Гид по загробной жизни: правила обретения блаженства или удачной реинкарнации

Стало быть, самое ужасное из зол, смерть, не имеет к нам никакого отношения; когда мы есть, то смерти еще нет, а когда смерть наступает, то нас уже нет. Таким образом, смерть не существует ни для живых, ни для мертвых, так как для одних она сама не существует, а другие для нее сами не существуют.

Эпикур, древнегреческий философ

Индуизм

Индуизм смело претендует на звание древнейшей сохранившейся религии, черпая начало из Вед, устный вариант которых, по мнению некоторых ученых, был создан 4500 лет до н. э. Строго говоря, индуизм не целостное течение, но объединение нескольких религиозных традиций с общими положениями. Карма, реинкарнация, йога и медитация — всё это части индуистской религиозной системы, известные далеко за пределами Индии.

Что влияет на судьбу живых и мертвых, известно наперед. Касты определяют земную жизнь, а карма и следование нормам дхармы (учения или закона, поддерживающего порядок вещей) — участь после смерти.

Европейцам иногда свойственно рассматривать индуизм как учение о перерождении душ, что далеко от правды.

Бесконечный круг смертей и перерождений не вечная жизнь, но колесо сансары. Пребывание в мире сансары переживается через страдания и невежество, незнание собственной природы, поэтому истинный индуист стремится не к перерождению, а к достижению мокши.

Достигая мокши, умерший приобщается к Атману — великому Богу, Абсолюту, скрытому во всех сущностях, обретая «совершенное, нерожденное, непреходящее, благое, незыблемое состояние, вечное, труднодостижимое для несовершенных». Обрести освобождение могут не все, но только достигшие знания, «незаблуждающиеся», бесстрастные, постигшие Запредельное. Йога и медитация становятся практиками, ведущими к просветлению и, в отличие от их западной интерпретации, противоположными индивидуализму в стремлении раствориться во всеобщем божественном начале.

Непросветленные после смерти распадаются на пять «сутей» (огонь, земля, воздух, вода и эфир), а затем из старого тела попадают в новое.

Новая обитель и успех перерождения зависят от кармы: хорошо переродиться человеком, да еще и брахманом, а вот стать растением — явное понижение ранга.

Индуистское описание опыта умирания и загробной жизни содержится в священной книге «Мокшадхарма». Книга не только подготавливает к встрече с потусторонним, но и помогает определить, что вам недолго осталось.

Насторожитесь, если вы перестали видеть звезду Арундхати и собственный четкий образ в зрачках другого, но видите полную луну как расплывчатое пламя, — вам остался год жизни.

Если загорелое лицо становится бледным, это признак смерти через полгода. И всерьез задумайтесь, не смотрели ли вы проклятых видеокассет, если вдруг способны долго смотреть на солнце, а вместо благовоний чувствуете трупный запах, потому что вам осталось 7 дней.

Буддизм

Буддизм разделяет понятия кармы, сансары и реинкарнации, но посмертный опыт просветленного буддиста содержит одно существенное отличие. Сам Будда в ответ на расспросы о смерти и нирване хранил благородное молчание, что привело к формированию особой буддисткой категории «бесполезных вопросов», на которые нельзя дать ответ. Их постижение не предмет рассуждений, а требует познания в практике.

Известно, что после смерти возможно три варианта развития событий: перерождение, аналогично индуизму; попадание в ад до момента вселения в новое тело, то есть мучения, а потом перерождение; и достижение нирваны. Реинкарнация вновь рассматривается как возвращение к сансаре, кругу страданий.

«Рождение опять и опять — горестно», — произносит Будда.

А вот нирвана принципиально отличается от мокши, не предполагая соединения с Богом. Дать определение нирваны невозможно, и Будда молчит. Тогда одни говорят, что состояние нирваны не облечь в словесный опыт, и лишь достигшие способны познать его суть, а остальным и объяснять бесполезно. Другие считают, что молчание означает «ничто».

Чтобы достичь нирваны буддисты следуют Восьмеричному — или Срединному — пути, опираясь на четыре благородные истины буддизма, мудрость и нравственность, оставаясь посередине между любыми крайностями. В особенности между крайностями гедонизма как наслаждения и крайней степенью аскетизма — причинением вреда себе. Важно, что и в буддизме, и в индуизме земная жизнь, помыслы, деяния, степень «просветленности» определяют последующую участь умершего.

Тибетская книга мертвых

Бардо Тхёдол, или Тибетская книга мертвых, — это в прямом смысле руководство для умерших, едва покинувших тело, созданное в направлении Тибетского буддизма. Его принято читать над гробом в течение 40–49 дней после смерти, чтобы подсказывать покойному, как вести себя на том свете.

