«Я никому не нужна, кроме тебя». Как выстроить здоровые отношения с мамой

66 пропущенных вызовов

Борис включает телефон и видит 66 пропущенных звонков от мамы. Он в панике перезванивает, но мама не снимает трубку. На часах половина седьмого вечера. Борис звонит жене, запрыгивает в машину и, собирая штрафы, мчится в Рязань, где и находит маму мирно сажающей цветы в саду. По ее словам, она «просто оставила мобильник в сумке и не услышала», но Борис уже знает: она обиделась на то, что сын не взял трубку.

Борису 45. Он занимает хорошую должность, женат, растит трех дочерей-подростков. Маме Бориса 69, и она звонит Борису пять раз в день. За завтраком: как прошла ночь? Утром: как доехал до работы? Днем в обед: просто узнать, как ты там, услышать твой голос. Потом может позвонить на совещании, и Борису приходится сбрасывать звонок. При этом он ерзает и нервничает: вдруг с мамой что-то случилось? После совещания он сразу ей перезванивает, и у мамы всегда наготове повод. То птица в окно стукнула, то нога отекла, то чашку любимую разбила. Борис начинает страшно злиться, но виду не подает: вдруг мама обидится и накажет — снова не возьмет трубку и заставит волноваться. Вечером, часов в 8–9, последний звонок: расскажи, как день прошел, что было. Надо что-то рассказать, и он рассказывает. Мама знает всех коллег Бориса по именам. Жена давно привыкла к тому, что мама незримо присутствует в их семейной жизни, и относится к этому стоически.

Что произошло?

Тревога рождается у любой матери вместе с ребенком. Вопрос в том, насколько эта мать способна с ней справляться. Некоторые не могут отпустить свою тревогу за детей, даже когда те вырастают. Особенно ярко это проявляется, если женщина одинока. Если у нее нет никого, кроме единственного ребенка, в него вложены все чувства, которые в иных случаях достаются любимому мужчине или мужчинам, другим детям. Высоки эмоциональные ставки: она постоянно ощущает, что, если он умрет, она потеряет абсолютно все, единственного близкого человека. Тревога — привычная эмоция, которая идет по проторенной дорожке, к ней добавляется скрытая ревность: у него своя жизнь, а как же я? Насколько я для него значима? Он для меня — все, а я для него — только прошлое? Мама не виновата, но клубок чувств мешает жить не только ей, но и взрослому ребенку. Здоровая мамина часть рада, что сын в Москве и преуспевает; но есть и другая часть, бессознательная, для которой он «уехал в свою Москву, бросил меня». Возможно, мама вообще не в курсе, что эта бессознательная часть у нее есть, но именно она звучит в голове у сына пять раз в день.

Что делать?

Мама названивает вам миллион раз в сутки, а вы слишком волнуетесь, чтобы не брать трубку?

