Одна картина на двоих: 9 историй о том, как друзья, братья и мужья помогали художникам писать шедевры

Нам привычнее слышать о соавторстве в литературе, чем в живописи, хотя в истории мирового искусства известны творческие союзы, заключенные между мастером и учеником, друзьями, родственниками и супругами. Но еще Рафаэль, будучи уже известным и востребованным мастером, доверял ученикам доделывать свои работы. А Илья Репин писал картину «Торжественное заседание Государственного совета 7 мая 1901 года» вместе с учениками Иваном Куликовым и Борисом Кустодиевым — последний шутил, что благодаря этой кропотливой работе научился рисовать стулья. Рассказываем о том, как титаны живописи помогали друг другу.

Франс Снайдерс заставляет друзей рисовать ему пейзаж

Фламандский живописец первой половины XVII века Франс Снейдерс, мастер натюрмортов и анималистических композиций в стиле барокко, не любил изображать человеческие фигуры и мало внимания уделял пейзажу. Однако замысел частенько требовал от художника и людей, и красивостей на заднем плане — приходилось обращаться за помощью.

Люди и живописные фоны на полотнах великого мастера возникали благодаря его коллегам Яну Вильденсу, Якобу Йордансу и Абрахаму Янсенсу.

Например, картины «Лавка дичи», «Овощная лавка» и «Рыбная лавка» созданы в соавторстве с Яном Вильденсом, который писал деревца и кочки, пока Франс Снейдерс прорисовывал в мельчайших подробностях товары в лавках.

Нидерландские художники вообще частенько рисовали группами: один — небо, другой — зелень, третий — людей на поляне, и так далее. Яркий пример тому — братья Адриан и Изаак ван Остаде. Старший, Адриан, учил младшего, и работа в соавторстве была частью обучения. Когда Изаак поднабрался мастерства, он начал работать самостоятельно — но их произведения нетрудно перепутать из-за схожести стиля и техники.

Карл Брюллов и мертвая рука Крылова

Карл Брюллов, известный представитель классицизма и романтизма в русской живописи, взялся как-то раз за портрет Ивана Андреевича Крылова. Вообще-то, люди у Брюллова получались на славу: «Последний день Помпеи», «Итальянский полдень», «Всадница»… Но в случае с портретом баснописца что-то пошло не так. Брюллов писал, писал, писал…

Крылов замучился позировать и даже пошутил, что не доживет до конца работы. И как в воду глядел.

Брюллову с горя расхотелось заканчивать портрет, на котором осталось написать одну лишь руку. Завершить произведение мастера взялся его ученик и в будущем известный художник Фаддей Горецкий. Картина была закончена. Жаль только, руку критики не оценили и назвали «мертвой».

Илья Репин и Иван Айвазовский: как сделать из мариниста портретиста

Все мы знаем Айвазовского как великолепного мариниста. Мало кто вспомнит его «сухопутные» произведения, а уж портреты тем более. Людей художник изображал крайне редко — в основном отводил им скромное место где-то там, в уголочке, чтобы пейзаж не портили. Человеческие фигуры получались у Айвазовского как ветерок над морем: легко, неуловимо и символично.

Однако это не помешало живописцу создать серию из двадцати картин, героем которых стал Пушкин. Айвазовский познакомился с поэтом в 1836 году на выставке в Академии художеств, но рисовал его по памяти уже годы спустя.

Например, посмотрите на работу «Пушкин на вершине Ай-Петри при восходе солнца». Нашли поэта? Ну да, он один из тех двух всадников в углу картины. Который? Возьмите лупу!

Посмотрим на другую картину — «Пушкин на берегу Черного моря». Поэт отдыхает на каменистом берегу. Выражение его лица мы видим недостаточно четко, чтобы определить по нему, насколько холодны камни, на которых он сидит.

И вот нам попадается на глаза «Прощание Пушкина с морем». Пушкин-гигант во весь рост на большом холсте (228×157 см). Сейчас-то мы заглянем в его глаза и увидим в них отражение сосредоточенного Айвазовского с кисточкой в зубах. Стоп! А в отражении — кто-то другой!

Всё дело в том, что Пушкина нарисовал Илья Репин — картина создана в соавторстве. В этом признался в своих воспоминаниях сам Илья Ефимович: «Дивное море написал Айвазовский… И я удостоился намалевать там фигурку».

Иван Шишкин и Константин Савицкий: когда твой друг не умеет рисовать медведей

Иван Иванович Шишкин задумал написать «Утро в сосновом лесу» — но испугавшись, что животные у него не получатся, обратился за помощью к товарищу-анималисту Константину Савицкому. Тот не подвел: медведи до сих пор умиляют всех, кто смотрит на картину. Жаль только, Павлу Третьякову чем-то не угодил Савицкий, и он удалил имя соавтора Шишкина с холста.

Алексей Саврасов и Василий Перов: деревья одному, людей — другому

Передвижники Василий Перов и Алексей Саврасов были друзьями, поэтому не раз друг другу на картинах что-нибудь подрисовывали (с согласия, конечно). В 1871 году Перов работал над своей знаменитой картиной «Охотники на привале». Позировали мастеру его товарищи: врач Дмитрий Кувшинников, художник Василий Бессонов и чиновник Николай Нагорнов.

