Темнокожая Золушка, белый Отелло и Олег Табаков в платье. Почему нетрадиционный кастинг в кино — это традиция

Еще одна из рода Болейн

Условность расы и национальности в кино — традиция такая же старая, как сам Голливуд. Итальянец Рудольф Валентино, первый мужчина — секс-символ немого экрана, играл в своих самых известных фильмах арабского шейха, индийского раджу, испанского матадора и русского графа. Очень долго на главные роли могли претендовать только белые актеры, поэтому никто не удивлялся, что египетскую царицу Клеопатру последовательно играли Теда Бара, Вивьен Ли и Элизабет Тейлор — белые как снег, тогда как артисты с другим цветом кожи в лучшем случае мелькали на заднем плане в роли слуг.

Но были и исключения. Первая голливудская звезда латиноамериканского происхождения Долорес дель Рио сыграла фаворитку французского короля Людовика XV в одном из самых успешных фильмов 1930-х годов «Мадам дю Барри». Специально для дель Рио оскароносный художник по костюмам Орри Келли разработал необычный гардероб. Экстравагантные наряды и прически мало соответствовали моде XVIII столетия, но были призваны подчеркнуть яркую красоту актрисы. Получился очень условный, богатый и экстравагантный галантный век.

В 1965 году египтянин Омар Шариф сыграл доктора Живаго в одноименной экранизации романа Пастернака. Несмотря на слабую аутентичность, фильм получил множество номинаций на самые престижные кинопремии, включая «Оскар», и благодаря грандиозному кассовому успеху спас от разорения студию MGM. Самому Шарифу эта роль принесла «Золотой глобус». Получив предложение о съемках, актер поначалу удивился, так как совсем не соответствовал славянскому типажу; были сомнения и у студии. Но режиссер Дэвид Лин, до этого работавший с Шарифом над эпической картиной «Лоуренс Аравийский», настоял на его кандидатуре. Так в кинематографе появился русский врач, сыгранный египетским арабом в историческом фильме, занимающем третье место в списке лучших британских фильмов по версии Британского института кинематографии.

В паре с Катрин Денев актер сыграл австрийского кронпринца Рудольфа в байопике «Майерлинг». Роль в еще одном историческом фильме — учитель, странствующий по разоренной Тридцатилетней войной Германии в «Войне крестоносцев». Причем Шариф совсем не был похож на европейца, обладал очень смуглым оттенком кожи и заметно выделялся в последнем фильме среди светлокожих и преимущественно белокурых актеров. Восточная внешность не помешала сыграть ему даже «истинного арийца» майора Абвера в военной детективной драме «Ночь генералов». В фильмографии Шарифа за 1965 год значатся роли царя Армении в пеплуме «Падение Римской империи» и Чингисхана в одноименной ленте, в которой все остальные актеры имели европейскую внешность, а степень условности была настолько велика, что Монголия в фильме покрыта дремучими лесами и изобилует бурными реками.

Новый сериал «Анна Болейн» с темнокожей актрисой Джоди Тёрнер-Смит в главной роли вызвал в сети предсказуемое негодование. Идея подчеркнуть чужеродность Анны королевскому двору из-за ее цвета кожи не представляется ни новой, ни интересной, ни даже полезной для феминизма, который вроде как поддерживают авторы. Анна, ставшая жертвой белых мужчин, заметно проигрывает, например, образу умной, властной, прожженной интриганки, созданному Клэр Фой в великолепном сериале «Волчий зал». Но большинство недовольных новым сериалом обратили внимание лишь на расовую принадлежность актрисы.

Любопытно, возмущались бы они так же сильно, если бы знали, что Тёрнер-Смит — не первая небелая актриса, сыгравшая Анну Болейн? Возможно, из-за толстого слоя грима и монохромности изображения было не заметно, что британская актриса Мерл Оберон, исполнившая роль Анны в номинированной на «Оскар» мелодраме «Частная жизнь Генриха VIII» (1933), не была белой. Она родилась в Индии, а ее мать была из племени маори. Опасаясь расизма, Оберон всю жизнь скрывала свое происхождение и выдумала историю о потерянном в пожаре свидетельстве о рождении. Ее скрытые маорийские корни послужили источником вдохновения для Вити Ихимаэра — первого писателя в истории народа маори, опубликовавшего роман о сложностях этнической самоидентификации «Белые лилии», который экранизировали в 2013 году.

