Виральность, которая создается вручную. Адские реалии работы на заморской клик-ферме

6. Один только шум может свести с ума

Обычно клик-ферма располагается в стране с развивающейся экономикой — типа Таиланда, Индии и Филиппин, где трудовое законодательство, скажем так, «расслабленное». Ферма обещает рост просмотров, лайков и числа подписчиков на тысячи — с целью сделать контент популярным. Все это не бесплатно, разумеется.

Обычно тысяча лайков или их эквивалентов стоит 50 долларов, но иногда всего лишь доллар. Миллион подписчиков стоит порядка 600 долларов.

Работа Альберта сводилась к кликанью на разные штуки в течение целого дня, иногда до 12 часов подряд. Да-да, мы в курсе, что вы этим занимаетесь бесплатно! И все же Альберт с тех пор сменил свой род занятий. Почему? Потому что этот процесс оставил на его душе глубокие шрамы. «Клики — это типа… они вызывают реакцию. Они выводят меня из себя».

Альберт рассказал, что от звука щелкающей мыши у него внутри зарождается паника. «Мы сидели в гигантском складском помещении. Почти никто не разговаривал, слышно было только звук кликов. Сотни и тысячи кликов. Возвращаясь в конце дня домой, временами я слышал эхо. Перестал дома пользоваться компьютером. Я больше не мог пялиться в экран, а клики вызывали у меня раздражение».

Чем больше Альберт говорил о своей работе и странных правилах, которые установили его работодатели, тем больше эта вся история напоминала сцену из фильма «Бразилия» Терри Гиллиама.

«У меня были шумоподавляющие наушники, но вскоре их запретили. Даже музыку не разрешали.

Все, что я слышал, — это нажатия на кнопки. Даже сейчас при звуке клика в телевизоре у меня в груди все сдавливает. Слыша этот звук, я испытываю ужас.

Теперь пользуюсь только сенсорными экранами».

Никаких исследований на тему обусловленных работой на клик-фермах неврозов пока не проводилось, однако известно, что длительное прослушивание повторяющихся звуков может спровоцировать особую разновидность тревожности.

Альберт утверждает, что его симптомы — совсем не редкость.

«Они наблюдались у многих работников фирмы. Некоторые часами слышали звук клика после работы. Большинство, как я, больше этот звук не выносят в принципе. Пользуются сенсорными экранами. На работе некоторые мутили себе специальную резиновую клавиатуру. Покупали такие в школах: это специальная клавиатура, она пустая — чтобы дети учили расположение символов на клавиатуре».

Мы и представить себе не могли, что пользование мышкой и клавиатурой может превратиться в удушающий кошмар, которые перемалывает красоту человеческого бытия в бессмысленную кашицу из кликов. Хотя нет — еще твиттер, да. Забыли про твиттер.

5. Там создаются тысячи фейковых учетных записей в фейсбуке

Для генерирования бесчисленного множества уникальных кликов/просмотров/лайков в день необходимо много аккаунтов. То есть новые имена, новые электронные адреса, новые пароли и т. д. Это значительный труд, и по большей части Альберту и его коллегам платили именно за такую работу.

«До появления специальных людей, которые занимаются исключительно созданием учетных записей, мы должны были создавать их на месте сами. Сначала нужно завести электронные адреса, и мы делали их разнообразными. Применяли генератор случайных имен. Он содержал тысячу самых популярных мужских и женских имен, а также фамилий в США. Были и варианты никнеймов, типа John для Johnathan».

Некоторые принятые в компании правила по поводу допустимых имен были откровенно странными. «Джон Смит был ок, потому что распространенное, но если выпадал Дональд Санчес, такое имя брать было нельзя. Запрещено было смешивать имена и фамилии из разных культур, потому что это „не общепринято“. В частности, не велено было сочетать имена, звучащие на испанский манер, с фамилиями, которые похожи на английские. У нас они довольно распространены, и, насколько мне известно, в Штатах такие встречаются все чаще. Но мы их брать не могли. При этом можно было использовать английское имя и азиатскую фамилию — по их мнению, это было более „нормально“. А вот к испанским именам следовало подбирать испанскую фамилию».

