Бригадный подряд: кто и как написал самые известные в истории литературы коллективные романы

«Большие пожары» (1926)

В 1926 году редактор журнала «Огонек» Михаил Кольцов задумал невиданный литературный эксперимент: что если собрать 25 лучших советских писателей и уговорить их вместе написать роман? Идея казалось блестящей: во-первых, она как нельзя лучше соответствовала духу нового Советского государства, а во-вторых, позволяла журналу заполучить первоклассных авторов.

Строго говоря, эксперимент был не таким уж невиданным. Двадцатью годами раньше американский журнал Harper`s Bazaar уже предпринимал попытку создать коллективный роман.

Писатель Уильям Дин Хоуэллс и возглавлявшая Harper`s Bazaar Элизабет Джордан предложили 12 известным авторам вместе написать роман на заданную тему — о том, как одна помолвка меняет жизнь двух семей.

Каждый сочинял главу от лица своего персонажа, при этом авторство конкретных глав не разглашалось. Как говорилось в аннотации, «умный читатель и так легко догадается, кто приложил руку к каждой главе». Творческий процесс шел со скрипом: авторы то отказывались, то задерживали свои главы, то препирались из-за гонораров, но худо-бедно книга The Whole Family («Вся семья») была дописана, а потом и издана отдельным тиражом.

Но Кольцов пошел еще дальше: ему удалось привлечь к написанию романа буквально весь цвет советской литературы. В создании книги под названием «Большие пожары» поучаствовали Александр Грин, Исаак Бабель, Алексей Толстой, Михаил Зощенко, Вениамин Каверин, Леонид Леонов и еще два десятка авторов — не все из этой двадцатки сегодня на слуху, но на тот момент это были сплошь звезды.

«Каждым из участников будет написана одна глава, причем замысел, фабула и герои являются едиными. Таким образом, „Огонек“ создаст единственный в своем роде художественный документ, в котором будут сосредоточены особенности стиля и характер творчества всех ныне существующих литературных групп в лице их виднейших представителей», — обещал читателям анонс в журнале.

Первую главу поручили Александру Грину. Именно он придумал завязку сюжета, использовав наработки для своего начатого в 1924 году, но брошенного романа «Мотылек медной иглы». Грин переносит действие из вымышленного европейского городка в вымышленный же городок Златогорск на юге СССР и оставляет следующим авторам две многообещающие сюжетные линии. Первая — охватившие городок загадочные пожары, которым всегда предшествует появление необычной яркой бабочки. Вторая — приезд в Златогорск таинственного старика-миллионера.

Никакой заранее оговоренной фабулы и плана у «Больших пожаров» не было: каждый следующий автор просто начинал с того места, где закончил предыдущий. Поэтому процесс чем дальше, тем больше напоминал басню «Лебедь, Щука и Рак»: участники проекта писали о том, что было им интересно, и в той манере, к которой они привыкли, не особенно заботясь ни о логике сюжета, ни о стилевом единстве.

Так, журналист Юрий Либединский сосредоточился на хорошо знакомых ему буднях провинциальной редакции газеты, Зощенко привычно описывал быт провинциальных мещан, Леонид Леонов перенес действие в сумасшедший дом, а маринист Новиков-Прибой и вовсе превратил Златогорск в портовый город, хотя в предыдущих 11 главах на море и намека не было.

Не церемонились и с героями: авторы не моргнув глазом убивали мешающих им «чужих» персонажей и заменяли новыми, своими (а иногда вводили двойников уже существующих героев, чем окончательно запутывали сюжет).

«…можно проследить интересную закономерность, — пишет Дмитрий Быков, который, собственно, и вернул „Большие пожары“ из забвения, поспособствовав их переизданию и написав предисловие к книге, — когда за дело берется интеллигентный писатель, не хватающий с неба звезд, но культурный, с хорошим дореволюционным прошлым, он честно пытается свести все нити, выстроить правильную интригу и перепасовать сюжет следующему со всей возможной деликатностью. Следующим же, увы, оказывается кто-нибудь идейный или от сохи, кого сюжет, жизнеподобие и прочие формальности не интересуют совершенно: ему типажи подавай, актуальность, языковые выкрутасы!»