Страна Фантазия

Консерваторы высказывают недовольство не только, когда авторы подчеркивают небелый цвет кожи персонажей, но и когда подобные персонажи без объяснений появляются в историческом или квазиисторическом сеттинге. Такую условность для настоящих ценителей исторических постановок (а не расистов, которые возмутятся в любом случае) действительно может быть непросто принять. Например, в 2018 году вышел английский сериал «Отверженные» по роману Гюго, в котором инспектора Жавера сыграл афробританский актер Дэвид Ойелоуо (и в целом в сериале был дайверсити-каст). Мог ли французский полицейский XIX века быть темнокожим? Конечно же, нет. Так как же зрителям поверить в показанную в сериале реальность?

Для начала придется принять тот, возможно, печальный факт, что эта реальность совсем не историческая и даже не литературная. Персонажи говорят не на возвышенном языке первоисточника, а на вполне современном языке. Костюмы созданы «по мотивам» моды XIX века, и гламурная картинка слабо вяжется с реалиями эпохи Реставрации во Франции. Иногда дайверсити-каст в исторических фильмах объясняют тем, что кино всегда было искусством условным, но это не совсем так. Историю стараются снимать достоверно, прибегая к услугам консультантов и реконструкторов, но такую историю всегда снимали лишь единицы. В великом философско-теологическом байопике «Франциск, менестрель Божий» (1950) Роберто Росселлини святого Франциска и его последователей играли настоящие монахи итальянского монастыря; в фильме появляются только исторические постройки в Италии, а речь персонажей соответствует текстам времен Ренессанса. Военная драма «Тора! Тора! Тора»! (1970) об атаке на Перл-Харбор снималась в Америке и Японии с использованием настоящей боевой техники, включая авианосцы, а среди консультантов фильма были непосредственный автор плана японской атаки Минору Гэнда и ветераны войны с обеих сторон. Немного наивно ожидать подобного от развлекательного сериала, снятого BBC для услаждения ваших глаз в прайм-тайм. «Отверженные» — обычная для современного экрана фантазия, не более реалистичная, чем «Игра престолов».

Заламывание рук по поводу того, что толерантность убивает историческое кино, — занятие как минимум преждевременное. Когда авторы современных аутентичных постановок вводят в каст небелых персонажей, можете быть уверены, что по сюжету они займут то социальное положение, которое они бы занимали в действительности. Например, в суровой британской драме «Леди Макбет», в которой события повести Лескова перенесены в викторианскую Англию, все темнокожие артисты играют слуг, а не аристократов из высшего общества, как в фэнтезийном мире сериала «Бриджертоны».

Осовремененные персонажи, нарочитые анахронизмы и рифмовка с событиями сегодняшнего дня — далеко не новшества в кинематографе. В экранизации легендарного рок-мюзикла «Иисус Христос — суперзвезда» (1973) Спаситель и его последователи выглядят как колония хиппи, «дети цветов», среди которых встречаются представители разных рас. Иуду сыграл темнокожий певец Карл Андерсон, номинированный за эту роль на «Золотой глобус». В сольной арии «Небеса в их мыслях» Иуда, обращаясь к Иисусу, говорит об их (общем) народе, которому «не следует лезть вперед».

Иисус (Тед Нили) — голубоглазый блондин, как на большинстве канонических изображений в истории, Марию Магдалину сыграла певица ирландско-японского происхождения Ивонн Эллиман. И все они — «один народ», не столько угнетаемые римлянами иудеи, сколько все молодые люди, протестующие против системы, несправедливости и войны во Вьетнаме. Фэнтезийный мир на экране на самом деле выражает идею Евангелия: дети Бога — абсолютно все, а не только те, кого веками изображали на иконах и картинах.

Большей части авторов, конечно, не нужны такие серьезные идеи, и они просто развлекают почтенную публику. Какие могут быть претензии к темнокожим рыцарям в разухабистом фэнтези-боевике Гая Ричи «Меч короля Артура»? Артур разгуливает в современной дизайнерской дубленке, в бой вступают слоны в броне, а рыцари владеют каким-то уличным кун-фу. Персонажи в этом «средневековье» могут быть любого цвета кожи. Нечто подобное показывал в 1999 году Барри Зонненфельд в комедийном стимпанковском вестерне «Дикий, дикий Запад». Темнокожий суперагент (Уилл Смит) в компании чопорного белого англичанина (Кевин Кляйн) и латиноамериканской фам фаталь (Сальма Хайек) спасают президента Гранта от механического паука. Четвертым в этом идиотически жизнерадостном балагане мог бы быть лихой ковбой, которого играет Кен Ватанабе, — нельзя ругать фэнтезийное кино за то, что оно исторически недостоверно, фэнтези и не должно быть реалистичным.

