Как не стать киберхондриком

Когда мне было четыре и все дети нашего двора боялись бабаек и злых милиционеров, я приходила в ужас лишь от одного — нависшей надо мной угрозы заворота кишок. Моя бабушка, детский врач, решив обуздать непомерную активность своего чада, рассказала, что может случиться, если как следует поесть, а потом как следует побегать. Причем рассказала во всех физиологических подробностях, да так красочно, что у меня душа уходила в пятки, едва я чувствовала легкое покалывание в животе.

Все детство в меня горстями запихивали антибиотики, стоило мне слегка кашлянуть, и по десять раз в день интересовались, не болит ли у меня что-нибудь. Каким-то чудом мне удалось не превратиться в ипохондрика, но так повезло не всем.

Моя подруга, дочь двух врачей, не прожила ни дня без того, чтобы не заподозрить у себя какой-нибудь страшный недуг. Как-то раз, банально простыв, она неделю уверяла меня в том, что у нее воспаление гипофиза и вопрос это решенный. Диагноз ставили всей семьей, потом всей семьей подбирали лечение. А насморк между тем прошел сам собой.

Если человек способен допустить наличие у себя самого страшного заболевания из-за малейшего телесного дискомфорта, это главный признак ипохондрии.

Кольнуло в груди — здравствуй, инфаркт. Побаливает колено — как бы не пришлось ампутировать ногу. Забыл чей-то номер — о ужас, это синдром Альцгеймера! Как правило, ипохондриков не способно переубедить ничто. Если уж они вбили себе в голову, что смертельно больны, то ни многочисленные доктора, ни результаты анализов не заставят их думать иначе.

Сдается мне, до появления интернета и телепрограмм из разряда сейчас-я-расскажу- вам-про-страшную-болезнь стать полноценным ипохондриком мог лишь человек, так или иначе интересующийся медициной. Если в доме была Большая медицинская энциклопедия, почти невозможно было не залезть в нее и не найти у себя пару-другую смертельных недугов.

Еще сложнее во все времена приходилось студентам-медикам. В их честь даже назвали особое расстройство, именуемое также «синдромом второго года обучения». Впечатлительные студенты начинают обнаруживать у себя симптомы всех заболеваний, которые проходят в университете, что заставляет их изрядно нервничать. Считается, что 70 % студентов медицинских вузов изводят себя подобными переживаниями о собственном здоровье.

Закончив обучение, новоявленные доктора, как правило, начинают находить признаки всех известных им заболеваний у ближайших родственников.

Поскольку половозрелая часть родни всегда может их куда-нибудь послать, на линии огня оказываются дети. Подозреваю, что в первую очередь именно они пополняли ряды армии ипохондриков до того момента, пока медицинская информация не стала общедоступной.

С тех пор как на наши головы свалился Грегори Хаус, неизменно подозревающий у кого ни попадя волчанку, а онлайн-консультация у невидимого медика стала обычным делом, каждый может за пару кликов превратиться из здорового человека в едва живую развалину. Ипохондрия зацвела с новой силой и даже обзавелась особой разновидностью — киберхондрией. Так называют болезненное стремление человека самостоятельно поставить себе диагноз на основании информации, найденной в интернете.

В коридорах поликлиник все еще толпятся мрачные приверженцы старой школы, пришедшие, чтобы расшатать нервную систему участкового врача и примерить на себя болячки других недужных из очереди. Страдальцы же нового поколения уже давно обосновались во всемирной Сети, где собираются на всевозможных онлайн-форумах, находя там друзей по духу и ставя друг другу диагноз.

Уже в 2004 году 79 % американцев вовсю рыскали в интернете в поисках информации о болезнях, и цифра эта с каждым годом растет.

Подозреваю, что в постсоветских странах масштабы этого явления ничуть не меньше, особенно учитывая всеобщее недоверие к медицинской системе, хотя точной статистики мне найти не удалось. Впрочем, выводы о степени этого недоверия можно сделать из данных ВЦИОМ за 2013 год: в случае болезни 36 % россиян предпочитают лечиться самостоятельно.