Постепенно сочинение окончательно выходит из-под контроля, обрастая немыслимым количеством персонажей, сюжетных линий и нестыковок. В конце концов, по словам Быкова, даже сами авторы уже не могли понять, что происходит, а писавшему последнюю главу Кольцову стоило огромных трудов хоть как-то собрать воедино расползающийся сюжет. И хотя ему не удалось распутать все сюжетные линии (на той стадии это было уже невозможно), он нашел остроумный выход из положения, сломав четвертую стену и окончательно смешав жизнь и литературу. В последней главе в Златогорск приезжает московская комиссия, и горожане дружно жалуются ей на авторов коллективного романа:

«Целый ряд жалобщиков обращал внимание расследователей на историю возникновения первого крупного пожара <…>. Запрошенный в связи с этим проживающий в Крыму член профсоюза печатников Александр Степанович Грин письменно показал, что хотя им действительно был учинен в первой главе коллективного романа пожар, но не его, Грина, вина в том, что этот пожар географически состоялся в советском городе Златогорске, а не в некотором безыменном городе за границей, как это было предложено в рукописи Грина.

<…>

Претензии на контрабандную, через роман, доставку в Златогорск нетрудового и контрреволюционного элемента касались также Бабеля.

<…>

Но больше всего негодовали трудящиеся на Михаила Слонимского, единым росчерком пера оставившего Златогорск без председателя исполкома и редактора местной газеты <…>».

В ответ председатель комиссии, возмущенный мещанством златогорцев, заканчивает роман пламенной речью:

«Рано думать, что уже отшумели великие грозы революции, что уже совсем потухли большие пожары! Тянется к нам враг, настойчивыми, длинными, цепкими, умелыми своими руками <…>.

<…>

Всех героев романа, а равно население города Златогорска считаю распущенными. Самый Златогорск, за минованием надобности, упраздняю. Продолжение событий — читайте в газетах, ищите в жизни! Не отрывайтесь от нее! Не спите! „Большие пожары“ позади, великие пожары — впереди».

«Большие пожары» так и не вышли при жизни авторов отдельной книгой, как это изначально задумывалось. Более того, на следующие 80 лет о романе полностью забыли — вплоть до 2009 года, когда издательство «Книжный клуб 36.6» наконец выпустило его скромным тиражом в 5000 экземпляров.

«Последнее плавание адмирала» (1931)

Несколькими годами позже похожий творческий эксперимент провели члены лондонского Детективного клуба — неформального закрытого сообщества, в которое входили едва ли не все звезды жанра: Агата Кристи, Гилберт К. Честертон, Дороти Л. Сэйерс, Рональд Нокс. Именно этим звездным составом в 1931 году был написан коллективный роман The Floating Admiral («Последнее плавание адмирала»).

Над романом работали 14 авторов. Как и в «Больших пожарах», главы писались по очереди, а участники не обсуждали друг с другом фабулу и концовку. Автор первой главы Виктор Уайтчерч предложил такую завязку сюжета: в тихом приморском городке в лодке викария находят тело с колотой раной. За дело берется местный начальник полиции, но распутать его непросто: свидетели явно недоговаривают, а племянница жертвы исчезает при загадочных обстоятельствах.

«Каждый из авторов принимался за работу над предоставленной ему в предыдущих главах загадкой, не имея ни малейшего понятия о том, какое решение или решения были на уме у предшествующих авторов, — вспоминала одна из создательниц романа Дороти Л. Сэйерс.

— Были четко обусловлены только два правила. Во-первых, каждый автор должен строить свою часть таким образом, чтобы в ней просматривалось однозначное решение. То есть ему нельзя вводить новые затруднения лишь для того, чтобы „усложнить ситуацию“. Он должен быть готов в случае необходимости внятно и правдоподобно разъяснить собственные ходы и улики. Во-вторых, каждый автор обязался добросовестно работать со всеми фактами и трудностями, представленными на его рассмотрение предшественниками. Он не может отбрасывать их как прихоть или случайность или же предоставлять объяснение, не соотносимое с ними».

Именно эти правила позволили сделать сюжет «Адмирала» гораздо более цельным по сравнению с «Большими пожарами»: здесь авторы уже не могли убить героев за ненадобностью или уйти далеко в сторону от основной линии.

По словам книжного обозревателя The Guardian, писательницы Лоры Уилсон, в самом выгодном положении оказались те, кому выпало писать первые главы: они могли мутить воду сюжета как душе угодно, ведь расхлебывать всё это и связывать воедино улики предстояло уже не им. Впрочем, не совсем так: каждый автор (кроме тех, кто писал первые две главы) должен был вместе с рукописью своей главы придумать и прислать свою собственную разгадку преступления. Потом все эти «альтернативные разгадки» вошли в приложение к книге, и читать их едва ли не интереснее, чем «основной» финал.