В книге приведены состояния-этапы (Бардо), через которое проходит сознание человека с момента телесного умирания и до перерождения. Интересно, что текст книги содержит не просто описание загробного мира, но поэтапную инструкцию. И на каждом этапе путешествия у почившего есть возможность достигнуть освобождения (нирваны). Легче всего это дается сразу после смерти, а дальше покойный постепенно приближается к следующей реинкарнации. На всем пути Тибетская книга не бросает непросветленную душу, а указывает ей, как переродиться максимально удачно.

Кратко путь сознания выглядит так: после физического умирания оно проходит три Бардо Смерти. Первое Бардо Смертного Часа, длится 3–3,5 дня, и его задача — выход из колеса сансары (да-да, из бесконечного цикла смертей и перерождений). Сознанию в этот период необходимо воспринять Само Себя, то есть настоящую Реальность.

Второе — Бардо Кармических Наваждений («кармических иллюзий») — продолжается до 14-го дня после смерти. Умершему следует избегать тусклого и манящего света искушений, не поддаваться страхам, навеянным Божествами, распознавать Знаки Рассудка. Может показаться, что перед вами метафизическая чепуха сродни той, что обезумевшие просветленные толкают на улице вместе с книгами, изображающими Шиву, но Тибетская книга мертвых дает крайне конкретные портреты существ, с которыми вам придется столкнуться.

«Желтоватая Богиня Смерти идет с Северо-Запада, отрывает у трупов головы, выдирает сердца, собирает их в правую руку, а левой засовывает безголовые тела в рот, жует и чавкает счастливая».

Не пугайтесь, текст книги постоянно поддерживает покойного напоминаниями, что видимое им — лишь образы собственного сознания.

Если удастся распознать Знаки Рассудка, вы достигнете Просветления, и третий этап вам не грозит. Если нет, вы попадете в последнее Бардо Воплощения, очередного рождения. Обычно оно длится 22 дня, но иногда затягивается до 49-х суток после смерти. Вам предстоит выбор Перерождения, но книга заботливо предупреждает: «Страшное бессилие обуяет тебя. Не торопись! Ты можешь кинуться в первую попавшуюся утробу, в скверное чрево, которое родит тебя для одного лишь страдания. Будь терпелив и осторожен! Можно вообще не воплощаться вновь! Можно воплотиться для радостей жизни! Можно… многое можно! Не торопись. Тут некуда и незачем торопиться: ты умер!»

Спустя столетия образы божеств и злых духов, столь подробно описанные в книге, заинтересовали швейцарского психиатра Карла Юнга, который заметил, что духи в Бардо Тхёдол интерпретируются как отображения (проекции) человеческой психики. «И это написано в VIII или IX веке, Карл!» — сказал сам себе Юнг.

Идеи, формы и образы, представленные в мифологии и богословии, по мнению Юнга, подозрительно похожи даже у народов, миграция и обмен между которыми невозможны. Тогда психиатр сделал вывод, что рассматриваемые элементы заложены в человеческое сознание изначально, составляют форму психики как тело нашей физической жизни. Человек — это две руки, две ноги, посередине набор архетипичных форм сознания. Так Юнг пришел к архетипам и коллективному бессознательному.

Немудрено, что Бардо Тхёдол завоевала мистическую славу, поскольку уже в Средневековье содержала в себе все пелевинские сюжеты: противоречивые метафизические истины, качественные различия уровней сознания и метафизических реальностей.

Одним словом, постмодернизм какой-то. Психолог Томас Лири и вовсе использовал Тибетскую книгу мертвых и комментарий Юнга для создания руководства по психоделическому опыту, поскольку считал, что состояния сознания и приходящие проекции внутренних демонов вполне схожи у мертвых и трипующих.

Древний Египет

Бардо Тхёдол не единственное и не первое руководство к загробной жизни, еще в Древнем Египте (сер. 4 тыс. до н. э. — IV–VII века н. э.) существовали похожие инструкции в помощь умершему. Древнеегипетскую книгу мертвых помещали в гробницы усопших с той же целью, что и читали тибетскую: помочь преодолеть опасности загробного мира, обрести покой после смерти. Папирусы, найденные в гробницах, различаются по содержанию и объему, но все они включают молитвы, гимны, нравственные поучения и магические заклинания, имена загробных стражей и рассказы о предстоящих препятствиях — смесь всего необходимого для существования по ту сторону.

