«Благодаря фонду „Круг добра“ мы осуществили заветную мечту» Интервью с мамой мальчиков с миодистрофией Дюшенна об инновационном препарате, спасающем жизни
Мышечная дистрофия Дюшенна (МДД) — наследственное заболевание, приводящее к мышечной слабости, ранней инвалидизации и смерти. Долгое время у детей с ним не было надежды на долгую и полноценную жизнь. Но всё изменилось после разработки генотерапевтического препарата «Элевидис», который стоит около трех миллионов долларов. Россия — одна из первых стран мира, где пациенты получили доступ к этому лекарству. С июня 2024 года фонд «Круг добра» закупил его более чем для 40 детей с миодистрофией Дюшенна. «Нож» пообщался с Аленой Савченко — мамой двух мальчиков с МДД, один из которых уже получил инновационное лечение, а также взял комментарий у заведующей отделением медицинской генетики РДКБ Михайловой Светланы Витальевны.
— Алена, расскажите, как вы узнали о диагнозе детей.
— Это случилось после страшной трагедии. В январе прошлого года в СНТ «Русское поле», где мы живем, отключили электричество. Весь день не было подачи электроэнергии, и в доме стало очень холодно. Мой муж связался с друзьями и попросил их привезти бензогенератор, чтобы запустить котел.
Друзья откликнулись на просьбу и в течение часа доставили генератор. Мы разместили его в гараже и открыли окна, полагая, что это поможет проветрить помещение от угарного газа. Согреть дом получилось, но с проветриванием что-то пошло не так. Около четырех часов утра мы проснулись от недомогания. Муж в панике побежал в гараж.
Я предполагаю, что муж хотел открыть дверь гаража, стоя на стремянке. Но поскольку в верхней части помещения была наибольшая концентрация угарного газа, он потерял сознание и упал. Когда я зашла в гараж, то увидела его лежащим на полу. Я пыталась вытащить мужа, но сил не хватало.
Когда соседи услышали мои крики о помощи и вызвали скорую, муж уже не дышал. Нас с детьми госпитализировали в областную больницу. На тот момент моим сыновьям Тимофею и Александру было 2,5 и 4,5 года.
При отравлении угарным газом исследуется уровень креатинкиназы (КФК) в крови. У меня он был 500 ед/л, у моих детей — 15 и 17 тыс. единиц. Через день у меня уровень КФК снизился более чем в два раза, у моих детей он не падал в течение месяца. Врачи долго не могли понять, почему так происходит. Спустя месяц нахождения в больнице к нам пришел невролог, который во время осмотра выявил у мальчиков гипертрофию икроножных мышц. После этого врачи заподозрили у моих сыновей миодистрофию Дюшенна. У детей взяли кровь для проведения генетического тестирования.
Через месяц стали известны результаты теста: у обоих мальчиков выявили мутации гена DMD, который кодирует дистрофин. Диагноз «миодистрофия Дюшенна» был подтвержден. Это смертельное заболевание, которое поражает мышцы и приводит к потере способности самостоятельно передвигаться, дышать, тяжелым сердечно-сосудистым осложнениям.
Всего за несколько месяцев мой мир полностью рухнул. Я потеряла любимого мужа и узнала, что наши дети смертельно больны. Сейчас вспоминаю, как мы с семьей переехали в новый дом, какие грандиозные планы строили. Это была такая радость! Не успели и двух месяцев в доме прожить, как случилась трагедия, а за ней пришла и вторая беда.
— До постановки диагноза вы не замечали никаких отклонений в развитии детей? Были ли у ваших родственников заболевания, напоминающие миодистрофию Дюшенна?
— До попадания в больницу я считала своих детей абсолютно здоровыми, так как никаких явных отклонений в их развитии не было. После постановки диагноза я стала сравнивать своих мальчиков с другими детьми, и увидела разницу. Икры у них больше, чем у сверстников. Саша на детской площадке менее поворотлив, чем другие дети. Кроме того, у него выявляются нарушения при прохождении специальных тестов. Например, он проходит мало шагов за пять минут, не может удерживать равновесие на одной ноге, не поднимается с пола без опоры.
До выявления МДД у детей я не слышала о каких-либо родственниках с мышечными заболеваниями. Когда в моей семье узнали о диагнозе, то выяснилось, что у бабушки был родной брат с болезнью, похожей на миодистрофию Дюшенна. В то время не было информации о МДД, врачи объясняли его состояние родовой травмой. Он умер в очень молодом возрасте.
— Какое лечение было назначено детям и когда вы узнали об инновационном препарате?
— После выписки из областной больницы нас направили в московский федеральный центр. Там мы прошли тщательное обследование и встали на учет. Врачи мне объяснили, как делать растяжку мышц, чтобы замедлить прогрессирование заболевания, и назначили детям преднизолон.
Для детей с МДД очень важно растягивать ахиллово сухожилие, чтобы как можно дольше сохранять способность самостоятельно ходить. Саша и Тимоша каждый день занимаются на специальном устройстве, которое мой отец изготовил своими руками. Его называют «уголок» или «приступочка».