Оттепельные коллективные романы (1964–1967)

В шестидесятых в СССР выходит сразу несколько романов-буриме. Самый известный — комедийный детектив «Смеется тот, кто смеется», который с апреля по июнь 1964 года печатался в газете «Неделя». Автор идеи Валентин Катаев сумел создать настоящую дрим-тим: Василий Аксёнов, Владимир Войнович, Фазиль Искандер, Георгий Владимов, Анатолий Гладилин…

Глав было девять — по числу писателей. «Условие было простое: никакого общего замысла, никаких обсуждаемых характеров и сюжетных ходов», — вспоминал Войнович. Даже автора первой главы, которому предстояло придумать завязку сюжета, определили при помощи жребия — чтобы все были в равных условиях.

Жребий вытянул Катаев и предложил такое начало: накануне Первомая сотрудник московского КБ Евгений Васильчиков возвращается с работы домой и обнаруживает абсолютно пустую квартиру. Жена, дочка, все вещи пропали.

Герой начинает выяснять, что произошло, и девять глав спустя после череды смешных и нелепых приключений всё заканчивается хеппи-эндом.

«Вспоминая эту авантюру, я не верю сам себе, — признавался журналист и писатель Анатолий Макаров, работавший тогда в „Неделе“. — Даже теперь, в бесцензурную эпоху равнодушия к печатному слову, я потребовал бы, будучи главным редактором, чтобы перед началом публикации мне положили на стол, как минимум, три-четыре готовых главы. Мы же, перед закатом хрущевской эпохи, ввязались в драку по-наполеоновски, имея в запасе одну лишь катаевскую главу. Все остальные писались прямо в номер. Что невероятно усложняло архитектуру повествования и не раз ставило замысел на грань провала».

Как и «Большие пожары», этот коллективный роман тоже не вышел в виде отдельной книги и был надолго забыт: издали его только в 2010 году.

Тем временем в журнале «Техника — молодежи» вскоре начали печатать другую повесть-буриме — «Летящие сквозь мгновенье» (1966–1967). Ее сочиняли восемь писателей-фантастов: Еремей Парнов, Михаил Емцев, Александр Мирер, Ариадна Громова, Анатолий Днепров, Наталья Соколова, Север Гансовский и Владимир Григорьев. Редакция поставила перед авторами четыре условия:

«а) каждый предыдущий „игрок“ не знает, что будет писать последующий;

б) нельзя убивать сразу всех героев;

в) следует даже на журнальных страницах избегать возможности непосредственного соприкосновения с антимиром (аннигиляция — страшная штука!);

г) писать надо интересно, но понятно».

По сюжету пятеро жителей города Претория — ученый-физик Йен Абрахамс, журналист Дик Мэллори, рабочий-негр Виллиам Йориш, «Мисс Претория» Фрона Мэссон, биржевой игрок Питер Брейген, — попав под загадочное космическое излучение, внезапно приобретают способность предвидеть будущее. А дальше — разоблачения, киллеры, космические корабли, шпионы, иностранные службы разведки, взбесившиеся носороги и прочие приключения.

Наконец, в 1967 году в детском журнале «Костер» появляется еще один коллективный фантастический роман — «Летающие кочевники». Первую главу написали братья Стругацкие, взяв за основу свой рассказ «Дикие викинги». В целом, как вспоминает писатель-фантаст Андрей Балабуха, в те годы коллективные фантастические повести были делом обычным: молодые писатели сочиняли их, например, для Ленинградского радио.

«…разлюбезное сердцу было это занятие: каждый писал по главе, причем первейшей задачей было вывернуться из сюжетных тупиков, в которые всячески старался загнать тебя предшественник, а затем подложить свинью покрупнее тому, кто окажется следующим; неукоснительно соблюдались только два правила: не укокошивать всех героев разом и не объявлять всего происходящего сном», — ностальгирует он.

«Незнакомка приходит голой» (1969)

Интересно, что ни один из коллективных романов, несмотря на звездный авторский состав, так и не стал бестселлером. Кроме одного. И по иронии судьбы цель у его создателей была прямо противоположная: совместными усилиями создать худшую книгу в истории.

