Идеология нейрофетишизма: новый способ стать умнее, красивее, счастливее и лишиться свободы

Четыре шага к лучшей жизни

Чтобы узнать, что нейроученые советуют публике, достаточно зайти на интернет-путеводитель всех растерянных — TED. Я внимательно посмотрел четыре выступления (раз, два, три, четыре), в которых люди, изучающие мозг, предлагают свои рецепты по изменению жизни. Вот они:

1. Занимайтесь спортом. Качайтесь не менее четырех раз в неделю. Результат — красота и энергия. Кроме того, ваши гиппокамп и кора головного мозга увеличатся. Это защитит вас от болезни Альцгеймера и депрессии.
2. Все время учите новое. Прочитайте «Братьев Карамазовых». Посмотрите всего Миядзаки. Запишитесь на итальянский. Обучаясь, мозг создаст новые клетки, и вы сможете дольше и подробнее помнить вещи — от приятных мгновений до того, на какой полке оставили ключи.
3. Питайтесь правильно. Ешьте чернику, рыбу, овощи. Избегайте жиров и крепкого алкоголя. Результат — новые клетки мозга, хорошее настроение, бодрый ум.
4. Медитируйте. Прочувствуйте каждое мгновение жизни, чтобы мозг освободился от негативных воспоминаний и привычек. Это сделает вас духовнее и счастливее.

Звучит просто. И… знакомо. Неужели все эти «аргументы от мозга» были нужны, чтобы понять, что спорт — это неплохо? Может быть. Наконец наука доказала, что нужно есть меньше бургеров и чаще улыбаться. Благодаря нейроученым даже сомнительные религиозные техники вроде медитации и непонятной «осознанности» получают оправдание и начинают вызывать доверие.

И вот тут-то эти ребята и заводят разговор о врожденных склонностях мозга.

(Мужской) мозг, заряженный на успех

В девяностые годы прошлого века у наших родителей, бабушек и дедушек было хобби. Иногда они ставили перед экраном телевизора банки с водой и смотрели, как совершается чудо. Экстрасенс Алан Чумак на расстоянии передавал воде волшебные свойства. Теперь она улучшала самочувствие и всячески помогала в жизни и делах. Это называлось «заряжать воду».

Согласно теории влияния пренатального тестостерона, природа действует, как Алан Чумак: еще до рождения она заряжает мужской и женский плод на разное. Мужчин — на агрессию и сексуальность, женщин — на коммуникацию. Последствия описывает нейропсихиатр Луэнн Бризендайн в книге «Женский мозг»:

«Благодаря большему коммуникационному центру, девочка вырастет более болтливой, чем брат. <…> Это определяет нашу врожденную биологическую судьбу, создавая оттенок тех линз, с помощью которых мы смотрим на мир и входим с ним в контакт».

Эта же «судьба» влияет на выбор престижной профессии и карьерный успех. Почему чуть ли не за сто лет существования Филдсовской премии (математический аналог Нобелевской) ее только в 2014 году присудили женщине — математику Мариам Мирзахани? Очевидно — женщины просто заряжены на другое! Они интересуются людьми, мужчины интересуются вещами. Так говорит наука! Различие интересов не зависит от культуры — то есть как минимум частично обусловлено биологией. Именно это подразумевал канадский психолог и публичный интеллектуал Джордан Питерсон, когда в недавнем интервью на Channel 4 объяснял дисбаланс в престижных профессиях вроде программирования, где количество мужчин заметно выше — в отличие, например, от менее престижной медицины.

Британский профессор психопатологии развития Саймон Барон-Коэн описал, в чем причина: занятие мужского мозга — «понимать» и «строить системы», а «женский мозг изначально настроен прежде всего на эмпатию. <…> Эмпатия возникает из естественного желания заботиться о других».

Короче говоря: женщина — эмоциональная, не способная делать серьезные вещи, жертвенная болтушка. Мужчина — умный, целеустремленный и прагматичный покоритель. Видите в этом патриархальные стереотипы и нейросексизм? Время усомниться в беспристрастности нейроученых.

Правда, в ответ вам покажут последний козырь — скан мозга. Согласно исследованию, проведенному группой когнитивных психологов во главе с Диной Вайсберг, люди больше доверяют плохому объяснению со ссылкой на томограмму, чем хорошему — но без картинок и нейронаучного сленга. В какой-то момент мы поверили, что скан мозга заряжен на безошибочность — и сдались.

