Сожрать карамель жизни: интервью с медиахудожником Михаилом Максимовым, создателем проекта «Дом Дугина»
Обычные курьеры доставляют скучные вещи вроде еды, посылок, полумертвых цветов. Курьер из несуществующего сервиса доставки — очки посмертного видения, жидкие ландшафты и надувной кинотеатр, а всё вместе это складывается в загадочный «Дом Дугина», о котором с конца прошлого года ходит множество слухов. Разрешить его загадку взялся тайный метеоразведчик «Ножа» Павел Коркин: он снова с головой ушел в альтернативные способы постижения реальности, проник на закрытый сеанс доставки и показа «Дома Дугина» и расспросил его создателя, медиахудожника Михаила Максимова, о генераторе человеческого присутствия, тапочках «Ауропа» и карамели жизни.
С Михаилом Максимовым (выпускник Московской школы фотографии и мультимедиа им. А. Родченко, медиахудожник, работающий на стыке искусств, режиссер, аниматор, преподаватель) мы познакомились на фестивале в Никола-Ленивце, где среди темноты, скульптур и щелчков фотокамер я случайно набрел на показ его короткометражного мультфильма «Чевенгур», снятого по мотивам произведения Андрея Платонова. На фоне прочего полуживого и пластикового искусства эта работа задела меня, потом я часто вспоминал о ней и следил за появлением новых работ этого художника. Спустя пять лет я предложил Михаилу «забиться» и обсудить его новый проект — курьерскую доставку видеоработы «Дом Дугина» [для ознакомления с ней требовалось договориться с курьером на определенное время: он привозил в указанное место надувной кинотеатр и другой инвентарь, демонстрировал киноработу Михаила, а затем всё забирал и уезжал. — Прим. ред.].
Я предварительно пролез на закрытую доставку сеанса «Дома Дугина» во МХАТ, составил о фильме свое мнение, а затем встретился с Михаилом у памятника Пушкину, прогулялся с ним по городу и всё у него разузнал.
— Тут на монументе Пушкина внизу присутствует текст. И в твоих последних видеороликах текст — важный элемент произведения. Но почему не выразить мысль просто визуальными средствами? Для твоих ранних работ, например для «Чевенгура», характерен определенный минимализм. В «Доме Дугина» наоборот: каждую десятую секунду меняется кадр, и ты не успеваешь уловить то, что видишь. Откуда такой резкий переход?
— Там был не минимализм, а попытка выстроить драматургию фильма по канонам анимационных короткометражек. Теперь же я перестал учитывать эту драматическую форму, поскольку она слишком ограничивает. В «Доме Дугина» есть музыкальная форма, которая выставлена по традиционной драматургической схеме, и есть визуальный ряд, выставленный по другой схеме — по схеме рекламы компьютерных игрушек в инстаграме. Это особенный жанр, он сильно отличается от простых сторис. Надо сказать, что в создании визуальной рекламы в инстаграме всегда используются особые форматы, не такие, как в фейсбуке или тем более в телевизоре. Кроме того, в инстаграме часто рекламируются мотивационные ролики. Может быть, кстати, только мне. Например, чек-листы: чек-лист на двенадцать позиций, который поможет правильно организовать выставку.
— А это же всё мониторится: что ты говоришь рядом с телефоном, что ты серчишь в интернете.
— Да, конечно. Вот, например, сейчас в связи с этой доставкой у меня телефон полностью забит предложениями пойти курьером в Delivery Club, в «Яндекс.Еду».
— Наверное, пора уже объяснить, что представляет собой «Дом Дугина».
— Предыстория проекта «Дом Дугина» такая. Будто бы есть на свете некая вьетнамская контора, которая делает техномагические предметы: очки для посмертного видения, жидкие ландшафты и генераторы человеческого присутствия. В фильме про это не сказано, но делает. Контора доставляет все эти предметы в гробах на дронах.
А «Дом Дугина» — это как торговый дом Дугин, или как дом Ланнистеров, или как семейный дом Дугина — он принимает и распространяет эти объекты.
Иными словами, коммерческая бизнес-связь в результате заменила связь духовную. Параллельно существует фирма «Ауропа» — это наполнение аурой, техномагией Европы и таким образом осуществление евразийской мечты. В общем, простая идея. Чтобы ее воплотить, драматургия «Чевенгура» была не нужна, а требовалась вот такая нарезка из фрагментов коммерческого бытия…
— Можешь перечислить все составляющие проекта «Дом Дугина», все предметы, которые к нему относятся?
— Большей части предметов из «Дома Дугина» не существует, это виртуальные девайсы — например, генератор человеческого присутствия. Допустим, если бы сейчас у меня в сумке был этот генератор, то нам казалось бы, что здесь сидит кто-то третий. Вообще такое можно сделать с помощью биоэнергии. По легенде, этот генератор выпускается фрязинским НПП «Исток», которое, по некоторым данным, реально занималось такими вещами, то есть конкретно психотронным оружием. Вот, это первый объект.