1. Вам нужно справиться со своей тревогой, а потом помочь сделать это маме. Вы с ней — звенья одной тревожной цепи. Стоит начать с себя и осознать, что не каждый мамин звонок означает катастрофу. Принять несколько практических решений: найти доверенных лиц (соседей) и вручить им по экземпляру ключей, чтобы они могли пойти посмотреть, спросить, как дела. Тревожность мамы должна быть осознана как внешняя проблема, которую можно решать, но к которой не стоит подключаться, присоединяться на уровне эмоций. Тогда вы сможете свободно сказать маме, что перезвоните позже; сломаете стереотипы ежедневных многоразовых звонков; будете звонить ей сами тогда, когда захотите, и наполнять общение чем-то более интересным, чем скучные отчеты «куда пошел, что сделал, что скушал».
2. Как в норме строятся дистанционные отношения мам и взрослых детей? Никаких рассказов о мелких неприятностях. Вы о них завтра забудете, а мама (или ребенок — сказанное верно для обеих сторон) будет думать и переживать. Побольше — о приятных мелочах: «У меня распустился гиацинт того, знаешь, небесного цвета». «А у нас сегодня Ритка заблудилась под стулом, мы так хохотали». Помните: вы любите этого человека! Думайте о том, как он воспримет ваш звонок, ваши слова. Держите в голове скорее собеседника, чем себя. Как только вы сконцентрировались вниманием на собеседнике, вы вступаете с ним в одно пространство общения и интонационно чувствуете, что стоит говорить, а что нет. Предлагайте маме эмоциональную пищу, такую, которая даст ей ощущение насыщенности и причастности к миру вашей семьи, но не будет расстраивать и не встревожит. Вкусный салат, борщ по твоему рецепту, ящик в подъезде поменяли, четверки и пятерки у детей, ты правильно говорила, что зима будет мягкая, ты была права… (Если же мама несет, на ваш взгляд, бред, например о своих политических взглядах или нетрадиционной медицине, в это время можно почитать книжку, не вступая в споры.)
3. Сколько раз можно звонить друг другу? Это зависит от отношений и содержания звонков. Если отношения деликатные и теплые, мама не будет требовать отчетов обо всех мельчайших подробностях вашей жизни. Просто: привет, как дела, твой голос услышать, пока-пока — в таком режиме вполне нормально звонить друг другу и каждый день. (Но лучше — не чаще одного раза.)
4. А вот если у вас начинаются терзания: «Надо позвонить, не буду звонить, нет, надо» — и после звонка вы чувствуете облегчение, тогда стоит для начала установить четкий график звонков — скажем, дважды в неделю. А если мама звонит сама — брать трубку (если хотите или если не можете иначе), но не говорить подолгу и не вдаваться в детали. Вы можете сослаться на дела и напомнить, что перезвоните в среду вечером. Если проблема «звонить или не звонить» вызывает у вас много эмоций, подумайте, как можно уменьшить зависимость и тревожность. И мамину, и вашу собственную. Например, завести маме аккаунты в «Телеграм» или «ВКонтакте» и попросить каждый день заходить на страничку — заодно и сама увидит, что вы недавно были в сети.

«Мамаша снова помирает»

Еще одна история про мамин шантаж здоровьем и смертью, но с другим оттенком.

Посреди веселого застолья Андрей, мужчина лет 40, со вздохом вынимает постоянно зудящий телефон и не без раздражения сбрасывает очередной звонок.

— Мамаша снова помирает, — объясняет он. — На прошлой неделе пару раз уже померла. Магнитные бури, наверное.

Слова Андрея вызывают у друзей противоречивые реакции.

— Ну что ты, нельзя так с мамой! — протестует Мария, сирота с 16 лет. — А вдруг ей и правда нехорошо? Вдруг она на самом деле умрет, что ты тогда себе скажешь?!

Остальные участники застолья дружно смеются.

— Да как же, жди, помрет такая!
— Они нас всех переживут.
— Ты с таким просто не сталкивалась, это беззастенчивый шантаж, — говорит приятельница Андрея Алина. — У меня давно никакой жалости не осталось. Я своей так прямо и сказала: помираешь? Давай-давай, а я на могилку цветочки принесу!

Андрей снова вздыхает. Он пока не так циничен. У него жалость еще осталась. Спустя полчаса, отлучившись в туалет, он наберет мамин номер — слава богу, взяла трубку! — не особо слушая жалобы пожилой женщины на здоровье, скажет: «Рад, что с тобой все в порядке!» — и снова отключит телефон. Вроде совесть чиста…

Правда, не хочется быть на месте его мамы и мамы Алины? Да и на месте самих Алины и Андрея тоже.

Его история такова. Отец, следователь, погиб, когда Андрею было 11: 1990‑е годы, рискованная профессия. После смерти отца мама стала растерянной, слабой, часто плакала и не могла собрать в кучку рассыпавшуюся жизнь. Скорее всего, это была тяжелая депрессия на фоне горя, но в те времена ходить к врачу по таким поводам было не принято. Андрею пришлось быть ее защитником. Он учился экономить, быть самостоятельным, вскоре начал подрабатывать — мыть машины. Мало того, Андрей взял на себя ответственность и за мамино эмоциональное состояние. Он делал все, чтобы ее не расстраивать, — очень уж страшно ему было первое время после смерти отца, когда мама лежала и плакала. Вдруг и она умрет — например, покончит с собой?! Андрей научился улавливать малейшие оттенки ее настроения и менял свои планы, если оно было плохим. Стоило маме сказать, что ей грустно, что она неважно себя чувствует, и Андрей не шел гулять с друзьями, пропускал тренировку и оставался с мамой. Она твердила, что ей легче, когда сын рядом, а без него тоска резко усиливается.

