Писатели и водка: какую роль в русской литературе XX века сыграл алкоголь

18+

Редакция журнала «Нож» утверждает, что настоящая статья не является пропагандой каких-либо преимуществ в употреблении алкоголя, использовании отдельных наркотических средств, психотропных веществ, их аналогов или прекурсоров, новых потенциально опасных психоактивных веществ, наркосодержащих растений, в том числе пропагандой использования в медицинских целях наркотических средств, психотропных веществ, новых потенциально опасных психоактивных веществ, наркосодержащих растений, подавляющих волю человека либо отрицательно влияющих на его психическое или физическое здоровье. Статья имеет исключительно историческую и культурную ценность, предназначена для использования в научных или медицинских целях либо в образовательной деятельности. Ведите здоровый образ жизни. Используйте свой мозг продуктивно и по назначению!

Шолохов: три бутылки коньяка в день

Для Михаила Шолохова алкоголь всегда был важной частью жизни. Говорили, что в этом был вынослив, как черт: мог выпить 2–3 бутылки коньяка или водки подряд — и делать это постоянно, изо дня в день. При этом долгие годы это не мешало ему вести свою обычную жизнь: писать книги, видеться с людьми.

В молодости за Шолоховым не замечали особенной любви к спиртному, но писатель вырос среди казаков и перенял их привычки, в том числе застолья, на которых всегда было море водки.

Быт казачества Михаил Шолохов потом подробно изобразил в романе-эпопее «Тихий Дон». Водка — неотъемлемая часть жизни его героев. Степан Астахов лечится алкоголем; родственники, обсуждая будущую свадьбу Натальи, «доканчивают третью бутылку водки»; солдаты во время Гражданской войны при любой возможности пьют. В описаниях автора нет осуждения, алкоголь здесь такая же часть быта, как сытный обед и работа в поле. Шолохов изображал ту жизнь, которую видел вокруг и которой жил сам.

Однако со временем отношения писателя с алкоголем стали проблемными. Неизвестно, что стало причиной. Говорили, дело в том, что Сталину не понравился финал «Тихого Дона»: по его мнению, главный герой должен был окончательно примкнуть к красным. И после этого автору пришлось на протяжении всей последующей жизни идти на сделки с совестью, чтобы договориться с властью — например, писать пропагандистскую «Поднятую целину». После подобных компромиссов писатель напивался. Однако правда это или лишь легенды, узнать невозможно.

Зато известно, что даже главные люди государства были обеспокоены состоянием Михаила Шолохова. Есть свидетельства его разговора со Сталиным на эту тему. Вождь вызвал писателя, чтобы предупредить, что на него поступают доносы, сам он им не верит, но Шолохову стоит быть аккуратней. На эту встречу автор пришел уже нетрезвым. В дневнике в тот день он писал: «Со злости выпил рюмку водки…»

В конце беседы вождь спросил: «Говорят, вы, товарищ Шолохов, много пьете?» — и получил ответ: «От такой жизни, товарищ Сталин, запьешь!»

И Сталин, и другие государственные деятели пытались убедить Шолохова не пить или обратиться за помощью. Например, в 1954 году заведующий отдела науки и культуры ЦК КПСС А. Румянцев вместе с коллегами представил секретарю ЦК Петру Поспелову подробную записку о положении дел в Союзе писателей, где отмечал:

«Многих писателей и широкие читательские круги волнует судьба некоторых крупных художников слова, таких как М. Шолохов, который систематически пьет, серьезно подорвал свое здоровье и долгое время не создает новых произведений. Писатели высказывают мнение о том, что на Шолохова может воздействовать только ЦК КПСС, ибо Союз советских писателей в этом отношении бессилен».

Шолохов был вынужден пройти медицинское обследование. Врач сделал такое заключение:

«Тов. Шолохов М.А., 1905 г. рождения, страдает хроническим алкоголизмом. Пьет много (две-три бутылки коньяка в сутки) и запоем. Особенно злоупотребляет алкоголем в последние несколько лет.

На почве хронической алкогольной интоксикации у тов. Шолохова М.А. развиваются цирроз печени, кардиосклероз, общий атеросклероз и гипертоническая болезнь.