Уильям наш, Шекспир

В Советском Союзе венецианского мавра в кино играл Сергей Бондарчук, в Англии — Лоренс Оливье, но лишь в 1995 году на экране впервые предстал темнокожий Отелло, роль которого исполнил Лоренс Фишбёрн. Самое интересное, что в экранизации Шекспира темнокожий актер появлялся раньше, и это был именно нетрадиционный кастинг. В самой симпатичной из всех шекспировских постановок Кеннета Браны «Много шума из ничего» (1993), в которой действие комедии перенесено в условный XIX век, Дензел Вашингтон сыграл правителя дона Педро. А его брата, главного злодея пьесы, принца Джона, играет Киану Ривз — актер с разнообразными этническими корнями.

В 1996 году экран взорвала постановка «Ромео + Джульетта» База Лурмана: гангстерские разборки, ультрамодный саундтрек, безумные вечеринки и дайверсити-каст с полюбившимся зрителям темнокожим Меркуцио (Хэрольд Перрино), латиноамериканцем Тибальдом (Джон Легуизамо) и другими пацанами с района. Фильм стал одним из главных культурных событий 1990-х, открыв Шекспира поколению рейва.

Если жалобы на анахронизмы в других исторических постановках еще можно понять, то претензии, например, к дайверсити-касту сериала «Пустая корона», попросту нелепы. Шекспировские пьесы десятки лет служат пространством для эксперимента режиссеров театра и пока в меньшей степени кино. Шекспира осовременивали, меняли у персонажей расу и гендер и, сохраняя дух произведений, ставили истории по мотивам, как в замечательном английском сериале «Шекспир на новый лад» (2005), в котором короля эльфов Оберона играет афробританец Ленни Джеймс, Петруччо (Руфус Сьюэлл) из «Укрощения строптивой» оказывается трансвеститом, а ведьмы из «Макбета» — мужчинами.

На роль волшебника Просперо в «Буре» (2010) — одной из лучших экранизаций Шекспира, к сожалению, не понятой критиками, но блестяще отображающей величие и пестроту ренессансного театра, — Джули Теймор пригласила Хелен Миррен, выступившую со всей своей мощью. Бен Уишоу сыграл духа Ариэля, появляющегося в одной из сцен в женском обличье. Шекспировских эльфов и духов в театре обычно играют женщины, но это внеземные бесполые существа, и бесплотный Уишоу создал прекрасный гендерно-нейтральный образ.

Старая, старая сказка

Осенью ожидается премьера киномюзикла «Золушка», в котором главную роль исполняет латиноамериканская певица Камила Кабелло. Насколько можно судить по трейлеру, получился яростный кэмп с ярко выраженной комедийной интонацией и всё той же отсылкой к современным реалиям: Золушка занимается дизайном нарядов и пытается основать стартап. Фею-крестную играет Билли Портер в роскошном платье. Сам артист, известный по сериалу «Поза», в таком виде часто появляется на публике. Его фея, по словам Портера, гендерно-нейтральный персонаж, потому что «у магии нет гендера».

Эта мысль очень близка к видению британского режиссера Джона Бурмена. В сценарии его легендарного фильма «Экскалибур» (1981) так описывается волшебник Мерлин:

«Глаза принадлежат человеку без возраста, одновременно — древнему и юному, мужчине и женщине; во взгляде отражена тяжесть непомерно большого знания».

В сценарии Бурмена даже была не вошедшая в картину сцена, в которой Мерлин поначалу появляется в женском обличье. Когда волшебник забирает новорожденного Артура, маленькая Моргана говорит, что теперь он «мать и отец ребенка». Платье Билли Портера — очень скромное выражение бесполой природы волшебства. Неудивительно, что в фильмах-сказках актеры постоянно играют персонажей другого пола. Особенно часто мы это встречаем в советском сказочном кино.