Конечно, когда Андрей стал взрослее, он уже понимал, что с мамой ничего не случится, если его ночью не будет дома. Но «совесть» (а на деле — сложная смесь вины, тревоги, любви и других чувств) не давала ему так поступить. Андрей частенько отказывался от развлечений, важных решений (уехать учиться в другой город), любых поступков, которые, по его мнению, могли бы навредить маме.

А мама между тем привыкла к такому положению дел и стала бессознательно им пользоваться. Если тревожно, грустно, одиноко, всегда можно дернуть любящего заботливого сына, который стал таким хорошим, удобным партнером. Это даже не ощущается как манипуляция или шантаж: давление действительно повышено, сердце и правда побаливает. Да и потом: ночь, опасности… вдруг и с сыном что-то случится, как с его отцом?! Проще устроить так, чтобы он никуда не ходил. Все это мама проделывала неосознанно. У нее на самом деле болела голова, когда Андрей совершал что-то такое, что ей не нравилось. Цепь тревоги крепко удерживала их вместе.

К счастью, у Андрея хватило воли и здравого смысла, чтобы в конце концов начать отделяться от мамы и перестать всецело отвечать за ее настроение. Но мама не смогла перестроить собственные привычки и продолжала цепляться за своего защитника. Когда он переезжал в другой город, мама устроила сильнейший скандал. «Я никому не нужна, кроме тебя! — рыдала она. — Мне будет так одиноко, не уезжай!» Андрей сделал правильный выбор и не стал отказываться от своей жизни. Но мать этот выбор так и не приняла. Много лет она продолжает вести себя так, будто ее здоровье и благополучие зависят только от того, возьмет ли Андрей трубку…

Что произошло?

Во-первых, если в прошлой истории маме хотелось проконтролировать сына, то в этой — скорее, получить внимание. Сын для нее — опора. Они уже давно поменялись ролями: Андрей — родитель, мама — его ребенок, слабый и зависимый.

Во-вторых, мать Андрея, как многие люди, сделала сына единственной составляющей своей жизни. Когда дети вырастают, таким людям буквально нечем заняться. Они успели забыть, чем интересовались когда-то, а новых увлечений или смыслов жизни выработать не сумели. Остается цепляться за детей, за нужность им, надеяться на внуков.

Синдром пустого гнезда тем сильнее, чем более напряженными и проблематичными были условия материнства.

В книге я буду давать рекомендации разным участникам похожих ситуаций. Ниже поговорим о том, что делать маме, и о том, как вести себя, если вы оказались в положении Андрея.

Что делать?

Как быть, если вы в роли Андрея? Вам очень трудно. Мама цепляется за вас настолько сильно, что вы привыкли бояться ее потребности в вас. Ваши роли похожи — в зеркальном отражении — на роли требовательного малыша и усталой мамы, которая вздрагивает от его назойливого и ненасытного крика. Вы не без основания опасаетесь, что стоит вам сблизиться — и она будет претендовать на большой кусок вашей жизни.

Совет примерно такой же, как и для мамы с требовательным ребенком. Во-первых, соблюдать дисциплину и не выдавать маме внимание по ее потребности — только тогда, когда вы сами можете и когда у вас есть силы и желание это делать. А во‑вторых… Давать маме внимание и тепло до того, как она попросит. Звонить и требовать подробного отчета о жизни. Приезжать и привозить подарки. Баловать. Напитывать любовью. А потом уезжать — и не вестись на манипуляции.

В этих отношениях вы должны быть ведущим, мама — ведомой. Только так вы сможете почувствовать себя не собакой на цепочке, которую постоянно дергают (а вы огрызаетесь), а щедрым и сильным сыном или дочерью. Дарите любовь — и не давайте себя съесть.

А если мама — это вы? Что делать, если по каким-то причинам ребенок был единственным смыслом вашей жизни, светом в окошке, а без него вам очень плохо?

