Какашечная литература. Шесть историй про детские книжки о говне

С тех пор Сергей со мной не разговаривает, обиделся до брезгливости. Как девушка, перед которой пукнули, не успев поцеловаться.

Японский же знакомый, увидев отдельную полку, посвященную книжкам про какашки для малышей, обрадовался так, как русские радуются родным березам:

— Знать бы заранее, что у вас такое раблезианское семейство, еще бы сто таких книг привез! — гордо вскричал он.

Но на тот момент я всё еще работал в театре. И, дорожа репутацией, на всякий случай отказался.

Раблезианское наше семейство или не раблезианское — детские книжки про говно с тех пор в доме только и делают, что копятся. Иногда даже кажется, что появляются они сами по себе. Из некоторых ребенок успел вырасти, из некоторых успел вырасти я. Впрочем, я до сих пор считаю их поучительными и познавательными.

Бывшие коллеги типа Сережи стараются этой страсти не замечать. Всё, что касается того, как к ним относятся все остальные, — что ж, нельзя сказать, что от этой темы сейчас по-прежнему отгораживаются, но…

Возьмем русскую «Википедию». Там представлены к рассмотрению лишь три такие книги. Все они, как, скажем, знаменитая книга «Какают» писателя Таро Гоми, прекрасно проиллюстрированы, написаны с претензией на академизм и научный подход, представляют собой достаточно однобокий взгляд, при этом совершенно не детский. Для детей эти книги, пожалуй, слишком красивы и поучительны. Красота же и поучительность не имеет ничего общего ни с популяризацией литературы для малышей, ни с бестселлерами как таковыми.

В противоположность русской «Википедии» я отберу некоторые книги, которые не считаю ни особенно красивыми, ни в должной степени поучительными.

Просто это те книги, с которых всё началось.

«Теперь кротик мог спокойно лечь спать под землю…»

Начнем, как обычно, с самой раскрученной книги.

Это Вольф Эрльбрух. «Маленький крот, который хотел знать, кто наделал ему на голову». Обойти ее стороной никак не получится, поскольку это номер один по всем категориям, золотой фонд детской литературы.

Сейчас об этой книге знают все. Даже те, кто ее в глаза не видел. Достаточно сказать, что она была одной из первых детских книг, популяризирующей функции человеческого организма в Европе. Оттого, поговаривают, ей и способствовал успех.

Пожалуй, с точки зрения сюжета историю про крота, скрупулезно выясняющего, кто насрал на голову, и вправду можно назвать захватывающей.

Хотя бы по этой причине бестселлером ее можно считать вполне оправданно.

На русский язык книгу перевели с немецкого довольно давно. Но до сих пор интернет пестрит остатками постов из «Живого журнала» с привычной нам черносотенной формулировкой: «тупая немчура» и «фрицы, которых в детстве драли без вазелина».

Возможно, кто-то из авторов постов про немчуру сейчас невольно расплачется. Вольф Эрльбрух давным-давно общепризнанный мировой классик.

Это художник высокого уровня, задравший планку детской иллюстрации в Германии до такой степени, что детям его уже можно и не рекомендовать — всё равно найдут все книги и заставят купить без рекомендаций. Но Эрльбрух не просто великолепный художник. Он еще и философ с гражданской позицией и рефлексирующим взглядом на обыденные вещи, который в писательской практике называют «рентген». Темы, поднимаемые Эрльбрухом, кажутся простыми только на первый взгляд. Вероятно, по этой причине на него нет ни единого намека в поверхностной русскоязычной «Википедии». Почти нет — за исключением этой книги.

Резюмировать можно так: книга про крота, которому насрали на голову, поднимает вопросы вечного характера. В этом смысле она не хуже других эрльбруховских знаменитых книг, таких как «Утка, смерть и тюльпан» и «Самый главный вопрос». А значит, проблема крота, которому накакали на голову, так или иначе является вариацией на тему одного из наиважнейших экзистенциальных вопросов.

«Унтаро-сан, собиратель какашек»

Тема какашек в иллюстрированной литературе долгое время была прерогативой почти исключительно Японии и, реже, Кореи. Именно там занималась заря новой иллюстрации 1970-1980-х годов, столь же динамичной, сколько и анархической. С тех самых пор всё, что появляется в Японии, становится бестселлером в Америке и Европе.

На общем фоне какашечная литература не была исключением.

Приводя в пример настоящие какашечные бестселлеры для малышей, я бы обратил внимание в первую очередь на японский шедевр «Унтаро-сан — исследователь какашек». Благодаря нетривиальным, динамичным и красочным иллюстрациям мимо этого издания невозможно пройти. Книга нахально и оттого вполне искренне заставляет ей симпатизировать.

В истории фигурируют енот, зебры, кролики и прочая живность вплоть до гориллы. А Унтаро-сан — это, собственно говоря, и есть имя бесстрашного японского собирателя экскрементов. На протяжении всей книги он изучает чужие какашки и в конце концов, увидев гориллу на ночном горшке, обкакивается со страху сам.

