Что такое конверсионная терапия и почему это ненаучно
«Конверсионная терапия» (также «репаративная терапия», «попытки изменения сексуальной ориентации») — зонтичный термин, который объединяет различные практики, целью которых является изменение сексуальной или гендерной идентичности человека. Все они выражаются в той или иной форме насилия — физического, эмоционального, а в их основе — представление о негетеросексуальности и трансгендерности как о расстройстве или болезни. Кажется, что такое должно остаться в прошлом, однако эта «терапия» практикуется в каждой стране мира по сей день.
18+
Совсем недавно разворачивался скандал вокруг книги «Лето в пионерском галстуке». Трогательная история о влюбленности двух юношей в позднем СССР вызвала негодование консерваторов. По словам заместительницы председателя Комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей Татьяны Буцкой, именно с «Лета в пионерском галстуке» началась разработка закона о «пропаганде ЛГБТ» среди людей всех возрастов.
В конце книги читатели видят переписку Юры и Володи, в которой последний рассказывает о себе как о «больном», не принимая своей сексуальной идентичности. Володя настроен «исправить» себя и ходит по врачам, которые применяют к нему сомнительные методики, в частности гипноз.
Это пример так называемой конверсионной терапии, хотя терапией или лечением это назвать сложно. В ее основе лежит убеждение в том, что сексуальную или гендерную идентичность человека можно преобразовать. Также негетеросексуальность и трансгендерность представляются как болезни и расстройства. Как правило, выделяют три типа конверсионной терапии — психотерапевтическая, медикаментозная и религиозная.
От психоанализа до патологизации
Но лечить негетеросексуальность пытались не всегда. Долгое время ориентацию не считали чем-то «поддающимся исправлению». За нее могли сажать в тюрьму, отлучать от церкви или подвергать другим санкциям, но корректировать — нет. Поэтому примечателен сдвиг, произошедший в ХХ веке, когда гомосексуальность стала не преступлением, а болезнью.
Для понимания феномена конверсионной терапии необходимо обратиться к истории взаимоотношений психиатрии и гомофобии. Отношение к гомосексуальности не было однородным во времени и очень зависело от каждого конкретного общества. Психоаналитики, которых часто вспоминают в контексте гомофобии, действительно считали негетеросексуальность отклонением. Однако они не считали, что ориентацию можно изменить или «вылечить». Основатель психоанализа Зигмунд Фрейд имел достаточно свободные взгляды на сексуальность. Часто цитируют его письмо 1935 года матери одного из пациентов, где он пишет, что гомосексуальность лечить не получится, да и не надо, ведь ее не нужно стыдиться.
Но в 1930-е формируется американское крыло психоанализа, его отличительная черта — крайняя гомофобность и выдвижение тезисов без особой базы под ними. Психоаналитики Эдмунд Берглер и Шандор Радо считали гетеросексуальность единственно возможной нормой, а причиной любых вариаций называли семейное воспитание и препятствие «здоровому» развитию сексуальности. Берглер основывал свои гипотезы на историях 11 геев, 7 из которых имели расстройства шизофренического спектра. Работы этих психоаналитиков легли в основу идеи, что сексуальная идентичность — то, что нужно и можно лечить. Первым к такому выводу пришел Шандор Радо, при этом кейсов, подтверждающих это, он не предоставил. В таком подходе негетеросексуальность представлена как приобретенная, не врожденная. И даже в уже упомянутых либеральных по психоаналитическим меркам взглядах Фрейда негетеросексуальность определялась на ступень ниже, чем гетеросексуальность, которой соответствует генитальная стадия развития. Задержка либо возвращение на ступень ниже могли происходить из-за травмы. В любом случае негетеросексуальность представляется как недостаток или травма.
Может быть интересно
В 1952 году АПА (Американская психиатрическая ассоциация) выпустила первое Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам (DSM), где гомосексуальность названа психопатологией. До этого, в 1948 году, в Международной классификации болезней (МКБ) также определили негетеросексуальность как болезнь. Сложилось два фактора: с одной стороны, разрабатывалась теоретическая основа того, что врожденной может быть только гетеросексуальность, а все вариации можно устранять и трансформировать, с другой — проявилась патологизация в медицинской среде. Тогда и расцвела конверсионная терапия.
