5 лет Восточного Туркестана. Как в ХХ веке возникло и погибло уйгурское государство

Тялят-ака свел меня еще с одним старейшиной, из поселка Орбита. Я должен был ехать к нему. На встречу должен был прийти и его друг, сын генерального секретаря Восточно-Туркестанской республики Абдураупа Махсума Ибрагимия. У него якобы сохранились какие-то уникальные материалы. Они ждали меня в 4 часа. А сейчас уже почти 4.

— Ничего страшного, это наши друзья, почти что родственники, — уверял опять подвыпивший Тялят-ака, — подождут.

Наконец, удалось улизнуть от словоохотливого историка Касыма Масими. Даже во дворе он продолжал меня уверять, что моя жена не маньчжурка, а уйгурка.

Я приехал в Орбиту. Прошел через двор с фруктовыми деревьями. В отдельно стоявшей на участке террасе меня уже ждали интеллигентного вида тонконосый Турсун-суму в футболке с надписью «Antwerpen. Belgium», говоривший по-русски с правильным московским акцентом, и полноватый Азтекин в расстегнутой на волосатой груди рубашке, с густыми бровями и седой прядью на лбу. На столе — чай, водка, печеные баклажаны, хворост, сахар-рафинад, орехи, виноград, груши. На стенах висели десятки портретов и фотографий тюркских и уйгурских деятелей всех времен — от Огузхана, Бильге Кутлуг хана, Ипархан, Махмуда Кашгари, Юсуфа Баласагуни и Алишера Навои до Ахметжана Касыми, Гани-батура, Махмуда Кожамьярова и Абдуллы Розыбакиева.

Рассказ Азтекина

Среди тюркских народов у уйгуров очень богатая история. В XII веке, когда Золотая Орда была, территория между Амударьей и Сырдарьей называлась Мавераннахр. В то время был хан, который не подчинялся Золотой Орде. Он назвал себя Узбек — «сам себе бек». Так появились узбеки. Но вообще все тюрки единый народ. Тысячу лет назад у нас единый язык был, тюркский. Но у уйгуров очень древняя история. У нас в то время уже было Турфанское ханство, а еще раньше в Монголии — орхон-енисейское государство, VII–VIII века.

Мой отец — самый последний могиканин, в 2005 году скончался. В 1944–1949 годах наше государство существовало всего пять лет.

Об этой истории сейчас говорят много людей. Где-то слышали, где-то прочитали. Точно эту историю никто не знает. А у меня есть то, что отец писал. Я его прямой потомок. Я шестьдесят лет слушал эту историю. Он — государственный секретарь. Что творилось, я стопроцентно знаю. Я принес документы, которые отец оставил. Почему наше государство уничтожали. Кому мы мешали. Кому были не нужны. Потому что у нас рядом две империи — российская и китайская. В то время политика очень жесткой была. А Сталину нужно было еще одно социалистическое государство. В то время единственное социалистическое — Советский Союз. Китайцев четыреста пятьдесят миллионов, а уйгуров всего шесть. Поэтому их — фьють.

В 1759 году нас завоевали джунгары (Азтекин не разделяет маньчжуров и джунгаров, хотя это разные народы. Присоединение нынешней территории Синьцзяна к землям империи Цин началось в 1755 году, в 1759-м она была окончательно завоевана после ряда восстаний. — Прим. авт.). Джунгары завоевали китайцев в 1644 году. Полностью китайцы триста лет подчинялись Маньчжурии — джунгарам, до 1911 года. За это время мы три раза независимость взяли. Первый раз — в 1865 году. Тогда у нас Кашгар был столицей. Уйгурское государство Якуб-бека Йеттишар. В 1867 году генералы Колпаковский и Куропаткин (Алексей Николаевич Куропаткин — генерал-адъютант, военный министр. — Прим. авт.) завоевали Кокандское ханство, Хорезмское ханство, Бухарское ханство. Была образована Туркестанская губерния. Первым губернатором стал Кауфман (Константин Петрович Кауфман, с 1867 года генерал-губернатор Туркестана. — Прим. авт.). Это существовало до 1918 года. Когда коммунисты пришли, им не нужно было Туркестанское государство. Против них пошли Иса Альптекин, Мухаммад Бугра (деятели синьцзянского пантюркистского движения. — Прим. авт.). Они хотели Туркестанское государство. Россия отменила это, и назвали среднеазиатскими республиками.