Второй объект — очки посмертного видения, которые позволяют нам подключиться к уже умирающим людям, доступным через сервис DeadVision. С помощью очков мы сможем увидеть, как умирает человек и визуально оценить переход в смерть.
Третий объект — жидкий ландшафт. Очевидно, это какая-то наркотическая, галлюциногенная субстанция, которая меняет привычный нам ландшафт, подменяет один горизонт другим. Про эти три объекта известно меньше всего, они не существуют. Наряду с ними есть еще одна группа несуществующих объектов — это игры Infinite Graveyard (Google Play App Store), GraveRunner (Google Play, App Store) и ASMR Maggots Triggers (Google Play, App Store). Конечно, эти игры реально существуют, я их сам разработал, но они цифровые, то есть находятся в виртуальном мире.
— Мне показалось, что в фильме было много приемов из нейрорекламы. Например, когда абстрактная картина резко перебивалась знакомым изображением разработки игры. Часто наступал такой момент, когда казалось, что уже конец фильма, как будто сейчас пойдут титры, но впечатление обманывало: фильм продолжался. Абсолютно непонятно, как определять, прервется ли сейчас действие или еще будет тянуться? Получается, что структура фильма недоступна для понимания.
— В этом смысле фильм беспощаден, да. С традиционной точки зрения это не очень хорошо по отношению к зрителю. Но весь современный кинематограф построен на том, чтобы показывать зрителю, что он умнее режиссера, что он сможет догадаться, о чем идет в фильме речь.
На самом деле со стороны режиссера это нечестно — обманывать зрителя или, например, предоставлять ему специальные якорьки, с помощью которых он всегда сможет почувствовать, что он умный человек.
Короче, это такая шахматная игра. Конечно, в этом случае я поступаю не как мастер, не как киномастер. У меня другая цель: когда ты соединяешь существующие и несуществующие объекты и видео, состоящее из рандомно (на самом деле нет) перемежающихся сцен, то всему этому придается статус реальности фактом доставки, тем, что эти объекты принесены реальным человеком, доставщиком из настоящей службы доставки. Вот в чем цель подобного пускания пыли в глаза: я хочу так смешать виртуальность с реальностью, чтобы в конце концов это всё пребывало примерно в одном статусе полуреальности.
— Расскажи про реальные объекты, которые входят в доставку.
— Реальные объекты — это худи, дойпаки с жидким ландшафтом, униформа курьеров, которая часто не соответствует времени года, и тапочки — очень важный элемент.
— Хорошо, а как этими вещами пользоваться?
— Кому пользоваться?
— Ок, переформулирую вопрос: в чем природа этих вещей? Может быть, реальные объекты из доставки представляют собой некий набор для суши, который ты можешь использовать, а можешь и так оставить?
— Этот набор — всё то же подкрепление тому, кто заказал сеанс, это подкрепление реальности происходящего с ним. Например, нога, накачивающая надувной кинотеатр, должна быть как-то брендирована: собственно, эту функцию и выполняют тапочки.
— Можешь рассказать о процессе накачивания экрана? Я его пропустил, к сожалению.
— Может быть, и хорошо, что пропустил. Для перформера-курьера (который на самом деле никакой не курьер) это как раз важнейшая часть перформанса. Во-первых, все курьеры — и Чингиз, и Абрам — отмечают одно: момент накачивания — самый стеснительный, самый неудобный. Представь, ты стоишь спиной и пытаешься поднять эту надувную конструкцию ногой в тапочке «Ауропа», а на тебя, в твою спину, направлены взгляды.
— Думаю, куда более сложный момент наступает после того, как фильм закончился, необходимо расплатиться — и, собственно, вылезает чек. Вот скорее здесь щелкает…
— Для перформера?
— И для перформера, и для человека, который заказывает доставку. Во всяком случае, сегодня во МХАТе это выглядело очень странно: в определенный момент всё заканчивается, потом следует такой перегляд, какие-то легкие шуточки с хлопками, и Евгений Вороновский аккуратно так кладет 500 рублей, спрашивает: «Пятьсот доставка же стоит?», а затем открывает и пробует жидкий ландшафт. Кстати, расскажи подробнее о жидком ландшафте, что он вообще собой представляет? Вороновский просто глотнул его.
— Знаешь, когда была доставка Полине Музыке, первое, о чем я подумал, — что я должен приготовить для нее специальный жидкий ландшафт… Да я, в общем, каждый раз стараюсь так делать. Не так много этих доставок, чтобы не думать о людях персонально, всё же в основном знакомые. А те, кто выиграли доставку, — как правило, незнакомые. Вот сегодня в 10 часов будет совершенно неясная поездка в район Даниловского кладбища к какому-то Артему. Не знаю, что за Артем.
— Давай я хватану Артура, он сейчас блюет во МХАТе, и поедем туда.
— Это который с шапкой лежал?
