Грамматика живописи. Почему нам так сложно воспринимать искусство и что с этим делать

Искусствовед Сергей Даниэль в книге «Искусство видеть» утверждает, что искусство — это специфическая форма диалога между зрителем и автором. Художественные средства, объекты и в целом внешний вид произведения — это своего рода язык. С его помощью художник выстраивает общение. Когда зритель разберется в этом языке, он сможет получить сообщение от автора и расшифровать его.

Недостаточно просто посмотреть на картину, чтобы выяснить, как именно художник предпочитает общаться со зрителем. Но именно внешний облик произведения является ключом к пониманию языка автора.

«Если бы история искусства не имела талантливых зрителей, оно попросту задохнулось бы», — с этим утверждением Даниэля нельзя не согласиться.

Такой диалог со зрителем проявляется и в иконописи. Сергей Даниэль приводит слова Нила Синайского, который говорил, что иконы находятся в храмах «с целью наставления в вере тех, кто не знает и не может читать священное писание». Нельзя просто взять и написать икону так, как тебе хочется. Существует канон — строго регламентированная система изображения персонажей или сюжетных сцен. Чтобы понять сообщение, скрытое в иконе, зритель должен ознакомиться с каноном, приобретающим свойства языка, на котором иконописец общается с верующим.

Гораздо труднее понять язык автора, если его работа не соответствует канону. С этой проблемой зритель сталкивается чаще всего, потому что сама сущность творчества подталкивает каждого художника к переосмыслению рамок того или иного устоявшегося сюжета. Конечно, было бы удобно, если бы каждую картину можно было прочитать как открытую книгу, но, к сожалению, это невозможно.

Взгляните на «Портрет семьи Карла IV». На картине изображен испанский король в черном камзоле. Слева от него стоит жена, королева Мария Луиза, держа за руки детей. Художник, написавший картину, — Франсиско Гойя, — прячется в левом углу. Он стоит в тени мольберта. Помимо королевской четы на полотне изображены многочисленные родственники.

Гойя создал парадный портрет. Его типичные элементы видны сразу — пышная торжественность одежды, блеск женских украшений и медалей и вымученная театральность поз. Король и его наследник (тот, что в синем камзоле) даже гордо выпятили грудь. Чтобы подчеркнуть богатство обстановки, художник помещает позади персонажей большие картины.

Казалось бы, всё очевидно — типичный парадный портрет. Монарх и его семья сияют в лучах славы и роскоши. Каноны более-менее соблюдены, а сообщение понятно — испанская корона сильна как никогда. Посмотрите, говорит Гойя, как сияют медали на груди короля. Они говорят о его заслугах перед отечеством!

Но всё не так однозначно. Современники считали, что король был похож на простолюдина, а его жену называли некрасивой и даже уродливой. Сравните эти впечатления с тем, что изобразил Гойя.

Кажется, что парик совсем не подходит королю. Посмотрите на лица других членов семьи — они белы. Монарх, наоборот, покраснел, потому что камзол явно стесняет его движения, возможно, даже мешает дышать. Это говорит нам о том, что король уже не влезает в свой парадный наряд.

На лице королевы заметны морщины, и оно тронуто какой-то неловкостью — будто она испытывает дискомфорт, глядя на зрителя. Это очень похоже на то, с каким выражением на нас смотрит и сам монарх.

Если вы приглядитесь к картине, то увидите, как две женщины слева и справа демонстративно отвернулись. Обе не смотрят на зрителя, мы даже не можем разглядеть их лиц. Создается ощущение, что так они демонстрируют некий разлад в этой большой семье — вопреки торжественности обстановки.

Тут и начинается диалог с искусством. Зритель пытается распутать клубок идей, намеков, деталей. Сделать это нелегко, потому что в каноничный язык парадного портрета Гойя вплетает свой авторский. Лишь широта взгляда и мысли поможет зрителю получить сообщение художника.

Что именно помогло нам понять язык картины? Прежде всего — сама личность художника. Дело в том, что позднее творчество Гойи («Портрет семьи Карла IV» был закончен в 1800 году) — наиболее смелый период в его карьере. Это доказывает пугающая и одновременно странно-смешная серия рисунков «Капричос» 1799 года. Она не лишена черного юмора и едкой иронии. Подобный характер рисунка отражается и в парадном портрете.

Кроме личности автора на картину накладывает отпечаток исторический контекст, канон парадного портрета и социальная сфера. Если бы среди политической элиты не обсуждали внешность короля и королевы, Гойя не изобразил бы всё так карикатурно.

