Пушкин, безумие и грезы, или Почему невозможно производство гениев

Все люди с биологической точки зрения одинаковы. Но у одних находят очень высокий коэффициент интеллекта, и этих людей мало, а у других — низкий коэффициент, и их абсолютное большинство. Первых называют гениями, вторых — обывателями. Чем гений отличается от таланта? Профессор Эфроимсон полагает, что гений делает то, что должно, а талант то, что можно. В первой части своей статьи я расскажу о попытке наладить производство «гениев» учеными США и сделаю вывод, что человек всегда больше того, что он есть. Во второй части я расскажу о некоторых особенностях рода Пушкиных, открытых сто лет тому назад, и сделаю вывод, что гениев рождает случай или, как говорит профессор Свердлов, «стохастика». В третьей части я объясню, почему Пушкин боялся сойти с ума.

Нобелевские лауреаты

«Человек делает себя сам», — говорил когда-то Пико делла Мирандола. Американцы ему не поверили. Е.Д. Свердлов, генетик, рассказывает в статье «Гены? Культура? Стохастика?», как в США попробовали воспроизвести гениев искусственно — из спермы нобелевских лауреатов.

Г.Д. Меллер, нобелевский лауреат, пришел к выводу, что космическая радиация, воздействуя на всё живое, может повредить ДНК. А это, в свою очередь, может привести к генетической деградации человечества. Что нужно делать в такой ситуации? Спасать генофонд человечества. Как его спасти? Для этого нужно у мужской элиты человечества взять биологическую жидкость с тем, чтобы создать ее банк. При необходимости из этого банка можно будет брать биологическую жидкость для оплодотворения подходящих женщин с тем, чтобы они в будущем могли родить гениев.

Три нобелевских лауреата прислали свою биологическую жидкость. К ним прибавились еще доноры с высоким коэффициентом интеллекта. «Подходящих» женщин нашли. Чем всё это в итоге закончилось? Женщины родили 215 детей. Гениев среди них не было. Исключительным был один ребенок. В чем состояла его исключительность? В том, что в два года он пользовался компьютером, в пять играл в шахматы, в детском саду научился решать задачи по алгебре. Проблема состояла в том, что всё, что он делал, не отличалось новизной. При этом от нобелевских лауреатов потомство вообще не получилось, а у исключительного ребенка родители были с не самым высоким коэффициентом интеллекта.

Гений — это невозможный случай. Знать и уметь может и система с элементами искусственного интеллекта. Аналитика — это не путь гения. Путь любого человека — это извлечение себя из своих галлюцинаций вместе со своей мыслью.

Вот как эту мысль выражал Платон, говоря о поэте:

«Поэт — это существо легкое, крылатое и священное; и он может творить мир тогда, когда сделается вдохновенным и исступленным и не будет в нем более рассудка».

Это Платон сказал о многих гениях, в том числе и о Пушкине. Ведь не от умения они говорят, а благодаря божественной силе.

Не мочевая кислота причиняет божественную силу человеку, не воспитание, не среда жизни, а неистовство во внутреннем целеполагании, в решимости дать плоть идеи, положить себя в основание новой цепочки причин и следствий.

Родословная Пушкина

Из «Энциклопедии патографий», из воспоминаний современников мы можем узнать, что родословное древо Пушкина вовсе не предполагало создать гений Пушкина. Если говорить коротко, то среди предков поэта были разные люди с многообразными девиациями. Среди них были убийцы, сумасшедшие. Например, А.П. Пушкин (1686–1726), у которого была мания преследования. В конце концов, он сошел с ума и убил жену. Брат Федор отвез его в город. Его посадили в тюрьму, затем, как больного, выпустили. Были также ревнивцы, двоеженцы. Например, Ганнибал Абрам Петрович (1688–1781), Ганнибал Осип Абрамович (1744–1806). Дед поэта, Осип Абрамович Ганнибал, умер в наследственном имении Михайловском под Псковом «вследствие, — пишет поэт, — невоздержанной жизни», к которой относится и гарем крепостных крестьянок.

У поэта были сложные отношения со своими родителями. Отцу Пушкина было предложено присматривать за сыном в его ссылке. Поэт, в свою очередь, просил псковского губернатора посадить его в тюрьму из-за невозможности жить с отцом в одном доме. Родители поэта находились между собой в довольно близких родственных отношениях: отец являлся внуком А.П. Пушкина, а мать — правнучкой Ф.П. Пушкина, то есть родных братьев.

Но психика психикой, а дух дышит, где хочет. Из многих Пушкиных он выбрал одного Пушкина, сделав его поэтом.

Герои Пушкина часто сходят с ума.

В «Полтаве» дочь Кочубея Мария поставлена перед выбором: либо отец, либо ее любовник Мазепа. Либо Петр отрубит голову Мазепе, либо Мазепа отрубит голову Кочубею. Она выбирает Мазепу, жертвуя отцом. В результате сходит с ума. Выбрав Мазепу, она выбрала разрыв с Россией. Семейные связи Кочубея разрушила гражданская война. Она же коснулась и любовных отношений Мазепы с Марией.

«Я принимала за другого / Тебя, старик. Оставь меня», — говорит Мария Мазепе в заключительной сцене. «Ты безобразен. Он прекрасен…»

Он — это Мазепа ее воображаемого мира. Чтобы увидеть реального Мазепу, ей надо было сойти с ума.

«А на твоих [усах] засохла кровь», — говорит она ему.

С этими словами Мария убегает в ночь своего сумасшествия.