Казалось бы, что плохого в том, что человек решил расширить кругозор и пополнить свой культурный багаж медицинскими знаниями? Разве станет он в мгновение ока киберхондриком, если до этого ни разу не был замечен в чрезмерном внимании к своему здоровью? Как выясняется, вероятность такого развития событий довольно высока. И дело не во временном помрачении рассудка или тайном заговоре фармацевтов, а всего лишь в особенностях восприятия людьми информации в интернете.

Начнем с того, что вывод о достоверности источника человек делает, основываясь на том, насколько приятный у сайта дизайн, прост ли он в использовании и понятно ли описаны заболевания. Как утверждают немецкие исследователи Гюнтер Айзенбах и Кристиан Келер, если все три условия выполняются, человек начинает доверять онлайн-ресурсу. При этом, по их заключению, 70 % медицинского контента в Сети — весьма сомнительного качества.

Райан Уайт и Эрик Хорвитц из Microsoft Research, в свою очередь, изучили восприятие людьми результатов поисковых запросов на врачебную тематику.

Четверть опрошенных призналась, что воспринимает поиск в Сети как некую медицинскую экспертную систему, которой нужно сообщить свои симптомы, после чего та автоматически подберет наиболее вероятное заболевание.

Три четверти испытуемых в первую очередь обращают внимание на тот диагноз, который находится выше в поисковой выдаче, и хотя бы раз да примерили его на себя, не подвергая сомнению.

Однако разработчики поисковых систем не занимаются дифференциальной диагностикой. Чаще всего поисковики выдают информацию в соответствии с прошлыми запросами пользователя, особенно этим славится гугл с его персонализированными результатами поиска. Получается, что чем больше человек копается на сайтах с описаниями редких и серьезных заболеваний, тем с большей охотой поисковик подсовывает ему опасные недуги.

Спустя некоторое время человек оказывается в своеобразном информационном пузыре, где со всех сторон к нему в монитор лезут болезни, лекарства и народные целители.

У этого явления даже есть название — пузырь фильтров (filter bubble). А теперь представьте, что чувствует человек, безоговорочно доверяющий диагностическим способностям гугла, в момент, когда тот на запрос «мышечные боли» выдает ему «бубонную чуму».

Игнорирование особенностей работы поисковиков не единственный когнитивный промах потенциальных киберхондриков. Помимо этого, для них также типична ошибка базовой оценки, а еще привычка оценивать вероятность по наличию примеров.

Первую ошибку они совершают, когда не замечают информации о большинстве событий и человеческих поступков, находясь под влиянием частностей. Увлекшись описанием заболевания, они напрочь игнорируют статистическую вероятность его возникновения.

Тенденция оценивать вероятность по наличию примеров проявляется в том, что чем больше информации о болезни получает человек, тем более высокой кажется ему вероятность ею заболеть.

А теперь добавьте в это уравнение особенности медицинского контента в Сети, большая часть которого посвящена редким и тяжелым заболеваниям. В итоге получается, что, забивая в поиск название какого-нибудь симптома, вы получаете много информации об очень маловероятной, но чрезвычайно опасной болезни.

Скажем, если начать искать причины головной боли, то в первую очередь вам сообщат о менингите, кровоизлиянии в мозг или опухоли. В то время как наиболее вероятная причина подобных болей, по утверждению Хорвитца и Уайта, — это исключение из рациона кофеина.

Опрос Microsoft Research также показал, что после поиска диагноза в интернете каждый пятый начинает спешно собираться к врачу, даже если до этого не помышлял о визите в больницу. При этом в четверти случаев посещение врача действительно оказывается правильным шагом, даже если предварительный диагноз был поставлен неверно. То есть иногда терзать поисковик своими недомоганиями может быть полезным занятием. Главное — сохранять при этом ясность ума и помнить о когнитивных ошибках и механизмах работы поисковых систем.