Что тут еще можно сказать? «Унтаро-сан» — это чисто японский продукт, бестселлер, абсолютно беспроигрышный с точки зрения нарратива и заманчиво завернутый в яркую упаковку, определяющую популярность у сегодняшних малышей.

На английский книга не переведена. Мое издание — китайское. Есть, впрочем, и корейское. А вот русского нет. Если попадется, хоть и на корейском, берите, не спрашивая, что означают те иероглифы, потому что, в принципе, это не столь уж и важно.

«Не стоит стесняться какать. Какашки — важный жизненный элемент. Хотите, порассуждаем об этом вместе?»

Знаковый элемент какашечной литературы — книга «Говно, кака, какашка, какашечка» — рекомендован к прочтению не кем иным, как Японской туалетной ассоциацией (Japan Toilet Association), и, наверное, до сих пор никто не знает, что это значит.

В начале 2000-х такая организация оплатила автору Ячио Мураками (фамилия Мураками очень распространена) государственный заказ на книгу, которая должна приучать к туалету японских детей. У меня есть лишь две книги из этой серии, которая на английский переведена как The Books of Poop, что по-русски следует читать как «Книга Каки».

Первые две части называются «Говно, кака, какашка, какашечка» и «Человек-говномет».

Обе популяризируют грамотное какание как процесс, без намека на сложный нарратив, что, само собой разумеется, близко и понятно ребенку-дошкольнику. А еще это один из первых примеров того, что потом стало называться японской toilet training picturebook — то есть наглядное пособие для привыкания к туалету («наглядное» — в смысле в картинках).

Третья книга из этой серии, которая отсутствует у меня, называется «Уместно ли ходить в туалет в школе?». Ясное дело, продолжение такого рода просто обязано было последовать. Ведь даже с такой книгой маленький читатель постепенно вырастает.

Самое главное, что следует иметь в виду, — книги «Каки» Ясио Мураками важны своей исторической ценностью. Возможно, для эксперта в этой области она является не менее важной, чем пресловутый Эрльбрух. Ведь именно с тех самых пор, как стало модно издавать книги про какашки по всему миру — и всё благодаря Японской туалетной ассоциации, пробившей лед недоверия к этому вопросу, — благодаря обаянию этой книги война с ханжеством была проиграна. И с тех пор основные японские книги о каках были переведены на международные языки.

«Самое лучшее дерьмо — мое»

Не следует делать выводы, что если книга написана про говно, то она обязательно должна быть японской.

Китай — это страна со многими неизжитыми социальными табу, однако в вопросах естественных отправлений китайцы давно оставили позади всех.

Кому пришлось побывать в Китае, тот знает: туалеты там — конструкции без загородок. То есть сесть какать друг против друга, уставившись прямо в глаза, — признак открытой души и хорошего тона. Такого, кажется, нет нигде. Даже в Японии.

Если вам свойственна щепетильность в данном вопросе, то нельзя сказать, что с этой точки зрения книга является хорошим примером.

Нельзя назвать эту книгу придерживающейся традиционно китайского стиля. Традиции книжной иллюстрации там немного другие. Но всё равно книга очень хорошая.

«Мое говно самое лучшее» — называется она.

Собственно, здесь проиллюстрированы все виды какающих зверей. А еще здесь можно увидеть, как именно гадят эти звери. Как? По крайней мере, если судить по иллюстрациям в книге, очень наглядно.

Мне кажется, что непритязательное сравнение «личного» с «чужим» — это правильный метод познания мира не только для китайских детей. В этом и есть главный вывод из этой книги, который мне очень нравится. Разумеется, всё так и должно быть. Самое крутое говно у того, кто сейчас эту книгу читает (и на последней картинке ему рекомендуют сходить в туалет).

А еще мне кажется, что иногда в массово-культурном отношении мы недооцениваем китайцев.

«Усевшись, не забудь поднять рубашку. Внимание! Вот падает какашка!»

Время звездного часа литературы про какашки для малышей. Лед недоверия пробит окончательно. Книги про какашки давно можно найти во всех цивилизованных книжных магазинах.

Французская книга Бенуа Шарла «Готово! Веселые истории из туалета» — идеальный пример дальнейшей работой художника над вопросом естественных отправлений.

В книге «Готово!» ходить в туалет учат не человека, а утенка. И вдобавок это опять делают животные, у которых на этот раз не особенно хорошо получается. Утенок же спускает воду под многочисленные аплодисменты. Он покакал. Он молодец.

Как и многие «какашечные» книги сегодня, эта книга соединяет в себе все вышеизложенные факторы: красоту, динамичность и захватывающий исследовательский нарратив. Она трехмерная и большая. Она занимательная. Вдобавок, книга звучит сама собой, нужно только вставить батарейку. Это смешно настолько, что можно обкакаться. Честное слово.