О регистрации инновационного препарата «Элевидис» в США я узнала в то время, когда ждала результаты генетического тестирования. Он предназначен для доставки в мышечные клетки гена, кодирующего укороченную форму дистрофина, известную как микродистрофин. В Москве нас предупредили, что до России лекарство может дойти не скоро. Препарат вводится детям в возрасте 4–5 лет. Моему старшему сыну Саше через несколько месяцев исполнилось бы 6 лет. Времени ждать не было, поэтому мы начали сбор на сумму 260 млн рублей, чтобы лететь за границу и купить препарат самим. Врачи из клиники ОАЭ ознакомились с историей болезни моих детей и готовы были взять Сашу на лечение.
На мой призыв о помощи откликнулись многие, но сумма огромная, поэтому сбор шел медленно. Всего удалось собрать чуть более 3 млн рублей.
Сбор был приостановлен в июле этого года. Нам позвонили из федерального центра и сообщили, что в России зарегистрирован «Элевидис» для детей до 6-летнего возраста. Саше ровно через месяц исполнилось бы 6 лет, поэтому нас в срочном порядке госпитализировали для обследования и проведения консилиума.
На основании заключения консилиума благотворительный фонд «Круг добра» рассмотрел нашу заявку на закупку препарата за счет фонда. Когда провели закупку, нам позвонили из Научно-исследовательского клинического института педиатрии имени академика Ю. Е. Вельтищева и пригласили Сашу на введение препарата.
— Как проводилось введение препарата? Были ли у Саши побочные эффекты, есть ли на данный момент какие-то улучшения?
— За сутки до введения препарата Саше увеличили дозу преднизолона, чтобы подавить иммунный ответ на лекарство. На следующий день нас положили в реанимационное отделение. Там около двух часов Саша находился под капельницей, вводили «Элевидис». После введения он еще несколько часов лежал в реанимации под наблюдением. После этого нас перевели в отдельную палату.
В течение двух месяцев у Саши периодически была рвота по утрам: так организм выводил вирус. Кроме рвоты, никаких побочных эффектов не было. На протяжении трех месяцев каждый понедельник у Саши брали анализ крови для отслеживания динамики.
После введения препарата уровень КФК в крови снизился с 17000 до 900 ед/л.
Кроме того, в три раза снизился уровень печеночных трансаминаз (АЛТ, АСТ). При МДД уровень печеночных ферментов повышается из-за разрушения мышечной ткани.
На сегодняшний день Саша чувствует себя прекрасно и делает первые успехи. Раньше он не мог простоять на одной ноге и трех секунд, а сейчас спокойно удерживает равновесие целую минуту. На площадках и в детских центрах с легкостью залазит на высоченные горки. До лечения он мог на них забраться только в том случае, если его кто-то подталкивал снизу.
На американских форумах мамы детей, получивших лекарство, выкладывают видео, как они бегают, прыгают в бассейн. Благодаря фонду «Круг добра» мы осуществили свою заветную мечту и получили инновационное лечение. Мы не знаем, что нас ждет дальше, но на сегодняшний день результаты впечатляют!
— Планируете ли вы добиваться бесплатного введения препарата второму ребенку?
— В этом нет необходимости. В конце октября нам поступил звонок с вызовом в федеральный центр для обследования Тимофея и проведения консилиума. У нас есть все шансы получить лекарство до Нового года.
— На что вы потратите деньги, собранные для лечения Саши?
— Собранные деньги я отправлю родителям ребенка с МДД, у которого нет шансов получить «Элевидис» из-за возрастных ограничений.
— Будем надеяться, что с вашими мальчишками все будет хорошо. Как обстоят дела с вашим здоровьем? Вы пережили двойную трагедию. В сильных стрессовых ситуациях часто требуется помощь психолога. Обращались ли вы к специалисту?
— У моих мальчиков выявили МДД почти два года назад, но я до сих пор не могу принять болезнь и нахожусь в стадии отрицания. До гибели мужа и постановки диагноза детям я была очень эмоциональным человеком. Например, когда муж собирался в командировку, я уже за неделю до его отъезда могла начать плакать. Муж неоднократно мне говорил, что нужно учиться сдерживать эмоции. Сейчас у меня никаких эмоций нет. Меня словно заморозили. Я разучилась плакать и радоваться.
Я прекрасно понимаю, что вытеснение эмоций — защитная реакция психики на сильный стресс, и если их долго подавлять, то могут быть проблемы. Есть психолог, которая безвозмездно предложила мне свою помощь. В ближайшее время я к ней обращусь.
— Вы все свое время посвящаете детям. Есть ли у вас личные планы?
— Я тату-мастер, мне хочется продвигаться в этом направлении. Пока у меня не получается работать из-за частого пребывания в больнице, реабилитации детей. Чтобы не подцепить инфекцию, мальчики не ходят в садик. Надеюсь, что когда Тимофей получит лекарство и пройдет время карантина, я смогу заняться самореализацией. Начнем 2025 год с новыми планами и успехами детей!