Сегодня на арене: 7 фильмов о клоунах со всего света
«Нет ничего страшнее клоуна!» — уверяла Кэрри из «Секса в большом городе», испуганно косясь на аниматора на детском дне рождения. И многие с ней согласятся! Недаром клоуны — частые персонажи фильмов ужасов, а в комиксах о Бэтмене страх на Готэм наводит зловещий Джокер, новый фильм о котором вышел в мировом прокате, хотя, судя по всему, сиквел с Хоакином Фениксом и Леди Гагой никого не напугает. Зато испугают другие циркачи. Существует даже название для боязни клоунов — коулрофобия. Если вы испытываете необъяснимый страх перед клоунами, лучше избегайте фильмов из нашей подборки, несмотря на то, что далеко не все из них хорроры.
В 1970 году, в ночь, когда развиваются события первого «Хеллоуина» Джона Карпентера, группа подростков-идиотов (один из них — Рэйн Уилсон, Дуайт из «Офиса») попадает в музей, посвященный серийным убийцам и психопатам, в который их заманивает жуткий клоун Капитан Сполдинг (Сид Хэйг), рассказывающий о местной легенде по прозвищу Доктор Сатана. Будучи еще более тупой, чем обычные персонажи ужастиков, молодежь тащится на поиски свидетельств жизни и смерти маньяка-извращенца и попадает в дом… маньяков-извращенцев! Кто бы мог подумать.
Современная аудитория знает об отбитом слешере металлиста Роба Зомби в основном благодаря сериалу «Теория большого взрыва», в одном из эпизодов которого Радж познакомился с милейшей барышней, оказавшейся фанаткой самых лютых хорроров. Кино действительно способно вызвать содрогание у публики, разнеженной сегодняшними вегетарианскими слоубернерами, копающимися в травмах персонажей. Фильм Зомби скорее нанесет травму неподготовленному зрителю, хотя где-то, за всем этим сочным рукотворным кошмаром, таится застенчивое синефильское признание режиссера в любви к трешу 1970-х — мамочку-маньячку даже играет звезда той эпохи Карен Блэк. Что до клоуна, этого Капитана Америки из ада… Вы его запомните.
«Клоуны» (1970)
I clowns
Маленький мальчик, альтер-эго Федерико Феллини, просыпается ночью от странных звуков и бежит к окну. Вместе с ним, сквозь зарешеченные окна тюрьмы, заключенные наблюдают, как из песка под хоровое «Майна! Вира!» поднимаются полотняные стены цирка-шапито. Реконструировав фрагмент своего детства, когда впервые проявилась одержимость Феллини цирковым мастерством и клоунадой, а заодно отметив, что у мира всего две грани — цирк и тюрьма, — режиссер отправляется в путешествие по Франции, по аляповатым волнам коверной клоунады, где встречает служителей этого исчезающего вида искусства, которое так сильно на него повлияло.
Мокьюментари великого режиссера, в котором он отводит себе скромнейшую роль наблюдателя и поклонника, застывая в позе и возрасте восторженного мальчишки у окна, в чьей банальной, ничем не примечательной жизни вдруг воздвигся красный бархатный занавес, через который можно проникнуть в другой мир. Мы видим настоящих цирковых артистов, каждый из которых мог бы появиться в фильме самого Феллини. Вернее, они там и появлялись — от грандиозного, сделанного из раззолоченной фанеры и крашеного картона Древнего Рима в «Сатириконе» до душераздирающей черно-белой Джельсомины и ее возлюбленного, дикаря Дзампано, в «Дороге», когда Феллини еще сковывал себя рамками неореализма, с его бедностью и притчевой простотой. Эстетику бедности режиссер оставил за плечами, войдя в историю искусства как барочный мастер, скрестивший роскошь с буффонадой, карликов с великанами, насмешливость с какой-то смутной тоской. В общем, вся его фильмография и есть выступление чудаков на арене, а все его рыжие клоуны — белые, и наоборот. Как и было сказано: цирк и тюрьма.
«Деликатесы» (1990)
Delicatessen
В неповторимом сеттинге, снятом через фирменный мутный желтый фильтр Марка Каро и Жан-Пьера Жёне, высится (или не высится, до конца непонятно) дом, в котором держащий лавку мясник (Жан-Клод Дрейфус) сдает комнату постояльцам, а затем пускает их на фарш, который потом продает жильцам. Однажды, под умеренно тоскливую шарманку, в дом въезжает молодой клоун (Доминик Пинон, появляющийся в каждом фильме Жёне), юноша с грязными ногами (ботинки пришлось отдать таксисту в качестве платы за проезд) и чистым сердцем, который должен стать следующей жертвой. Артист демонстрирует такие потрясающие трюки с ножами, что злодей не спешит его убивать, а еще в него влюбляется дочка мясника (Мари-Лор Дуньяк).
Сделанный из рваных тряпок, ржавых железок и обрывков пожелтевшей бумаги сюрреалистический постапокалипсис режиссерского дуэта, половина которого (Жёне) ответственна за «Амели» — более красочную и оптимистичную версию того же мира, в котором милота неотделима от патологии. Комедия абсурда в чистом виде, в которой при желании можно разглядеть социальную сатиру или даже аллюзии на сопротивление немецкой оккупации (местное сопротивление в лице вегетарианцев обитает в канализации), но лучше не портить себе удовольствие, а просто наслаждаться диковинным футуризмом, черным юмором и добродушным каннибализмом. Истинное людоедское счастье.