Мужчин, одежду, ружья, добычу Перов изобразил мастерски, поскольку сам был большим любителем пострелять по уткам и прекрасно знал экипировку охотника. А вот пейзаж… Уметь-то он умел — но вот большой тяги к деревцам, цветочкам да кочкам не испытывал. Закончить живописный фон помог автор известной картины «Грачи прилетели» Алексей Кондратьевич Саврасов.

В «Птицелове» Перова Саврасов тоже помогал писать пейзаж. Говорить об этом он не любил, словно соавторство задевало его самолюбие. Он ведь умел изображать не только деревья:

«Хорош бы я был мастер, если бы грача мне написал Васька Перов, а я бы только лазурь и облака».

Но всё же и Саврасов прибегал к услугам «Васьки». В 1870 году Алексей Кондратьевич начал писать картину «Волга в окрестностях Юрьевца». Эскизы реки он сделал во время путешествия по Волге, а вплотную приступил к работе в учебной мастерской Московского училища ваяния и зодчества (в этом учебном заведении оба художника были профессорами). Перов увидел работу приятеля, оценил замысел и помог с написанием человеческих фигур.

Исаак Левитан: сено лучше черепов

Любитель уединенных прогулок и мастер лирического пейзажа Исаак Левитан написал в 1879 году картину «Осенний день. Сокольники». Он показал ее другу Николаю Чехову, художнику и брату знаменитого писателя. Николай посмотрел на полотно и предложил добавить фигуру загадочной женщины в черном. Предложил — и сам сделал. Итоговая версия понравилась Павлу Третьякову, который поспешил купить работу.

Людей Левитан изображал неохотно и редко, но нельзя сказать, что они живописцу совсем не давались. Он 11 лет отучился в Московском училище живописи, ваяния и зодчества и блестяще прошел итоговое испытание: написал этюд с обнаженного натурщика — хотя в годы учебы он отказывался рисовать черепа, скелет и всё, что ассоциировалось у него со смертью.

Константин Коровин вспоминал, как поспорил с Левитаном, нужно ли художнику знать анатомию. Слова последнего объясняют многое в его творчестве: «Я хочу писать стог сена, в нем же нет костей и анатомии…»

Братья Ткачевы: рисование по очереди

В послевоенные годы совершенно случайно возник творческий союз братьев-художников Сергея и Алексея Ткачевых. Художественное образование было у обоих. Первый тяготел к масштабным сюжетным полотнам, второй — лирик и тонкий живописец, способный передать движение воздуха, искры на воде, игру света и тени.

Но именно вместе им удалось создать самые яркие и известные картины «Детвора», «Свадьба», «Дорогой гость» и другие работы, в которых чувствуется фундаментальность замысла Сергея и поэтическая легкость Алексея.

Художники изображали русскую деревню и уцелевших героев, прошедших ад войны. Для картин им позировали родные, друзья, соседи.

Началось соавторство с пустяка: как говорится, дело было вечером, делать было нечего, Алексей сделал набросок, но заканчивать не стал и передал его брату. А Сергей, в свою очередь, рисунок дополнил и раскрасил акварелью. Результат понравился обоим.

Уорхол и Баския: неоэкспрессионистский поп-арт

Энди Уорхол и Жан-Мишель Баския — культовые художники, без которых сложно представить историю искусства ХХ века, но разные по темпераменту, жанру и манере. И всё же они сумели объединиться. Одну из их совместных картин даже можно увидеть в Мраморном дворце Русского музея.

Однажды Баския, молодой и дерзкий, подошел в ресторане к уже зрелому и состоявшемуся художнику Энди Уорхолу и показал свои рисунки, рассчитывая на одобрение и поддержку. Тот усмехнулся, однако позже рассмотрел в темнокожем юнце гения.

В дуэте Баския искал славы, а Уорхол — свежести, новизны и молодости.

Работали они в мастерской мэтра, но независимо друг от друга: Энди раскрашивал контуры предметов, спроецированные на полотно проектором, а Баския поверх этого экспрессивно набрасывал краску. В итоге картина напоминала рекламный постер, залитый пятнами.

Борис Вальехо и Джули Белл: спортивное фэнтези

Супруги Борис Вальехо (которого в 1990-е в России называли Борисом Валеджио) и Джули Белл — американские художники, работающие в жанре фэнтези. Множество их рисунков с полуголыми воинственными мужчинами и женщинами в окружении драконов, единорогов и прочих мифических созданий знакомы нам по обложкам книг и альбомов, календарям и футболкам.

Оба художника влюблены в человеческое тело и прорисовывают персонажей с анатомической точностью. Борис в молодости занимался бодибилдингом, а Джулия — спортом. Здоровое и крепкое тело для них — это жизнь.

Супруги позировали друг другу и всячески помогали в творчестве.

Они вместе рисуют комиксы и иллюстрируют фантастические произведения. Джулия со скрупулезной точностью выписывает природу и животных, а к изображению декоративных элементов и драгоценных камней у нее особенная страсть, так как одно из ее любимых направлений в искусстве — ар-нуво.