Танцы на инвалидных колясках: Анастасия Василенко — о том, как научилась танцевать с ДЦП и теперь обучает этому других

Танцы или плавание? Красивое платье!

То, что я не могу ходить — следствие врачебной ошибки. Почти сразу после рождения мне ввели какой-то новый препарат, еще мало испытанный, и маме сказали: «Поблагодарите, что она вообще осталась жива». Это был 1994 год, тогда никто не стал разбираться, почему это произошло.

У меня полноценная семья, есть младший брат. Я с детства не чувствовала себя какой-то «не такой».

Да, были случаи, когда в меня тыкали пальцем, но я взяла себе за правило просто улыбаться, когда сталкиваюсь с презрением или удивлением.

До 5-го класса я жила в Москве, ходила в общеобразовательную школу вместе со здоровыми сверстниками и никогда не чувствовала, что чем-то от них отличаюсь.

Потом мы переехали в Зеленоград, где я прожила десять лет. Мне пришлось перейти на домашнее обучение: мама воспитывала младшего брата и не могла отвозить меня на занятия. Я была зачислена в московскую школу дистанционного обучения Icey (Лицей № 1) — это заведение для детей, которые по разным причинам не могут посещать обычную школу. Там нам выдали компьютеры, сканеры, веб-камеры. Когда брат немного подрос, у меня появилась возможность приезжать на очные занятия.

Когда передо мной встал выбор между танцами и плаванием, я предпочла надевать красивые платья, а не резиновую шапочку. К тому же я очень любила диснеевские мультики, а они все музыкальные и танцевальные. Мой любимый мультфильм — «Король Лев», там потрясающая музыка.

Мне было двенадцать лет, когда мы с братом и мамой на три недели поехали в молодежный оздоровительный лагерь под Минском. На его территории был огромный спортивный комплекс, и мне стало интересно, что там находится.

Я зашла туда и увидела, как девушка на коляске и здоровый молодой человек на ногах танцуют вальс. Я завороженно смотрела на них и думала, как у них это получается?

В этом танце была легкость, грация, и я сразу вспомнила диснеевские мультики. Девушка на коляске подъехала ко мне и спросила: «Хочешь тоже попробовать танцевать?» Я сразу же согласилась. Это был мой первый и лучший тренер — Анна Горчакова, неоднократная чемпионка Европы и мира по танцам на инвалидных колясках. Она научила меня главным навыкам — как правильно держать корпус, падать с коляски, управлять руками и чувствовать музыку.

Мне очень нравился вальс

Самым сложным было понять, как сидеть в танцевальной коляске. Она отличается от обычной — колеса скошены на 45 градусов, чтобы способствовать быстрому вращению, она маленькая и у нее нет спинки, поэтому надо стараться держать корпус, чтобы не упасть. Поэтому правильно падать было самым важным умением.

Такие коляски создаются индивидуально под каждого танцора и стоят дороже обычных. Но у нас в школе есть запасные коляски для ребят, у которых нет возможности их приобрести.

Мне больше всего нравился вальс — с него мы и начали.

Когда у меня что-то не получалось, я задерживалась до позднего вечера и отрабатывала движение.

Вернувшись в Москву, я решила отыскать подобную секцию и нашла благотворительный фонд «Филантроп», где встретила своего второго преподавателя. Она оказалась противоположностью моему первому тренеру. Мне было двенадцать лет, я смотрела на нее с восхищением, но она как будто даже не стремилась научить меня чему-то новому, не давала мне большего, чем я уже умела, и я начала придумывать танцы сама. Я пересматривала диснеевские мультики и искала в этих мелодиях, в мультяшных движениях героев идеи для собственных танцев.

За всю спортивную карьеру у меня было четыре партнера. С одним из них, Александром Молокановым, мы сейчас вместе преподаем в моей школе «Симфония танца». Мой последний партнер, с которым я танцевала до 2017 года (потом я ушла из спорта), был здоровым, на ногах.

Бальные танцы на колясках бывают трех типов: соло, комбинированные (когда один из партнеров на ногах) и дуэты на колясках.