«Путь на арену» (1963)
Байопик о «печальном клоуне» Леониде Енгибарове, играющем в картине самого себя — сына уважаемого профессора, который в «наш век кибернетики и синхрофазотрона» не хочет поступать на физико-математический факультет и двигать науку, а устраивается в цирк униформистом, заявляя родителям:
«Я лучше умру с этим умирающим видом искусства!»
Классическая история успеха, в которой герой заставляет поверить в него свою семью и красивую девушку (цирковую акробатку), со всем оттепельным оптимизмом и бодрым закадровым джазом, перевешивается самой фигурой Енгибарова, получившего прозвание «клоун с осенью в сердце». Цирк зажигает огни вполне в духе соцреализма и производственного кино, но вот на арену выходит худощавый юноша в полосатой футболке, и начинается поэзия. Летают волшебные серебряные огни, призрачный клоун репетирует перед самим собой репризу, и ни на секунду не удается забыть о его ранней смерти в роковые для гениев 37 лет. Высоцкий пел о нем:
«Мы опять в сомненье — век двадцатый: Цирк у нас, конечно, мировой. Клоун, правда, слишком мрачноватый — Невеселый клоун, не живой».
На арене цирка идет странное представление. Клоуну Раджу (индийская суперзвезда и режиссер фильма Радж Капур) собираются вырезать сердце, которое, как говорят клоуны-врачи, близкие к персонажам хоррора, «слишком большое для такого маленького мира». В зале собрались люди, которых Раджу когда-то знал и женщины, которых любил (среди них — советская балерина Ксения Рябинкина, в которую Капур творчески влюбился, посмотрев фильм «Сказка о царе Салтане»). История разворачивается назад, в детство и юность артиста, повествуя о пути грустного клоуна на арену.
Снимавшийся шесть лет трехчасовой (изначально фильм длился пять часов и был порезан по настоянию продюсеров) полубиографический эпик Капура со всеми достоинствами, недостатками и особенностями старого Болливуда. Картина с треском провалилась в индийском прокате, разорив режиссера, но стала хитом в СССР. Со временем фильм обрел культовый статус на родине, а индийские феминистки хвалят картину за то, что в ней впервые в Болливуде женщины показаны не как жертвы или объекты, а как сложные, интересные персонажи. В нынешнем году появился осовремененный ремейк, который при всех новшествах уступает оригиналу: в нем нет «индийского Чаплина» Капура с самыми добрыми в мире голубыми глазами, способными заставить смотреть даже старый Болливуд.
«Клоун» (2011)
O Palhaço
По Бразилии кочует маленький цирк под названием — конечно же — «Эсперанса», которым управляет клоунский дуэт: Бенджамин (режиссер и сценарист фильма Селтон Мелу) и его отец Вальдемар (Пауло Жозе). Дела, по меркам бродячих артистов, идут неплохо, иногда их даже принимают и угощают обедом мэры заштатных городков, в которые их заносит. Публика смеется и аплодирует клоунам, но Бенджамин сыт кочевой жизнью по горло и однажды принимает решение уйти из цирка, в котором вырос.
Роуд-муви, снятое, за неимением больших бюджетов, по всем канонам «реализма кухонной раковины», но это Бразилия, поэтому визуально картина ярче и красочнее, чем какой-нибудь дорогостоящий «Мулен Руж!». Мелу с его мягким лицом и печальными глазами — воплощение клоуна с депрессией из всех анекдотов: «Я смешу людей. Кто бы рассмешил меня?» История также на удивление познавательная для инди-фильма с горько-сладкой карамелькой за щекой. Вы узнаете, что означает на цирковом жаргоне «прикопать мертвеца» и какому святому молятся комедианты:
«Проси за своих собратьев-актеров перед Богом, ведь они способны честно и добросовестно играть свои роли, чем помогают другим осознать их роли в жизни, тем самым помогая им достичь и небесной цели».
«Шоколад» (2016)
Chocolat
Франция, 1897 год. Некогда популярный клоун Футит (Джеймс Тьерре) прозябает в провинциальном цирке, когда встречает беглого чернокожего раба (звезда байопика «1 + 1» Омар Си), который изображает на арене дикаря-каннибала. Фатит предлагает ему поставить первый в мире совместный межрасовый номер и создает революционный для циркового искусства дуэт белого и рыжего клоунов. Быстро приобретая известность, герои покоряют Париж. Фатит всем доволен, а вот его партнер, взявший псевдоним Шоколад, вскоре устает получать пинки и пощечины на потеху публике.
Печальная буффонада с великолепной ролью харизматичного Омара Си основана на реальной истории дуэта Футита и Шоколада. В картине комиков запечатлевают на пленку братья Люмьер, а перед титрами мы смотрим настоящую архивную запись их выступления, — от такого близкого соприкосновения с реальной историей пробирает легкая дрожь, но от безобразного расизма, марающего Прекрасную эпоху, потряхивает сильнее. Разговоры об угнетении, которые мы слышим сегодня, успели набить оскомину, однако режиссер Рошди Зем удерживается от того, чтобы трясти указующим перстом перед зрительским носом. У хорошего «социального» кино всегда был единственный рецепт: показать трагедию одного как трагедию всех. Нужно быть совсем непробиваемым, чтобы не оценить смертельный номер первого популярного чернокожего артиста, бросающего доходное дело, чтобы обрести хотя бы каплю уважения к себе.