Путь покойного описан в книге мертвых с точностью хорошего путеводителя.

Сначала нужно пройти стражей-привратников в виде чудовищных змеев, затем точно произнести заклинание для Осириса. Следующий этап — выбрать и пройти по одной из двух троп, наполненных ядовитым дымом, огнем, чудовищами и змеями. По содержанию прогулка по тропе напоминает Тибетскую книгу мертвых: преодоление препятствий, столкновений с чудовищами, чьи имена мертвый должен выучить заранее, а вокруг — сплошные архетипы. В отличие от буддизма египтянам чужда идея реинкарнации: их умершие либо достигают блаженства, либо умирают навсегда.

Главное событие пути — Чертог Обоюдной Правды, или суд Осириса, хорошо знакомый западному читателю. Боги Тот и Анубис взвешивают на весах сердце умершего и правду в виде пера богини Маат. Если усопший грешил в земной жизни, сердце перевешивает, и он отправляется на съедение льву с головой крокодила. Похоже, что это предел: и без того покойный полностью прекращает свое существование в чреве чудовища. Оправданным везет больше, и они обретают благодать в прекрасных полях Иару.

Древняя Греция

О древнегреческом загробном мире и путешествиях по нему мы с детства знаем из диснеевского мультфильма о Геркулесе.

Аид — древнегреческий бог подземного одноименного царства мертвых, состоящего из трех уровней. Мифы о загробном мире сопровождаются знакомой концепцией: душа не просто попадает в Аид после смерти, но следует туда по определенному маршруту, натыкаясь на перипетии и препятствия на пути. На основе мифологических описаний греками были созданы настоящие топографические карты подземного царства.

На входе души встречал проводник Гермес, сопровождая вновь прибывших вплоть до суда.

Греки предусмотрительно вкладывали в рот покойному монетку, которой он расплачивался с Хароном за переправу через реку Ахеронт в начале странствия.

Затем душа передвигалась по карте согласно плану, пила из реки Леты, обретая забвение прошедшего (отсюда пошло выражение «кануть в Лету»), и достигала перекрестка, где решалась ее судьба. Три загробных судьи допрашивали пришедшего и назначали ему пребывание на одном из трех уровней Аида. В енисейские поля попадали безгрешные при жизни. Злобные, коварные, жадные грешники оставались в преисподней — Тартаре. Иными словами, проваливались в тартарары, место страданий и несчастий. Большая часть людей — эдакий середнячок, не отличившийся ни благим, ни злым, — оставалась на асфоделовом лугу, где неприкаянные души безрадостно скитались по туманным просторам, поросшим дикими тюльпанами.

Некоторые религии не обсуждают смерть и опыт умершего столь подробно, но также придерживаются критерия избранности, «отбора» заслуживающих спасения. Иудаизм предрекает вечную жизнь праведника, даосизм — совершенно мудрым. Что будет с остальными — неизвестно, но есть вероятность, что они останутся за бортом.

Христианство

Канонические христианские тексты мягко обходят конкретику относительно жизни после смерти. «…возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя. Иисус сказал ему: правильно ты отвечал; так поступай, и будешь жить», — гласит Евангелие от Луки. В раннем христианстве, кстати, присутствовала идея реинкарнации, но впоследствии от нее отказались. В Новом Завете главным событием жизни по ту сторону становится грядущий Страшный суд — день, когда мертвые воскреснут, и все люди предстанут перед Христом. Их разделят на грешников и праведников и по результатам суда даруют вечную жизнь в Царствии Божьем. Поговаривают, что это уже не рай, а нечто, опять же невыразимое словами. Кто получит вечную жизнь и кем она будет дарована, вопрос дискуссионный. Некоторые богословы считают, что спасутся лишь праведники, как и в иудейской традиции. Другие говорят, что Христос есть любовь, а значит, прощены и спасены будут все.

Но, несмотря на отсутствие точных канонических представлений о судьбе умерших до момента Страшного суда, церковь не оставляет душу в трудный момент, описывая ее путь и предстоящие испытания, основываясь на стародавних преданиях. Пример такого описания можно найти у Архиепископа Иоанна, обобщившего представления православной церкви о странствиях души. Непосредственно после выхода из тела она оказывается окружена другими духами и больше тянется к тем, добрым или злым, которые ближе ей по духу (тавтология заимствована из оригинального текста). Снова потусторонний мир оказывается не прямыми вратами в рай, но испытанием, где душа колеблется между ангелами и падшими духами, переживая период искушения.