Обычные увещевания и попытки заставить тов. Шолохова М.А. провести необходимое лечение успеха не имели.

Тов. Шолохов М.А. нуждается в принудительном лечении в специальном лечебном учреждении. Дальнейшее злоупотребление алкоголем приведет к необратимым последствиям и гибели больного».

В 1955 году Шолохова даже поместили в больницу, чтобы провести курс реабилитации. Однако, как только он вышел оттуда, сразу ушел в запой. Сам он не видел ничего плохого в алкоголизме. В конце жизни, когда он уже не мог пить в прежних количествах из-за проблем со здоровьем, он лишь замечал: «У меня мотор сдает». Тогда писатель позволял себе чередовать водку с шампанским: он чувствовал, что нужно было сделать послабление, но не считал нужным бросать любимое занятие.

В рассказе «Судьба человека» писатель даже романтизирует русское умение пить, приравнивая его чуть ли не к патриотизму.

В произведении есть сцена, в которой русский солдат пьет водку у нацистов и при этом не закусывает, потому что не хочет принимать еду от врага: «Захотелось мне им, проклятым, показать, что хотя я и с голоду пропадаю, но давиться ихней подачкой не собираюсь, что у меня есть свое, русское достоинство и гордость и что в скотину они меня не превратили, как ни старались». Собственное умение пить в огромных количествах Шолохов также всегда считал доблестью.

Ерофеев: воспевший спирт

Венедикт Ерофеев стал главным писателем русской литературы, популяризовавшим пьянство. Из алкоголя он сделал настоящий культ: в нем он нашел и смысл жизни, и свободу, и ответы на все вопросы бытия. Это проявлялось как в литературе, так и в жизни писателя.

Есть мнение, что Венедикт Ерофеев пил еще в школьные годы, ведь в 7 лет, после ареста отца, он оказался в детском доме.

Однако это не так. В подростковом возрасте Ерофеев был прилежным учеником, тратившим всё время на образование: только так мальчик мог выбраться из нищеты и уехать с Кольского полуострова, где находился детдом. По воспоминаниям сестры, первый раз спиртное Ерофеев попробовал на выпускном. Но тогда пьяное состояние не привлекло будущего писателя.

Старания Ерофеева не прошли даром, и он смог поступить на филфак МГУ. Вот тут-то в его жизнь и пришел алкоголь. Писатель рассказывал поэтессе Ольге Седаковой о том, как это произошло:

«В юности он не прикасался к спиртному. Всё случилось вдруг. Передаю его рассказ. Поступив в МГУ, в Москве, бредя по какой-то улице, он увидел в витрине водку. Зашел, купил четвертинку и пачку „Беломора“. Выпил, закурил — и больше, как он говорил, этого не кончал».

Вскоре Ерофеева отчислили из МГУ. Ходили слухи — за то, что он поставил оперу, в которой издевался над образом Ленина.

Однако на самом деле он просто перестал появляться на занятиях: сохранился приказ проректора МГУ Галкина, по которому Ерофеев отчислен из университета за академическую неуспеваемость и пропуски занятий без уважительных причин. Потом писатель еще попытался получить образование — в Орехово-Зуевском (1959–1960), Владимирском (1961–1962) и Коломенском (1962–1963) педагогических институтах. Но отовсюду его выгоняли за асоциальное поведение и плохую успеваемость.

Алкоголизм Ерофеева — его обдуманный выбор. Многие годы он принципиально отказывается от всего, что должно было вписывать его в общество: например, у него не было прописки и военного билета. Ерофеев не хотел иметь никакой идеологической позиции и вообще быть сопричастным государству. В алкоголе он находил свободу от всех этих условностей.