В «Медном всаднике» Пушкин соединяет стихию природы со стихией царской власти, наводнение — с волей человека. У Евгения, героя поэмы, во время наводнения погибает любимая девушка. Его мало волнует ход исторических событий, не видит он вины природы в радикальном изменении судьбы человеческой. Не виновны граждане России, которых Петр поднял на дыбы над бездной. Во всём виновен царь. Герой поэмы, обращаясь к памятнику императора, говорит:

Куда ты скачешь, гордый конь,
И где опустишь ты копыта?
О мощный властелин судьбы!
Не так ли ты над самой бездной
На высоте, уздой железной
Россию поднял на дыбы?

Зачем, с какой целью и чем заплатим мы за это? «Ужо тебе!» — грозит Евгений Медному всаднику и сам сходит с ума.

Его галлюцинация — это не обман зрения, не сбой в работе психики, не один из образов воображаемого мира. Это реальность. За героем Пушкина, за всеми гражданами России с тех пор несется Всадник Медный на звонко-скачущем коне.

В незаконченной поэме Пушкина «Русалка» сходит с ума мельник, дочь которого полюбила князя. Но у простолюдинки — одна логика жизни. У князя — другая. Они встречаются, но эта встреча не плодотворна. Лучше бы им было не встречаться. Она может выйти замуж за того, кого полюбит, а князь не может жениться по любви. Он может жениться только по расчету. У крестьянина может быть совесть. Но гордости у него не должно быть, ибо гордость губительна для простолюдина. Она взрывает тихую повседневность быта и ведет человека к смерти. Дочь мельника гордая. Князь оставил ее. Она утопилась в реке. Мельник — не гордый. Он стал вороном.

«Страшно / Ума лишиться. Легче умереть», — делает вывод Пушкин.

Почему? Потому что «человек, лишенный ума, становится не человеком».

Не дай мне Бог сойти с ума…

В 1833 году А.С. Пушкин написал стихотворение, в котором ввел в русскую литературу тему человеческого безумия.

Не дай мне Бог сойти с ума.
Нет, легче посох и сума;
Нет, легче труд и глад.

Конечно, соглашаемся мы с Пушкиным, кому же хочется потерять голову. Мы без нее не сможем жить. Она нам нужна во всякое время. Без нее мы, как без рук, ничего не сможем сделать. Но в следующих строчках Пушкин останавливает ход наших мыслей. У него появляется какой-то скепсис по отношению к уму:

Не то, чтоб разумом моим
Я дорожил; не то, чтоб с ним
Расстаться был не рад…

Дело не в уме, разъясняет нам Пушкин. С ним можно было бы и расстаться. В конце концов, не сон разума порождает чудовищ, а бессонница неистовой рациональности. Быть разумным не значит быть рациональным. Человек разумен, ибо, как скажет Кант, он обладает способностью суждения. Разве может человек расстаться с умом по доброй воле? Может, — говорит нам Пушкин. Ум нужен не нам, а другому. Это другой воспитывает в нас ум. Для чего? Для того чтобы мы повиновались, были послушны другому. А еще он нужен для того, чтобы мы могли сделать глупость, нечто нелепое, а затем задним числом оправдать себя посредством ума.

Но что за причины лежат в основе его перемены ума? Почему он был бы даже рад избавиться от ума? И вот ответ Пушкина:

Когда б оставили меня
На воле, как бы резво я
Пустился в темный лес!
Я пел бы в пламенном бреду,
Я забывался бы в чаду
Нестройных, чудных грез.
И я б заслушивался волн,
И я глядел бы, счастья полн,
В пустые небеса;
И силен, волен был бы я,
Как вихорь, роющий поля,
Ломающий леса.

Пушкин ничего не говорит о свободе. Он говорит о воле. Человек хочет жить по своей капризной воле.

Ум лишает нас воли. Он заставляет нас жить не по нашей воле, а по воле другого.

По своей воле Пушкин покинул бы Петербург и убежал в дебри, темные леса. И пел. Поэт не может не петь, но, пребывая в рассудке, никто не поет. Пушкин хочет петь в пламенном бреду. Что такое бред? Это слова, лишенные связи с воображаемым, то есть пустые слова. Мертвый язык. Бред — это предельная точка, в которой человеческое перестает быть человеческим. Другая точка предела, перед которым складывает свои полномочия природа, — это грезы. Человек существует между бредом и галлюцинациями. Память постоянно говорит нам, кто мы и где мы, что мы можем и что не можем делать.

Что даст нам забвенье? Грезы. Чад чудных грез. Забвенье возвращает нам слух, открывает нам небеса. Правда, эти небеса, как у язычника, пустые, в них нет Бога, и всё равно мы были бы полны нечеловеческим счастьем. Счастьем животного на воле, мы были бы полны силой стихии вихря, ломающего леса.

Но вот беда, говорит Пушкин, пока мы люди — всё это невозможно. Каждый из нас является членом социального общества, а общество — это дрессировщик человека. Его кнут — язык и сила.

Да вот беда: сойди с ума,
И страшен будешь, как чума,
Как раз тебя запрут,
Посадят на цепь дурака
И сквозь решетку как зверка
Дразнить тебя придут.

Возможно ли жить в обществе и быть свободным от общества? Нет, свобода в обществе — привилегия немногих. Чтобы быть в обществе, нужно перестать грезить, покорно подчинившись рассудку и здравому смыслу.

А ночью буду слышать я
Не голос яркий соловья,
Не шум глухой дубров —
А крик товарищей моих,
Да брань смотрителей ночных,
Да визг, да звон оков.

Пушкин хотел жить в природе, а не в обществе. Но жить в ней — значит лишиться сознания, ибо сознание начинается там, где люди учреждают мир образов и начинают существовать в этом мире.