Нейрофилософское просветление

Сексизм — одно из следствий философии, лежащей в основе рассуждений нейроученых. Вслед за философами Патрицией и Полом Черчлендами, с которыми и связана популяризация этого бренда, будем называть ее «нейрофилософией». Это набор идей, исходящих из того, что нейронауки дают ключ к природе реальности и сознания.

Ход рассуждений нейрофилософов такой. Люди по-разному описывают свое и чужое сознание. Они говорят о чувствах, считают, что мыслят, могут принимать решения, верить и рассуждать. Эти разношерстные понятия составляют исторически сложившийся ментальный словарь, который называют «фолк-психологией»: благодаря ему мы ориентируемся в обыденной жизни, предсказываем поведение людей и меняем собственное. Но есть проблема: по мнению нейрофилософов, «фолк-психология» ложна. Волю, чувства, мышление мы познаем, только наблюдая за собой, интроспективно. Они не вписываются в строго научную концепцию реальности, согласно которой существует лишь то, что можно наблюдать «от третьего лица» с помощью лучших теорий и инструментов.

Исходя из такой перспективы, того, что мы считаем нашей внутренней жизнью, просто нет.

Поэтому задача нейрофилософов — переписать ментальный словарь, убрав из него все обыденные термины. Он должен соответстветствовать ключевому тезису нейронаук: сознательная деятельность — это и есть деятельность мозга. Соответственно, память, чувства, мысли и индивидуальность — производные функции мозга. Их природа не связана с нашими переживаниями. Хотите познать себя — посмотрите на энцефалограмму.

Под угрозой, правда, не абстрактная «фолк-психология», а вполне ощутимые вещи: человеческое «я» и свобода. Главный шаг, к которому подталкивают нейрогуру, — признать, что это иллюзия, а любое решение, убеждение, мнение — ложные эффекты работы мозга, выполняющего ворох биологических функций и зависящего от более фундаментальных природных процессов. Как пишет немецкий философ Томас Метцингер: «Никто никогда не был и не обладал „я“». В интервью The Guardian ему вторит нидерландский нейробиолог, автор книги «Мы — это наш мозг» Дик Свааб:

«Люди могут прожить счастливую жизнь, только если смогут жить так, как запрограммирован их мозг».

Иногда такие взгляды называют «биологизаторством» — бездумной абсолютизацией данных естественных наук, в том числе и нейроисследований. Но дело не в абсолютизации. Это просто плохая философия.

Почему нейрофилософия — это плохая философия

Я упомянул главный тезис нейрофилософии, из которого исходят ее рассуждения и выводы. Давайте посмотрим на него внимательнее.

Что значит «сознательная деятельность — это и есть деятельность мозга»?

Вариант 1. Допустим, речь о том, что существуют две вещи: мозг и сознание, и они обладают одинаковыми свойствами. Тут нам пригодится философский принцип, который Лейбниц назвал принципом идентичности неразличимых вещей:

если у вас есть две вещи с одинаковыми свойствами, то это — не две вещи, а одна.

Если все свойства мозга — это и есть свойства сознания, то мозг идентичен сознанию. Но тогда у нас проблема. Идентичность — это отношение, которое вещь может иметь только сама к себе: я могу быть только собой, айфон — айфоном, мозг — мозгом. Разделив мозг и сознание, мы разделили единую вещь. По этой логике существует только мозг, а сознание — лишнее понятие. От него лучше избавиться. Ведь если что-то выглядит, как мозг, ведет себя, как мозг, и вообще не отличается от мозга, то это — мозг.

Но разве это справедливо для сознания? Нет. Оно явно обладает свойствами, которых нет у мозга. В конце концов, мозг можно увидеть, а сознание — нет. Мозг локализован в пространстве, сознание — нет. Перед нами — ошибка в понимании отношения идентичности. Под «сознание = мозг» мы явно имели в виду что-то другое.

Вариант 2. Нейрофилософы предлагают и другое толкование главного тезиса: «сознательная деятельность — это и есть деятельность мозга» может означать «мозг производит сознание». Сознание не выглядит, как мозг, не ведет себя, как мозг, но порождено им и поэтому идентично. Этот вариант не лучше первого и тоже ведет к неразрешимой проблеме.

Если сознание — это мозг, и он порождает сознание, то выходит, что мозг с необходимостью порождает сам себя. Что-то, что порождает само себя, — это крайне проблематично.