Идея принадлежала обозревателю газеты Newsday Майку Макгрейди. Его давно раздражало положение дел в американской массовой литературе: судя по рейтингам книжных продаж, любая чушь имела шансы на успех, если впихнуть в нее побольше сексуальных сцен.

Чтобы привлечь внимание к проблеме, Макгрейди собрал команду из 25 лучших американских журналистов (среди них — два обладателя Пулитцеровской премии) и поставил задачу: написать книгу, не представляющую абсолютно никакой художественной ценности.

За образцы брались популярные любовные и остросюжетные романы, но новая книга должна была превзойти их все — по вульгарности, чудовищному языку, обилию секса, насилия и литературных штампов.

Книга под названием Naked Came the Stranger («Незнакомка приходит голой») создавалась всё по той же схеме «один автор — одна глава». Завязку написал сам Макгрейди: Джиллиан и Уильям Блейки ведут утреннее радиошоу и считаются идеальной парой, но Джиллиан вдруг узнает об измене мужа и в отместку решает заняться сексом с максимальным количеством мужчин, встреченных ей на пути. Описания этих приключений и занимают большую часть книги.

Авторы с удовольствием включились в игру: руководитель отдела расследований Newsday Боб Грин взял на себя главу о любовнике-бандите, а известный обозреватель боксерских матчей Боб Уотерс — о любовнике-боксере.

Единственная сложность была в том, что как ни старались авторы писать как можно хуже, у них всё равно получалось слишком хорошо.

Но Макгрейди был непреклонен: он отправлял тексты на «доработку» до тех пор, пока они не становились тошнотворными.

Результаты превзошли все ожидания: книга, изданная под псевдонимом Пенелопа Эш, 13 недель продержалась в списке бестселлеров New York Times; сама Пенелопа (ее согласилась сыграть жена брата Макгрейди) раздавала интервью; а когда авторы спустя несколько недель признались в мистификации, интерес к роману только вырос. Макгрейди позже предлагали полмиллиона долларов за сиквел (он, правда, отказался), а по оригинальной книге в 1975 году сняли эротический фильм.

«Пещеры» (1989)

Иногда формат коллективного романа использовался и для обучения писательскому мастерству. Идея принадлежала Кену Кизи, который в 1988 году руководил писательским семинаром в Орегонском университете. Автор «Пролетая над гнездом кукушки» справедливо рассудил, что практика для будущих писателей в разы полезнее скучной теории. Он предложил 13 студентам написать роман, для которого сам придумал завязку: главный герой — археолог, отсидевший за убийство, отправляется исследовать пещеру с древними наскальными надписями в колоритной компании священника, фанатика-мормона, двух сектанток и пары ветеранов Первой мировой.

Авторы встречались дважды в неделю дома у Кизи. В отличие от предыдущих романов-буриме «Пещеры» были по-настоящему коллективным творчеством: варианты развития сюжета выбирали голосованием (на случай, если мнения разделялись, у руководителя семинара было решающее право голоса), потом тянули жребий, кому какие сцены писать, и тут же садились за работу.

Кизи даже установил правило, запрещающее писать роман вне занятий: иначе, объяснял он, получится 13 отдельных кусков текста, а не цельное произведение. Другой запрет касался обсуждений сюжета с посторонними за пределами семинара.

В итоге студентам действительно удалось написать пусть не блестящую, но довольно увлекательную книгу (обозреватель New York Times назвал «Пещеры» смесью «Индианы Джонса» и «Кентерберийских рассказов»). А метод коллективного романа с тех пор не раз применялся на писательских семинарах.

В последнее время интерес к коллективным романам, похоже, только вырос — если (пока) не у читателей, то у авторов уж точно. Так, в прошлом году «Эксмо» выпустило книгу «Финал. Вначале будет тьма», куда вошли целых два таких романа: первую группу авторов курировал Дмитрий Быков, вторую — Михаил Веллер. Пару недель назад на сайте проекта «Хочу читать» появилась последняя глава другого романа-буриме: «#12 Война и мир в отдельно взятой школе». У 24 глав — 24 автора: Денис Драгунский, Сергей Лукьяненко, Дмитрий Быков, Алексей Сальников и другие. Но особенно востребованной идея совместного творчества оказалась во время пандемии: на карантине многие авторы из разных точек мира — от Португалии до Омска — стали объединяться для написания коллективных романов.