Всякий, кто вырос на Юго-Западе США, сочтет это совершенной глупостью. Альберт рассказывает, что начальство обосновывало свое решение прецедентом. «Несколько лет назад какой-то сайт застукал нас на использовании множества Эсмеральд Джонсон, и с тех пор компания таких комбинаций опасалась».

В основном клиенты Альберта желали получить фейковых пользователей, которые походили бы на американцев (или как минимум жителей Запада). В тех немногих случаях, когда заказчик был согласен на филиппинских пользователей, задача была в особенности проста. В компании было достаточно сотрудников, потому они просто прибегали к личным аккаунтам в фейсбуке. «Достижение того количества кликов, которое обычно занимает несколько часов, в таких случаях сводилось к менее чем часу работы с фальшивых учетных записей».

На семь миллиардов жителей планеты (плюс-минус) приходится два миллиарда аккаунтов в фейсбуке. Сейчас соцсеть навострилась вычислять фальшивые учетные записи. По их оценкам, лишь 8,7 % аккаунтов фейковые.

Но даже если цифра точная, это все равно означает, что речь идет о 174 миллионах ненастоящих учетных записей. Это половина населения Соединенных Штатов в лице абсолютно нереальных пользователей.

4. Чтобы обмануть алгоритмы проверки на подлинность, приходится прилагать немало усилий

«Таращишься в компьютер в течение 12 часов — логинишься, лайкаешь что-то, разлогиниваешься, а потом все сначала». В среднем американцы проводят в социальных сетях порядка двух часов в день. Вообразите, что вам нужно находиться там в шесть раз дольше, выдавая при этом себя за кого-то другого, и все время испытывать страх быть застуканным.

«Фейсбук вычисляет тех, кто слишком много и слишком быстро на что-то кликает. Каждый заведенный тобой аккаунт в таком случае блокируют — и тех, кто проплатил, тоже выносят. Надо действовать осторожно».

Под «осторожностью» он имеет в виду цикличную гонку с разных аккаунтов на всех возможных площадках — с целью произвести эффект беспорядочности и обхитрить алгоритмы, которые Instagram, Twitter и прочие платформы применяют для поимки таких, как Альберт.

«Начинаешь с того, что лайкаешь что-то в фейсбуке. Затем отправляешься на SoundCloud и слушаешь там песню. После с другой учетной записи подписываешься на кого-нибудь в фейсбуке. Затем добавляешь этого человека в твиттере. После регистрируешься на DeviantArt, где смотришь и лайкаешь чьи-то картинки. Затем еще раз лайкаешь ту самую первую страницу в фейсбуке. Идешь на Kickstarter и жертвуешь доллар на какой-нибудь проект (они ранее платили нашей фирме). Ну и снова слушаешь песню на SoundCloud».

Для нас с вами это похоже на особо урожайную субботу, а Альберту это дел на несколько минут. «Действовать надо многозадачно. Пока играет песня, лайкаешь всякие штуки на разных сайтах. Нужно логиниться и разлогиниваться на разных аккаунтах, потому открыто несколько вкладок: фейсбук, твиттер, инстаграм, YouTube». Даже слушать про это утомительно, но в этом вся суть.

«Нас отслеживали по количеству поставленных в день лайков. Это может быть просмотр или прослушивание, но мы все зовем лайками.

Когда ты ниже заданной цифры, получаешь устное предупреждение, а вот если отстаешь уже в течение нескольких часов… тебе на полчаса отключают личный вентилятор. Не компьютерный вентилятор, а который на тебя дует.

Если таких нерезультативных дней набирается слишком много, могут уволить. Причем иногда это даже не вина работника. Может обнаружиться опечатка в фейковом пароле или адресе, и, когда человек пытается зайти, у него не выходит. Иногда электронная почта сообщает, что обнаружила необычную активность и необходима проверка. Переходишь к следующему, но расписание очень плотное, понимаете. Несколько таких случаев — и ты уже выпадаешь из графика».