Практика конверсионной терапии не была стандартизированной, поэтому методы варьировались. Например, американский невролог Уолтер Фриман «лечил» гомосексуальность с помощью лоботомии. Конверсионная терапия может выглядеть как разговорные психотерапевтические сессии, в ее рамках могут вызывать тошноту, использовать электрошок или практики гипноза.
В 1965 году в журнале TIME вышла статья «Гомосексуалы могут быть излечены». В ней психиатр Сэмюэль Хадден утверждал, что «причина, по которой гомосексуальные люди так редко излечиваются, заключается в том, что они не обращаются за лечением». Тогда же, в 1960-е, особенную популярность приобрели идеи психоаналитиков Ирвинга Бибера и Чарльза Сокарайдеса, которые вслед за Радо полагали, что гомосексуальность появляется в детстве из-за неправильного воспитания. Однако было и сопротивление со стороны ЛГБТ-сообщества, активисты боролись за депатологизацию.
Сдвиги периодически происходили не только в активистском, но и в академическом поле. Громкое имя в контексте истории сексуальности — Альфред Кинси: в 1948 году он представил шкалу Кинси. Она имела два полюса — гомо- и гетеросексуальность, между которыми были варианты градации того и другого в разных пропорциях. Такой взгляд показал, что негетеросексуальность гораздо более распространена и сложна, чем полагали.
А в 1957 году психологиня Эвелин Хукер опубликовала одно из первых и самых известных исследований, опровергнувшее представление о том, что гомосексуальность является психопатологией, — «Адаптированность открыто гомосексуальных мужчин».
Несмотря на институциональные препятствия и общую атмосферу 1950-х, ей удалось провести исследование с 30 геями и 30 гетеросексуалами. Мужчины были разбиты по парам и опрошены, а психологическому сообществу было предложено выявить на основе их ответов, кто имеет гомосексуальную идентичность, а кто гетеросексуальную. Установить зависимость между ответами и сексуальностью не удалось, что подтверждало гипотезу Хукер.
Экс-геи и религия
В 1973 году гомосексуальность была исключена из DSM — в конечном счете Американскую психиатрическую ассоциацию убедили выводы Хукер. Несмотря на то, что этот год является самой упоминаемой датой в контексте истории ЛГБТ-движения, негетеросексуальность по-прежнему оставалась патологией, но в меньшей степени. Появился диагноз «нарушение сексуальной ориентации», в руководстве 1980 года он был изменен на «эгодистоническую сексуальность». По оценке АПА, это «расстройство» вызывалось неприятием персоной своей сексуальной идентичности и внутренним конфликтом из-за этого, что приводило к нарушениям психики. ЛГБТ-активист Фрэнк Камени писал об АПА как о собаке с костью:
«Она грызет и грызет ее. Она закапывает ее, а затем выкапывает. Но ей никогда не хватает здравого смысла просто отложить кость в сторону и оставить в покое».
В 1990 году этот диагноз был включен и в МКБ, его исключили только из самой последней классификации — она вышла в 2019 году и вступила в силу в январе 2022-го.
Сам факт наличия диагноза, пусть и в измененной форме, давал простор для «лечения» от «конверсионных терапевтов». К тому же набиравшее силу в 1960–1970-е годы ЛГБТ-движение стало вызывать реакцию у идеологических противников — религиозных консерваторов. Стоунволлские бунты 1969 года, всё больше ЛГБТ-организаций и мероприятий — всё это вызывало у них беспокойство. Примерно тогда же зарождается движение экс-геев — людей, которые поощряют воздержание от гомосексуальных желаний и отношений и выбор вместо них гетеросексуальных. Участницы и участники заявляли о себе как о «преодолевших негетеросексуальность». Они утверждали, что их влечение к людям своего гендера либо полностью прекратилось, либо они воздерживаются от действий, основанных на таком влечении. В большинстве случаев такие организации были связаны с религией.