1. Ваши дети не должны отвечать за ваше состояние. Детско-родительские отношения вертикальны и иерархичны, и они заканчиваются. Приходится самой учиться справляться со своими эмоциями, занимать себя, находить источники опоры и радости. Начинать лучше как можно раньше и учиться этому всю жизнь. Если вы научитесь предвидеть свои кризисы, вы будете понимать, когда вас «накроет», и вам не придется обращаться за помощью к подросшим детям.
2. Чтобы не цепляться за близких, наполните свою жизнь смыслом. Не будьте одиноки: социализируйтесь! Да, в среднем возрасте это еще труднее, чем в молодости. И все же попытайтесь решить эту задачу. Что в этой жизни может меня порадовать? Что мне нравится? Что я любила в детстве? О чем мечтала в юности? Чем хотела заниматься? Первый раз в жизни я свободна: что я могу для себя сделать?

Одна моя клиентка вспомнила, что в детстве любила шить куклам платья. Возобновив это занятие, она пришла на форум кукольников, а потом создала свой кукольный театр. Этим заинтересовались власти городка, где она жила, дали помещение, выделили бюджет на постановки, и моя клиентка стала очень занятым и счастливым человеком.

«Ужасно, что быть несчастным легко; счастье же, как все прекрасное, дается с трудом», — сказала Лидия Гинзбург, писательница и ученая, пережившая блокаду. Это действительно так: счастье не каждому под силу. Однако, если хоть чуть-чуть сил у вас есть, стоит постараться стать немного счастливее еще до того, как у вас появился повод для счастья. Хотя бы изредка чувствовать себя счастливым, не все время быть несчастным — наша человеческая ответственность.

Например, огромную отдачу и тепло может давать помощь другим. В наше время есть много возможностей для того, чтобы стать волонтером. Спросите себя: кому бы вы хотели помогать, чья судьба или какая проблема вас волнует больше всего? Приносить еду и лекарства одиноким пожилым людям, пить с ними чай, выполнять простые бытовые дела? Помогать в приюте для животных? Благоустраивать заброшенные парки? Волонтерами в наши дни бывают не одни только молодые люди. У меня есть знакомые в Италии: многие люди, которым за 65, занимаются волонтерством хотя бы раз в неделю (в их случае это дом временного пребывания для юных мам). Ты становишься нужным, и все сразу наполняется смыслами.

Я помню, как на передачу канала ТВЦ «Синий троллейбус», в которой я принимала участие в качестве эксперта, позвонила женщина. Она рассказала, что одинока и ее дети «разлетелись». Женщина не чувствовала себя живой, ей казалось, что все важное в жизни закончилось, круг замкнулся. Это была просьба о помощи, она ждала совета, как ей начать жить по-новому, как выйти из замкнутого круга одиночества, чем наполнить свои дни. У меня была всего минутка до конца передачи. За такое короткое время много не скажешь, но кое-что я успела. Возможно, это звучало чуточку директивно. «Возьмите утром самую красивую чашку, — быстро проговорила я, — украсьте свой завтрак салфеткой и поставьте в вазу цветок. Любой, самый обычный, какой только найдете, лютик придорожный. Начните день с маленькой радости, созданной своими руками и желанием». На этом программа закончилась.

Читайте также

Ухаживать с умом. Как общаться с родителями, больными деменцией

Прошло чуть больше месяца, и она снова дозвонилась в студию. «Случилось чудо! — сказала она эмоционально. — Я все сделала точно по вашей инструкции. И у меня немножко поменялось настроение, появились желания. А теперь у меня есть даже друг, мы два раза ходили в театр!» Женщина так вдохновилась результатом своего чуда, что стала рассказывать знакомым, вдохновлять их обратить внимание на маленькие радости, способные изменить жизнь. Женщины стали собираться вместе на чаепития. Готовились к таким встречам: кто пироги пек, кто делился рецептами. Они много разговаривали, стараясь разглядеть возможности маленьких радостей в обычной повседневности. Она позвонила еще раз спустя много времени и сообщила, что в ее маленьком городке вырос целый клуб, который она назвала «Зеленая веточка». Человек взял на себя ответственность через маленькое действие. Она почувствовала, что от нее что-то зависит, что она может хоть немного украсить свою жизнь, а потом и жизнь других.

Конечно, никакого чуда не произошло. Эта женщина была готова к переменам, но не знала, а может быть, и не хотела знать, как их пустить в свою жизнь. Иногда, чтобы открыть дверь свежему ветру добрых перемен, нужно всего-то позаботиться о себе, поставить в вазу зеленую веточку и улыбнуться жизни.