А уйгуров завоевали китайцы, маньчжуры, в 1880 году (после восстания Якуб-бека. — Прим. авт.) и назвали Синьцзян. До этого Средняя Азия — Казахстан, Узбекистан, Киргизстан, Туркменистан — назывались Западный Туркестан. А Уйгурия — Восточный Туркестан. Потом в 1955 году назвали нас Синьцзян-Уйгурский автономный район. Территория наша один миллион восемьсот сорок две тысячи квадратных километров. До этого еще было Ганьчжоу — Ганьсу сейчас называют китайцы. Ганьчжоуское уйгурское государство (создано после разгрома Уйгурского каганата бежавшими на юго-запад уйгурами, существовало в 894–1036 годах. — Прим. авт.) сейчас находится на китайской территории. С этим вместе такая территория была… Если это отнять, у нас чистая территория один миллион семьсот сорок тысяч квадратных километров. Среди двухсот сорока государств мира уйгуры занимают шестнадцатое место по территории. Казахи девятое, уйгуры шестнадцатое. Мы граничим с Монголией, Россией — шестьдесят километров, Казахстаном — тысяча семьсот километров, Киргизией — шестьсот километров, дальше Таджикистан, Афганистан, Пакистан, Индостан, Тибет и Китай. Десять государств с нами граничат.

В настоящее время уйгурская территория самая стратегически важная. Потому что через нас, через Урумчи, идет китайская железная дорога в Среднюю Азию, Россию и Европу. Другая дорога — через Кашгар, Пакистан, Иран, Ирак и дальше через Турцию в Европу.

Самое стратегически важное место. Когда Средняя Азия взяла независимость, уйгуры начали восстание — мы тоже хотим государство. Потому что Россия принесла Средней Азии европейскую культуру — российскую культуру, российскую цивилизацию.

<…>

Я перевел тему: Вы знаете Бурхана Шахиди?

Азтекин: Он самый страшный предатель. Он продавал нас Китаю.

Турсун-суму: Казанский татарин. Сына знаю я его. Сын был ректором нефтяного института в Урумчи. Жена его — дочка нашего генерала Зунуна Таипова (Зунун Таипов — заместитель командующего Национальной армией ВТР. В 1961 году эмигрировал в СССР. Незадолго до поездки я прочитал его книгу «В борьбе за свободу» — о восстании, предшествовавшем образованию ВТР. — Прим. авт.). В гостях у них был. Я в культурном центре работал, был замом председателя Республиканского уйгурского центра Казахстана. Она пригласила нас в гости, мы пошли. На стену они два портрета повесили — здесь Зунун-генерал висит, здесь Бурхан Шахиди.

Я: Его внучатый племянник считает, что Шахиди не предатель. Если бы он не пустил китайскую армию, она бы все равно всех уничтожила. Он говорит, Шахиди спас уйгуров.

Азтекин: Кто это говорит? Сволочь он, передайте ему.

Турсун-суму: «Пятьдесят лет в Синьцзяне» называется его книга.

Азтекин показал пачку отпечатанных на принтере страниц: Здесь самый важный документ. Об этом документе знают где-то сто человек. Отец написал, оставил. До 2005 года у нас много интеллигентов было, которые в то время служили в Восточно-Туркестанской государственной армии.

У нас тридцать четыре тысячи человек в армии было. Генералы, полковники, майоры — все сюда приехали. Оттуда бежали. Министры. Они все умерли. Никого не осталось сейчас. Те истории, что мы знаем, можно посчитать по пальцам. Единственный документ — у меня.