Свои представления о сущности пьянства Венедикт Ерофеев излагал в текстах. Настоящим гимном алкоголизму стала поэма «Москва — Петушки». В ней главный герой Веничка отправляется с Курского вокзала в город Петушки, где он должен увидеться с любовницей и ребенком. В пути он выпивает и делится своими представлениями об устройстве мира, культуре и алкоголизме. Спиртные напитки становятся призмой, через которую герой смотрит на всё в мире. Они, по его мнению, даже определяют развитие общества и культуры — например, размышления об алкоголе помогают лучше понять литературу:

«Вот так поступал и Иоганн фон Гете, старый дурак. Думаете, ему не хотелось выпить? Конечно, хотелось. Так он, чтобы самому не скопытиться, заставлял пить всех персонажей».

Веничка объясняет, что всё поменялось, когда разночинская культура стала вытеснять дворянскую и писать книги стали те, кто пьет не дорогое шампанское, а куда более простые напитки:

«С этого и началось всё главное — сивуха началась вместо клико! Разночинство началось, дебош и хованщина! Все эти Успенские, все эти Помяловские — они без стакана не могли написать ни строки! Я читал, я знаю! Отчаянно пили! Все честные люди России! И отчего они пили? — с отчаянием пили! Пили оттого, что честны, оттого, что не в силах были облегчить участь народа! Народ задыхался в нищете и невежестве, почитайте-ка Дмитрия Писарева! Он так и пишет: „Народ не может позволить себе говядину, а водка дешевле говядины, оттого и пьет русский мужик, от нищеты своей пьет! Книжку он себе позволить не может, потому что на базаре ни Гоголя, ни Белинского, а одна только водка, и монопольная, и всякая, и в разлив, и навынос! Оттого он и пьет, от невежества своего пьет!“»

Пьяный человек, по Ерофееву, испытывает более яркие чувства и, соответственно, больше страдает.

Ольга Седакова писала: «Мучения в его пьянстве больше, чем удовольствия». В «Москве — Петушках» герой пьет горькие настойки: «Кориандровую», «Охотничью», «Зубровку». Эта горечь преследует героя на протяжении всей дороги, благодаря ей он становится чище.

Алкоголь помогает Веничке обрести свободу. Герой не приезжает туда, куда собирался. Пространство поэмы искривляется из-за выпитого. Алкоголь становится генератором случайностей, то есть дает возможность не следовать рациональному плану, которым связано всё вокруг.

Читайте также

Почему люди любят выпивать?

Алкоголизм помог Ерофееву создать его главное произведение. Однако из-за него же автор написал так мало. Между поэмой «Москва — Петушки» (1970) и следующим произведением — трагедией «Вальпургиева ночь, или Шаги Командора» — 15 лет непрерывного пьянства. Но спирт занимает большое место и в этом тексте. События «Вальпургиевой ночи» разворачиваются в психиатрической больнице, на своеобразном «пиру во время чумы». В конце пьесы герои, отравившись метиловым спиртом, один за другим умирают. Так выпивка у Ерофеева снова становится способом обрести свободу.

Сорокин: водка как метафора устройства общества в России

Владимир Сорокин всегда признавал, что даже любит спиртное. Можно даже посмотреть, как писатель вслепую дегустирует 8 видов водки и рассказывает, что выпивал даже две бутылки водки за один вечер. Но писатель признается, что бывали периоды, когда он пил много — да и сейчас полностью не отказывается от алкоголя, но старается не перебарщивать с количеством и частотой. Для Сорокина главное не сколько, а как пить.

В сборнике эссе «Нормальная история» писатель рассказывает, как однажды пытался написать рассказ пьяным: ничего не получилось. Из чего Сорокин делает вывод, что не мог бы спиться, как многие другие писатели, потому что спиртное не становится для него катализатором творчества.

Сорокин занимает, скорее, позицию наблюдателя и анализирует влияние алкоголя на русскую культуру. Он делится выводами в публицистике и интервью, а в его художественных произведениях можно обнаружить точные зарисовки, посвященные русской манере пить. Например, в упомянутом эссе Сорокин размышляет об алкоголизме других авторов и считает, что повальное пьянство советских писателей вполне объяснимо:

«Только вечерняя бутылка водки могла компенсировать день, потраченный на описание встречи молодого прогрессивного секретаря парткома медеплавильного комбината со старым кадрово-заскорузлым секретарем обкома».