«Сегодня произведение искусства может быть сделано из чего угодно, собрано из чего угодно ради выражения каких угодно идей. Такое изменение налагает огромную интерпретативную нагрузку на зрителей, старающихся понять, каким образом дух художника взялся за представление тех идей, которые его взволновали», — с этим утверждением философа Артура Данто трудно поспорить. Искусство развивается быстро. Идеи, концепции и мысли множатся в геометрической прогрессии. Художников становится всё больше.

Можно ли преодолеть этот «языковой барьер»? Да — и поможет нам в этом история и теория искусства.

Давайте на минуту закроем глаза и представим самый страшный сон зрителя. Что это будет? Наверняка «Черный квадрат» Малевича! Взгляните на него: неровный темный квадрат на белом фоне. Как здесь прочитать идею художника? Очень просто!

Откройте любой классический учебник по основам рисования. На первых страницах вы встретите три фигуры — куб, конус и сферу. Их плоские аналоги — квадрат, треугольник и круг. Именно квадрат изобразил Малевич.

В теории рисунка куб, конус и сферу используют для объяснения светотеневой игры и построения объема. Эти фигуры — первое, что вы научитесь рисовать. Куб, конус и сфера служат своего рода отправной точкой в изучении рисунка. В любом учебнике по рисованию вы найдете строку о том, что именно из этих простых фигур и состоит всё в нашем мире. Безусловно, Малевич знал это.

«Черный квадрат есть нуль форм», — писал художник о собственном творении. Нуль форм — то есть крайняя, отправная точка всякого рисунка, как тот же куб.

Обратите внимание на то, какого цвета квадрат. Черный фактически есть не что иное, как отсутствие какого-либо цвета. Черный — отправная точка, нулевой цвет, который всё же виден человеческому глазу. Его используют при рисовании простых геометрических форм чтобы показать игру света и тени.

Таким образом, идея «Черного квадрата» — это обозначение отправной точки всего мирового искусства. Ведь всё начинается с простых форм и черного цвета. Другими словами, «Черный квадрат» — это минимально возможная картина. Вот так можно проанализировать полотно, опираясь лишь на теорию искусства.

Вообразите, какое поле для интерпретации вам может открыться, если вы будете опираться не только на внешнее впечатление. Воссоздайте в воображении эпоху, в которой творил Малевич. Населите ее выдающимися личностями того времени. Прочтите статьи художника о себе. И после этого язык Малевича станет для вас так же понятен, как родной русский.

Чтобы не запутаться и понять язык автора, вам следует обратить внимание на следующие пункты:

• Время. Пожалуй, это самая важная вещь при анализе любой картины. Каждая эпоха обладает своим каноном и отличительными чертами. У каждой собственный язык.
• Место. От него зависит многое. Французская школа живописи будет значительно отличаться от голландской — в разных странах свои художественные традиции.
• Биография. Любой творец тоже человек. С возрастом его отношения с миром и людьми меняются, как и он сам. Не лишним будет рассматривать работы художника, имея под рукой историю его жизни.
• Художественная традиция. Нельзя рассматривать творчество художника в вакууме. Почти любой творец — это лишь продолжатель многоликой истории искусств. Полезно будет узнать, что общего и отличного есть у автора и его предшественников.
• Частное и общее. Рассматривать любое произведение искусства важно двумя способами. Сначала осмотрите работу в целом, создайте у себя в голове единую картинку. Затем обратите внимание на детали, которые показались вам важными. После соотнесите общее с частным, чтобы впечатление было более полным.
• Литература. Произведения искусства неразрывно связаны с теорией. Она помогает нам понять, что мы видим перед собой. К тому же теория изящно дополняет наш визуальный опыт. Разобраться, что хотел сказать автор, помогут искусствоведы, критики и философы. Нередко сам художник сопровождает свои картины какими-то заметками. Эжен Делакруа, Казимир Малевич, Леонардо да Винчи, Василий Кандинский — яркие тому примеры.
• Что вы видите? Это звучит банально, но важно учитывать, что именно изобразил художник. В контексте времени и места не всегда один и тот же предмет будет означать что-то одно. Тем не менее очень часто именно вопрос «что изображено на картине?» помогает зрителю сориентироваться.
• Терпение. Легко довольствоваться поверхностным общением с искусством. Труднее — поддержать полноценный диалог. Если идея произведения для вас неочевидна, не спешите расстраиваться. Проявите немного терпения и попробуйте снова. Для художника терпеливый и внимательный зритель — лучшая награда.

Присоединиться к клубу