Люди на таких должностях находятся в хвосте цифровой революции.

«Это плохая работа. Быстро впадаешь в депрессию, потому что целый день торчишь за этим занятием. Причем день тебе не оплатят, если не отработаешь все назначенные часы. Нельзя отпроситься пораньше, особенно в те дни, когда какому-то сайту понадобился миллион лайков. Надо постоянно логиниться, лайкать, разлогиниваться — раз за разом, часами».

Господи, никогда не думал, что скажу это, но звучит еще хуже, чем просто пользоваться интернетом.

3. Эта деятельность может представлять угрозу для физического здоровья

Помните сцену из сериала «Кремниевая долина», где герой нанимает клик-ферму в Индии, а в конце показывают, как все это выглядит?

Жизнь Альберта проходила почти так же.

«Там было не настолько темно. У нас было яркое освещение и небольшое окно, из которого было видно дорогу. А вот нагроможденные ряды компьютеров — очень похоже. И звук кликов, вы себе представить не можете. У них не показаны расположенные внизу вентиляторы, которые не позволяют блокам перегреваться. Компьютеры были старые. Пока я там работал, мы перешли с „висты“ на „семерку“».

Бывали ли вы когда-либо в помещении с большим количеством старых компьютеров? Если да, то вы должны быть в курсе, что они производят неимоверное количество тепла. Альберт утверждает, что тепло, генерируемое таким количеством тесно расположенных дерьмовых машин, представляло на его работе реальную угрозу.

«Однажды у нас случилось короткое замыкание. Компьютеры были соединены под столами по четыре штуки, и одна такая группа перегорела, отчего на все помещение запахло жженой пластмассой.

У одного нога оказалась жутко горячей. Она нагревалась постепенно, так, что он не заметил, а когда задрал штанину, стало видно, что вся нижняя часть ноги потрескалась и обгорела.

Это было из-за группы перегретых компьютеров, на которые он положил ногу, а мы осознали, что случилось, только потому что они перегорели. Мы все стали задирать штанины, и у ожоги были у многих».

Даже если сотрудник клик-фермы не жарится заживо за собственным компьютером, он практически постоянно пребывает в состоянии паранойи. «Менеджеры прохаживаются мимо и смотрят, где ты по графику. Нам было велено уменьшить окошко браузера, чтобы во время работы был виден вордовский документ сбоку. Если его скрыть или удалить, тебя уволят». Все — как в фильме «Офисное пространство», только начальство ценит человеческую жизнь еще меньше, чем Билл Ламберг.

«Дома я не мог пользоваться компьютером, а иногда и смотреть телевизор. Когда так долго пялишься в экран и, даже отведя взгляд, видишь те же экраны, ощущение — как в ловушке. Дома я смотрел в окно или читал. Работа испортила мне этот вид досуга».

2. В любой момент существует вероятность облавы со стороны властей

В большинстве стран клик-фермы имеют практически незаконный статус, по ряду причин: слишком много компьютеров, слишком много сим-карт, участие в мошенничестве — вот это все. Филиппинские юристы комментируют явление так: «Потенциально они нарушают ряд законов — в сфере охраны прав потребителей и контроля за недобросовестной коммерческой деятельностью. Фактически речь идет об обмане потребителей». Так что потенциал для преследования со стороны властей всегда имеет место. У фирмы, на которую работал Альберт, на такой случай имелся план.

«У нас был план эвакуации при пожаре, план на предмет затопления, а еще план на случай полицейской облавы».

Первые два понятно, а вот третий может понадобиться, только если речь идет о бизнесе, который предусматривает бюджет на резинки для скрепления пачек банкнот.

«Вы не подумайте, что речь идет об уничтожении компьютеров или документов. В случае прибытия полиции план был таков: оставаться на своих местах, не двигаться и делать все, что говорят. Наша деятельность была законной, но законы менялись, и в любой момент все могло поменяться». Компания, где работал Альберт, ловко ходила по краю законности. Они инструктировали своих сотрудников подчиняться полиции, но при этом велели им ничего не сохранять на компьютерах, чтобы не оставлять документальных следов.