Он замечает, что и современные авторы не могут без алкоголя — не пьет только Пелевин. Но Сорокин считает, что употребление спиртного может иметь и положительный эффект. В интервью он говорит:

«Был период, когда он [алкоголь] был важен: 80-90-е годы. Важен в плане релаксации. Мы как-то говорили об этом с Юрием Витальевичем Мамлеевым. Он рассказывал про интеллектуальное подполье 1970-х годов и признался, что года три был пьян каждый вечер. Я спросил, почему тогда алкоголь был так важен. Он ответил, что это была защита от общего кретинизма. Так что в России алкоголь носит характер <…> своеобразного наркоза».

Однако личный выбор автора — всё же отказ от разгульной жизни:

«Я прошел через богему 80-х. Это Кабаков, Мухомор, Монастырский. Хороша была Москва. В отличие от Питера, где все варились в одном котле, в Москве существовали разные круги, которые не пересекались между собой. И можно было запросто путешествовать из одного в другой. Я через всё это прошел — и опять вернулся к семейным ценностям, к осознанной и, я бы сказал, ответственной жизни».

При этом писатель считает, что водка — один из символов России. Он осмысляет это и в публицистике, и в художественной прозе.

В эссе «Водка» Сорокин называет этот напиток метафорой устройства общества в России. Писатель замечает, что в других странах национальные напитки десятилетиями и столетиями не меняются: можно приехать спустя много лет и узнать их вкус. Марки русской водки не отличаются постоянством качества, каждые несколько лет нужно искать нового производителя, так как вкус водки старого испортился.

Сорокин называет такое положение вещей национальным позором и сравнивает его с ситуацией в российской истории: «Как смена русской власти — бывший властитель, в которого верили, которого любили, оказывается дрянью».

Важность водки для понимания русского характера Сорокин подчеркивает и в пьесе «Свадебное путешествие». В ней русская девушка Маша учит немца Гюнтера и его друзей пить:

Маша: Очень хорошо. Значит, господа, правило номер один. Запомните сами, расскажите своим друзьям, женам, любовницам, детям, правнукам и праправнукам. Русскую водку пьют во время обеда. Повторите.

Гюнтер: Рррускккую…

Повар: …водку…

Герд: …пьют…

Элисказес: …во время обеда.

Маша: Отлично! Правило номер два. Никогда не храните водку в морозилке. Если она будет очень холодной, вы не почувствуете ее вкуса и можете застудить горло. Номер три: выпивайте сразу не менее ста миллилитров, сразу закусывайте соленым огурцом (…) Так, с теоретической частью покончили, переходим к практической. Берем в правую руку водку, в левую огурец (все выполняют ее команду). Я пью первой. Смотрите внимательно. Перед выпиванием необходимо сказать: «На здоровье!», слегка вдохнуть и задержать дыхание. Понятно?

Герд: Простите, а выдыхать когда?

Маша: Когда выпьете. а потом сразу ешьте огурец. Сейчас я всё покажу (поднимает бокал, обводит им сидящих). На здоровье! (выпивает залпом, бросает бокал через плечо, нюхает огурец и кладет его на тарелку)

Все: А огурец?

Маша (смеясь): Я забыла вам сказать! Дело в том, что я после первой рюмки никогда не закусываю. Но это мое личное правило, и на всех оно не распространяется.

Немцы спрашивают у девушки, почему никто больше не учит иностранцев, как правильно пить водку, на что Маша иронично замечает: «Наверно, это важная государственная тайна!» И эта несерьезная фраза выражает представление самого Сорокина о значимости водки для России.

Владимир Сорокин не романтизирует и не воспевает алкоголь в своих произведениях, однако считает спиртные напитки важным маркером, помогающим понять человека и народ. Он пытается найти баланс между восхвалением и полным осуждением алкоголя — и находит его в аналитическом взгляде на природу пьянства.

Но исключением среди русских писателей стал не только Пелевин.

Чуковский: работа вместо алкоголя

Корней Чуковский был одним из немногих русских авторов XX века, который полностью отказался от алкоголя. Писатель не пил никогда: даже по праздникам его нельзя было увидеть с бокалом вина или шампанского.