Хоронить умерших в русской культуре принято на третий день после смерти, что объясняется христианской традицией: первые два дня опечаленная расставанием с телом душа наделена свободой и может посещать значимые для нее места на земле. На третий день она перемещается в «иные сферы», возносясь на небеса. Кстати сказать, слабые души не знают, куда себя деть, и скитаются около дома или рядом с гробом, а вот добродетельная душа посещает те места, где она имела обыкновение творить правду. Святые же сразу начинают восхождение на небо.

Третий день самый сложный. Чтобы вознестись к Богу, душа проходит через мытарства — двадцать препятствий, учиненных злыми духами. Духи преграждают путь усопшему и обвиняют его в грехах, в которые сами его и вовлекли. Христиане, неравнодушные к умершему, в это время должны усердно молиться, обращать любовь и внимание к покойному, чтобы ему помочь.

После прохождения двадцати уровней мытарств душа еще 37 дней посещает небесные обители и адские бездны. Девятый день символизирует конец путешествия по красотам рая, после чего начинается экскурсия по ужасам и мучениям ада. На сороковой день скитающемуся назначают место из числа увиденных, где он будет пребывать до момента воскресения мертвых.

Католики добавляют к структуре загробного мира чистилище как место, где прибывают души людей, в жизни бывших «ни рыба ни мясо». Вроде и с Богом, но вроде и грешили. Что-то про тюльпаны напоминает, неправда ли? Дотошное и красочное повествование о католическом аде, чистилище и рае найдется в «Божественной комедии» Данте.

Новейшая вечная жизнь

Приведенный обзор не исчерпывает мировые идеи о загробном мире. Собственную мифологию и представления о путешествиях человека после смерти имели практически все мировые цивилизации. И в чем-то Карл Юнг был прав: испытания, злые духи и проверки, которые открывают умершему доступ к вечному блаженству, присущи большинству из них. Есть и более частные совпадения вроде сакральности третьего и сорокового дней в буддизме и христианстве.

Но в XX веке религию потеснила позитивистская наука, предавшая анафеме понятие души, а вместе с ним и веру в загробный мир. Однако мечта о жизни после смерти оказалась живее самого Бога, и в эпоху атеизма Бог умер, а мы по-прежнему надеемся. Немногие готовы смириться с конечностью собственного существования, но еще сложнее принять конечность жизни родных и близких. Парадокс вечной жизни при отсутствии Бога человечество решает по-разному. В Америке популярными становятся Living Memorial — живые растения или целые парки-кладбища, которые высаживаются в память об умерших. В землю добавляется прах кремированного, а новое растение символизирует циклы жизни, перерождение и единство всего живого.

Другим направлением преодоления смерти стало использование науки и технологий. В общем виде его представляет движение трансгуманизма, поддерживающего использование технического прогресса для устранения нежелательных аспектов человеческого существования, в том числе смерти. Прямолинейно с вечной жизнью связывается концепция диджитал-смерти. Слоган на сайте проекта Digital Death гласит: «Благодаря интернету вы можете жить вечно». Фотографии, посты и сообщения в социальных сетях, любимая музыка и книги воспринимаются как ключевая часть наследия личности. Авторы утверждают, что именно цифровое наследие живет после смерти и вопрос лишь в том, кто за ним следит, кто админит мертвые странички в соцсетях.

Специальные компании и нейросети вполне справятся с имитацией активности, и друзья смогут услышать от вас «хаха, жесть» вплоть до собственной кончины.

Футуристы и неравнодушные предсказывают и осмысляют появление цифрового рая, куда загрузят оцифрованные сознания людей. Ярко такое бессмертное будущее показано в британском сериале «Черное зеркало». «Сан-Джуниперо» — имитация реальности, куда загружаются сознания людей и где они вечно молодые и вечно пьяные вечно предаются наслаждениям. И никаких мытарств, злых духов, сорока дней!

Куда и почему уходят архетипы, как это повлияет на общество — открытые вопросы. Классические религии объединены общей идеей: для достижения вечной жизни они требуют изменений от субъекта, будь то достижение совершенной мудрости, просветления, покаяние или праведность на земле. Прагматичная современность требует заплатить и подписать отказ от авторских прав, что делает вечность более доступной.

С одной стороны, цифровой рай — это надежда на вечное счастье, без власти и давления церкви на личность. С другой, с высокой долей вероятности, сознание Жана Бодрийяра, будь оно оцифровано, немедленно совершило бы диджитал-суицид, не выдержав симулякра такого масштаба. А для Будды и Христа вечная земная жизнь была бы худшим из наказаний.

Присоединиться к клубу