Exodus International — одна из самых известных зонтичных организаций экс-геев. Терапия, которую предлагали подобные организации, заключалась в молитвах, чтении Библии, индивидуальной и групповой психотерапии, а также аверсивной терапии. В некоторых организациях использовали 12-ступенчатую программу Homosexuals Anonymous по аналогии с более известной программой для людей с алкогольной зависимостью. Есть и программы для друзей и близких — Parents and Friends of Ex-Gays and Gays. Распространенным форматом стали лагеря на несколько недель или же ретриты по выходным. Персону могли подвергнуть продолжительной изоляции или, наоборот, групповым сессиям. Последнее стало отличительной чертой религиозно-ориентированных программ, где ставка делалась на создание комьюнити и его целительную силу.
Известно о многочисленных случаях вовлечения в «терапию» детей и подростков: родители насильно отправляли их в лагеря от таких организаций или же отводили непосредственно на сеансы. Лин Дафф было 15, когда она оказалась в «терапии» против своей воли. Ее удерживали 168 дней, применяя к ней гипноз, аверсивную терапию, психотропные препараты, изоляцию и не только. Затем Дафф удалось сбежать и укрыться в шелтере.
Тема гомосексуальности была окутана атмосферой стыда и молчания, поэтому об опыте конверсионной терапии редко говорили. Распространение интернета помогло узнать о кейсе Зака Старка, которого в 2006 году насильно отправили в один из лагерей Exodus International, когда ему было 16 лет. Зак написал об этом на своей страничке в MySpace, история получила огласку. Произошедшее привело к закрытию только одного лагеря, в то время как к тому же 2006-му у Exodus International было более 250 представительств в США и Канаде и более 150 в других странах. Но импульс для изменений был получен.
В 2012 году Алан Чамберс посетил конференцию Gay Christian Network (современное название — Q Christian Fellowship) и заявил, что «большинство людей, которых я встречал, то есть 99,9% из них, не испытали изменений в своей ориентации». В 2013 году Exodus International закрылась, а ее лидер принес извинения за боль и страдания, которые причинил.
Многие причастные к работе организации также публично извинялись и совершали каминг-ауты. Появилось движение экс-экс-геев, его участники борются с конверсионной терапией или занимаются созданием безопасных пространств для квир-персон и христиан. При этом один из филиалов — Exodus Global Alliance — отделился и продолжает работать.
Интервью Джона Смида, он руководил одним из представительств Exodus International, а сейчас борется против конверсионной терапии
Что сейчас
Первая страна, запретившая конверсионную терапию на законодательном уровне, — Бразилия. Еще в 1999 годы Федеральный совет по психологии принял необходимый пакет документов. Сначала речь шла только о сексуальной идентичности, но в 2019 году добавилась и гендерная.
На данный момент 14 стран имеют ту или иную форму государственного запрета на конверсионную терапию. Среди них Тайвань, Аргентина, Уругвай, Мальта, Германия, Франция, Греция, Канада, Индия. Где-то конверсионная терапия запрещена только для несовершеннолетних, где-то для всех, как на Мальте и во Франции. В некоторых странах есть уголовная ответственность за такую практику в отношении несовершеннолетних — это Тайвань, Эквадор и Мальта.
В марте 2018 года Европейский парламент принял резолюцию, осуждающую конверсионную терапию, и призвал государства ЕС запретить эту практику. Правительства и парламенты Ирландии, Норвегии, Дании и Финляндии находятся в процессе обсуждения, обсуждает аналогичный запрет и Израиль.
Как правило, запреты касаются именно медикализированной конверсионной терапии, однако она по-прежнему легально может осуществляться религиозными или другими институциями. Например, в США большая проблема состоит в том, что церковь не подотчетна правительству, поэтому контролировать ее деятельность очень сложно. За этой завесой продолжают функционировать лагеря, а священнослужители могут принимать в частном порядке. Или же сторонники этого подхода могут не иметь лицензии и просто заниматься конверсионной терапией подпольно. Религиозные организации чаще всего связаны с конверсионной терапией не только в США: согласно опросу ЛГБТ-персон в Великобритании за 2019 год, чаще всего конверсионную терапию в том или ином виде осуществляла религиозная организация (51%), второй по частоте ответ — медицинские работники (19%), а затем — члены семьи (16%).