— Да. И сходим посмотрим, ведь как минимум твое описание красиво звучит. Это будет последний показ в 2019 году? Наверное, тебе нужна пауза, чтобы заняться другими проектами, отдохнуть от напора доставок. В общем, расскажи, почему именно такие сроки, почему доставки прекращаются?
— Потому что этот проект полностью реализован за свои деньги и по своей инициативе. У меня нет никого, кроме себя самого, и ничего, кроме одного комплекта для доставки, который я собрал у людей. Проектор мне дали просто на месяц, пока идет проект, накачивалку вот эту мне тоже дали — комплект готов. За бронирование сайта и за смс-уведомления нужно платить, а у меня нет возможности делать это продолжительное время.
Ну и еще подобная активность фрустрирует. Я довольно интровертный человек, мне сложно рассылать приглашения, всё время общаться.
Не получается сделать так, чтобы два курьера действовали самостоятельно, ездили сами по себе, вот как сегодня Чингиз полностью делал всё сам.
Обычно мне приходится напрягаться: сегодня я забираю это, завтра отдаю то — ну не работает это само, хотя должно. Проект с доставкой — резонансная и, я считаю, авангардная вещь. Авангардная в том смысле, что подобные перформансы задают для реальной жизни новые горизонты существования искусства. Это действительно полезная штука. Приведу пример: с помощью доставки ты можешь показывать видео, которое заблочит ютуб или которое никогда не покажет никакой «Гараж», VAC или кинотеатры «Москино». Так ты можешь заниматься распространением нужных материалов вне любой цензуры, которая в наших условиях, конечно, существует. Например, та же блокировка видео на ютубе.
— Вспоминается Леша Закон, торгующий на рынке в Твери порнографией.
— Я тоже торговал порнографией в школе, точнее, фотопорнографиями. Ну, среди школьников, в классе.
— Еще один вопрос про динамику твоих работ, правда, пример тоже будет странный. Возьмем спекулятивный реализм, работы Негарестани: когда ты читаешь текст, параллельно визуализируешь информацию, представляешь картинку в голове. По динамике эта картинка напоминает, на мой взгляд, твои нынешние проекты: меняющаяся резкость, ландшафты какого-то абсолютно кибершизофренического безумия, при этом определенным образом оформленного. Собственно, к чему я: есть ли какие-то пересечения между твоим проектом и чем-то еще?
— Случайно пересеклось, Негарестани я не читал. Понятно, спекулятивность сейчас очень распространена. По-моему, это просто сошлось так, что у современного человека, обладающего сознанием, размягченным наличием фейков, правды и постправды, немного сместилось восприятие, и поэтому ему сейчас легче воспринимать несуществующее как существующее. Мне кажется, реальность размягчилась, и х🍆🍆 нереальности входит в нее мягче. Поэтому и мой проект, и Негарестани, и какой-нибудь спекулятивный дизайн — это всё ростки изменений в мире, в сознании человечества.
Вот мы обходим стороной фигуру Дугина или евразийство, а на самом деле я скрещиваю, запускаю какую-то симуляцию. Мне же действительно хочется понять, в чем состоит пафос евразийства, Южинского кружка и их главного сейчас представителя.
— А почему дом и почему именно Дугина? Почему две буквы «д»?
— В фильме действительно показан дом, место, куда приходят основные доставки из фирмы «Ауропа». Я нашел этот дом в районе Печатники, сейчас он уже снесен, потому что стоял на пути строившегося Московского центрального диаметра. Представь, он был поставлен там, любовно построен, но кто-то смог прибрать к рукам землю около железной дороги. И дом начали сносить, но не смогли.
Пригнали технику с этим вот чугунным шаром, но полностью не сломали. Что касается первой части вопроса, то, когда мы гуляли с Альбертом Солдатовым около этого места, я увидел дом и сказал: «Альберт, посмотри, это дом Дугина».
Ну и мысль эта была довольно банальна: название, олицетворяющее что-то прекрасное, хрупкое, но в то же время переживающее не лучшие времена. Сейчас, думаю, можно было бы придумать уже что-то другое, но тогда было так. Но я не понимаю, что ты имеешь в виду: в каком смысле почему именно две буквы «д»? Разве это какое-то особое сочетание? У тебя изменился взгляд, когда ты задавал вопрос про эти «д», мне стало страшно.
— Не знаю, просто мне посчастливилось познакомиться с твоими работами. На мой взгляд, сейчас очень мало таких проектов, видеотканей, где был бы не видеоарт, а именно смесь из визуально разных красок и тонов, но при этом еще и текста как чего-то философского и совершенно отдаленного от простого восприятия.
— Да, есть такой жанр — видеоэссе, но он уже очень избитый, чрезвычайно популярный и, мне кажется, переживающий сейчас упадок.
— Можешь сказать, чем ты вдохновляешься?
— Когда мы втроем сегодня ночью с тобой и Артуром проходили мимо машины, там горел свет в салоне, и две девушки внутри ели конфеты в этой духоте. И вы с Артуром подошли и попросили тоже поесть этих конфет, карамели жизни. Вот этим и вдохновляюсь в основном.
