Добычинский период в искусстве: о первой русской галеристке Надежде Добычиной и тех художницах, которым она помогла стать известными
До 24 сентября в Музее русского импрессионизма проходит выставка «Выбор Добычиной», посвященная Надежде Евсеевне Добычиной — одной из первых российских профессиональных галерейщиц, куратору и коллекционеру. Художественное бюро Добычиной было главной независимой площадкой Санкт-Петербурга 1910-х годов, где коллекционеры приобретали произведения современных мастеров, а художники-новаторы — выставляли свои работы. Рассказываем о ней и представляем четырех отечественных художниц, которым Добычина помогла стать известными.
Надежда Евсеевна отличалась демократичным подходом к созданию экспозиций. «Все новое, смелое и революционное в искусстве, не имевшее доступа на большие выставки, находило приют на интересных Добычинских выставках», — говорилось в одной из характеристик, подписанных ведущим искусствоведом Игорем Грабарем.
Нередко среди этого «нового и смелого» оказывались работы женщин-художниц, которые на рубеже XIX–XX веков вышли на авансцену русского искусства. Так, в залах Художественного бюро в разное время выставлялись Наталия Гончарова, Анна Остроумова-Лебедева, Ольга Розанова, Зинаида Серебрякова, Надежда Удальцова и другие.
А началась деятельность галеристки практически случайно: она не планировала связывать свою жизнь с искусством. В девятнадцать лет девушка поступила на биологический факультет курсов Петра Лесгафта — первого в мире высшего учебного заведения по физическому образованию. Там ее преподавателем стал военный врач и близкий друг авангардистов Николай Кульбин. Именно он дал понять Добычиной, что для организации выставок и поддержки молодых художников не обязательно обладать огромным капиталом. В 1909–1910 годы Надежда Евсеевна помогала ему организовывать лекции по искусству, а также искала площадки для выставок самого Кульбина.
Накануне своего 27-летия в октябре 1911 года Надежда Добычина открыла Художественное бюро — первую коммерческую галерею в Санкт-Петербурге.
В истории выставочной жизни столицы, как заметил современник, наступил «добычинский период»: в стенах Бюро Марк Шагал, Юрий Анненков и Василий Кандинский провели первые крупные показы своего творчества, Казимир Малевич представил публике «Черный квадрат», прошли концерты японской музыки и еще неизвестного выпускника консерватории Сергея Прокофьева.
После революции Надежда Добычина до последнего верила в возможность сохранения Бюро, однако уже 2 октября 1918 года в письме мужу она написала: «Я накануне закрыла бюро! Я накануне лишилась ребенка! Бедное сердце!».
Тем не менее она активно участвовала в культурной жизни страны: некоторое время работала старшим научным сотрудником в Русском музее и заведующей Художественным отделом в Музее революции, а во время эвакуации в Алма-Ате организовала Вторую республиканскую художественную выставку.
Анна Остроумова-Лебедева
Анна Остроумова-Лебедева стала одной из немногих художниц-представительниц «классического» искусства, выставлявшихся в Художественном бюро. Ученица лучших граверов, она окончила класс Василия Матэ в Высшем художественном училище и работала в мастерской Джеймса Уистлера в Париже. Именно Анна Петровна первой в России обратилась к цветной ксилографии — новаторской для начала XX века технике.
С 1899 года Остроумова-Лебедева начала активно участвовать в деятельности художественного объединения «Мир искусства» и выставлять свои работы на выставках. Однако бенефис художницы состоялся только в 1913 году на «Выставке графических искусств» в Художественном бюро Надежды Добычиной. Проект стал практически персональной экспозицией Остроумовой-Лебедевой: в самом большом центральном зале представили более шестидесяти гравюр — творчество Анны Петровны за пятнадцать лет. Особую роль художницы подчеркивала и заставка каталога с изображением вывески Художественного бюро ее авторства.
Произведения Остроумовой-Лебедевой высоко ценили критики и коллеги. Александр Бенуа писал: «Какой это восхитительный мастер — тонкий, поэтичный, искренний до конца, как никто, чувствующий красоту нашей северной природы и угрюмое величие Петербурга», а Александр Ростиславов отмечал: «Смело можно сказать, что она является одной из самых лучших выразительниц тонкой прелести и поэзии Петербурга, обусловленных дожившей до наших дней его стариной».