<…>

В то время, в 1911 году, был в Китае Синьхайский переворот. Подняли восстание, маньчжурскую империю перевернули. К власти пришел Чан Кайши. Тогда Синьцзян, наша земля, был отдельной территорией. Первым руководителем был Ян Цзэнсинь. Потом Цзинь Шужэнь. Он самой хитрой сволочью был. В то время китайской армии у нас всего стояло двадцать пять тысяч штыков. Когда Китай нас завоевал, они в первую очередь закрывали наши школы. Не было ни книг, ни газет. Они такую политику полностью поддерживали. Допустим, здесь сто семей уйгурских живут. Строй мечеть. Если ты две-три мечети построишь и туда будешь ходить молиться, тебе подарок — сто баранов или пятьдесят баранов. Все люди не пишут, не читают ни книг, ни газет, ни журналов, ничего не знают, только молятся. Вот такая китайская политика. Когда Цзинь Шужэнь умер, к власти пришел Шэн Шицай. У Шэн Шицая государство, армия слабыми были. В СССР он два раза приезжал, со Сталиным договор составляли. Советский Союз пятью миллионами американских долларов Шэн Шицаю помог. Он укрепил свою армию. Когда возвращать надо было эти деньги, какой-то разведчик пришел, сказал:

«Ты не смотри, что у этих уйгуров лошади старые, сами старые чапаны (кафтаны) надевают, у них богатств очень много».

Тогда Шэн Шицай послал своих разведчиков в некоторые города. Сделали списки, начали уничтожать. Сто двадцать тысяч интеллигентов уничтожили. А Бурхан Шахиди остался. Ни одного уйгурского интеллигента не осталось. Кто писать, читать умеет — всех уничтожили. В течение четырех лет.

До 1944 года Шэн Шицай со Сталиным очень близки были. Когда война началась, немцы дошли до Москвы, он повернул лицо в сторону Чан Кайши. В то время в Урумчи был советский автостроительный завод, работали советские инженеры. Уран получали в основном из нашей земли. Потому что уран в то время очень важным был. Немцы начали делать бомбу, это советская разведка узнала, и им необходим был уран. Они машинами привозили сахар, чай. Приезжают в уйгурский город — дают человеку четыре пачки сахара, четыре пачки чая, он таскает уран. Потому что надо срочно сделать атомную бомбу. Шэн Шицай это узнал, всех повыгоняли. В 1944 году ни одного советского специалиста не осталось. Сталину надо что делать? Он думал, думал. В 1944 году начался в войне перелом, в наступление пошел Советский Союз, немцы бежали. Тогда он уверился, что пора отомстить Шэн Шицаю. Поэтому какое-то восстание надо уйгурам организовать. Тогда советским консулом в Кульдже был Добашин (Григорий Сергеевич Добашин — в 1944–1948 годах консул в Кульдже, затем генеральный консул в Харбине и Урумчи. — Прим. авт.). У нас был Алихан-тюре, по национальности узбек, но очень грамотный человек. В 1931 году бежал в Кульджу из тюрьмы, он в Советском Союзе в тюрьме сидел. Добашин это узнал, потому что Алихан-тюре оратором был, в мечети выступал. У него авторитет очень высоким был. Именно такой человек нужен был Добашину. Он поехал отдыхать на горячий источник, и за ним приезжает Добашин с двумя конвоями. Они долго там сидят, его уговаривают, чтобы уйгуры восстание подняли. Потом мой отец это узнал. Отец говорит:

«Мы Советскому Союзу не верим. В 1933 году, когда в Кашгарии восстание подняли, у Сабита Дамуллы своя конституция, своя армия, свое государство были. Китайцы гоняли их. В то время через Тарбагатай российские самолеты, танковая дивизия, мотострелковая дивизия зашли. Уйгуров уничтожали, китайцам отдали. Нас Россия уже два раза продавала. Один раз в 1871 году китайцам подавлять полностью помогала Россия. А второй раз вот этот. В третий раз мы не поверим. Мы будем здесь поднимать восстание, а нас все равно отдадут китайцам».

Вот такой вопрос был. Этот разговор три месяца продолжался. Потом Добашин говорит:

«У нас земля огромная. Нам ни сантиметра чужой земли не надо. Нам нашей земли хватает. Мы хотим просто, чтобы вы взяли независимость».