«Собачка присела на минутку посреди аллеи и побежала дальше, а на дорожке парка осталась Какашка»

Задолго до того, как русская земля разродилась талантом, способным воспеть тему естественных отправлений, в качестве территориально близкого к нам сюжета можно было смело указывать книгу популярного эстонского писателя Андруса Кивиряхка «Весна и Какашка».

Рассчитана она на аудиторию, уже умеющую читать не только по слогам. Возможно, она предназначена для младшего школьного возраста. Но, может, и нет.

Рассказ о любви Какашки и Одуванчика — хотя и не очень умелый, но достаточно образный пример любовной истории, будто заимствованный из французских стихов и поэзии вагантов.

Это уже не просто любовь, а любовь на стыке христианской морали. Кажется, именно наличие такой морали и составляет залог успеха литературы у русских, будь она хоть переводной, хоть авторской. Поэтому история о любви Какашки и Одуванчика — это как будто Тургенев, Мопассан и «Повесть о Петре и Февронии», вместе взятые.

Возможно, что для русскоязычного читателя такой традиционный и максимально литературный подход к какашковой литературе был бы ближе и понятнее всего. Книга давно переведена на русский.

«В течение двух месяцев я пытался увидеть в кусках собачьего дерьма материал для художника и, наконец, когда собачье дерьмо ожило в моем сознании, я схватил кисть и зарисовал его».

Детской книге не обязательно следует быть веселой. Как и любая другая литература, она имеет полное право на то, чтобы обернуться своей жестокой и сентиментальной стороной. Само собой разумеется, что при этом она должна быть трогательной.

История, которой я хочу закончить, так и называется — «Собачье дерьмо». А еще точнее, «Кизяк» (то есть то дерьмо, что отдает тепло и используется в качестве топлива). К сожалению, мы мало что знаем о популярном во всем мире авторе, которого зовут Квон Чон.

Это корейская книга. Как и другие корейские книги, которые скопились у меня на столе, она элегантна и не кричаща в дизайне, умеренно красива и, разумеется, максимально авторская — как кино со времен Трюффо. Внутри примерно всё та же история об одиночестве, которую рассказал Андрус Кивиряхк, но в большей степени рассчитанная на рвущуюся сентиментальную душу подростка.

Предыстория создания книги такова. Некий писатель по имени Квон в свои студенческие годы увидел, как щенок писает на улице. Несколько дней спустя там, где писал щенок, расцвел прекрасный цветок одуванчика. Писатель был глубоко тронут и всю ночь плакал, думая о том, что «даже такая мелочь, как собачье дерьмо, может отдать свою жизнь ради жизни другого».

После этого Квон за несколько ночей написал рассказ о собачьем дерьме. Чтобы нарисовать дерьмо таким, каким он его видит, он следил за щенками несколько месяцев. Сказка была впервые опубликована в 1969 году, получив первую премию христианской детской литературы в области ежемесячного христианского образования. Было продано полтора миллиона экземпляров, сейчас по книге поставлен балет и мультфильмы. По степени эмоционального воздействия книгу называют корейским «Маленьким принцем».

Итак, угрюмые тона картинок. Какашечный фон. И история, от которой не стыдно расплакаться.

Корейское «Собачье дерьмо» — это высший балл, литература для не по возрасту задумчивых детей, открывших в своей душе глубокие шрамы, характерные для взрослой сентиментальности.

Напоследок

Напоследок предлагаю вниманию то, что должно идти вне конкурса. Или, говоря по-русски, «ни в какие ворота не лезет».

Вот самая настоящая журналистика для какашек. Издание представляет собой двенадцать номеров двухполосной газеты, напечатанной по всем правилам газетного дела, на тонких дешевых газетных листах, и так далее.

Издание это корейское настолько, что я не могу углядеть на ней даже ISBN. Тем не менее пройти мимо нее просто так не получится. Потому что эта подшивка газет — ведь, кажется, именно подшивкой называется пачка газет для развлечения в туалете — предназначена для какашек и больше ни для кого.

Идея проста до гениальности. Газеты можно и нужно читать в туалете, когда делаешь там дела.

Само собой, при чтении этой газеты рекомендуется чувствовать себя какашкой. Читаешь новости для какашек. Разгадываешь какашечный кроссворд. Умиляешься фотографиям какашечьей принцессы и королевы-матери — тоже какашки.

Как писал Мопассан в «Изнанке французской прессы», «англичанин сперва англичанин, а потом журналист. Француз же сначала журналист, а потом француз».

Не знаю, как обстоят дела в Корее, но, листая эту подшивку, почувствовать себя какашкой очень легко. А потом уже можно и журналистом.

Кажется, именно про эту книгу спрашивал меня театральный инженер Сережа: буду ли я дарить ребенку такое дерьмо?

Чего уж там. Взял да и подарил.

Присоединиться к клубу