Близкие вспоминали, что дома у Чуковского спиртные напитки были полностью под запретом. Дочь писателя Лидия рассказывала, что в их доме «не было не только карт, но и папирос и вина. Вино к столу не подавалось ни в какие дни, ни при каких гостях, ни по какому случаю». Этот запрет действовал практически всю жизнь Чуковского. Только в последние годы писатель стал позволять покупать вино, когда в дом должны были прийти гости. Но и тогда он не выпивал с ними за компанию. Поэтому так запомнился окружающим тот единственный случай, когда Чуковский согласился на бокал вина.

Убедить Чуковского выпить получилось у Бориса Пастернака. Повод был действительно серьезный: ему присудили Нобелевскую премию.

Так Корней Чуковский описывал тот день в своем дневнике:

«Пришла в 11 часов Клара Лозовская, моя секретарша, и, прыгая от восторга, сообщила мне, что Пастернаку присуждена премия.

<…> Я с Люшей бросился к нему и поздравил его. Он был счастлив, опьянен своей победой и рассказывал, что ночью у него был Всеволод Иванов, тоже поздравляя его. Я обнял Б. Л. и расцеловал его от души. Оказалось, что сегодня день рождения его жены. Я поднял бокал за ее здоровье. Тут только я заметил, что рядом с русским фотографом есть еще два иностранных. Русский фотограф Александр Васильевич Морозов был от Министерства иностранных дел. Он сделал множество снимков».

Так появилась единственная серия фотографий, на которых Чуковский выпивает.

Характер писателя был далеко не простым: он был обидчив, мог неожиданно разозлиться или надолго впасть в тоску. Внучка писателя рассказывала:

«Это была не смена настроения, а излишняя эмоциональность. Дед порой менял отношение к людям. Например, ждет он в гости одного человека и говорит: „Вот сейчас придет нехороший такой-то!“ Но когда тот приходил, дед искренне ему радовался и прямо на глазах менял отношение к нему. В этом не было двуличия, он так легко попадал под обаяние пришедшего».

Часто люди с подобным характером склонны иметь пристрастия, которые помогают им справляться со сложными эмоциями. Например, они могут использовать для этого алкоголь. Однако Чуковский нашел замену вредным привычкам: его способом отвлечься была работа. В дневнике он жалуется: «Уже лет пять я не жил так однообразно, так гнило», и почти сразу заявляет: «Спасаюсь от самого себя работой».

Пить или не пить? Что думали другие писатели

Александра Блока часто встречали в кабаках, где он пил до самого утра, часто просыпаясь вне дома, в незнакомых номерах отеля. После революции у поэта появилась новая привычка — пить с утра «балтийский коктейль», то есть водку с кокаином. При этом алкоголь давал Блоку вдохновение. О своих загулах он писал такие строки: «А ты, душа… душа глухая… Пьяным пьяна… пьяным пьяна…», «Буду слышать голос Руси пьяной, отдыхать под крышей кабака», «Ты право, пьяное чудовище! Я знаю: истина в вине».

Сергей Есенин сначала лишь примерял на себя роль пьяницы: он часто выступал, прикидываясь нетрезвым, хотя на самом деле выпивал немного. Однако со временем у поэта действительно появились проблемы с алкоголем. Он сам признавал, что зависимость сильно влияет на него: он похудел, у него воспалились глаза. Поэт писал:

Я не знаю: мой конец близок ли, далек ли —
Были синие глаза, а теперь поблекли.

Александр Твардовский совмещал писательство и редакторскую деятельность в журнале «Новый мир» с постоянными запоями. Рассказывали, что Твардовский пьяный и трезвый — это два разных человека. Выпивая, он становился добродушным, приятным собеседником, напоминал героя своей поэмы «Василий Теркин». Но, выходя из этого состояния, замыкался в себе, строго придерживался иерархии.

Сергей Довлатов уходил в запои, но когда выбирался из них, то осуждал себя за подобное поведение. Водка помогала писателю пережить сделки с совестью, на которые ему приходилось идти в Советском Союзе. Об этом он писал в «Компромиссе» и «Заповеднике».