Короче, уговаривает. Хорошо. Они, двенадцать человек, создали независимую организацию, четыре-пять раз собрались. Потом, 20 ноября 1944 года, через Кургас приезжают нам помогать сорок семь русских, наши их встречают. Все из дутовской армии, они проживали в Кульдже. Всего четверо вооружены автоматами, остальные винтовками. А в Кульдже находилось около восьми тысяч человек китайской армии. Сорок семь человек, восемь тысяч армия. Хорошая, вооруженная. Представляете себе? Что делать? Они приезжают. В то время главный советник гарнизонного генерала — Лю Бинди, дунганин (Лю Бинди — бывший губернатор Илийского округа, убит группой Абдукерима Аббасова. — Прим. авт.), в ту же ночь его уничтожают — уже китайцы про это узнали. Восстание поднять — оружия нет, ничего нет, помощи ждать неоткуда. Советский Союз хотел помогать, всего сорок семь человек прислал. Их спасло, что китайцы услышали, будто несколько тысяч человек советской армии будут нападать. Поэтому они не вышли, а заняли оборонительную позицию. А так бы нас всех уничтожили.

Потом в Нилке, в ста километрах от Кульджи, Гани-батур (один из лидеров партизан, в 1954 году эмигрировал в Ташкент, скончался в селе Кара Торук в Казахстане. — Прим. авт.) поднял восстание. И в эту ночь они приезжают. В их составе где-то двести человек. А народ в Кульдже боится — у нас сил нет. Восьмитысячный китайский гарнизон стоит. У них еще самолеты, танки, броневики есть.

Что делать? Решили в первую очередь главную тюрьму освобождать. Она близко к советскому консульству находилась. Если ее возьмем, с Добашиным связь будет. Вот эти двести сорок семь человек поднимаются, еще к ним партизаны присоединяются, всего четыреста вооруженных человек нападают на тюрьму, освобождают заключенных. И только после этого к ним приезжает много-много народа. Чтобы освобождать свою родину. Гарнизон остался там — хорошие у них окопы, очень укрепленная зона. Вот тогда приезжает генерал Полинов (Иван Георгиевич Полинов — белоэмигрант, офицер царской армии, в 1918–1920 годах служил в армии генерала Дутова. В 1930-х годах служил в войсках Шэн Шицая. В 1938 году был вывезен агентами НКВД в СССР. В декабре 1944 года прибыл в Кульджу. До сентября 1945 года — главнокомандующий Национальной армией ВТР. В 1946 году выехал в СССР. — Прим. авт.). И сразу собирает казаков, дутовских солдат. Хороший у них отряд, потому что он генерал, знает, как что делать. Всю военную власть себе забирает. С этого времени появилась Восточно-Туркестанская республика. У них было двенадцать министров, генералов и так далее. Генерал Искакбек (Искакбек Монуев — командовал Национальной армией Восточно-Туркестанской республики, погиб в авиакатастрофе в 1949 году. — Прим. авт.) полностью был в Советском Союзе воспитан. Мавлен (военачальник, командир партизанского отряда. — Прим. авт.) был карьерист, тоже советский воспитанник. Он в Кашгаре начальником тюрьмы был, очень много народа уничтожил. Искакбек тоже в 1933 году много уйгуров уничтожал. Два киргиза. Далельхан Сугурбаев — он казах, родился в Монголии. Тоже учился в СССР. Потом очень много уйгуров было. Все кагэбэшники.

Я вставил: Говорят, Касыми тоже кагэбэшник.

Нет, нет, нет. Касыми родился в Уйгурском районе, учился в Москве, востоковедение окончил, но он был предан уйгурскому народу. Это болтуны говорят. Болтунов много здесь. Не понимают. Я с ними не сижу. Семьдесят процентов нашего народа неграмотные. Историю не знают, потому что об этом никто не пишет. Нельзя писать. Если в газету дам, не напечатают. Цензура до сих пор. Я вам говорю, большинству народа не могу это рассказать, потому что завтра меня вызывать будут.

Турсун-суму: Казахи на Шанхайском договоре сидят, они друзья, кредиторы.