Мне было восемнадцать лет и я училась на первом курсе Московского государственного психолого-социологического университета, когда мне предложили преподавать в «Филантропе». Когда я увидела, что мне предстоит учить танцевать людей, болеющих ДЦП в сложной форме, я была в шоке — чтобы заниматься танцами, нужны нормально функционирующие голова, руки и корпус. Мне очень помогли мои познания в психологии — я находила ключик к каждому ученику, поэтому сейчас у нас прекрасное взаимодействие и они выигрывают на чемпионатах.

Я придаю большое значение общению учеников друг с другом

Среди моих учеников есть условно здоровые, с легкой формой ДЦП, и с очень сложной формой заболевания. Смешанный класс. В своей работе я сначала стараюсь узнать кто они, чего хотят и к чему стремятся. Я придаю большое значение общению учеников друг с другом. Я горжусь тем, что каждый из них раскрылся по-новому — для меня самое главное, чтобы любой из моих учеников был самостоятелен. Наше золотое правило — выгонять родителей из класса и тренировать ребят по-взрослому. Оно обеспечивает колоссальный прогресс.

Я особенно радуюсь, когда вижу, как мои ученики проявляют самостоятельность в повседневных делах. Однажды во время тренировки у меня запершило в горле и я закашлялась, тогда моя ученица со сложной формой ДЦП сама подъехала к своей сумке, вытащила леденцы, положила к себе на коленки, привезла их мне и сказала: «Пожалуйста, возьми, чтобы ты перестала кашлять». Это тоже было достижение — она все сделала сама, никто ей не помогал.

Некоторые мальчики в моей группе были очень зажатыми, они говорили, что у них никогда не получится, что они какие-то не такие, а сейчас танцуют и танго, и вальс. В них появилась уверенность в себе, и с партнершами они взаимодействуют запросто.

Танцы помогают им изменить отношение к самим себе. Ограниченные возможности на поверку оказываются неограниченными. Если человек привык думать, что он инвалид и у него ничего не получится, его трудно переубедить. Но благодаря танцам никого переубеждать не надо, люди сами начинают осознавать, что способны на многое. Я была в шоке, когда услышала, как мама говорит ребенку: «Ты — инвалид». Для меня это дикость — о какой социализации может идти речь при таком отношении? Я хочу, чтобы танцы помогли этим ребятам почувствовать себя нормальными. После занятий многие делятся своими ощущениями с партнерами. У нас получается потрясающая коммуникация.

Кроме того, занятия спортом благотворно влияют на организм. В моей школе, помимо собственно хореографии, в нагрузку входят также тренажеры, бассейн. Ежегодно мы проходим медицинское освидетельствование, и каждому спортсмену подбирается комплекс упражнений, которые подходят ему по состоянию здоровья.

Школу «Симфония танца» я создала спонтанно. Когда мы расстались с моим тренером, я поняла, что хочу сама показывать, объяснять, заниматься с кем-нибудь. И мы вместе с моей начальницей из Центра социального обслуживания «Мещанский» решили заявить о моем проекте «Симфония танца» на одном из регулярных московских форумов, где депутаты спрашивают у жителей, чего они хотят, чтобы реализовать их пожелания. Мне дали слово. Мой второй педагог тоже присутствовала на этом форуме и удалила мою презентацию прямо перед моим выходом. Я расстроилась, потому что не понимала, откуда эта ревность, зачем здесь нужна конкуренция? Тогда меня успокоил мой молодой человек, и я высказалась без презентации. Мне дали шанс. Так с 2016 года в зале ЦСО «Мещанский» я стала тренировать ребят с ДЦП. Обычно в группе около двадцати детей.

Я беру ребят от семи до тридцати пяти лет. Сейчас у меня десять условно здоровых учеников. Это люди, которые могут ходить и владеть коляской без напряжения. Есть семнадцатилетняя девушка с синдромом Дауна, очень талантливая. В настоящее время совсем маленьких нет (хотя когда-то я занималась с девочкой пяти лет), самой юной моей ученице — семнадцать, а самому старшему — тридцать пять лет, и он серьезно болеет ДЦП.