Заметки об Остроумовой-Лебедевой были полны восторженных отзывов, но творчество других участниц выставок Бюро часто становилось предметом критики в прессе.
Валентина Ходасевич
Театральная художница и книжный график Валентина Ходасевич в начале 1910-х годов училась у мастеров портрета: в Мюнхене у живописца Гуго фон Габермана и в Париже у одного из основоположников фовизма Кеса ван Донгена. Начиная с «Выставки картин левых течений» 1915 года она вместе с другими авангардистами участвовала в коллективных экспозициях Бюро. Ходасевич много работала в портретном жанре: в коллекции Добычиной в разное время находилось три портрета ее авторства — самой галеристки, а также художников Василия Шухаева и Константина Евсеева.
В прессе работы художницы в основном получали положительные отзывы. Так, комментируя «Выставку современной русской живописи» 1916 года, журналист Марк Слоним писал: «Ходасевич выставила прекрасные портреты — три мужских и три женских и великолепные темперы на библейские темы. Валентина Ходасевич — настоящий художник и ее полотна сразу выделяешь и запоминаешь надолго».
Некоторые критики по незнанию были уверены, что Ходасевич — художник-мужчина, и часто называли ее Валентином, например, в газете «Петроградский листок»: «Больно смотреть на положительно дельного художника г. Ходасевича, прекрасно рисующего, давшего несколько очень экспрессивных портретов, попавшего в эту компанию и заражающегося условной неприятной манерой вялых кубистов и им подобных».
Наталия Гончарова
Весной 1914 года в Бюро прошла первая в Санкт-Петербурге персональная выставка Наталии Гончаровой. В залах было представлено 249 работ, созданных с 1900 по 1913 год. Экспозиция стала своеобразным итогом русского периода творчества художницы — вскоре после окончания выставки она вместе с Михаилом Ларионовым уехала в Париж.
Выставку обсуждал весь Петербург. Уже на следующий день после открытия в газете была опубликована статья «Футуризм и кощунство», автор которой был крайне возмущен увиденными картинами, особенно — на библейские сюжеты:
«Ретивая футуристка, не удовлетворившись „Дамами в шляпах“, „Кошками“ и проч., взялась за изображение религиозных сюжетов в футуристическом виде и выставила около 15–20 произведений. Все эти религиозные сюжеты трактованы в том же безобразно-отвратительном виде, как и вся остальная мазня на выставке».
В результате по требованию администрации города из экспозиции было убрано двенадцать работ, а пресса разделилась на два лагеря — ругавших художницу и, напротив, восхвалявших ее. Так, мирискусник Мстислав Добужинский называл Гончарову «одной из наиболее выдающихся современных художников»: «Картины ее, на которые в настоящее время наложен запрет, написаны в художественном стиле русской старинной иконописи; ничего, кроме яркого таланта художника, в них усмотреть нельзя».
Несколько произведений Наталии Гончаровой входили и в личную коллекцию Добычиной — в 1919-м в ней числилась «Стирка белья» (какая из версий, неизвестно), а в 1924-м — «Парень с петухом». Последняя работа находилась у галеристки недолго: в 1928 году она была продана Государственному музею Армении за 100 рублей. На выставке 1914-го в Бюро картина продавалась за 350 рублей, однако тогда покупателя не нашлось. Несмотря на большой резонанс, проект не был коммерчески успешным.
Ольга Розанова
Одна из крупнейших представительниц русского авангарда Ольга Розанова сотрудничала с Надеждой Добычиной с первых выставок Бюро. Ее произведения демонстрировались на «Постоянной выставке современного искусства» и на «Выставке картин левых течений» 1915 года. На последней «амазонка авангарда» впервые представила знаковую серию «Игральные карты» — 11 портретов ярких художников начала XX века от Александры Экстер до Алексея Кручёных. Кроме того, Ольга Розанова стала одной из семи женщин-художниц, участвовавших в самой известной выставке Бюро — «0,10», на которой красный угол занял «Черный квадрат» Казимира Малевича.