В музыкальном фильме «Мэри Поппинс, до свиданья!» Олег Табаков сыграл противную няню мисс Эндрю. К роли актер подошел ответственно и азартно: сам предложил изготовить ему накладной бюст, впервые в жизни побрил ноги, сделал маникюр и с удовольствием натянул чулки. При этом Табаков не пытается выглядеть женщиной, как и Верка Сердючка, сыгравшая злую сестру Золушки в новогоднем мюзикле. Пожалуй, у этих персонажей действительно нет гендера, и в жизни они бы озадачивали окружающих, как Александр Калягин в искрометной комедии «Здравствуйте, я ваша тетя!»:

— Что вам угодно, сэр?
— Ты что, с ума сошел?! Какая я тебе сэр?

Главная нечисть СССР — такое прозвище получил блистательный Георгий Милляр за прославившую его роль Бабы-яги, которую он сыграл во множестве киносказок Александра Роу. А в «Королевстве кривых зеркал» Милляр сменил обноски уродливой колдуньи на кринолин и корону: он играл королеву.

Женщины, исполняющие мужские роли, — одна из старейших традиций экрана, начатая в России еще в 1915 году Мейерхольдом: в его экранизации «Портрета Дориана Грея» титульную роль сыграла Варвара Янова (в спектакле Мейерхольда Дориана тоже играла женщина). Среди советских киносказок, продолжающих эту традицию, можно назвать «Звездного мальчика» с Марией Виноградовой и «Новые похождения Кота в сапогах», в которой озорного Кота играет Мария Барабанова. Кстати, в «Похождениях» Милляр тоже щеголял в придворном платье да еще и кокетливо подпиливал ногти. Его колдунья нашла бы общий язык с феей Билли Портера, хотя добро и зло…

В борьбе за «расовую чистоту» американских экранизаций европейских сказок критики обрушились на грядущий игровой ремейк «Русалочки» от Disney, в котором Ариэль сыграет афроамериканская r’n’b-певица Хэлли Бэйли. Казалось бы, на стороне возмущенной общественности сам Андерсен, у которого Русалочка «нежная и прозрачная, как лепесток розы, с глубокими синими, как море, глазами». Но были ли у Русалочки красные волосы рейверши из 1990-х, как в мультфильме Disney? Если говорить о фольклоре и его традиционных интерпретациях, то русалки должны быть зелеными, потому что обычно они — утопленницы, как на картине Крамского, написанной в 1871 году. Ариэль — белая и живая. Сказка погублена! Или нет, если допустить, что в волшебном мире Русалочка может быть с любыми волосами и любого цвета кожи, тем более, что никакая это не Русалочка из печальной сказки датчанина, проникнутой христианским духом, а диснеевская принцесса из веселого мюзикла с хеппи-эндом.

Но критиков не волнует искажение финала сказки Андерсена и само настроение его истории. Они борются не за сказку, а за свое устоявшееся видение канонов, ради чего готовы лишить детей небелого цвета кожи возможности видеть на экране волшебных персонажей, с которыми им проще себя ассоциировать. Пока в этом направлении было предпринято мало попыток, но они всё же были. В 1978 году титан Голливуда Сидни Люмет перенес на экран бродвейский мюзикл «Виз» по мотивам «Волшебника из страны Оз» с почти полностью темнокожим кастом. Дороти сыграла Дайана Росс, Страшилу — Майкл Джексон, а волшебника — лучший стендапер всех времен Ричард Прайор. В 1997 году Уитни Хьюстон продюсировала «Золушку», в которой сама сыграла фею, главную роль отдали юной темнокожей певице Брэнди Норвуд, а принца сыграл филиппинский актер Паоло Монтальбан. Вупи Голдберг, одна из немногих темнокожих актрис, появлявшихся в фэнтези и сказочных фильмах (например, в 1999 году в «Алисе в стране чудес» и в сериале «Страна фей»), исполнила роль королевы, состоящей в межрасовом браке с белым королем. И ничего страшного со сказкой не случилось — всё та же оптимистичная история «из грязи в князи» с типично голливудскими, отлично исполненными музыкальными номерами.

Мир меняется, нетрадиционный кастинг будет становиться всё традиционнее. Возможно, со временем все зрители научатся оценивать постановки только по их художественным достоинствам, а не по расе и гендеру персонажей. Для тех, кто не научится, у нас плохие новости: им придется очень много и очень долго возмущаться, а не смотреть кино.