Вы вряд ли хотите основывать современную научную теорию на такой штуке. Тем более традиционный и главный претендент на то, чтобы быть причиной самого себя, — это Бог. Боюсь, в борьбе за титул causa sui у мозга всё-таки меньше шансов.

Мы посмотрели на два толкования тезиса об идентичности мозга и сознания. Результат неутешительный. Если мы не признаем хотя бы относительную автономность сферы ментального, то продолжим плодить философские нелепицы. Только утвердив независимость сознания, можно начать осмысленный разговор о его отношении к мозгу. Конечно, до полноценной теории сознания далеко, но это хотя бы поможет избежать ошибок на старте.

Что Алан Чумак может рассказать нам о сознании

Прежде чем продолжать разговор о сознании, вернемся к экстрасенсам. В отличие от многих нейроученых эти ребята открывают кое-что важное о том, как это сознание работает.

Алан Чумак заряжает воду через телевизор. Сеанс подходит к концу. Что происходит дальше? Это зависит от того, кем себя видит наш герой — от его самоописания.

Допустим, он считает себя прожженным циником и профессиональным шарлатаном. Тогда после сеансов с водой он и будет вести себя как циник и шарлатан: прятать шутовскую атрибутику в ящик и заниматься действительно важными делами — скажем, зловеще смеяться, подсчитывая заработанные на оболваненных перестроечных обывателях деньги, или ездить на загородные оргии в духе фильма «С широко закрытыми глазами». И конечно, ему ничего не будет стоить поменять род деятельности: как только зарядка воды перестанет быть прибыльной, он займется чем-нибудь другим. Скорее всего, криптовалютами.

Но будем оптимистами и предположим, что Чумак и сам искренне считает себя ясновидящим. Тогда всё время после сеанса он вполне может посвятить своей экстрасенсорной карьере: читать брошюры по биоэнергетике и кибертронике, прокачивать паранормальные скиллы, продолжать лечить людей прикладыванием ладони — даже когда его непродолжительная, но яркая популярность пойдет на спад. Он будет делать это независимо от того, является ли то, что он думает о себе, правдой. Ганс Христиан Андерсен описал этот феномен в сказке о голом короле: пока король думает, что одет, он ведет себя соответственно. Наши самоописания, истинные и ложные, определяют то, как мы живем и какой видим свою жизнь.

Будучи убеждены, что их представления о самих себе как об экстрасенсах или одетых королях являются истинными, люди сознательно выстраивают поведение, исходя из этих взглядов. Это открывает нам важный факт о природе сознания.

Сознание зависит от сознания или, говоря словами американского философа Джона Серля, оно «онтологически субъективно». Это означает, что сознание определяется отношением к самому себе.

Оно отличается от любого «онтологически объективного» предмета — бозонов, галактик, гор, молекул и даже мозга. Такие объекты независимы от сознания. Если я ничего не знаю о кварках, они не меняются. Их природа останется такой, как была. Но если я убежден, что обладаю способностями к хорошей игре на скрипке, то это может изменить мою жизнь. Я попытаюсь построить быт вокруг своей страсти: буду репетировать ночами, копить на новый инструмент, донимать друзей демозаписями, ходить на прослушивания и в конечном счете это повлияет на все. Сценарий будет иным, если я поверю, что являюсь прирожденным политиком или сценаристом, обращусь в мормонизм или, подобно всем миллениалам, открою кофейню. Конечно, некоторые убеждения можно объяснить с помощью нейрохимии — ясно, почему изрядно выпившему человеку кажется, что его навязчивый разговор интересен собеседнику. С этим никто не спорит. Важно, что далеко не все самоописания натурализируемы.

Человек — это сознательное существо. Все наши самоописания касаются того, что значит быть таковым. Любое определение сознания влияет на то, как мы живем: не меньше, чем представление голого человека о том, что он одет, или христианина — о наличии у него бессмертной души. Здесь находится корень человеческой свободы, в том числе и свободы ошибаться. Описывая себя как свободного, человек уже действует как свободный. Убеждая нас, что сознание — это мозг, нейроученые идут против этого факта. И если кто-то поверит их доводам, немудрено, что он попытается выстроить свою жизнь, отказавшись от свободы.

