанатов.
С этим можно было бы смириться, но, как говорят опытные лекторы, есть одно «но». Режиссером на сей раз выступил не кто-нибудь, а сам Дон Манчини — тот самый, который когда-то придумал Чаки. Обычно подобные меры принимаются как средство спасения гибнущей вселенной. Тот же Уэс Крейвен взялся за седьмую часть «Кошмара на улице Вязов» с ясной целью: спасти Фредди, подарив ему достойную смерть, а заодно отомстить продюсерам, которые превратили его шедевр в кровавую клоунаду для кабельного телевидения.
В случае «Детских игр» вышло ровно наоборот. Кажется, будто Дон Манчини, получив карт-бланш, не понял, что с ним делать, и поэтому просто позвал всех своих хороших знакомых исполнить несколько плохо связанных между собой номеров, а специалисты по компьютерной анимации помогли ему покрепче заколотить гроб собственного творения. Увы, но это было только начало бесславного конца.
«Проклятие Чаки» (2013)
Режиссер: Дон Манчини
Шестая серия саги о Чаки снималась уже не для кинопроката, а для прямого выхода на видеоносителях. Летом 2013 года неожиданно выстрелил другой кукольный хоррор — «Заклятие». Хотя «Проклятие Чаки» было снято почти одновременно с лентой Джеймса Вана, его попридержали до конца летнего сезона и предъявили зрителям уже осенью.
Сеттинг снова меняется. Теперь главная героиня — от рождения прикованная к инвалидной коляске Ника (ее играет Фиона Дуриф, дочь Брэда Дурифа, всё это время озвучивавшего Чаки). После смерти матери она живет одна в самом настоящем замке. К ней в гости приезжают сестра, ее муж, племянница Элис, какой-то священник неизвестного назначения и няня, ухаживающая за Элис, а заодно предающаяся запретному сладострастию с ее мамой.
Хотя в сценарии и есть несколько неожиданных поворотов, в нем куда больше откровенно дурацких штампов: всё тот же неизвестно зачем нужный священник, ужин с крысиным ядом, заведомо беспомощная главная героиня и т. д. Чтобы хоть как-то освежить историю, Дон Манчини, приросший к режиссерскому креслу, высасывает из пальца историю Чарльза Ли Рэя, который внезапно оказывается не веселым маньяком-трикстером, а сентиментальным психопатом с разбитым сердцем.
Неубедительно и просто глупо.
«Культ Чаки» (2017)
Режиссер: Дон Манчини
Ника отправляется в уютный дурдом, больше напоминающий гостиницу в стиле хай-тек. Состоящий в однополом браке санитар Карлос дарит ей жевательную резинку, пациент Малькольм, думающий, что он Илон Маск, занимается с ней вопиющим сексом, а главврач насилует ее под гипнозом.
Тем временем из небытия возникает Энди Баркли. Он всё еще хранит в сейфе голову Чаки, курит траву и мучает своего мучителя.
И стреляет из дробовика во всё, что движется. И еще Дженнифер Тилли ходит в больницу, где лечат (электрошоковой терапией — в США XXI века) Нику. Попутно по всей больнице бегают множественные куклы Чаки, способные вселяться в тела людей. И там еще культ какой-то. И снято всё так, будто в Скандинавии: всё белое, грима на лицах нет, снег идет. И съемка замедленная в самые важные моменты.
В 2017 году стало предельно ясно, что Дон Манчини за всю свою жизнь породил одну гениальную идею, которую за него вырастили продюсеры и другие участники съемочного процесса. Когда-то ему было что сказать публике… Нет! Это Чаки было что сказать публике. Бездушная кукла поистине макумбианским образом оказалась человечнее своего создателя. Ну или поколению Дона Манчини больше нечего было предложить зрителям, кроме проходного нетфликсовского сериала, ужатого до размеров DVD-диска.
К слову, сейчас по славящемуся дурновкусием американскому каналу Syfy идет сериал «Чаки», снятый всё тем же Доном Манчини при поддержке Ника Антошки. Однополая любовь школьников в нем заранее победила резинового убийцу, даже не вступив толком в неравную схватку.
Но только надо ли это тем, у кого уже есть несколько миллиардов сериалов вроде Sex Education? Едва ли.
Резюме
В 1988 году маньяк-вудуист Чарльз Ли Рэй переместил свою бессмертную душу в дурацкую рыжую куклу. На протяжении десятков лет этот злодей творил жестокое насилие, чтобы даже в таких неудобных для всех условиях не потерять себя. Каждый раз он находил способ забраться в новый пластиковый или, если повезет, мясной сосуд. Он приспосабливался к новым условиям, пытался быть хорошим отцом для небинарного ребенка, менял по воле сценаристов собственную личность — и всё это ради того, чтобы оставаться актуальным. Но по пути Чаки потерял то, ради чего это всё и затевалось: свою бессмертную душу.