«Был случай с фирмой поменьше нашей, которая что-то натворила, и к ним приехала полиция. Однако им удалось узнать лишь текущего заказчика и еще нескольких отследить. Там предохранялись так же, как мы. Надо быть готовым».

Что самое интересное, основной риск совсем не был связан с подгорающими за компьютерами работниками, которые едут кукухой от количества кликов; или захламлением интернета мусорным контентом. «На то, что у нас там было (бесконечные ряды компьютеров), нужна особая лицензия. Вроде как наша лицензия подходила, но затем у нас добавили еще несколько рядов машин. То есть балансировали где-то на грани между законным и незаконным, наверное».

О, этот статус нам знаком. Мы называем это «полулегальный», а наши юристы заявляют, что это «реально глупо».

1. Заказчики больше пекутся о своей репутации, чем об условиях работы на фермах

Крупные корпорации довольны виральным эффектом, который обеспечивают их страницам в соцсетях клик-фермы. И при этом никто не хочет быть заподозренным в пользовании услугами таких фирм.

Coca-Cola заявила, что «не одобряет фейковых поклонников», и ограничила доступ к своему рекламному видеоролику после того, как благодаря клик-фермам количество просмотров достигло шести миллионов. Альберт утверждает, что многие компании выходят из сделок, когда узнают, что в ход пошли клик-фермы.

«Я приходил на работу и устраивался у экрана с вордовским документом, который содержал пронумерованные задачи. Ранее они выглядели как „1, 2, 3, 4, 5“, а теперь — как „2, 4, 7, 9, 12, 13, 14“ , потому что многие клики были изменены или отозваны. Почти всегда — потому что застукали. Через какое-то время даже не нужно было спрашивать, в чем дело. Новенькие спрашивали, потому что были не в курсе. Отвечали им так: „Компания дала задний ход, так как обнаружила, что задействованы мы“. Иногда в течение дня приходили менеджеры и говорили: „Удалить все задачи касательно лайков в фейсбуке такой-то компании, их только что урезали“».

Альберт не стал рассказывать, сколько он зарабатывал.

Известно, что сотрудники клик-ферм в Таиланде могут получать до нескольких тысяч в месяц, а вот работники ферм в Бангладеш зарабатывают лишь 120 долларов в год.

Никто не заслуживает доли сидеть в интернете по 12 часов в день. Ни за какие деньги. Впрочем, по крайней мере одна американская компания, которая прибегла к услугам клик-фермы Альберта, отправила туда человека для проверки условий работы.

«Полагаю, человека заслали из одной из компаний, чтобы он разведал, как вообще все это выглядит. Здание было не самое симпатичное, и там было жарко. Вместо того чтобы спросить, почему так жарко (помещение + филиппинское лето с тысячей перегретых компьютеров), он отметил, что мы очень быстро печатаем. Видимо, так он опознавал довольного работника — по тому, как быстро тот печатает». Знаете, некоторые считают, что стакан наполовину полон, а другие видят, что человеческие беды переливаются через край. «Именно такой была наша работа. Мы знали, что нас не одобряют, и при этом компания прислала человека посмотреть на условия работы. Так себя ведут с потогонными фабриками, где практикуется рабский труд».

Сам Альберт не считает, что это была потогонка. Он занялся другим, лучшим и более здоровым делом, но по-прежнему не думает, что в его старой работе было что-то неправильное в нравственном смысле.

Альберт огорчается, когда американские компании отзывают бюджет, усмотрев малейший намек на деятельность клик-ферм. «Они недовольны тем, что ввязались в историю с фейковой популярностью. А мы теряем средства на пропитание.

Пользователи фейсбука радуются, обнаружив, что какая-то фирма накрутила себе количество подписчиков за счет фейковых аккаунтов, а с нашей точки зрения, вы улюлюкаете тому факту, что нам не заплатят».

Ну класс, никогда бы не подумали, что придется стыдиться того, что выступаем за достоверность. Спасибо, интернет.