Все танцевальные номера, музыку и образы я придумываю сама.

Наш первый номер — вальс, соединенный с фокстротом. Я соединила эти стили, потому что дети со сложными формами ДЦП не могут крутить коляску, они все делают медленно, зато точно улавливают ритм музыки.

Был у нас номер «Внеорбитные» под песню Юлианны Карауловой. Дети всегда улыбались, старались попасть в мелодию, они ощущали себя звездами! Мы определили жанр как танец-фантазия. Каждый что-то умеет по-своему, и в целом получается очень красиво.

Я надеюсь, что осенью состоится открытый московский чемпионат по танцам на колясках, и сейчас мы с партнером готовим к нему каждого ученика.

Я считаю важным, чтобы каждый спортсмен из России стоял на пьедестале

Сборная по бальным танцам на колясках существует, я в ней состояла. Чтобы попасть туда, нужно было пройти несколько этапов. Сначала мы с партнером выиграли открытый московский чемпионат, где тренеры сборной России отсматривают пары и по итогам приглашают их в сборную. Нас отобрали, и мы поехали на Кубок континентов (сейчас он называется Кубок мира). На последующие чемпионаты мы ездили уже за счет государства.

Отбор на Кубок мира проводится в Санкт-Петербурге, где находится Федерация бальных танцев на колясках. Там же проходил Чемпионат России. Чемпионаты Европы принимала Италия, Польша, многие другие страны… Но самое запоминающееся выступление у меня было на Камчатке, куда мы прилетели с моим здоровым партнером. Нас увидели на каком-то соревновании и пригласили там выступить в качестве приглашенных звезд. Это было феноменально. Помню, как после восьмичасового перелета я увидела невероятную красоту — эти горы, этот снег, попробовала крабов, рыбу… Я была в потрясении. И выступление в Китае на меня произвело большое впечатление.

Чемпионатов в моей биографии очень много. У меня порядка тридцати пяти кубков. Если говорить о самых почетных, я — трехкратная чемпионка России и двукратная чемпионка мира.

В детстве мне было не важно, займу я призовое место или нет, мной двигало только желание танцевать. На первые медали и кубки я даже не обращала внимания — просто радовалась, что смогла показать другим людям, как танец на коляске может стать произведением искусства. Мой бывший муж тоже не любил мои награды, видимо, и для него это не было главным. Но сейчас я считаю важным, чтобы каждый спортсмен из России побывал на пьедестале (все равно первое, второе или третье место), отстаивая честь своей страны.

Если у меня не получалось войти в тройку победителей, я продолжала работать, чтобы в следующий раз непременно занять почетное место.

К сожалению, ситуация с отстранением российской Паралимпийской сборной от международных соревнований в связи с допинговым скандалом нас тоже коснулась. Мы выступаем под эгидой Паралимпийского комитета России и уже несколько лет не выезжали на международные чемпионаты.

В 2019 году я смотрела трансляцию Чемпионата мира по бальным танцам в колясках, проходившего в Швеции, и несколько разочаровалась — в исполнении было много механического, а это именно то, с чем я борюсь в своей работе. Мои ученики эмоционально проживают каждый танец, и сейчас я готовлю их к Кубку мира.

Двое из них — чемпионы мира, трое — бронзовые и серебряные чемпионы. Я уверена, что на следующем чемпионате мы всех удивим!

Книга и спектакль

А еще Настя Василенко — писательница. Ее первая автобиографическая книга «Загадка любви» доступна на платформе ЛитРес по ссылке.

Она легла в основу одноименного спектакля, где режиссером выступила сама Настя. Из-за пандемии премьеру пришлось отложить, но как только постановку покажут широкой публике, мы увидим один из самых необычных спектаклей в своей жизни.

В скором времени заработает сайт школы «Симфония танца», а пока по всем вопросам можно писать Насте Василенко в социальных сетях: фейсбук, телеграм.