Нет какой-то единой методики, все они — авторские, что дает «терапевтам» еще большую власть над и так уязвимыми людьми. Часто прибегают к аверсивной терапии. Ее цель — сформировать у человека неприятные ощущения от определенного образа с помощью его демонстрации и одновременной болезненной стимуляции. ЛГБТ-активист Сэм Бринтон пережили опыт конверсионной терапии, и в 2014 году они выступили перед Комитетом против пыток ООН, где рассказали о своем опыте. В детстве «терапевт» клал Сэму на руки кубики льда и в то же время показывал фото обнимающихся мужчин, потом то же самое повторяли, но с использованием электрошока. Аверсивную терапию часто применяют к людям с зависимостями, однако она признана медицинским сообществом как вредный и бесполезный подход.
В правовом поле ЛГБТ-активисты ведут борьбу за глобальный запрет конверсионной терапии. В 2021 году независимый эксперт ООН Виктор Мадригал-Борлос выступил с заявлением о необходимости ее запрета, а также о том, что она должна быть приравнена к пыткам. Часто жертвами конверсионной терапии становятся несовершеннолетние, решение пройти курс за них принимают родители. Согласно данным Института Уильямса при UCLA, почти половина респондентов их исследования прошла через этот опыт в детском возрасте — 350 000 из 678 000. Поэтому усилия активистов направлены в первую очередь на то, чтобы обезопасить эту группу и запретить родителям решать в этой области за детей.
ЛГБТ-активистка Саманта Эймс отмечает, что это в первую очередь бизнес, который наживается на страданиях взрослых и детей. Родители отдают своих детей на это испытание с искренней верой, что их ребенок станет конвенциональным и способным вписаться в общество. К конверсионной терапии могут обращаться и сами персоны из-за внутреннего конфликта — между своей сексуальной идентичностью и религиозностью. Часть организаций сегодня отмечает, что они работают только с теми людьми, которые сами испытывают дискомфорт от своей негетеросексуальности и хотят как-то повлиять на нее. Такая формулировка перекладывает ответственность с системы на персону, поскольку этот дискомфорт вызван гомофобным и трансфобным обществом, угрозами жизни и благосостоянию.
Даже если опустить неправомерность этих практик, все данные сторонников конверсионной терапии основаны на свидетельствах и личном опыте, а не на хоть сколько-нибудь объемной статистике. Исследование 2001 года показало, что 88% участников не смогли добиться устойчивого изменения своего сексуального поведения.
Для оценки эффективности лечения проводятся РКИ — рандомизированные контролируемые испытания, это основа доказательной медицины. Исследование, в основе которого анализ всех научных работ на тему конверсионной терапии за 2000–2020 годы, не обнаружило РКИ этого подхода. Всё, на чем основывается вера в ее эффективность, — самоотчеты «терапевтов», а также исследования, которые не были признаны международным сообществом. В 2007 году АПА выявила значительные недостатки в методологии этих исследований. Ни одна из крупных медицинских ассоциаций не признаёт этот подход. Часто сторонники конверсионной терапии ссылаются на громкое имя в психиатрической среде — доктора Роберта Спитцера. В 2001 году он опубликовал статью «Могут ли некоторые геи и лесбиянки изменить свою ориентацию?», где приходит к выводу, что изменение возможно, но в редких случаях. Однако в 2012 году Спитцер согласился с обширной критикой работы и отрекся от нее, а также принес извинения ЛГБТ-сообществу.
Еще в 2016 году Всемирная психиатрическая ассоциация выступила с заявлением о гендерной и сексуальной идентичностях, где среди прочего говорится следующее: «Нет убедительных научных доказательств того, что можно изменить врожденную сексуальную ориентацию».
В научном сообществе это консенсус — нельзя превратить гомосексуальную персону в гетеросексуальную. Если негетеросексуальная или трансгендерная персона испытывает психологические трудности, то ей не нужны какие-то особые методики лечения.