Идеология нейрофетишизма

Я не просто так начал с советов. Это был своего рода первый уровень. Здесь царила безобидная риторика, согласно которой вы свободно управляете своей жизнью: чтобы стать лучше, просто подбрасывайте мозгу полезные штуки. На втором уровне игра во всемогущество мозга стала сложнее: оказалось, люди обладают ограниченной свободой, так как в мозг вшиты биологические ограничители, под которые нужно подстраиваться, чтобы не было хуже. В итоге мы дошли до третьего уровня — философского ядра нейронаук. Здесь нейрогуру открыли нам эзотерическую истину: даже та редуцированная свобода, которая осталась после второго уровня, — ложь. Всё предопределено. Смирись и расслабься.

В свое время этим занимался Бог. Он отбирал у людей свободу, оправдывал правила гигиены и странные ритуалы. Бог говорил, почему общество такое, какое есть, и что делать, чтобы жизнь имела смысл.

Но сегодня ни Он, ни большая часть религий неинтересны — чего не скажешь о наборе аргументов, которые сохраняют всё как есть: идеологии. Поскольку Бог перестал давать street credibility формам современной жизни, за обоснованием статуса-кво обращаются к науке. Звучит даже убедительнее, но не отменяет того, что рассказы нейроученых о найденной истине — просто идеологическая болтовня.

На одной из лекций немецкий философ Маркус Габриэль назвал эту новую идеологию «нейрофетишизмом». Корень нейрофетишизма — в отождествлении личности с работой мозга. И если с «нейро-» все понятно, то «фетишизм» проявляется в том, что мы приписываем физическим процессам свойства, которых у них нет. Сознание невозможно без нейронной основы, но нейроны не являются сознанием. Как мы видели, отождествлять мозг и сознание — ошибочная философия, ведущая к идеологическому заблуждению. Это работает как совет в интернет-магазине: «люди, которые купили первый товар, вместе с ним покупают и второй».

Подобно любой идеологии, нейрофетишизм избегает говорить о некоторых вещах. Мы запросто найдем нейронаучные рассуждения о предсказуемости повторных правонарушений преступниками и гораздо реже — критику обоснованности превентивного правосудия. То же касается, например, рассуждений о природном механизме моногамии или идей для воспитания новых харизматических лидеров. Вы вряд ли отыщете рефлексии нейроученых о полиаморности или о том, как обойтись без очередного доморощенного вдохновляющего лидера. По странному совпадению нейроученые защищают чуть ли не каждую социальную догму.

Основная работа нейрофетишизма — представлять исторически случайное как необходимое, а сознательное как несознательное.

Не только чувства, ощущения и мысли, но вся сфера человеческих самоописаний вплоть до утонченных культурных артефактов преподносится как биологический процесс: как будто он никак не связан с присущей человеку свободой и находится вне нашей ответственности.

Поэтому нейрофетишизм демонстрирует особую нищету в сфере этики — там, где речь идет о построении сознательной жизни. Здесь он может предложить только конформистскую «заботу» о популяции, основанную на химической привязанности людей друг к другу и порожденных этим жалких, но стабильных институтах. Неудивительно, что корпорации и технократы симпатизируют нейрофетишизму: он лишает дискуссию о политическом устройстве смысла и оставляет место разве что для процедурных вмешательств.

Да, это о политике

Несмотря на новизну нейрофетишизма, его посыл известен давно. Еще в 1795 году немецкий философ Иоганн Готлиб Фихте выразил главную идеологическую ловушку в понимании сознания:

«Большинство людей легче было бы побудить считать себя за кусок лавы с Луны, чем за некоторое „я“».

В 2018 году ситуация не изменилась. Кусок лавы с Луны, бессмертная душа в бренном теле или мерцающая сеть из множества глупых, но очень деятельных нейронов — это разные вариации одной старой истории. Она прямо говорит нам, кто мы и что нужно делать. Эта история дает гарантию, что все находится на месте и ничто не остается незамеченным. Она снимает с нас бремя давать сознательный отчет об основаниях наших свободных действий.

Хорошо ли это? Я думаю, нет. Наша жизнь — постоянное описание того, кто мы и кем хотим быть. Она предполагает свободу выбирать разные варианты.

Только на основе их открытого и непрекращающегося обсуждения с другими людьми мы можем строить жизнь совместно — быть политическими существами.

Но в какой-то момент публичную сферу захватили люди, которые говорят, что этот разговор нужно остановить. Идеологи нейрофетишизма утверждают, что нашли ответ и знают, что делать.

Не думаю, что публичную сферу стоит отдавать людям, которые настолько ошибаются.

Присоединиться к клубу