Итак, Полинов пришел. Наша военная власть ушла советскому генералу. Он командует. В это время приходит сигнал: около восьми тысяч китайской армии через горы идет. Тогда генерал Козлов, заместитель Полинова, заходит в штаб, говорит Алихану-тюре: «Давайте лучше убегайте». Вот в этом документе здесь есть. «Убегайте, все заканчивайте. Китайская армия с американским оружием идет». Тогда Алихан-тюре ему говорит: «Если мы уйдем, народ кому оставим?» — «Народ они не будут трогать». — «Куда убегать?» — «В Советский Союз. Паспорт дадим». Тогда Алихан-тюре сказал такие слова — отец говорил, если Уйгурстан когда-нибудь будет, за эти слова ему надо памятник ставить: «Товарищ генерал, ордена, медали вам зря давали. Вы, оказывается, не генерал. Сто тысяч народа мы кому оставим? Китайцы всех уничтожат. Они очень жестокие. Если вы убежите, мы будем защищаться с народом вместе». Тогда генерал ушел, на следующий день приходит, говорит: «Давайте оборону строить». Генералу Искакбеку три тысячи солдат дает, хорошо вооруженных, он через горы идет, засаду устраивает и всю китайскую армию уничтожает.

Много оружия берет и укрепляет армию. После этого весь народ идет в армию. После чего они берут Тарбагатай, Алтай, три области полностью освобождают. У нас была армия около тридцати семи тысяч. Хорошая, вооруженная, с очень сильной идеологией. Конечно, помощь через Советский Союз шла.

А уже в 1945 году Ялта была — Черчилль, Рузвельт, Сталин. Трое сидят, вопрос решают — что делать. Сталин говорит: «Монголии — независимость». Черчилль вопрос задает: «А уйгурам?» Это тоже секрет. Черчилль очень умный человек был. «Пока Китай спит, но если он проснется — вы его не остановите». В то время он так сказал. И Сталин говорит: «Нет, уйгурам не будем давать. Пятьсот миллионов китайцев я не меняю на шесть миллионов». И вопрос решили они. Уйгурам конец.

В то время один Урумчи оставался не взят. В Кашгарии восстание уже было готово. В Аксу готово. В Турфане готово. Китай уже бежит. Урумчи окружен. Китайцы уже через Манас бежали во Внутренний Китай. Козлов приказ дает: «Остановить линию фронта». Все. Год они держат оборонительную линию.

Через год, в 1949-м, Ахметжана Касыми приглашают на переговоры, два раза. В третий раз он полетел туда, самолет взорвался.

Одни говорят — привезли в Алма-Ату и уничтожили здесь. Уговаривали долго его, он не хотел, его убили. Другие говорят — самолет взорвался. Скорее всего, его держали в Алма-Ате. Потому что зачем взрывать. Зачем самолет уничтожать свой.

В 1949 году, вы говорите, Бурхан Шахиди сдержал китайцев. Здесь он никакой роли не играет. Если бы в то время Козлов приказа не дал, Урумчи бы завоевали, Турфан завоевали, мы бы присоединились к Советскому Союзу шестнадцатой республикой. Весь Синьцзян. Один миллион семьсот сорок две тысячи квадратных километров. Со всеми богатствами — нефтью, газом, ураном, золотом. Наша родина Китай кормит, Китай поднимает. Если Китай без нас останется, голодным будет. Была бы богатая территория у Советского Союза. Почему Сталин не хотел? Единственная наша ошибка — в то время мы назвались Восточный Туркестан. Это Туркестан. Тюркские народы не любят. Потому что Османская империя завоевала Африку, Европу, Азию, Россию. Никто их не любит. А мы, дураки — Туркестан. Уйгурстан! Если мы перевернем геополитику и назовем себя Уйгурстаном, нас будут все защищать, даже арабы, потому что арабы не любят тюрков. Европа не любит тюрков, и Россия тоже не любит тюрков.

У нас три предателя. Первый предатель — Бурхан Шахиди, второй предатель Сайфутдин Азизов, уйгур (руководитель Синьцзяна с 1955 года. — Прим. авт.), третий — Томур Давамет, недавно который был (руководил Синьцзяном в 1985–1993 годах. — Прим. авт.). Три предателя — председатели Синьцзяна. Самый страшный предатель — Бурхан Шахиди. Когда пришли китайцы, они искали самых доверенных людей. И в их списке в первую очередь Бурхан Шахиди был. И Сайфутдин Азизов. Один уйгур, один татарин. Они полностью на них работали.

Присоединиться к клубу