Конверсионная терапия не только неэффективна, но и вредна. Некоторые респонденты говорят о том, что конверсионная терапия дает им поддержку и чувство принадлежности, однако вред от нее превосходит эти преимущества. По данным исследования 2020 года, опыт конверсионной терапии в два раза повышает риск возникновения суицидальных мыслей. Также люди с этим опытом на 75% чаще планируют самоубийство, на 88% возрастают риски осуществить его. По данным исследования молодежи из ЛГБТК-сообщества, те, кто прошли конверсионную терапию, более чем в два раза чаще сообщали о попытках самоубийства и более чем в 2,5 раза — о повторяющихся попытках самоубийства. Среди других негативных последствий — ПТСР, депрессия, селфхарм, ненависть к себе, чувство вины и стыда, изоляция, проблемы в отношениях с близкими.
Конверсионная терапия вредна не только с гуманистической, но и с экономической точки зрения. По данным совместного исследования The Trevor Project, организации по профилактике самоубийств и охране психического здоровья ЛГБТК-молодежи, и исследовательской организации Cytel, практика конверсионной терапии и связанный с ней ущерб обходятся США в 9,23 миллиарда долларов ежегодно. Прямые затраты составляют 650 миллионов долларов, а 8,58 миллиарда долларов — ущерб от злоупотребления психоактивными веществами и негативных последствий для ментального здоровья, которые ведут к последствиям от потери производительности до смерти.
И тем не менее конверсионная терапия продолжается. В той или иной форме она проводится везде. Практика весьма закрытая, что затрудняет сбор информации о ней. К тому же конверсионную терапию могут осуществлять подпольно даже при самом совершенном законодательстве. В основе таких травматичных и разрушающих подходов — гомофобия и трансфобия, системное угнетение нецисгетеросексуальных персон. Поэтому нельзя решать проблему конверсионной терапии в отрыве, необходим комплексный подход. Рита Коста и Беатрис Малвейро сделали визуализатор положения ЛГБТК+ в европейских странах. На первом месте — Мальта: помимо полного запрета конверсионной терапии там есть законодательная база для создания квир-семей, защиты от хейтспича и преступлений ненависти и многое другое.
Россия в этом визуализаторе на 46 месте из 49, а конверсионная терапия не запрещена. Она осуществляется в религиозных институциях — в христианских, мусульманских и не только. В исламских сообществах распространена практика изгнания джиннов, которые видятся причиной появления греха. Православные реабилитационные центры предлагают не только лечение от алкогольной и наркотической зависимости, но и практики конверсионной терапии. Часто она заключается в изоляции и тяжелом труде.
Самый известный практик конверсионной терапии — психиатр и заслуженный врач РФ Ян Голанд. По его словам, он вылечил более 80 пациентов с помощью гипноза и программирования снов. Многие лицензированные медицинские центры и профессиональные врачи занимаются подобными практиками. В теории их можно было бы обвинить в ложной рекламе или мошенничестве, но о таких делах неизвестно. Например, в 2020 году СК отказал Аминат Лорсановой в возбуждении дела о насилии и принудительном лечении в «Клинике пограничных состояний профессора И. В. Боева» в Грозном. А совсем недавно Элина Ухманова заявила о принудительном лечении от бисексуальности и атеизма в реабилитационном центре, куда ее отправили родственники. Если еще два года назад политикой государства было скорее игнорирование прав ЛГБТК-сообщества, то в свете принятия «закона о пропаганде» это стало опаснее.
Один из самых исчерпывающих источников о ситуации в России — исследование 2021 года от Московского комьюнити-центра*.
Был проведен опрос, в рамках которого персоны делились своим опытом: какие-то ответы подробные, какие-то нет. Полученная информация систематизирована по подходам, формам, в которой проходила терапия, и т. д. Также волонтер_ки центра под прикрытием ходили к различным специалист_кам, которые занимаются конверсионной терапией в той или иной форме, то есть это психологи, психиатры, религиозные лидеры и эзотерические практики. Как итог, исследование показывает, что конверсионная терапия происходит через принуждение и насилие (со стороны родственников и близких) либо из-за неинформированности самих персон и желания на них нажиться со стороны поставщиков услуг. Улучшить ситуацию помог бы антидискриминационный закон для ЛГБТ±людей, но ждать его в ближайшем будущем не приходится.